Я получила свою первую визу в Лондон в 2005 году. Это было время, когда было трудно получать визы: они были дорогими, проводились серьезные проверки, а после долгого ожидания можно было получить отказ. А я реально ее получила. Я просила визу на несколько дней, а мне дали визу на несколько месяцев.
Когда я собирала чемодан, в который я положила три блузки и необходимый набор для гигиены, моя мама спросила меня: — А ты там не останешься? Не хочешь заработать денег?
Это было время политического кризиса и ограничения свободы, когда Воронин управлял всеми госучреждениями, его сын Олег считался главой всего бизнеса, а Плахотнюк наращивал мышцы, захватывая бензозаправки в тени политической власти.
Люди уезжали массово и тайно. За визу платили большие деньги, чтобы незаконно работать за границей. Люди уезжали и пытались получить законный статус. Кто-то просил политического убежища, кто-то заключал фиктивный брак, а кто-то вступал в брак по-настоящему, но все хотели извлечь выгоду. Люди спасались от Молдовы. Я тоже могла бы попросить убежища. В отношении меня было возбуждено несколько дел из-за моей журналистской деятельности, и у меня был список статей, критикующих власть, так почему бы и нет?
Я не осталась в Лондоне. Я поприсутствовала на мероприятии, на которое меня пригласили, пообщалась со многими журналистами, собрала много идей, побывала в Церкви журналистов (да, есть и такое), прокатилась на Лондонском глазе, купила что-то для семьи в Marks & Spencer и вернулась. У меня были маленькие дети, маленькая квартира и слабые финансовые перспективы. Хотя я работала вместе с мужем и по выходным, жесткая экономия все не заканчивалась.
К чему я вернулась? К редакции, полной проблем и давления, к маленькой зарплате, к отвратительному политическому строю? Нет, я вернулась к своим маленьким детям, к хорошей семье, к чудесным коллегам. Я вернулась к журналистике. Мне действительно нравилась журналистика, и я верила в ее силу.
Последовали дикие годы для молдавской журналистики и политической жизни. Пророссийские коррупционеры сменились проевропейскими коррупционерами, а кража договоров и тендеров сменилась кражей миллиардов.
С другой стороны, в Лондоне и в других городах Великобритании тысячи молдавских граждан, приехавшие туда с поддельными визами, незаконным путем, со страданиями и мучениями, спасли от бедности и отчаяния тысячи семей на родине. Они устроились там на работу, трудились и отправляли деньги, а также создавали общину современных людей. Постепенно к ним присоединились люди, которым удалось уехать законно, в том числе студенты лучших университетов или молодые люди, решившие построить там карьеру. Их голос и участие все сильнее ощущались и становились все важнее.
Но Лондон наполнен не только мигрантами, студентами и смышлеными молодыми людьми. Лондон – это место, где олигархи из теневых государств хранят свои деньги, бизнес, украденные вещи и секреты. Постсоветские государства дали Великобритании впечатляющие богатства наряду с грабителями страны, тиранами, отмывателями денег и финансовыми преступниками.
И Молдова, какой бы маленькой она ни была, внесла свой вклад. Влад Плахотнюк держал там свои фирмы и счета. Лука Филат привлек внимание британской полиции из-за расходов на непомерные предметы роскоши. Недавно Георгий Кавкалюк, которого с нетерпением ждут кишиневские правоохранительные органы, тоже сбежал в Лондон. Он беспрепятственно открыл там фирму и нанимает людей, а тем, кто делает неуместные комментарии, он отправляет письма с угрозами. Юрий Кожокару даже получил от Георгия Кавкалюка предварительный иск.
Также в Лондон уехал Вячеслав Платон, противоречивый банкир, приговоренный к 18 годам лишения свободы, который в прошлом июле вышел из тюрьмы, участвовал в недавних парламентских выборах, а после этого ушел по-английски. Он попросил у британской власти убежища.
В последнее время я замечаю тенденцию британских органов отправлять домой деньги олигархов из бедных и слаборазвитых стран. Мы ждем, чтобы они также отправили домой противоречивых людей с проблемами с законом, объявленных в розыск. Молдова сильно нуждается в возвращении украденных денег. А также в правосудии. Невозможно судить отмывание денег без виновников.
АЛИНА РАДУ
