Журналист Громадского Наталья Гуменюк — о том, что происходит на сирийско-турецкой границе.

– Те люди, которым удалось выбраться из Алеппо и перебраться в Турцию, что они говорят о происходящем с городом? Что-то в принципе осталось от восточного Алеппо?

– Самое главное — нужно понимать, что довольно ограниченное количество людей может вообще выехать за территорию Сирии. Граница с Турцией закрыта, и принимают только тех, кто находится на грани смерти. И сейчас происходит массовая депортация, это не просто эвакуация людей в восточный Алеппо в провинцию, в провинцию Идлиб, где и продолжаются бомбежки, наверное, не такие, как были в последние дни осады, но продолжаются, те люди никак не чувствуют себя в безопасности. И по сути, мы имеем ситуацию, когда в одном месте сконцентрировано огромное количество людей, которые явно тем или иным образом не поддерживали режим Асада. Это очень много гражданских, но возможность того, что по ним ударят, остается – это то, о чем все говорят. Я только что говорила с представителями организации «Белые шлемы». Для тех, кто не знает, это люди, которые самоорганизовались и доставали людей из-под завалов. Они, к сожалению тоже должны буквально сейчас покинуть этот город, потому что ни техники, ничего другого для того, чтоб как-то с этим справляться, на самом деле уже не осталось. И места, где они располагались, были тоже подвержены атакам. Сейчас мы, конечно, можем говорить о какой-то временной нормализации, но все равно есть проблемы с водой, есть проблемы с едой. Это уже не осада, если мы говорим о жителях восточного Алеппо, которых до этого не контролировал нынешний сирийский режим. Но все равно очень тяжелая гуманитарная ситуация. Еще нужно подчеркнуть, что тут на самом деле очень холодно, и это тоже непросто. Да, мы можем говорить, что некоторые люди переходят на ту сторону, которую контролировало правительственные войска, которую не бомбили в том числе российские самолеты. Но все равно многие считают это риском, потому что, например, для мужчин остается риск того, что вас заберут в армию, да и вообще это существительное «террорист» можно наклеить на кого угодно.

– Я помню, когда только война начиналась, я был примерно в тех краях, где ты сейчас находишься, чуть западнее, в провинции Хатай, наблюдал как разза тем, как размещают беженцев из Турции. Уже тогда там были огромные, от горизонта до горизонта лагеря беженцев. А где сейчас размещаются люди, которым удалось сбежать из Алеппо, удалось покинуть Сирию?

– В том-то все и дело, что эти палатки, о которых ты говоришь, находятся в середине Сирии. Там, куда ограничен доступ даже международным гуманитарным организациям. Мы знаем много людей, которые ждут сейчас разрешения, чтобы туда поехать, притом невозможно просто так объехать с севера. Тут не так на самом деле далеко. Нужно делать огромный крюк. Все они там. На территорию Турции попадают только очень тяжело раненые. И скорее всего, некоторые перешли на эту территорию нелегально. Уехали те, у которых, возможно, здесь есть родственники. Мы разную статистику узнавали, полмиллиона сирийцев, которые выехали только из этого города, – это четверть населения за последние четыре года. Сейчас вся сложность в том, что люди едут туда, где тоже могут быть атаки.

– Мы уже несколько раз говорили о бомбардировках, вспоминали о судьбе Алеппо. Что говорят люди, которые были там тогда, когда бомбардировки происходили? Что было главной мишенью сирийской авиации, что было главной мишенью их партнеров из Российской Федерации? Кого в первую очередь бомбили и кто в первую очередь пострадал?

– Бомбардировки в Алеппо последние несколько месяцев были частыми. Что говорят люди, которые в буквальном смысле забирали людей из-под завалов? Что они не могли в эти дни в принципе выезжать. И большое количество ударов было по пекарням, по больницам, по гражданским объектам. Есть стереотипы, что Алеппо контролировал ИГИЛ, все-таки это были не те силы, которые контролировали Алеппо. Те же самые «Белые шлемы» рассказывали, что, когда они приезжали забирать людей из-под завалов и там стояли машины скорой помощи, по ним тоже наносились удары. Если мы говорим, кто ответствен за эти удары, понятное дело, самолеты вылетали и с той российской базы, о которой мы знаем, и, конечно, бомбы могли сбрасывать те, у которых есть подобное вооружение. И, как мы знаем, российская сторона никогда не скрывала, что эти операции ведутся и что они располагают, в отличие, скажем, от тех же самых исламистов, авиацией. Все-таки во многом этот район был гражданский. Конечно же, там были представители свободной сирийской Армии, разных сил, но большая часть населения – это все же гражданские.

– Давай еще несколько слов о «белых касках». Насколько я понимаю, именно в Турции находился в свое время координационный центр и центр обучения этих людей. Что сейчас с «белыми касками» и с теми людьми, которым удалось выбраться из Алеппо?

– Самое главное, что физически некоторые люди имеют по крайней мере пропуск, чтобы проезжать на ту или иную территорию. Проблема в том, что действительно «белые каски» покинули Алеппо в течение последних дней, признав, что они не способны каким-либо образом помогать, потому что у них нет оборудования и каждая рана – это, по сути, смерть. Потому что не так просто отвезти людей в ту больницу, в которой им реально помогут. Они остаются в других городах, мы говорим о трех тысячах людей, которые остаются работать в Сирии, но все-таки не в этом разбитом городе.

Источник: Громадское