Интервью с Анатолием Носатым, министром обороны Республики Молдова

В контексте напряженности на границе Украины с Россией, а также некоторых проблем на национальном уровне, мы обсудили с министром обороны Республики Молдова региональную безопасность, способность нашей страны противостоять возможным нападениям, а также способность правительства справиться с еще одним кризисом, помимо пандемии и газового кризиса.

— Вопрос, который сейчас у всех на устах. Из информации и анализа Министерства обороны Республики Молдова, из Вашего опыта, как военного, что Вы думаете: война между Россией и Украиной будет или нет?

— Хочу вам сказать, что это довольно сложный вопрос. Ситуация в регионе достаточно тревожная, и это заставляет нас внимательно следить за происходящим. На вопрос о том, будет ли война в регионе, ответить сейчас не представляется возможным. Хотя этого никто не хочет. Война является результатом неудач других моделей или решений, которые могут быть применены.

Все же, мы очень надеемся, что дипломатия возобладает, и будут найдены решения, которые позволят нам опустить масштабное противостояние в регионе.

— Как Молдова готовится к возможному вооруженному конфликту у своих границ?

— По этому вопросу я хочу сказать, что мы не должны сосредотачиваться на том, как готовится Молдова. Республика Молдова, как и другие страны региона, активизируется нормальным образом, государственные институты делают свою работу. Каждый институт анализирует различные ситуации, которые могут возникнуть, в зависимости от возможной дестабилизации ситуации, ведь военное противостояние принесло бы последствия в разных сферах, что негативно сказалось бы на обществе, на нормальном ритме жизни.

— Каково в настоящее время состояние молдавской армии? Сколькими солдатами располагает для мобилизации Молдова?

— Армия занимается выполнением своей основной миссии – защитой целостности и суверенитета государства. Программа обучения осуществляется в полном объеме, военнослужащие-контрактники и срочники проходят обучение. В начале года начался новый цикл обучения, мы приняли молодых солдат, которые уже прикомандировались в свои подразделения после начального курса обучения. Ресурсы для их обучения используются рационально. Хочу отметить, что с тех пор, как я вступил в должность, я обращаю особое внимание на практическую подготовку подразделений. Что касается численности военных Национальной армии, то это не государственная тайна.

Национальная армия насчитывает 6500 солдат-срочников и около 2000 гражданских служащих по контракту.

Оборонный резерв государства – это другой, более сложный вопрос. Мобилизация предполагает число людей, которые при необходимости могут быть вызваны для оказания различных услуг, включая возраст от 18 до 65 лет, в разных категориях. Именно поэтому мы можем говорить об очень большом количестве людей, которые могут быть мобилизованы в разные сроки.

Анатолий Носатый – военный, с более чем 30-летним опытом работы в Национальной армии и международных военных структурах. До 2020 года он возглавлял Оперативное управление Генерального штаба Национальной армии. С 2014 по 2018 год он был военным офицером в Департаменте миротворческих операций ООН в Нью-Йорке. Он был начальником штаба в Командовании сил быстрого реагирования и Командовании сухопутных войск, командиром батальона в Военном институте и командиром 22-го миротворческого батальона. Награжден орденами «Верность Родине» и «За военные заслуги», Международной медалью ООН за участие в миссиях ООН, медалью «Бронзовая звезда» за участие в двух постконфликтных гуманитарных миссиях в Ираке.

— Кто защищает Республику Молдову от возможного нападения извне? Мы полагаемся на НАТО?

— Защита любой страны в случае конфликта от внешней агрессии является, прежде всего, обязанностью каждой страны. Страны Североатлантического альянса также несут свою ответственность за достаточный потенциал для реагирования на прямое нападение, пока другие страны-члены не смогут мобилизоваться и, основываясь на статье 5 Коллективной обороны, отреагировать. Будучи нейтральной страной, мы не можем ни на кого полагаться,

мы должны рассчитывать на себя и обращаться к международным институтам, чтобы они отреагировали в установленном порядке, в случае агрессии против такого маленького государства, как Республика Молдова, со статусом нейтральной страны.

— Но проводились переговоры, велись дискуссии с НАТО, по крайней мере, на темы, связанные с обучением, например?

— У нас имеется давнее сотрудничество с НАТО, которое развивалось в нескольких сегментах и областях. Сотрудничество с НАТО, я хотел бы здесь отметить, осуществляется не с точки зрения того, чего они хотят, а с точки зрения того, о чем мы просим. Например, мы хотим улучшить наше военное образование, привести его в соответствие с европейскими стандартами. Соответственно, они приезжают, анализируют, где мы находимся, какие у нас потребности, и предлагают рекомендации, возможно, с какими-то тренингами, возможно, с какими-то курсами тренеров. То же самое и в других областях. Знаете, когда у нас слышат о НАТО, в первую очередь думают о чем-то агрессивном, военном. Но программы НАТО охватывают различные сферы.

— В контексте визита в Брюссель в декабре стало понятно, что, хотя ситуация в Украине была напряженной, Молдова не обратится к НАТО за поддержкой. Впоследствии именно туда отправился министр иностранных дел. Что-то изменилось с тех пор?

— Я упомянул о нашем статусе нейтралитета. Мы не можем запрашивать у них то, о чем вы говорите, – защищать нас, подстраховать нас. У нас имеется достаточная обороноспособность, мы действуем на основе тех планов, которые мы с ними обсуждали несколько лет назад, в рамках индивидуальной программы партнерства, у нас имеется стратегическое направление сотрудничества с НАТО. Что-то более продвинутое, скажем: «О, где-то имеется опасность, и дайте нам срочно…», – не существует.

— Уже распространились шутки на тему обороноспособности Республики Молдова в случае нападения, в том числе из Приднестровского региона. В состоянии ли мы давать отпор? Как долго?

— В наши дни, когда каждый может сказать, что он специалист по международной безопасности или в области национальной обороны, то есть, действительно, это только шутка, и я не думаю, на самом деле, что нам стоит шутить на эту тему и, во-вторых, всерьез воспринимать тот факт, что кто-то пытается выдать себя за великого специалиста или, самое главное, паниковать из-за всего этого.

Хочу уверить вас, что оборонные системы государства обладают достаточным потенциалом для реагирования на вызовы или какой-либо кризис военного или оборонного аспекта.

— Международная пресса ранее писала об отзыве семей сотрудников американского посольства из Киева. Получит ли Посольство Республики Молдова аналогичные рекомендации?

— Я исследовал на эту тему, но что касается членов семей из Республики Молдова, я не могу вам сказать. Я ничего не слышал.

— Многие страны, включая страны Балтии, пообещали или предложили помощь Украине в случае нападения России. Что делает Молдова в этом отношении?

— Официальные сообщения от имени Республики Молдова были доведены до сведения руководством страны, Правительством Республики Молдова, Парламентом. Думаю, всем нам ясно, что мы, как нейтральная страна, как страна, расположенная по соседству, хотим мира и безопасности на наших границах, чтобы это не сказалось на них и, соответственно, на других странах региона, в том числе на нас.

— В прессе также говорили о том, что в зоне Приднестровского региона готовятся акции по дестабилизации. Как Молдова смотрит на то, что там происходит? Осуществляется ли там каким-либо образом надзор за военными учениями?

— Как я отметил, Министерство обороны очень внимательно следит за тем, что происходит в этом районе, в Приднестровском регионе.

Количество учений, действительно, нас беспокоит,

потому что они постоянно для чего-то тренируются, они постоянно к чему-то готовятся. Это их решение.

Мы, к сожалению, не можем вмешиваться,

но хочу вам сказать, что недавно, в случае с некоторыми мероприятиями, проводимыми в зоне безопасности, мы вмешались с нотой и сказали, что роль так называемых миротворческих сил там не заключается в том, чтобы проводить учения с обстрелами, взрывами, чтобы заставить людей переживать. Хочу вам сказать, что в последнее время они уже не проводят таких учений в зоне безопасности, они ограничились своими тренировочными полигонами.

— Гибель военнослужащего из состава объединенных миротворческих сил… Вы нашли что-то подозрительное в этом случае?

— Прежде всего, я очень сожалею о том, что произошло. Понятно, что следствие определит, каковы были причины, но для меня очень больно, что этого молодого человека уже нет в живых. Хочу отметить, что он был довольно хорошим военным, который отслужил три года, два из них – в миротворческих силах. Его высоко ценили коллеги и командиры, у него были большие планы на жизнь. Я считаю, что надо дождаться выводов расследования, после чего мы выступим с дополнительными разъяснениями.

— Со времени войны на Днестре прошло 30 лет. Когда, на Ваш взгляд, оттуда выйдут российские войска?

— Действительно, это формат миротворческих сил, у которого статус, так сказать, не очень распространенный в мире. Существует много дискуссий о необходимости их вывода. Лично я считаю, что предпосылки для этого уже есть. Эту миссию можно трансформировать в гражданскую. Уже нет той опасности и той конфронтации, которая существовала раньше. Но этот вопрос требует политического решения вовлеченных государств.

— Однако, Вы видите такую возможность?

— Конечно, это возможно и может быть выполнено очень быстро, если эти решения будут приняты вовлеченными сторонами.

— Вы разговаривали с Вадимом Красносельским?

— Нет, мы этого не обсуждали, и я с ним даже не знаком. У меня не было возможности познакомиться с ним, и я не смог поговорить с ним.

— А как насчет российского министра обороны Сергея Шойгу?

— Точно так же, нет. Когда он был в Молдове, я находился в других миссиях, меня не было на месте.

— Дезертирство из армии. Совсем недавно произошел случай, когда двое молодых людей сбежали с полигона. Почему это происходит?

— Это тоже неприятная для нас тема. Почему это происходит?.. За этими нарушениями стоит несколько факторов. Некоторые возникают из-за нежелания военных выполнять распорядок дня, постоянно находиться в подразделении. Есть разные ситуации. Пока мы работаем с военными-срочниками, у нас всегда будут проблемы с ними. Почему? Потому что они обязаны приходить и выполнять службу, и кто-то этого хочет, а кто-то – нет. Почему они этого не хотят? Ну, это непросто. Дома – удобный распорядок, делаешь, что хочешь… К сожалению, в армии это не так. Его ежедневная активность также ограничена физическими нагрузками, что, опять же, ему не по душе. Также, здесь имеются некоторые ограничения, потому что вы находитесь в коллективе. Начальный период является самым сложным, и не только для них, но и для других молодых людей, которые поступают в вузы, например. Проблемы есть, но мы над ними работаем, мы работаем так, чтобы их не допускать. В одних местах у нас получается, в других – это дается тяжелее.

Читайте также: ВИДЕО/ Армия, из которой бегут новобранцы

— Учитывая эти все более частые случаи, возможно, есть необходимость в радикальном реформировании армии и отказе от обязательной воинской службы? Возможно ли это в ближайшее время?

— Я согласен с тем, что существует необходимость в военной реформе. Мы всегда стремимся стать лучше и лучше справляться с любой проблемой.

Профессионализация армии – это долгосрочная задача, но для ее выполнения должны быть созданы важные предпосылки.

К сожалению, сейчас мы не можем сказать, что в состоянии сделать все возможное, чтобы мотивировать молодых парней и девушек, чтобы охватить то достаточное количество солдат, которое нам нужно. Но предпринимаются усилия по переходу на военную службу по контракту.

— Как, по Вашему мнению, оборонные учреждения урегулировали дело Марина Павлеску (после того, как узнали о его сексуальной ориентации, в армии стали над ним издеваться)?

— Я считаю, что мы плохо справились с этим делом с точки зрения коммуникации. Мы не думали, что эта тема так важна. В армии у нас нулевая терпимость к дискриминации. Мы не рассматривали этот случай отдельно, чтобы сказать, что это проблема. То, что мы не выступили с реакцией в определенное время, произошло потому, что мы не хотели вмешиваться в процесс расследования. Может быть, где-то мы что-то не делали в этом подразделении, может быть, мы что-то упустили. Мы очень внимательно посмотрим на результаты этого исследования, мы уже приняли много мер и примем другие, чтобы не допустить подобных случаев или других случаев в будущем, которые нанесут ущерб правам любого военнослужащего или сотрудника.

— Какую справку должен предъявить человек гомосексуальной ориентации, чтобы ему поверили сотрудники Вашего учреждения?

— Я не знаю, какая справка нужна, что нужно делать. Я думаю, что в случае с этим видео, вырезанным из слушания, может быть, это неправильная интерпретация, может быть, г-н не высказался должным образом, но никакой справки не требуется. Никто даже не имеет права задавать слишком много вопросов о частной жизни любого военного или гражданского лица.

— Что должна сделать Молдова в краткосрочной перспективе для улучшения своего военного потенциала?

— Когда мы говорим о обороноспособности, мы должны понимать, что все структуры государства связаны с этой сферой. Сфера обороны настолько сложная, что, если не подходить к ней последовательно, в долгосрочной перспективе невозможно обеспечить достаточную оборону в случае необходимости. Подготовка к обороне требует времени, ресурсов и обученных людей из всех областей.

— Но достаточно ли у Республики Молдова бюджета для этого?

— Достаточного бюджета для любой сферы не было и не будет, потому что хороший постоянный руководитель определит новые потребности. В Молдове, к сожалению, ни одно правительство не уделяло повышенного внимания сфере обороны. Первое: потому что мы находимся в географической зоне, которая была тихой. Второе: мы унаследовали от бывшего СССР довольно много оружия, техники, которые использовались в течение долгого периода времени. Шли годы, а дополнительно денег не выделяли. И мы оказались там, где оказались.

Техника и оружие устарели, а чтобы купить что-то новое, нужны большие деньги.

Правительства выделяют некоторую сумму, но сумма должна быть больше.

— Насколько нынешнее правительство готово к ситуации конфликта, в контексте, в котором в настоящее время Молдова переживает два других кризиса – газовый и пандемии COVID-19?

— Я думаю, что сейчас правительство переживает несколько кризисов, серию кризисов, и они показали, что правительство готово противостоять им. Я твердо убежден в том, что в случае необходимости мы сможем противостоять и новым кризисам.

— Благодарим Вас!

Алёна ЧУРКЭ