Интервью с министром внутренних дел Олегом Балан

— Одним из первых документов, который вы подписали, вступив в новую должность, стало Письмо о намерениях сотрудничества с полицией Катара. Что предполагает это сотрудничество?

— Месяц назад я принял участие в Конгрессе ООН по предупреждению преступности, который проходил в Катаре. В рамках мероприятия мы посетили несколько подразделений полиции, в том числе Центр координации кризисных ситуаций. Мы подписали Письмо о намерениях, которое предполагает визит делегации Катара в Республику Молдова и подписание Меморандума, в котором будут определены общие аспекты сотрудничества, способствующие подготовке специалистов из Республики Молдова.

— Чем опыт Катара может быть полезен для Республики Молдова?

— В настоящее время мы должны подготовить группу специалистов, в том числе обучить их арабскому языку, ведь одна из проблем, с которыми мы сталкиваемся сегодня, — это нелегальная миграция. Республика Молдова является страной транзита. В 2014 году было задержано 49 человек, которые пытались пересечь Республику Молдова. Большинство из них были гражданами арабских стран. В настоящее время ни в рамках Бюро по миграции и беженцам, ни в Пограничной полиции нет офицеров, которые знали бы арабский язык.

— О реформе МВД говорится уже давно. Настолько давно, что в обществе даже появилось мнение, что все это только игра, имитация реформ. Реформируется МВД или нет?

— В настоящее время на организационном уровне МВД завершает реформу, но у нас есть еще одна важная задача – реформирование войск карабинеров. Мы намерены эту систему превратить в профессиональную. Мы предложим парламенту, чтобы в войсках карабинеров больше не было военнослужащих срочной службы. Мы предложим, чтобы карабинеров уполномочили защищать общественный порядок, заниматься охраной объектов и дали возможность прямого вмешательства в случае массовых беспорядков.

— Бывший министр Папук и бывший полицейский Пержу, оба осужденные по делам, связанным с массовыми беспорядками в апреле 2009 года, находятся на свободе. С одной стороны, правосудие позволило им покинуть зал суда, с другой стороны, полиция не сделала достаточных усилий, чтобы их задержать. Что вы лично, как гражданин, думаете об этих случаях?

— Они не ушли из зала суда, они не участвовали в заседании по вынесению приговора. Существует законодательный вакуум, который позволяет не участвовать в заседаниях по оглашению судебных решений. До вынесения приговора МВД не может задержать ни одного человека, иначе бы это расценилось как злоупотребление. Таким образом, полицейских бы обвинили в превышении служебных полномочий. Полиция может объявить в розыск кого-то только после того, как изданы официальные документы на этот счет. Мне очень жаль, что председатель Апелляционного суда выступил с публичными заявлениями, обвинив полицию в том, что она не задержала виновных. Это не правильно, потому что полиция не имела законного основания для того, чтобы их задержать. Кстати, это не единичные случаи. Есть и другие. Например, случай с судьей и адвокатом из Криулен, с офицером полиции, который работал в МВД до моего прихода на должность. Теперь эти люди находятся в розыске. Я просил поддержку Интерпола в поисках бывшего офицера Иона Пержу. Что касается экс-министра Папук, Интерпол отказался от этого дела, утверждая, что этот случай имеет политический оттенок.

— После стольких лет расследования, вы недавно заявили, что «нет подозреваемых» в деле о двойном убийстве в Дурлештах, хотя до этого несколько лет нам все говорили, что в поле зрения следователей есть несколько подозреваемых. Что происходит сейчас с расследованием этого дела?

— Меня учили говорить только правду. Внимательно изучив дело, я обнаружил, что реальных подозреваемых не существует. Есть люди, находящиеся в поле зрения полиции. Была сформирована рабочая группа, в которую не вошел ни один офицер, до этого участвовавший в расследовании этого дела, чтобы не идти по тем же следам. Анализируем ситуацию с нуля. Пытаемся в кратчайшие сроки получить некоторые результаты, поскольку уже говорилось о том, что есть несколько аналогичных случаев, не единственный, которые являются частью того же дела. У нас есть некоторые выводы, но мы не можем их разглашать. Было потеряно слишком много времени с тех пор.

— Согласно последней информации, несколько полицейских были задержаны за получение взятки. Как ведется борьба с коррупцией в МВД?

— Я не знаю, можно ли искоренить коррупцию как явление. Мы работаем над стратегией ликвидации коррупции изнутри. Было проведено несколько операций. В рамках МВД работает служба внутренней защиты и борьбы с коррупцией, которую продолжаем оснащать специальным оборудованием, транспортными единицами, чтобы искоренить коррупцию, в том числе на местном уровне. Меня очень сильно беспокоит информация о задержаниях некоторых сотрудников МВД, подозреваемых в актах коррупции. Уже говорилось о том, что их не должны задерживать НЦБК или Антикоррупционная прокуратура. Мы сами должны навести у себя порядок.

— Какие зарплаты получают сотрудники этого подразделения?

— Те же зарплаты, что и у других работников МВД, но применяется коэффициент, из-за которого появляется разница. Учитываются и риски, поскольку эти сотрудники должны задерживать своих коллег.

— ZdG интересуется доходами и имуществом чиновников. В последние годы вы заявили, что приобрели по договорам купли-продажи ряд объектов недвижимости. Для чего они были приобретены, и для чего они сейчас предназначены?

— Я думаю, что существует различие между недвижимым имуществом и земельными участками, хотя все это недвижимость. В прессе неоднократно писалось о моих делах в сельском хозяйстве. После назначения на новую должность я оставил весь мой бизнес. Я отдал старшему брату весь бизнес в сельском хозяйстве. Что касается недвижимости, то произошла ошибка, гараж, где я держу машину, был записан в категорию недвижимого имущества.

— А где вы живете? У вас тоже есть дом-дворец, как у других чиновников в Республике Молдова?

— Живу в 3-х комнатной квартире на пр. Дачия. Площадь моей квартиры 88 кв. метров, находится на 4-м этаже, из старой серии, построенной еще в советский период.

— Некоторое время назад вы заявили, что инициировали расследование по факту подлинности документов об образовании премьер-министра Кирилла Габурича. На каком этапе сейчас находится это расследование?

— Материалы переданы в Генеральную прокуратуру (ГП), которая должна высказаться касательно полномочий, то есть, кто будет расследовать в дальнейшем это дело — МВД или ГП. До сих пор я не получил ответа от прокуроров.

— Но есть официальный ответ, направленный на запрос одного депутата, в котором четко говорится, что г-н Габурич получил диплом об окончании одной из кишиневских гимназий, хотя никогда там не учился.

— Я не могу дать ответы по поводу действий ГП. Я отвечаю только за то, что предприняло МВД до сих пор. Мы ждем решения прокуратуры относительно полномочий.

— Надо полагать, что расследование стоит на месте?

— Давайте не будем интерпретировать события. У МВД был месяц, чтобы вынести решение относительно ситуации. В результате предварительного расследования мы открыли уголовное дело и направили его в ГП, ведь когда речь идет о высокопоставленном чиновнике, это компетенция ГП.

— Вы ознакомились с отчетом Kroll?

— Да, он у меня лежит в сейфе, с момента, когда я подписал документ о неразглашении.

— Может этот отчет помочь в расследовании краж в BEM? Как вы думаете, миллиард будет возвращен?

— Я думаю, что расследование продолжится. МВД не уполномочено заниматься такими делами.

— Благодарю.

Интервью реализовано, А. Г.