Материал Новостей Донбасса

Волонтеры Красного Креста Дмитрий Левицкий и Владимир Хропун были похищены во время оккупации Киевщины в селе Казаровичи. О том, что им пришлось пережить в российском плену, они рассказали «Новостям Донбасса».

Оккупанты взяли в плен тысячи украинцев

С 24 февраля 2022 года, по предварительным подсчетам координаторов общественной организации «Медийная инициатива за права человека», в плен к оккупантам попали несколько тысяч украинцев, и большая часть из них — гражданские лица.

Координаторам «Медийная инициативы» удалось установить 22 локации, где до сих пор могут содержаться гражданские заложники и военнопленные. Это и бомбоубежища, и подвалы школ, и помещения полиции и государственных администраций на территории России и на оккупированных территориях Донбасса и Крыма — и на тех, что были оккупированы еще в 2014-м, и на тех, что были оккупированны недавно — за три месяца второй, горячей, фазы войны. Также людей содержат в исправительных колониях и СИЗО Крыма, ОРДЛО, Беларуси и России.

Одно из мест на Киевщине, где россияне держали людей во время оккупации, — это помещение бывшего литейного цеха в Дымере. Оттуда пленников везли в Беларусь, затем — в Россию.

Весь этот путь пришлось пройти волонтерам Красного Креста Владимиру Хропуну и Дмитрию Левицкому. Их похитили в селе Козаровичи 18 марта, в период оккупации Киевской области, и 6 дней продержали в бывшем литейном цеху в Дымере. А затем вывезли на территорию России через Беларусь, где содержали в Брянском СИЗО №2. Мужчинам повезло вернуться на родину уже в апреле 2022 года в ходе обмена пленными.

Задерживали почти всех

Волонтер Владимир Хропун рассказал, что они с Дмитрием Левицким занимались эвакуацией мирных жителей с оккупированных территорий, вывозили людей на подконтрольные Украине. Его задержали на российском блокпосту, который он проезжал множество раз. По словам Владимира, сами же российские военные, у которых не было достоверной информации о реальном положении дел в Украине, просили его рассказывать о происходящем, что он и делал. По словам бывшего узника, говоря о реальном отношении украинцев к оккупантам, о том, что россиян никто сюда не звал «освобождать» украинцев, он иной раз встречал тех, кто верил ему и осознавал, что далеко не все правда из того, что им внушают, отправляя воевать в Украину.

«Да, командир, здесь мы чужие», — ответил ему один из дежуривших на том блокпосту.

Но накануне задержания Владимира на этом же блокпосту в ходе обстрела села Петровцы погиб двухлетний ребенок. Мужчина стал говорить об этом с оккупантами и спровоцировал конфликт.

«Я говорю: ребята, вы ходите по крови. Смотрите, что вы делаете: ваши ракеты убивают, уничтожают. Говорю вам, фашисты не позволяли себе так уничтожать мирное население, как вы делаете», — вспоминает Владимир Хропун.

Конечно, эти слова оккупантам не понравились, и волонтер был арестован. По наблюдению бывшего пленника, в заложники охотно брали мужчин, которых можно было бы при обмене выдать за украинских военных, главное, чтобы человек был более-менее физически здоров, чтобы мог выдержать этапирование и был бы похож на военнослужащего.

В целом, отметил волонтер, россияне задерживали практически всех. «Они задерживали всех. Кто неправильно посмотрел, кто поднял голову, у кого в телефоне есть какие-то фото, даже СМСка “неправильная” — это уже повод для задержания», — вспоминает мужчина.

В российском плену

Владимир Хропун отметил, что оккупанты относились к пленным, как к вещам. «К животному лучше отношение. То есть, нас бросили в закрытое помещение без окон — без дверей, там был только зазор: мы видели, что это день — ночь по щели в дверях», — рассказал мужчина.

Кормили пленных, которых содержали в помещении бывшего литейного цеха, первые шесть дней: каша и крекер из воинского сухого пайка. Одна 300-литровая канистра воды — на большое количество узников: в последний день перед этапом в помещении площадью примерно 28 квадратных метров находился 41 человек. Спали на бетонном полу, куда бросили матрасы. На одном матрасе спали по 6 человек.

Долгий путь пленников

Дмитрия Левицкого вместе с Владимиром Хропуном затем повезли сначала на территорию Беларуси, оттуда — в Россию. По территории Украины везли в кузове «Урала» без тента, чтобы украинские военные видели, что везут гражданских пленных. Машина, в которой ехали 17 пленников, была первой в колонне. О сохранении жизни пленным россияне особо не заботились. По пути машину с пленными не раз оставляли под обстрелом.

Последний раз пленников бросили под обстрелом в аэропорту, вспоминает Дмитрий Левицкий.

«В третий раз мы попали под обстрел, когда нас подвезли в аэропорт. Это точно я видел, потому что серый бокс большой был с левой стороны. И там уже около десятка “прилетов” над нами было. Они (российские конвоиры — Ред.) бросили машину и скрылись, разбежались в укрытия», — рассказывает Дмитрий.

Затем пленников перегрузили в рефрежераторы, где оставили на ночь, забыв покормить. На территорию Беларуси перевозили, заковав в наручники, через оккупированную на тот момент Чернобыльскую зону уже в кунгах — по 17 человек в одном авто.

Сначала их доставили в следственный изолятор белорусского города Неровля. С 25 марта оба пленника находились в СИЗО №2 Брянской области России. Их не пытали, но бесконечно допрашивали, склоняя к тому, чтобы они оговорили себя — сказали, что они корректировщики огня. В любом случае, они были для накачанных агрессивной пропагандой россиян — «фашистами».

«Для них мы — фашисты и нацисты, националисты. Потому, что у них основной источник информации — только канал «Россия-1». Из того, что там показывают, получается, что мы — нелюди, а не они», — говорит Дмитрий Левицкий.

По словам волонтера, на 15 апреля в СИЗО №2 Брянска, где их содержали, находилось в целом порядка 540 украинцев, из них большинство — мирные жители из семи оккупированных районов Киевской области. Военнопленных было максимум 150 человек.

Освобождение

Владимира Хропуна отправили по этапу на обмен 7 апреля, а Дмитрия Левицкого продержали дополнительно еще 20 дней. Мужчинам не смогли «пришить» обвинений в сотрудничестве с украинской армией. Но россияне все же нашли в чем обвинить волонтеров Красного Креста — написали, что они якобы были арестованы как контрабандисты.

По словам бывших узников, перед обменом врачи осматривали пленных. Тех, у кого после допросов «с пристрастием» еще не сошли синяки, отдавать на обмен не торопились — россияне не хотели, чтобы применение побоев и пыток к пленным стало очевидным.

Пленников сначала перевезли на оккупированную территорию Крыма, оттуда — на оккупированную территорию Херсонской, затем — Запорожской области. В 20 км от города Запорожья состоялся обмен. 9 апреля 14 российских военных преступников обменяли на 12 украинских военнослужащих и 14 мирных жителей, в числе которых были и волонтеры.

На каждом этапе пути пленников допрашивали и снимали их отпечатки пальцев. И до последнего им не говорили о том, что их везут на обмен. До последнего держали в напряжении.

«А нас вообще, когда собирали по СИЗО, сказали: “В крематорий едете”», — вспоминает Дмитрий Левицкий.

Военные преступления оккупантов

По словам бывших узников, россияне с особой жестокостью относятся к военнопленным украинцам — их боятся и жестоко пытают. На многих оккупированных территориях ветеранов российско-украинской войны забирают прямо из дома. Скорее всего, списки тех, кто служил в полиции или воевал, оккупантам передают предатели — коллаборационисты. Такая картина наблюдалась на оккупированных территориях Киевской, Сумской, Херсонской, Запорожской областей. Если не удается схватить самого ветерана, то давят на его семью.

Незаконные задержания и похищения украинцев, содержание их в местах лишения свободы с последующим перемещением на территорию страны-оккупанта с точки зрения международного права трактуются как военные преступления, говорят юристы-правозащитники.

Кроме того, даже установление местонахождения пленника, будь-то на оккупированной территории Украины или на территории России, не гарантирует того, что он доживет до освобождения.

О подобном случае рассказала координатор «Медийной инициативы за права человека» Ольга Решетилова.

«Буквально вчера у нас появилась информация о том, что человека, которого мы уже видели, бывшего военнослужащего, даже недействующего, которого содержали в  СИЗО в Севастополе, впоследствии замучили до смерти. Его тело буквально несколько дней назад передали и привезли в Николаев. То есть, к сожалению, даже установленный факт пребывания человека в месте содержания на территории России или на оккупированных территориях не означает и не гарантирует, что этот человек вернется домой живым», — констатировала правозащитница.