В Республике Молдова сельское хозяйство остается очень сложной сферой. Но еще есть люди, которые готовы покинуть свои офисы, чтобы работать в поле, и чтобы местные потребители могли получать качественную продукцию. Одни сожалеют о решении отказаться от возможности работать в иной среде, другие не знают, сделали ли бы они такой же выбор, если бы им пришлось начать все сначала, а некоторые сохранили в себе крупицы энтузиазма и надежд на то, что они смогут построить что-то на родине.

Мы узнали истории трех человек, которые однажды сказали себе, что хотят попробовать что-то другое, помимо офисной работы, хотя это значило отказаться от привычного места, от определенной стабильности и предсказуемости. Несмотря на то, что они не сдаются, в основном, из-за упрямства и терпят многочисленные лишения, они говорят, что делают свою работу с любовью и уважением и хотят двигаться дальше, чтобы никто не вынуждал их уехать из дома.

«Сложнее всего было то, что мы открылись во время пандемии»

«Работа в банке была стабильной, без особой головной боли, но я все-таки надеюсь, что мы будем развивать этот бизнес», – рассказывает Даниела Урсан. Она работала в банковской сфере с 2007 по 2020 год, а затем решила полностью посвятить себя бизнесу.

«Лиофилизация – это метод консервирования продуктов, еды. Впервые его использовали для космонавтов, а сейчас его используют в качестве сырья в пищевой промышленности – намного шире»‎, – рассказывает она об области, над которой трудится.

Открытие состоялось во время пандемии, и поэтому было еще больше трудностей, чем могло бы быть при обычных условиях. Они заказали оборудование в начале 2020 года, но потребовалось какое-то время, чтобы разобраться со всеми формальностями. Затем наступил карантин, и казалось, что забот становится все больше. Их компания еще не открылась, и было неясно, что ждало их впереди. Сделав маленькие шаги и проведя большое исследование, они сказали себе, что в этом контексте они могут лишь сосредоточиться на онлайн-торговле, поскольку они поняли, что их продукции будет трудно попасть на полки крупных магазинов.

«Мы выплатили зарплаты, уплатили налоги, и у нас не было никаких льгот. Но если вы не продаете, вам приходится занимать деньги, чтобы оплачивать ежемесячные счета. Также было трудно сертифицировать продукцию, и у нас было много проблем из-за этого. Это очень сложная процедура, и ее плохо продумали для малых производителей», – подчеркивает Даниела.

По ее словам, на самом деле весь бизнес начался из-за отсутствия такой продукции на рынке. Каждый раз, когда ей была нужна такая продукция, приходилось заказывать ее из-за границы. Муж Даниелы был за границей, но он все время хотел вернуться домой. Но они не знали, чем будут заниматься, и так, в конце концов, они запустили проект, предназначенный для этой ниши. У них нет земли, которую можно было бы возделывать, и поэтому они покупают сезонные фрукты у местных производителей, обрабатывают и подвергают их холодной сушке. Сейчас они сотрудничают с несколькими пекарнями и кондитерскими.

«Мы производим в зависимости от спроса, ровно столько, сколько нужно. Мы могли бы производить больше, но нам негде это продавать. Мы пока не экспортируем. Мы только на местном рынке и только онлайн. У нас нет сетей магазинов, где можно было бы продавать продукцию в больших количествах», – отмечает она.

Даниела считает, что фермеры Республики Молдова нуждаются в поддержке государства и в более открытом доступе к финансированию для малых производителей.

«Нужно очень много денег, еще на первом этапе. Подумайте об оборудовании, о специальном помещении для производства. Тот, кто хочет попытать счастья в этой сфере, должен сначала провести тщательные расчеты, изучить сегмент и только потом браться за саму работу», – утверждает она.

Даниела говорит, что сейчас она не жалеет о том, что отказалась от работы в банке. Она все еще надеется, что все будет хорошо.

«Я больше не хочу строить больших планов»

Владимир Мирон сомневается, что он выбрал бы тот же путь, если бы ему довелось начать все сначала.

Он учился в сфере ИТ и сразу уехал за границу на несколько лет. Позднее он сменил несколько работ. В последний раз он работал менеджером в автосервисе, и он говорит, что эта работа ему наскучила перед тем, как он ушел. Это произошло после разговора с родителями, которые убедили его заняться пчеловодством.

У семьи Владимира всегда были пчелиные ульи. Они – пятое поколение, которое занимается выращиванием пчел и уходом за ними. Идея заниматься этим каждый день не давала ему покоя, но он никак не мог решиться. В конце 2015 года, когда родители попросили его о помощи, потому что иначе им бы пришлось продать часть пчел, он наконец принял решение.

Зимой 2016 года он бросил свою работу в Кишиневе и с тех пор зарабатывает только на пчеловодстве. В 2017 году он открыл ООО. По словам Владимира, тогда и начались более серьезные инвестиции – «с документами, субсидиями, грантами и со всем, как положено».

«Вначале я многого не знал и думал, что это просто: у меня 100 семей, с которых собирается определенное количество меда. Я умножил его на среднюю цену и получил средний доход, который в любом случае был выше моего оклада в офисе. Но тогда я мало знал о рисках, которые очень высоки в пчеловодстве, – объясняет он. — Еще одной ошибкой было то, что я считал себя великим специалистом по пчеловодству».

Тем временем все изменилось, и Владимир утверждает, что он до сих пор узнает что-то новое о пчеловодстве.

«В прошлом это привело к потерям, в том числе финансовым, и так было несколько лет подряд. Эти потери ощущаются по сей день. Но сейчас ход вещей мне более понятен. Мы надеемся, что мы погасим кредиты и долги в течение нескольких лет», – добавляет мужчина.

Он утверждает, что пчеловодство – это хрупкий сектор, с которым трудно справиться, если не участвуют другие члены семьи. Одна из причин в том, что у потенциальных сотрудников в этой области уже есть свой бизнес. «Есть то, что не зависит от фермера, и поэтому мы стараемся делать наиболее правильно то, что зависит от нас. Мы не хотим останавливаться на этом, но также нам не особо есть куда расти, потому что мы не можем найти работников».

Он подчеркивает, что, помимо проблемы с работниками, есть недостаток научных специалистов в этой области, а также необходимость просвещать потребителя. «Люди употребляют мед как лекарство, когда они уже заболели. Я говорю им, что тогда поздно покупать мед, и они должны идти в аптеку за лекарствами. Мед следует употреблять как продукт, через определенные промежутки времени, а не как лекарство», – советует он.

Время Владимира разделено: пчеловодческий год начинается в августе, когда пчелиные семьи готовятся к зиме. Самый напряженный период работы – с апреля до конца августа. Помимо меда, он производит генетический материал, и здесь «работа должна выполняться по часам или дням». Поэтому он не может позволить себе перерывы или праздники. Зимой он больше занимается реализацией продукции, а также уделяет время обучению: «Я стараюсь изучать все новое в этой области». В марте начинается подготовка к новому сезону, а в апреле он опять входит в рабочий сезон.

«Летом бывают дни, когда мы спим по четыре часа, и мы достаточно загружены, но удовольствие, которое наступает потом, компенсирует эту усталость», – заключает Мирон.

Бизнес его семьи ежегодно производит пять тонн меда, а также генетический материал и рои, которые они продают.

В последнее время пандемия научила их пользоваться онлайн-средой, и с тех пор Владимир заметил, что все идет достаточно хорошо с этой стратегией, помимо участия в обычных ярмарках и выставках или продажи продукции в маленьких сетях магазинов.

Несмотря на это, из-за опыта прошлых лет он больше не хочет строить больших планов «в том, что касается чисел». Но он хочет продолжать работать над улучшением качества продукции и хочет разнообразить ассортимент меда, чтобы радовать покупателя.

Ему также хочется, чтобы в Республике Молдова начали больше говорить о проблеме исчезновения пчел и о необходимости заниматься органическим сельским хозяйством.

Владимир Мирон, пчеловод:

«Чем меньше химии будет воздействовать на природу, тем лучше. Мы должны работать с фермерами, говорить им, что существует органическое сельское хозяйство, что это возможно, и что это даст преимущество данному бизнесу. Необходимо субсидировать экологические практики, может даже больше, чем традиционное сельское хозяйство».
Исчезновение пчел – это проблема, которую многие пока не понимают. Мы с коллегами видели эту проблему еще в 2017 году. Мы начали изучать это явление и поняли, что есть несколько решающих факторов. Мы обобщенно называем их „медленным отравлением пчелы”, когда без видимых признаков пчела переносит эти химические вещества, которые в основном поступают из сельского хозяйства. Когда она кормит свои личинки, они живут не так долго, как должны. Это приводит к малому количеству меда с каждого улья. Я считаю, что, если отношение к природе и к сельскому хозяйству не изменится, то у нас будут еще более тревожные ситуации».

«Ясно, что для них не было никакого движения сочувствия или солидарности»

«Самый большой вызов, с которым сегодня сталкиваются фермеры Молдовы, это отсутствие рынка сбыта», – начинает разговор Диана Круду. «Молдова на 6-м месте в топе производителей орехов по миру, на 9-м месте – в топе производителей слив, в десятке лучших производителей яблок и на 16-м месте в топе экспортеров винограда. Но кажется, что то, что Молдова в топе производителей яблок, это скорее проклятие», – вздыхает она.

Диана занимается сельским хозяйством уже 13 лет. В 2008 году она отказалась от возможности преподавать финансы в Ясском университете им. А. И. Кузы, а расставание с академическим миром было болезненным. И все же она решила не испытывать сожалений и принять участие в том, что происходит на родине. С тех пор она участвовала во многих проектах и помогала другим фермерам. Многие из них – и это парадокс – стараются не выдержать в стране, которая считается аграрной.

Она объясняет это тем, что Республика Молдова лишилась нескольких традиционных рынков, и все больше производителей устают бороться дома.

«Некоторые говорят мне, что им хочется разрушить сад и больше не видеть его, чтобы его не было, чтобы они не знали, что он принадлежит им, и не страдали. При заморозках или засухе можно хотя бы обвинить природу, но когда есть урожай, но вы не знаете, как его использовать, конечно же, хочется пожаловаться властям. Конечно, государство не может прийти и продавать эти продукты, но оно должно подумать о долгосрочной политике, провести серьезный анализ, увидеть, как можно их поддержать. Нужно серьезное экспортное агентство», – объясняет она.

Она рассказывает, что в нынешних условиях фермеры уже работают, не зная Пасхи, Рождества или других праздников, отказываются от отдыха и здоровья и с трудом держатся.

«Сельское хозяйство крадет красоту и молодость, и это видно по лицам производителей, по их рукам. Можно взглянуть на их руки и понять, на какие жертвы идут эти люди, чтобы у них на столе был кусок хлеба. Они ждут лишь, чтобы солнце светило вовремя, чтобы дождь шел вовремя, и чтобы государство было расположено создать для них политику и достойные возможности. В остальном они могут рассчитывать только на себя. Ясно, что для них не было никакого движения сочувствия или солидарности», – подчеркивает она.

В связи с этим она вспоминает о беседе с представителями румынской сельскохозяйственной НПО. Они не могли понять, откуда у местных фермеров берутся силы, если они не получают субсидий. «Они сделали вывод, что в Молдове просто живут герои. Они зачастую не берут в расчет плату за свой труд. Это очень печально, а еще это отбивает у молодого поколения желание приходить в эту область», – добавляет Диана.

По ее мнению, за последние годы не столько пандемия, сколько засуха и проливные дожди причинили вред работе фермеров. Она вспоминает о разговорах с теми, кто отказался возделывать землю, оставил все и вернулся за границу, хотя приехал домой с мыслью больше не уезжать.

«Мы как гражданское общество пытаемся поддерживать слабых. Во время пандемии многие перешли на онлайн-продажи, научились публиковать фотографии своей продукции, указывать телефон, количество, цену, дни доставки. Этот период немного вывел из зоны страха. Я не назову ее зоной комфорта, потому что у фермеров такого нет», – утверждает Круду.

Диана считает, что государство может поощрять местных производителей публичными закупками: «Мы ежегодно импортируем продовольственные продукты на 1 миллиард евро, хотя почти все, кроме цитрусовых, мы можем выращивать здесь». С другой стороны, фермеры могут «перенять хорошие обычаи у государств, которым это удалось».

Помимо всего прочего, Диана признается, что у нее до сих пор есть ощущение, что ей бы удалось сделать больше где-то еще. Больше всего ее расстраивало и расстраивает не то, сколько усилий прилагают фермеры в этой сфере, а бюрократия, которая «душит их и больше всего душит их энтузиазм». Сильнее всего она сожалеет о том «иначе», которое она увидела во время поездок для обучения. Ей хочется, чтобы такое было и в Республике Молдова.

Алёна ЧУРКЭ