Интервью с Даном Перчуном, председателем Парламентской комиссии по вопросам социальной защиты, здравоохранения и семьи

Лиценциат в области политологии, психологии и социологии Кембриджского университета в Великобритании (2014);
Первым местом работы после окончания учебы было Министерство просвещения, возглавляемое тогда Майей Санду;
Возглавлял Департамент электронной трансформации Министерства просвещения, отвечал за реализацию образовательных проектов в области информационных технологий, за разработку стандартов цифровых компетенций для учеников и преподавателей, обеспечение открытия министерских данных и т.д.;
Работал экспертом-оценщиком, консультантом в различных проектах ЮНИСЕФ, ПРООН, Европейской комиссии и др.

— В начале октября мы отметили Международный день пожилых людей. Кто Ваши бабушки и дедушки, и насколько они удовлетворены своей жизнью в Республике Молдова, пенсией, которую они получают?

— Мне повезло, что мои бабушки и дедушка здравствуют. В Гура Галбенэ, Чимишлийского района, у меня осталась только бабушка, после того как дедушка, который при жизни был агрономом, а потом примаром в начале 90-х годов, умер. Моя бабушка была единственным врачом в населенном пункте в течение многих лет. В 2021 году ей исполнится 80 лет. Безусловно, их пенсии, после многих лет работы, были маленькими. Сейчас, после перерасчета пенсии, потому как бабушка проработала 10 лет после выхода на пенсию, она получает относительно приемлемую пенсию по отношению к тем средним пенсиям, которые есть сегодня в Молдове. Конечно, если бы ей пришлось обходиться только тем, что предоставляет государство, ей было бы очень трудно. Другие бабушка и дедушка, будучи вдвоем, справляются лучше. Дедушка работал в Министерстве иностранных дел, а бабушка – в финансово-банковской сфере. В их случае дела обстоят немного лучше. В целом, старость в Молдове продолжает оставаться бременем. У нас не так много счастливых ситуаций, в которых люди могут наслаждаться этим периодом жизни, и это происходит по разным причинам, в частности из-за низких доходов, поскольку средняя пенсия все еще ниже 2500 леев, почти столько же, сколько прожиточный минимум в Республике Молдова. Пенсии не могут обеспечить достойный уровень жизни.

— Какой Вы видите свою старость в будущем?

— Старость должна быть периодом, когда люди могут наслаждаться жизнью, иметь некоторый доход, позволяющий им поддерживать хотя бы тот уровень жизни, который у них был ранее. Я видел случаи старости в ЕС, где люди после выхода на пенсию могут позволить себе путешествовать, посещать места, которые они раньше не посещали, наслаждаться жизнью в прямом смысле этого слова. Мы все еще далеки от такой модели, но это то, к чему мы должны стремиться. Старость должна быть временем радости, рядом с внуками, с семьей, с достойным доходом, который позволил бы человеку содержать себя, жить новыми впечатлениями, быть активным в обществе, чувствовать себя полезным и здесь речь идет об активном старении, которое отсутствует. Сегодня у нас нет ясности относительно того, как мы можем оценить по достоинству опыт пожилых людей, накопленный за всю жизнь, использовать его во благо общества. Мы не знаем, как вовлечь их в сообщество в большей степени, чтобы они тоже чувствовали себя ценными и полезными после выхода на пенсию. Именно так я вижу старость в перспективе – период благополучия, в течение которого человек продолжает быть активным, проводит время со своей семьей и получает достойный доход, позволяющий ему не только выживать, но и наслаждаться жизнью в истинном смысле этого слова. Я понимаю, что это не может произойти в одночасье и что для достижения такого уровня жизни в старости требуется много лет, но это то, к чему мы должны стремиться. Именно поэтому мы начали с повышения минимальной пенсии, что также является одним из первых предвыборных обязательств, взятых на себя ПДС.

— Представим, что Вы пожилой человек и что с 1 октября Вы, наконец, получаете пенсию в размере 2000 леев, на 2-3 сотни больше, чем раньше. Какие расходы будут для Вас приоритетными?

— Исследования показывают, что у нас есть большая проблема с доступом к лекарствам для пожилых людей. У нас ожидаемая продолжительность жизни на 10 лет ниже, чем в ЕС, потому что люди не в состоянии поддерживать свое состояние здоровья, в том числе из-за дороговизны лекарств. Я предполагаю, что часть этих денег люди потратят на лечение, чтобы обеспечить свои нужды, которые до сих пор они не могли восполнить. Они также будут потрачены на продукты питания. Мы понимаем, что 2000 леев – это все еще небольшая сумма. Проблемы по существу не решаются, в будущем есть необходимость в гораздо более значительных повышениях, но даже этот маленький шаг обойдется нам в 2022 году свыше 2 млрд леев, что составляет около 15-20% прежних расходов на пенсии. Таким образом, это впечатляющая сумма, и это первый шаг. Нельзя сказать, что, обеспечив эту минимальную пенсию, мы гарантировали достойный уровень старости для пенсионеров. Мы все еще далеки от этого, но мы начали с этого, и для многих людей это в любом случае будет желанной помощью. В то же время общество получило сигнал о том, что для нас эта категория граждан является приоритетной. Одно дело – декларировать, и совсем другое – инвестировать, выделять финансовые ресурсы на заявленные приоритеты. Мы хотели доказать, что мы не только обещаем, но и действуем.

— Но какую самую большую несправедливость совершает государство Республика Молдова по отношению к пожилым людям?

— Я думаю, что речь идет о пенсиях. Те, кто сейчас выходит на пенсию, а также те, кто вышел раньше, ощутили на себе последствия слабости государства в 90-х – начале 2000-х годов. Они являются жертвами чрезвычайно сложного перехода, когда не было четкого финансового учета, когда сжигали архивы с документами, когда зарплаты были крайне низкими из-за неспособности государства справляться с ситуацией. Все эти проблемы были обобщены и переведены в стоимость пенсий, которые стали получать люди. Каждый раз, когда у нас есть встречи в районах, мы замечаем это глубокое недовольство и раздражение. Люди работали по 30-40 лет и в старости остались с очень низкими пенсиями. Я думаю, что это самая большая несправедливость. Поэтому я вижу решение в повышении минимальной пенсии как репаративную акцию за все ошибки, которые государство совершило в прошлом. Нам бы очень хотелось иметь возможность разрешать каждый случай индивидуально, входить в суть дела и иметь возможность пересчитать пенсию человека, который в 2002 году обратился в НКСС и, возможно, имел дело с бюрократом, который с технической точки зрения не ввел что-то в страховой стаж… Или речь о ком-то, кто работал в колхозе, где сжигали архивы, и он не смог доказать полный трудовой стаж. Мы хотели бы исправить каждую из этих ошибок в отдельности. К сожалению, это невозможно, с интервалом в 20-30 лет от тех событий, поэтому мы выбрали общую восстановительную меру, и будем продолжать настаивать. Также нам нужно пересмотреть формулу индексации пенсий, потому что по мере наличия экономического роста и становления общества более процветающим, пенсии людей тоже должны быть изменены. Просто индексирование, чтобы повысить покупательную способность, с учетом роста цен, не делает человека более благополучным. Пенсии должны быть увеличены в реальном смысле этого слова.

За эти годы некоторым категориям удалось пролоббировать более благоприятные условия выхода на пенсию.

— Однако не отражается ли это общее состояние, например, на жизни роскошествующих пенсионеров из Парламента? Какова их жизнь? Как Вы объясните это отсутствие социальной справедливости, которое, вероятно, иногда причиняет большую боль, чем очень маленькая пенсия?

— За эти годы некоторым категориям удалось пролоббировать более благоприятные условия выхода на пенсию. Дополнительные гарантии были предоставлены и депутатам, и госслужащим, и тем, кто находится в силовых структурах, и судьям, прокурорам. С 2017 года некоторые из этих категорий утратили свои особые права. Некоторые, по заслугам, сохраняют их. Две недели назад шли жаркие дискуссии об условиях выхода на пенсию тех, кто работает в силовых структурах. Это огромная проблема. Это особая ситуация, которую мы должны учитывать: определенная категория, такая как судьи, имеет более благоприятные условия выхода на пенсию. Теперь больше нет специальных пенсий для депутатов. В действующем Законодательном собрании есть пенсионеры, которые всю жизнь проработали на государство и имеют пенсии значительно выше средней, но не такие высокие, как некоторые граждане, которые работали в частном секторе или в некоторых государственных учреждениях, где зарплаты были намного выше. Есть категории со специальными пенсиями, одни оправданные, другие – нет, это тема, которая должна обсуждаться в обществе.

Насколько особыми должны быть пенсии отдельных категорий и насколько это оправдано? В прошлом году у нас был законопроект, который был нацелен на судей. Был повышен пенсионный возраст, увеличен стаж, который он должен иметь, находясь в этой должности. Впоследствии КС установил, что наш подход был конституционным и больше не может быть обжалован. Для других категорий мы также должны учитывать очень сложную ситуацию с заработной платой, которая существует, мы должны учитывать серьезную нехватку кадров, и если мы, действительно, хотим привлечь персонал в эти профессии, мы должны предоставить и более обширный социальный пакет, отражающий трудности и вызовы профессии, чтобы подстраховаться, чтобы в целом создать привлекательные условия для того, чтобы люди хотели работать и в тюрьмах, и в полиции, и в армии.

— Разрыв в оплате труда порождает пенсионный разрыв, так что некоторые категории получают гораздо более высокие пенсии, чем, например, педагоги. Как устранить это неравенство?

— Просто-напросто различается способ, которым устанавливается пенсия. Если в случае педагогов, врачей, других категорий пенсия зависит от взносов, которые они внесли в фонд социального страхования, и сейчас система пытается обеспечить пенсию, которая приравнивалась бы не менее чем к 40% от среднего дохода, бывшего у человека на протяжении жизни, то, в случае с судьями, пенсия устанавливается в пропорции 55% от последней зарплаты; доходя даже до 80%, если человек проработал определенное количество лет в должности судьи. В случае тех, кто находится в силовых структурах, рассчитывается 50% остатка. В любом случае, у нас должен быть дифференцированный подход. Было бы более правильно сделать выбор в пользу повышения всех зарплат, чем пытаться вмешаться в оплату труда, которая сегодня кажется нам слишком высокой. Повышение заработной платы обеспечило бы в будущем также достойные пенсии. У нас есть проблема с минимальной заработной платой в Республике Молдова, которая в бюджетном секторе ниже прожиточного минимума. В бюджетном секторе у нас зарплата 2000 леев, что ниже прожиточного минимума. При таких зарплатах пенсии тоже не могут быть достойными. У нас должна быть минимальная заработная плата, которая на основе формулы расчета пенсии обеспечивала бы пенсию выше прожиточного минимума. Это означало бы, что надо говорить о минимальной заработной плате около 4500 леев. Очевидно, что в одночасье мы не сможем достичь этих целей. Это также создало бы определенное давление на бизнес-среду, но в качестве видения мы должны стремиться к гораздо более высокой минимальной заработной плате по сравнению с нынешней, чтобы обеспечить минимальную пенсию выше прожиточного минимума.

— Что будет происходить в перспективе с правом пенсионеров на работу?

— В настоящее время этот запрет предназначен для судей… В противном случае у нас большое количество граждан, которые продолжают работать даже после установлении пенсии. С одной стороны, это хорошо, а с другой, это доказывает, что люди находятся в ситуации, когда они вынуждены это делать, чтобы получить относительно достойный доход. Есть люди, которые продолжают работать в возрасте 75 лет. Если они делают это из желания чувствовать себя полезными, это одна ситуация, а если нет, тогда сложнее. В нашей стране 95% всех граждан имеют право работать после выхода на пенсию.

— Что еще просят от Вас избиратели?

— Нам пишут о проблемах, связанных с отсутствием социальной справедливости, спрашивают, что мы будем делать с теми, кто, имея пенсию более 2000 леев, сейчас не получил повышения. Мы говорим им, что пересмотрим формулу индексации. Люди пишут нам о различиях, которые существуют в зависимости от страхового стажа. Мы им говорим, что пенсия сейчас увеличивается только для тех, у кого полный стаж, чтобы поощрить тех, кто работал и может это подтвердить. Было бы неправильно применять одинаковый подход к тем, кто проработал 30 лет, и к другим, кто проработал всего 15 лет. У людей много вопросов, много мнений. За последние годы накопилось много разочарований, в целом, на государство Республика Молдова. Они глубоко обижены тем, что произошло. Говорят, что когда увидели размер своей пенсии, то поняли, что государство от них отказалось.

— Но каким Вам кажется общее состояние общества, особенно в условиях пандемии? Как отразились ограничения на это состояние?

— Это состояние усталости, раздражительности. Я думаю, что люди устали от ограничений, но ну нас нет выбора, мы должны продолжать их соблюдать. Мы устали жить в условиях страха и переживания о своем здоровье, о здоровье близких нам людей, а это влечет за собой очевидные психологические издержки, вызывает стресс, тревожность, фрустрацию. Все это ощущается в беседах с людьми, в реакции части общества на более категоричные меры защиты. Мы переживаем эти времена и не можем не продолжать соблюдать меры защиты, как бы сложно ни было. Других решений нет, и мы должны им подчиняться. Чем дисциплинированнее мы будем, тем быстрее и легче мы преодолеем эту ситуацию.

— Что последует, если начнется волна отставок в учебных заведениях, связанных с обязательным периодическим тестированием на COVID?

— Есть государства, где профсоюзы выступают с предложением о том, чтобы тестирование было обязательным, а вакцинация должна поощряться среди сотрудников системы образования. У нас дела обстоят иначе. Понятно, что уход каждого учителя из системы образования вызывает сожаление. У нас на протяжении многих лет хронический кадровый кризис в этой системе. В то же время мы должны понимать, что меры защиты в интересах всего общества и должны соблюдаться. Есть много информации о вакцинах, поэтому любой, кто хочет, может получить исчерпывающую информацию. Государство постаралось обеспечить большое разнообразие вакцин, которые доступны гражданам. У человека есть, из чего выбирать. Вакцины бесплатны. То есть, в этом смысле должна существовать ответственность, и когда речь идет о здоровье человека, соблюдение правил должно превалировать над ненаучными мнениями. К сожалению, многие отказываются слушать аргументы врачей, специалистов, но предпочитают доверять фейкам и лжи. Я нахожу крайне тяжким, что это происходит в гильдии, которая должна быть самой просвещенной, самой информированной, чтобы быть примером в борьбе с подделками и с дезинформацией. Непривитый учитель ставит под угрозу собственное здоровье, рискуя заразиться от одного из бессимптомных учеников. Это также ставит под угрозу здоровье детей. Это ситуация личной ответственности за соблюдение эпидемиологических норм – вакцинироваться, не представлять рисков для других и иметь душевное спокойствие, поскольку защищен.

— Один из аргументов против этого заключается в том, что даже привитые заболевают…

— Да, только их болезнь не принимает серьезных форм, а риски госпитализации и смерти значительно ниже. Никто никогда не утверждал, что вакцина обеспечивает стопроцентную защиту от заражения. Вакцина обеспечивает чрезвычайно хорошую защиту от тяжелых форм заболевания, от госпитализации. Это то, чего мы хотим в первую очередь, чтобы люди как можно легче переносили это заболевание…

— Что Вы скажете тем, кто утверждает, что новый коронавирус был изобретен для сокращения числа пожилых людей на всем земном шаре?

— Я призываю их черпать информацию из достоверных источников, прилагать усилия, чтобы отличить ложь от правды. Мы живем во времена, когда есть много правильной информации, на расстоянии щелчка мыши. У большей части населения к ней легкий доступ. Я призываю их не поддаваться лжи и дезинформации и доверять специалистам. Это очень тяжко, если мы в конечном итоге подвергаем сомнению научные истины.

— В условиях массовой миграции жизнь пожилых людей в Молдове усложняется еще больше. Многие остались одни, а их дети уехали работать за границу. Если бы Вы могли, что бы Вы сделали для этих одиноких стариков?

— Да, массовый исход населения оставил огромную пустоту во многих семьях, и для пожилых людей это большая боль. Например, у моих бабушки и дедушки из Гура Галбенэ трое детей, все они уехали за границу. Для бабушки самой большой болью является эта разлука с детьми, большей, чем пенсия или условия жизни, или качество медицинских услуг. Все они важны, но отходят на второй план в условиях отсутствия детей дома. Наиболее целесообразным было бы создать здесь условия жизни, чтобы вернулись те, кто уехал. Если бы здесь были возможности для профессиональных и личных достижений, многие люди вернулись бы, желая быть ближе к родителям, родственникам, друзьям. Для пожилых людей, оставшихся одни, государство должно обеспечить некоторые услуги. Говорим ли мы о качественных услугах по уходу на дому, или мы говорим о домах престарелых, где они были бы в безопасности и пользовались бы социальными и медицинскими услугами. Государство должно прийти им на помощь, чтобы они были уверены, что их не бросают и не забывают в ситуации переживания старости в одиночестве. Мы преисполнены решимости развивать услуги по уходу за престарелыми в общинах и изучать систему укрепления системы предоставления ухода престарелым, оставшимся в одиночестве, в домах престарелых. Общество стареет, и это серьезный вызов в среднесрочной и долгосрочной перспективе. Но у нас уникальная ситуация. У нас парламентское большинство, у нас стабильное правительство, будет и внешняя помощь для модернизации и реформирования всех государственных институтов, чтобы все могло измениться к лучшему.

Но, все власти до сих пор обещали, что жизнь пожилых людей станет более уверенной, более комфортной, более мирной. Почему у граждан должна быть особая уверенность в том, что это может произойти?

Граждане должны судить нас по тому, что мы делаем. У нас нет никакого другого способа оправдать доверие людей, кроме как делами.

— Вы одного возраста с Республикой Молдова. Как это отразилось на вашей жизни?

— Мне посчастливилось учиться в «Прометее», учебном заведении, в котором нам с самого начала был передан посыл о том, что у нас есть долг перед этим государством, и я всегда чувствовал особую ответственность, учитывая, что я родился в 1991 году и одного возраста с Республикой Молдова… Во главе угла находились национальные ценности, культивировалась ответственность и чувство патриотизма. Кроме того, я думаю, что любой ребенок, который жил в Молдове в тот период, был занят политикой и делами страны. Общество переживало глубокие изменения, и всегда хотелось быть частью процесса изменений и совершенствования.

— Благодарим Вас.

Беседовала Анета ГРОСУ