Материал Новостей Донбасса

Сообщения с фронта о разбитых бригадах войск Российской Федерации приходят каждый день. С начала российского вторжения в Украину в армии оккупантов тысячи погибших, на украинских дорогах — груды сгоревшей российской техники. Кто именно погибает на войне с Украиной — выяснило российское издание «Медиазона», с редактором которого поговорили «Новости Донбасса».

Публично сообщают не обо всех погибших

Журналисты провели собственное исследование, вместе с волонтерами они изучили 1744 сообщения о погибших кадровых военных РФ. Число превышает официальные цифры, которые озвучивают российские власти. Но в то же время сами журналисты подчеркивают, что реальные потери гораздо больше. 

Редактор «Медиазоны» Дмитрий Трещанин рассказал «Новосятм Донбасса» , из каких источников брали информацию для исследования.

«Речь идет о том, сколько людей в России похоронили и сообщили об этом публично. И эти данные удалось собрать из социальных сетей и через официальные сообщения различных органов власти или публикаций местных газет и так далее. Поэтому, конечно же, мы не считаем, что в этой войне со стороны России погибло всего 1744 человека из публикаций. Это всего лишь значит то, что нам удалось найти подтверждение о 1744», — говорит Трещанин.

В исследовании журналисты собраны данные с 24 февраля по 22 апреля. На тот момент украинский Генштаб оценивал потери противника в 21 тысячу бойцов.

Погибают жители депрессивной глубинки

Анализ «Медиазоны» показывает, что большинство погибших россиян — это жители небогатых регионов. По их данным, самые высокие потери в двух регионах: Дагестане и Бурятии, где средняя зарплата едва превышает 20 тысяч рублей. Там солдат, погибших на территории Украины, хоронят практически ежедневно. При этом на церемониях прощания звучат слова благодарности армии за то, что погибших доставили домой.

И это уже другая история — известно, что российские командиры даже не пытаются эвакуировать трупы, которые просто остаются лежать на поле боя. Кроме имен и фамилий, о таких бойцах из глубинок больше ничего неизвестно. Ни звания, ни рода войск.

«В основном гибнут люди — выходцы из сел, из маленьких городков и так далее, где практически нет медиа. А кто может сообщить о похоронах, кроме медиа? Да в общем-то никто. Поэтому, конечно же, это не то чтобы скрывается, это просто не попадает ни в какой информационный поток, и люди из этих сел, городков не особо пользуются социальными сетями. Кто-то боится сообщать, безусловно. Кто-то закрывает профили», — пояснил редактор «Медиазоны».

При этом жителей крупных городов, где живет больше 12% населения всей Российской Федерации, практически нет в сводках.

По словам, Дмитрия Трещанина, если бы сотнями погибали москвичи или петербуржцы, то реакция общества была бы другой.

«Поскольку это люди из бедных регионов, глухих сел, которые и так в принципе никогда не заявляли ни о каких своих правах, то и здесь в принципе с них соберут очередной налог, налог крови, налог на бедность, и они опять смолчат, потому что они никак не представлены в общественном пространстве», — подчеркивает редактор «Медиазоны».

Типичный портрет оккупанта

По всем имеющимся данным журналисты составили примерный портрет российского солдата, погибшего во время вторжения в Украину. 

Исследователи установили, что это либо срочники либо люди, пришедшие на срочную службу и в середине этой срочной службы подписавшие контракт, обманом или уговорами. Этим людям преимущественно от 18-ти до 23-х лет. В основном погибают люди 20-21-22 лет, это самый «контрактный» возраст.

«Другая картина с военными старшего состава. В исследовании говорится: погибли больше 300 офицеров, 44 из них — в звании от подполковника и выше, а также не менее трех генералов. На самом деле эти цифры могут быть и выше. Элитные российские войска понесли существенные потери — это ВДВ, морская пехота и спецназ», — говорит Дмитрий Трещанин.

Он подчеркивает, что министерству обороны РФ совершенно невыгодно сообщать о тех потерях, которые оно несет.

«Поэтому я так полагаю, что очень многие сведения о гибели передаются просто с гигантской задержкой. Или министерство обороны считает многих людей, кто погиб или уже достоверно погиб, просто пропавшими без вести. Это абсолютно обычная бюрократическая уловка. Нет тела — нет дела», — предполагает редактор издания.

Почему молчат родственники погибших

Наибольшие потери российские войска понесли в первые дни вторжения. Информация о погибших в феврале и марте появляется до сих пор. Журналисты и волонтеры продолжают собирать данные для новой части своего расследования.

В то же время россияне боятся открыто сообщать о погибших родственниках. Как правило, кроме соболезнований, в комментариях начинается своя информационная война — от призывов остановить кровопролитие до выражения ярких эмоций от пострадавших украинцев. Во избежание всего этого страницы в социальных сетях либо блокируют, либо вовсе удаляют.

Это усложняет работу журналистов по сбору данных. Информацию могут прислать анонимно в чат-бот «Медиазоны», но пока это единичные случаи.

«Когда смерть уже станет повсюду повсеместно, когда масштаб потерь будет более осознаваться обществом, людей готовых делиться без страха будет больше. Но вы понимаете, что в силу всех законов, которые приняты, люди боятся. Боятся в том числе говорить о своих погибших родственниках», — отмечает Дмитрий Трещанин.

В исследовании «Медиазоны» приведены только потери министерства обороны, росгвардии и прочих официальных российских структур. Так называемые добровольцы, наемники- вагнеровцы и незаконно мобилизованные жители оккупированных территорий Донбасса не учитывались. Сколько из них погибло — точно узнать пока невозможно.