Парламент избрал нового Народного адвоката. После скандала вокруг бывшего омбудсмена, в обществе появились вопросы о том, чем занимается народный адвокат, каковы его обязанности, зачем он нужен. ZdG подробно расскажет о деятельности учреждения, которое наделено законными полномочиями защищать права человека в Республике Молдова. Также мы поговорили с новым Омбудсменом о его приоритетах и о наиболее часто нарушаемых правах в Молдове.

18 миллионов леев – бюджет учреждения на 2022 год

Офис Народного адвоката (ОНА) Молдовы работает в соответствии с Законом о Народном адвокате (Омбудсмене) с 2014 года. Раньше это учреждение называлось Центром по правам человека Молдовы, и с 1998 года оно работало на основании Закона о парламентских адвокатах. В офисе работают Народный адвокат и парламентский адвокат по защите прав ребенка. Эту должность учредили законом в марте 2008 года.

Бюджет ОНА на 2022 год составляет 18,02 миллиона леев, из них 3,5 миллиона леев выделены на разрешение вопроса офиса (I этап).

В отчете за 2016 год говорилось, что офис, в котором работает ОНА, «не соответствует строительным нормам и техническим стандартам», и что он находится «в аварийном состоянии, с нулевой степенью сейсмостойкости, и поэтому представляет серьезную угрозу для жизни и здоровья».

Постоянный офис ОНА находится на улице Сфатул Цэрий 16 в Кишиневе. Представительства учреждения есть в Бельцах, Кагуле, Комрате и Варнице.

Чем занимается учреждение

Народный адвокат рассматривает заявления физических лиц, постоянно живущих или временно проживающих на территории страны, вне зависимости от их гражданства, возраста, пола, политических взглядов или религиозных убеждений, если предполагается, что Республика Молдова нарушила их права и свободы.

Народный адвокат рассматривает заявления, связанные с решениями или бездействием государственных органов, организаций и предприятий, вне зависимости от их типа собственности и организационно-правовой формы, а также с решениями или бездействием некоммерческих организаций и должностных лиц на всех уровнях, если они, по мнению заявителя, нарушили его права и свободы.

Заявление к Народному адвокату подается до истечения одного года со дня предполагаемого нарушения прав или свобод заявителя или со дня, когда заявитель узнал о предполагаемом нарушении.

Заявление можно подать лично, по почте, по факсу, по электронной почте или через другие средства связи.

Заявление также могут подать представитель лица, права которого были нарушены, неправительственные организации, профсоюзы и другие организации, представляющие его интересы.

В заявлении к Народному адвокату необходимо указать:

а) фамилию, имя и место жительства заявителя, а также, при необходимости, фамилию и имя человека, права которого были нарушены;

б) краткое описание обстоятельств дела;

в) название органа или фамилию и имя должностного лица, действия или бездействие которого привели к нарушению прав или свобод, если этот человек известен;

г) подпись и дату составления.

Если факты, указанные в заявлении, уже рассматривались другими органами, то к заявлению следует приложить копии ответов этих органов. Заявление, которое не соответствует этим требованиям, возвращают без рассмотрения. Если человек обратился по электронной почте, то помимо вышеперечисленного необходима электронная подпись, а иначе заявление, поданное по почте, не будет рассматриваться.

На рассмотрение не принимаются заявления:

а) поданные более чем через год после выявления нарушения прав и свобод человека, за исключением случаев, когда Народный адвокат может продлить этот срок, но не более чем на год;

б) находящиеся на рассмотрении суда, за исключением заявлений о действиях или бездействии судьи;

в) рассмотрение которых входит в полномочия других органов (заявление о возбуждении уголовного дела, разъяснение судебного решения);

г) по уже рассмотренным делам, по которым есть приговор или постановление суда;

д) в которых содержатся клевета и оскорбления, в которых дискредитируются государственные органы в целом, местные органы власти, ассоциации граждан и их представители, которые призывают к национальной, расовой, религиозной ненависти и к другим действиям, ответственность за которые предусмотрена законом.

Народный адвокат по правам ребенка обеспечивает защиту ребенка и помогает ему по его заявлению, и для этого не нужно разрешение родителей или законных представителей. Ребенку сообщают о результатах рассмотрения заявления в форме, соответствующей его интеллектуальному и умственному уровню.

Обеспечивая соблюдение прав и свобод ребенка, Народный адвокат по правам ребенка может действовать из офиса, чтобы помочь ребенку, который сталкивается с трудностями или находится в рискованных ситуациях, и для этого не нужно согласие родителей или законных представителей ребенка.

Интервью с Чеславом Панько, новым Народным адвокатом

Чеслав Панько, новый Народный адвокат, был назначен на эту должность на семь лет по постановлению Парламента от 3 февраля 2022 года, при голосах 57 депутатов. На том же заседании он принял присягу.

Чеслав Панько окончил юридический факультет Ясского университета им. Александру Иоана Кузы в Румынии и получил диплом магистра гражданского права в Государственном университете Молдовы. Он был членом Совета по предотвращению пыток, замдиректора Института уголовных реформ, членом Стратегического совета при ГИП, членом Гражданского совета по мониторингу НЦБК, национальным консультантом в офисе Совета Европы и национальным консультантом в миссии ОБСЕ в Молдове.

— Вы только вступили на должность Народного адвоката (НА). Каковы приоритеты Вашего офиса на ближайший период?

— В первую очередь следует повысить потенциал учреждения. В ближайшее время я хочу побудить персонал не уходить, и это первая задача. Во-вторых, следует найти способ набрать новый персонал, который поможет нам развивать этот офис как организацию. В 2022 году заканчивается стратегия развития офиса, и мы хотим оценить то, что было сделано за последние годы, и разработать новую стратегию, исходя из этого. Кроме того, в декабре начал работать новый Совет по предотвращению пыток с новым мандатом и с другими людьми. Мы должны повысить потенциал этих пятерых членов, пятерых экспертов, вошедших в совет от гражданского общества.

Что касается продвижения права, есть несколько моментов, о которых мы сейчас думаем. Речь идет о продолжении мониторинга правовой деятельности, связанной с правами человека, а также о предотвращении пыток. Моя цель – проанализировать некоторые законы и основные нормы, по которым работает, например, Национальная армия, и я уже поговорил об этом с коллегами из Совета по равенству. Следует проверить, соответствуют ли они международным стандартам в области прав человека, нет ли в них дискриминации, и соответствуют ли они другим стандартам, к которым стремится Молдова. Также необходимо оценить механизмы защиты. Есть случай Марина Павлеску (после того, как узнали о его сексуальной ориентации, в армии стали над ним издеваться), и он не единственный. Это ответ на наши систематические проблемы.

Еще один аспект связан с анализом механизмов защиты жертв насилия в семье, домашнего насилия, насилия по гендерному признаку. Мы ратифицировали Стамбульскую конвенцию, но одно дело – документы и политика и совсем другое – то, как хорошо эти аспекты применяются. Мы должны это проверить. К тому же, мы хотим узнать, можем ли мы как учреждение помочь обществу в этой сфере.

Другая область связана с продвижением прав человека. Начнем с того, что многие не понимают, что должен делать Народный адвокат и офис НА. Многие думают, что Народный адвокат должен решать проблемы людей вместо государственных органов. Но наш офис не должен заменять Министерство здравоохранения, например, или судебную систему. Он должен упростить общение и позаботиться о том, чтобы эти учреждения внедрили нормы. Очень важно то, как учреждения общаются с правообладателями.

— Раньше говорили, что в офисе слишком мало персонала по сравнению с количеством проблем, которыми ему приходится заниматься…

— После недавних обсуждений я понял, что из 65 человек есть только 38, включая водителя, административный персонал, бухгалтеров и другую администрацию. Еще меньше людей с мандатом. Во многих областях нет специалистов. Например, из шести человек в Управлении по предотвращению пыток есть только три. В Управлении по мониторингу и отчетности только один человек. При таких условиях сложно выполнять свои обязанности. Но если быть точнее, индивидуальные случаи передаются в Управление по рассмотрению заявлений. А предотвращение пыток – это систематическая проблема, связанная с этим управлением и с Советом по предотвращению пыток.

— И, все же, что следует сделать офису, чтобы стать лучше? По-Вашему, как он должен работать теперь?

— Во-первых, речь идет о поправках в закон, которые сделают учреждение сильным с точки зрения финансовой и операционной независимости, потому что во многих странах офис НА на одном уровне с Высшей судебной палатой или даже с Конституционным судом (КС). Моя цель на эти семь лет мандата – сделать офис таким же важным, как КС, таким же финансово и операционно независимым и необходимым для общества.

«Моя независимость важнее, чем сохранение должности»

— Что Вы думаете о скандале, который привел к отставке вашей предшественницы Молошаг?

— Во-первых, я уважаю Молошаг как адвоката, хотя я не знаком с ней лично. Но я надеюсь, что она возобновит деятельностью в сфере прав человека. Нам нужно сообщество хороших, честных, активных адвокатов по правам человека и борцов. Я не хочу давать оценку этому случаю. Я бы скорее отметил то, что мы как общество извлекли из этого. Мы узнали об аспектах, связанных с общением, в том числе со внутренним общением. В любой ситуации, когда есть новый человек, необходимо более активное общение и партнерство, а не конфликты. Я не знаю, что скрывалось за этим общением, но учитывая то, что я видел в СМИ, слишком длительный период адаптации сыграл свою роль… Во-вторых, есть много случаев, когда НА должен был как-то отреагировать на обвинения и, возможно, вмешаться в конкретные ситуации. А иногда до ответа проходило слишком много времени, и общество начинало иначе все толковать. Общество сделало свои выводы, и уже было не важно, что скажет Народный адвокат по конкретному делу. Иногда необходимо быстро реагировать и объяснять все людям, чтобы они понимали, что происходит, и не делали неверных выводов.

— А в целом чему Вы научились у своих предшественников?

— Я много общался с Михаилом Которобай, бывшим Омбудсменом, который, к сожалению, недавно скончался. Я научился все анализировать и сохранять свою позицию, а это очень важно с точки зрения общения с госучреждениями. У каждого свой стиль руководства, и разумеется, было много вопросов к Молошаг и к Которобай, пока я был в Совете по предотвращению пыток, но также было много положительных моментов. По крайней мере я попытался извлечь положительные уроки. Посмотрим, как я буду реагировать на некоторые ситуации (смеется, прим. ред.). Но мне точно хочется, чтобы мы были более открытыми. Я надеюсь, что у меня получится стать ближе к людям. В то же время я не хочу обожествлять эту должность, ведь мы тоже люди, как и все остальные, и тоже отвечаем перед населением. Эта должность оплачивается из денег налогоплательщиков, а еще мы в ответе перед Парламентом. Так что Омбудсмен не должен быть неприкасаемым.

— За Вас проголосовало парламентское большинство, состоящее из депутатов от ПДС. Вы сможете работать, невзирая на это, и, если потребуется, сможете критиковать действия тех, кто проголосовал за Вас на этой должности?

— Я не привязан к должностям. Для меня должность – это не цель, а инструмент для изменений. На самом деле я хотел занять эту должность, чтобы у меня была возможность изменить больше, чем я мог до сих пор. Я смогу подать в отставку или отказаться от этой должности, если мое понимание различных ситуаций и прав человека будет сильно отличаться от того, что говорит парламентское большинство, Правительство или другие учреждения, которые находятся «под защитой»‎ правящего большинства. Если не будет этого согласия в сфере прав человека, и будут большие нарушения, во-первых, я не откажусь от должности так легко, даже если будут конфликты или давление. Я попытаюсь использовать государственные инструменты – заявления в КС, участие гражданского и международного общества. Но если будет сильное давление, и у меня не будет поддержки от народа, гражданского общества и международных учреждений, то я спокойно откажусь от этой должности, потому что, как я уже сказал, это лишь инструмент для изменений. Моя независимость и мой профессионализм важнее, чем сохранение должности.

«Коррупция непосредственно влияет на права человека»‎

— Какие права, по-Вашему, чаще всего нарушаются в Молдове?

— Я могу основываться на своем 10-летнем опыте в Институте уголовных реформ, а также на том, что я видел в национальных и международных докладах. Разумеется, в первую очередь это связано с уважением человеческого достоинства и с борьбой с пытками. Есть дела, которые годами не доводятся до конца, и я говорю не только о тюрьмах, где есть проблемы с условиями содержания под стражей, с жестоким обращением, с преступной субкультурой. Даже в полиции многие аспекты остаются под вопросом, хотя были и положительные изменения.

Также есть проблема, связанная с предотвращением преступности и с тем, как с этим явлением борются. Другая проблема связана с механизмами защиты в случае насильственных преступлений в целом. Речь идет не только о домашнем и гендерном насилии. Здесь есть ряд аспектов, которые следует рассматривать. В то же время есть проблема правосудия в отношении несовершеннолетних, проблема бездомных детей, проблема медицинского страхования и его качества. Кроме того, есть другие моменты, связанные со здравоохранением, например, доступ к питьевой воде и к чистому воздуху.

— Если говорить о правах человека, в Республике Молдова много коррупции, и в том числе из-за этого многие люди не доверяют судебной системе. Что должно произойти, чтобы простой человек смог верить, что, когда он окажется в суде, система будет действовать в его интересах, а не против него?

— Гражданин должен это чувствовать. Когда человек попадает в суд, он должен знать, что, даже если он проиграл, все было правильно и справедливо. Когда он думает о том, что крупные коррупционные дела не были доведены до конца, он не может верить, что мелкое дело будет доведено до конца. Коррупция непосредственно влияет на права человека. Что делать? В первую очередь, следует повысить юридические возможности и полномочия людей, чтобы они могли сообщать об актах коррупции. Речь идет о Законе об осведомителях по неподкупности, который был одобрен несколько лет назад. В этой области НА несет ответственность за то, чтобы те, кто сообщает об актах коррупции, были уверены и обладали механизмом защиты от человека, о котором они сообщили. Кроме того, необходимо активно бороться с самой коррупцией.

— Что касается работы судебной системы, вспомним недавний громкий случай, когда мужчину оштрафовали за то, что он незаконно продавал обеды в Кишиневе. Людей взволновало не само нарушение и что он был оштрафован, а то, что это правоохранительные органы засняли и опубликовали это момент.

— Я мало следил за этим случаем, потому что я готовился к конкурсу. Но я как гражданин понимаю, что полиция или другие государственные органы хотят показать результаты, и легче всего показать результаты в таких случаях: смотрите, мы посадили того, кто украл курицу. Но никто не хочет понять причины этого нарушения. Я предполагаю, что таких случаев много. У человека нет другого выхода, и он может делать только это или не делать ничего. И тогда он решает зарабатывать деньги. Государство и агенты должны понимать, почему люди это делают, и людей не следует штрафовать, по крайней мере в первый раз. Следует предупреждать их и объяснять им, что они должны работать законным путем. Если они этого не сделают даже после предупреждения, тогда можно применить другое наказание. Следует изменить подход к таким случаям в долгосрочном порядке. И эти аспекты следует менять сверху.

— Поскольку это больная тема в целом, а особенно сейчас, из-за напряжения на границе Украины с Россией, как Вы будете работать с людьми из Приднестровского региона?

— Мы надеемся, что вооруженного конфликта не будет. Физически невозможно поехать в некоторые учреждения того региона… Я еще не думал об этом как новый Омбудсмен. Но необходимо укреплять механизмы, при помощи которых физические лица могут воспользоваться инструментами или получить помощь отсюда. Я знаю, что есть программы укрепления доверия, в том числе через агентов ООН, и с помощью этих программ мы пытаемся продвигать стандарты в определенных сферах. Также есть программы помощи лицам с ВИЧ или туберкулезом. Эти типы вмешательства кажутся не такими политизированными, но с помощью этих механизмов можно завоевать доверие и построить каналы для общения с НПО с другого берега Днестра.

— Благодарим Вас!

Алёна ЧУРКЭ

При поддержке Медиасети