Интервью с Гийомом Валетт-Валла, генеральным секретарем Высшего совета по прозрачности публичной жизни

— Чем занимается во Франции Высший совет по прозрачности публичной жизни?

— Высший совет по прозрачности публичной жизни — это государственное агентство, на которое возложены три основные миссии: контроль имущества, контроль интересов и соблюдение прозрачности этих элементов. Помимо этих задач есть и миссия по предотвращению конфликтов интересов. Таким образом, общественность может обращаться к нам и просить заключения, когда речь идет о вопросах этического характера. Как правило, мы отвечаем конфиденциально. Если выявляем ситуацию общественного конфликта интересов, мы имеем полное право отреагировать и можем прекратить этот конфликт интересов. Эти три мероприятия направлены на специальную аудиторию, более точно, на 10 тыс. заявителей. Это выборные и не выборные лица, например, министры, их советники и депутаты Генеральной ассамблеи, и даже высокопоставленные чиновники, как, например, послы. Мы решили, что в нашей работе надо начать именно с этого сектора, с головы, и, возможно, позже мы расширим полномочия. Это расширение уже предусмотрено, и мы планируем включить и судей в список следующих декларантов.

— Какой орган отвечал за прозрачность государственной жизни во Франции до создания Высшего совета?

— Высший совет, которого не было до 2013 года, является новшеством, как для Франции, так и для Западной Европы. Я имею в виду полномочия, связанные с деонтологией и предотвращением конфликтов интересов. Что касается проверки имущества, то еще с 1988 года этим контролем занималась комиссия, которая была очень похожа на Национальную антикоррупционную комиссию из Республики Молдова. У этой комиссия, в основном, была административная функция, и у нее было очень мало возможностей для расследований.

— Как проверяются декларации госслужащих во Франции? И как вы поступаете в случае выявления ложных деклараций?

— Наиболее эффективный и самый простой способ заключается в том, что эти люди должны подать заявление об имуществе и интересах при поступлении на работу и при увольнении. Таким образом, проверяется развитие данного состояния на протяжении всего периода деятельности. И закон требует от нас, чтобы мы проверяли две вещи: чтобы не было ненормального развития ситуации и чтобы то, что было заявлено в начале и в конце срока, было правдивой и точной информацией. Достоверность этих заявлений проверяет постоянная комиссия, состоящая из 30 членов, которые прибегают к довольно жестким методам расследования. Большая часть участников комиссии являются государственными служащими из сферы таможни, юстиции и других государственных секторов.
Если мы обнаруживаем ложное заявление, то проверяем для начала, был ли это непреднамеренный или преднамеренный пропуск. Проверяем, не связано ли это упущение с другими, и преследовал ли декларант определенный интерес с целью скрыть некоторые детали, связанные с имуществом или богатством. Мы беседуем с этим человеком, чтобы узнать, что произошло, требуем объяснений и, в зависимости от того, что Коллегия Высшего совета решает, имеет ли место подозрительное оценивание имущества, и существует ли причина, чтобы обратиться в органы уголовного преследования. Если есть такая причина, мы обращаемся к правосудию, и идем к прокурору. Примерно за полтора года работы Высшего совета мы изучили около 800 дел и направили прокурору около 10 дел с нарушениями, которые являются субъектами уголовной сферы. Среди этих 10 дел есть и случай одного замминистра, который подозревается в утаивании денежных сумм, помещенных в Бельгии.

— Что обычно утаивают государственные чиновники?

— Ничто человеческое не чуждо как французским, так, наверное, и молдавским чиновникам в том смысле, что все они, как впрочем и рядовые граждане страны, хотят платить как можно меньше налогов. К сожалению, некоторое недвижимое имущество оценивается как можно ниже, и публичные люди склонны заявлять более низкую цену недвижимости, которыми они владеют, чем в действительности. Дела, переданные нами до сих пор в суд, почти все касаются денег, которые были размещены за рубежом и были скрыты как от французской налоговой инспекции, так и от Высшего совета по прозрачности публичной жизни.

— В Республике Молдова ведется много дискуссий о прозрачности политики, но, к сожалению, у нас нет доступа к финансовым отчетам политических партий. Насколько прозрачна финансовая деятельность политических партий во Франции?

— Этот вопрос не относится к компетенции Высшего совета по прозрачности публичной жизни. Есть, однако, национальная счетная комиссия, она называется Национальная комиссия по счетам кампаний, которая проверяет счета избирательных кампаний и политического финансирования. Но пресса раскрыла некоторые пути финансирования избирательных кампаний. Недавно председатель Верховного совета Жан-Луи Надаль представил господину Франсуа Олланду доклад по этому поводу. В докладе содержатся некоторые предложения по финансированию политических партий, предлагается, чтобы часть партийных счетов опубликовали в Официальном мониторе. Еще два предложения касаются, с одной стороны, финансирования политических партий и, с другой стороны, финансирования избирательных кампаний. Относительно политических партий, мы предложили, чтобы их счета проверяла Счетная палата, в настоящее время они проверяются частными финансовыми экспертами. Балансы политических партий опубликованы, но без всяких подробностей, то есть публикуются только основные разделы расходов. Во Франции финансирование политических партий — это вопрос общественный. Партии финансируются за счет налогов французов, а предприятия не имеют права финансировать политические партии. Человек может жертвовать ежегодно до 750 евро, и это создает ситуацию, в которой две крупные партии, находящиеся у власти во Франции, существуют за счет государственных субсидий. Так что органам публичной власти совершенно не трудно напасть на след денег, которые зарабатывают политические партии, проблема в том, чтобы узнать, как тратятся эти деньги, ведь это государственные деньги. Еще одно предложение касается финансирования предвыборной президентской кампании, потому что счета в этот период контролирует Национальная комиссия по счетам кампании. Счета обычно проверяются после выборов. И если президентские выборы состоялись, то уже нет смысла оспаривать способ финансирования избирательной кампании, потому что уже слишком поздно, и ничего изменить нельзя.

— Как соблюдается во Франции право на защиту персональных данных, а также право доступа к этим данным?

— Это давняя и серьезная проблема для Франции. В 1978 году было создано агентство по защите персональных данных, целью которого было проверять, не создавало ли правительство незаконные файлы с информацией о людях, и чтобы предприятия не использовали персональные данные работников. И у нас есть дилемма между тем, что должно быть прозрачным и что должно быть защищено от людского взора. В декларациях, которые мы размещаем на веб-странице Высшего совета, мы прячем все, что может повлиять на личную жизнь публичных людей: адрес, номер телефона, имя супруга/супруги и членов семьи.

— С какими трудностями и проблемами вы сталкиваетесь в своей деятельности?

— Первая трудность была связана с созданием структуры, которой не было до сих пор, и мы продолжаем заниматься делом, которого никто не делал до нас. Наша аудитория является одной из самых сложных, речь идет о 10 тыс. госслужащих, и мы очень принципиальны по отношению к этим людям, поскольку мы досконально проверяем их декларации. Вместе с тем, решения, которые мы принимаем в результате того, что мы обнаруживаем, могут грозить госслужащим увольнением или потерей преимуществ и имиджа за очень короткий срок. Эти решения могут оказать серьезное влияние на госслужащих, и по этой причине мы должны быть очень внимательными и серьезными в своих действиях.

— Благодарю.

Интервью реализовала Анна-Мария Веверица