От Никарагуа до Польши, политики используют законы об “иностранных агентах” для борьбы с НПО и журналистами, получающими поддержку из-за рубежа

Материал Coda Story

Российский закон об “иностранных агентах”, принятый в 2012-м году, известен уже далеко за пределами России. Он дает властям право включать в список “иностранных агентов” НПО и частные лица, которые получают поддержку из-за рубежа и занимаются политической деятельностью. Попав в список, они рискуют получить тюремный срок на до пяти лет, если не сообщают о своей деятельности в точном соответствии с требованиями закона.

Финансируемое США информационное агентство “Радио Свобода” (внесено в реестр иностранных СМИ, выполняющих функции иностранных агентов) — один из недавних примеров того, как закон ограничивает работу СМИ, получающих поддержку из-за рубежа. Русская служба Би-би-си сообщила, что в апреле издание предложило некоторым своим сотрудникам покинуть страну из-за огромных штрафов на сумму около 1 миллиона долларов. Из-за закона об иноагентах “Радио Свободе”, возможно, также придется закрыть сайты, а сотрудникам грозят тюремные сроки.

Правозащитники активно критикуют закон, называя его новейшим инструментом подавления инакомыслия и преследования НПО и журналистов. Но идеи, лежащие в его основе, уже взяли на вооружение авторитарные лидеры и антидемократические режимы по всему миру. 

Ниже — пять ярких примеров.

Никарагуа 

Эрика Хеллерстайн

Закрытия начались быстро. В начале февраля Фонд Виолеты Барриос де Чаморро —  организация по защите свободы прессы, основанная и названная в честь бывшего президента Никарагуа — объявила о закрытии. Днем ранее никарагуанское отделение всемирной ассоциации писателей PEN International заявило, что оно на неопределенное время приостанавливает свою деятельность в стране.

Оба заявления были сделаны через три с половиной месяца после того, как Национальная ассамблея Никарагуа приняла противоречивый закон, требующий от любой организации, получающей международное финансирование, регистрироваться в качестве иностранного агента в Министерстве внутренних дел и ежемесячно предоставлять правительству подробные отчеты о своих расходах. Закон также запрещает любому лицу, зарегистрированному в качестве иностранного агента, баллотироваться на государственные должности. 

Закон в ассамблее приняли легко — политическое большинство в ней принадлежит партии президента Даниэля Ортеги — Сандинистскому фронту национального освобождения. Ортега ранее был президентом Никарагуа в 1980-х годах, после того как Сандинистская революция свергла бывшего диктатора Анастасио Сомосу. В 2007 году он снова пришел к власти — и с тех пор активно подавляет диссидентов, журналистов и политических оппонентов.

Закон Никарагуа об иностранных агентах был частью пакета ограничительных законов, представленных осенью 2020 года. Вместе с ним был принят законопроект о киберпреступности, криминализирующий широкий спектр онлайн-публикаций. С тех пор правительство страны лишило юридического статуса 24 НПО, среди которых и медицинские ассоциации, критикующие политику страны в отношении пандемии коронавируса. 

“Эти законы создали бюрократическую машину, которая затруднила для НПО процесс продления уставов и выполнения всех требований”, — говорит Энрике Гастеасоро, генеральный директор независимого информационного агентства Confidencial. “В то же время, важно отметить, что рецепт репрессий, который предлагает правительство Ортеги, не лишен разнообразия, так что мы видим как людей в тюрьмах и организации, которые де-факто закрываются, так и другие медленные, бюрократические методы ограничения гражданского пространства”.

И никарагуанская PEN, и фонд Чаморро заявили, что из-за закона они приостанавливают свою деятельность. Кроме этого, закон раскритиковал Госдепартамент США, заявив, что он “возвращает страну к диктатуре”, а также Межамериканская комиссия по правам человека.

Критики закона говорят, что его принятие — это часть более широкой кампании администрации Ортеги по давлению на гражданское общество и оппозицию, которая активизируется по мере того, как страна приближается к ноябрьским президентским выборам. В 2018 году, во время протестов против реформ социального обеспечения, погибли более 320 человек, тысячи пострадали. Издание New York Times назвало это “худшей волной политического насилия в Латинской Америке за тридцать лет”. По данным ООН, к 2020 году более ста тысяч человек бежали из страны и попросили убежища за границей.

Беларусь 

Александра Тян

В 2011 году правительство Беларуси во главе с президентом Александром Лукашенко приняло ряд поправок, которые установили уголовную ответственность для местных НПО, получающих иностранные гранты и пожертвования “в нарушение белорусского законодательства”. Организациям также запретили им хранить средства в иностранных банках. 

Любое нарушение потенциально наказывается штрафами в размерах, достигающих полной суммы полученных иностранных средств. 

В том же году в Уголовный кодекс была внесена поправка, расширяющая определение государственной измены до любой формы “оказание помощи иностранному государству, международной либо иностранной организации или их представителям в проведении деятельности, направленной на причинение вреда национальной безопасности Республики Беларусь”, что еще больше увеличивает риски для НПО и групп гражданского общества.

В последние годы Лукашенко продолжил ужесточать контроль над группами гражданского общества. Декреты 2015 и 2020 годов ввели более строгие требования к отчетности об иностранных пожертвованиях и ограничили возможные виды помощи, запретив получать иностранное финансирование на развитие искусства, научные исследования и предотвращение нарушений прав человека. Кроме того, Департамент по гуманитарной деятельности получил полномочия по надзору за использованием иностранного финансирования — а с ним и право отдавать предпочтение одобренным государством проектам.

Есть вероятность, что Беларусь пойдет еще дальше. В феврале депутат и председатель Либерально-демократической партии Олег Гайдукевич заявил, что правительство работает над законом об иностранных агентах — на примере российского аналога. 

“Нельзя, чтобы кто-либо влиял на политику в стране, потому что любая партия, любой политик, любая организация, которая получает деньги на политическую деятельность, работает в интересах только той страны, которая дает деньги”, — сказал он в интервью. Гайдукевич добавил, что иностранное финансирование несовместимо с демократией. 

По мнению экспертов, режим Лукашенко уже де-факто имеет возможность ограничивать работу НПО и групп гражданского общества. “Все настолько плохо, что этот закон мало что изменит. Все мы — уже иностранные агенты, если наше правительство так решит”, — сказал Вадим Можейко, Аналитик Белорусского института стратегических исследований (BISS).

“Для белорусского правительства гражданское общество — это уже один большой иностранный агент. Поэтому, если формально они назовут нас иностранными агентами, это не изменит систему”. 

Польша

Мэри Штафенхаген

В мае в Польше был разработан законопроект, согласно которому некоммерческие организации обязаны раскрывать все свои источники финансирования. Это может поставить под угрозу тех из них, кто критикует правительство. 

Законопроект предполагает, что НПО с годовым доходом свыше 250 тысяч долларов должны вносить информацию о своей деятельности и финансах в открытую базу данных. По сути это пересмотр прошлогоднего законопроекта, который уже тогда критиковали и сравнивали с аналогичным российским законом 2012 года. В предыдущей версии законопроекта, который в итоге отклонили, НПО должны были раскрывать источники финансирования в том случае, если больше 10% из них поступали от иностранцев.

Филип Паздерски, старший политический аналитик в независимом Институте по связям с общественностью в Варшаве, считает майский законопроект очередным способом дискредитировать НПО в глазах общественности. 

“НПО буквально называют враждебными национальным ценностям и традициям, а то, что они делают, называют не соответствующим польской идентичности, – говорит Паздерски. Имеется в виду, что они работают в интересах иностранцев, а не в интересах Польши, которые представляет наше правительство”.

На протяжении многих лет польское правительство делало все, чтобы подорвать доверие людей к правозащитным и про-демократическим НПО, которые финансируются из-за рубежа. Организациям, которые не поддерживают консервативный курс правительства, урезали финансирование, а в офисах независимых гражданских организаций, протестующих против ужесточения закона об абортах, проводились рейды. 

Несмотря на это, Паздерски считает, что правящая националистическая партия Польши опасается критики со стороны ЕС. “Я думаю,что наше правительство не хочет, чтобы в ЕС Польшу считали плохим парнем. Но в то же время у правительства есть все возможности собрать в одном месте информацию о деятельности НПО, которую потом можно будет использовать против них”.

Египет 

Машо Ломашвили

Вскоре после прихода к власти президента Абдель-Фаттаха ас-Сиси в 2014 году египетские власти начали активно бороться с инакомыслием. В последующие годы тысячи членов оппозиционных групп, неправительственных организаций и активистов сажали в тюрьму, пытали — некоторых даже казнили. А через три года, деятельность организаций гражданского общества стала практически невозможной. 

Закон, вступивший в силу в 2017 году, чиновники оправдывают необходимостью защиты национальной безопасности и предупреждения вмешательства благотворительных организаций, финансируемых из-за рубежа. На деле же он позволил правительству Египта отслеживать и контролировать практически все аспекты мониторинга, защиты прав человека и отчетности НПО в стране.

Законодательство требует, чтобы организации запрашивали разрешение на деятельность в Египте у “компетентного административного органа”, который определяет, соответствует ли их работа целям правительства. Организации также обязаны предоставлять властям подробную информацию о финансировании, деятельности и программах. Несоблюдение закона может привести к судебному преследованию, включая максимальное наказание в виде пяти лет лишения свободы для сотрудников НПО и групп гражданского общества и штрафа в размере до 55 тысяч долларов США.

Активисты осудили закон, назвав его попыткой заморозить гуманитарную деятельность. Его принятие также способствовало решению администрации президента США Дональда Трампа приостановить многомиллионную военную помощь Египту почти на год.

В 2019 году после значительного международного и внутреннего давления парламент Египта исключил из закона наказание в виде тюремного заключения и заменил его штрафами в размере до 60 350 долларов США.

По словам Амра Магди, исследователя Human Rights Watch, египетский закон об НПО во многом похож на российский закон об иностранных агентах. “В контролируемых правительством СМИ постоянно восхищаются российскими законами и их государственной системой, благодаря которой Путин находится у власти неограниченное количество времени”, — сказал он.

Венгрия

Мариам Кипароидзе

В 2017 году парламент Венгрии во главе с правым премьер-министром Виктором Орбаном принял закон, который ввел строгие правила для неправительственных организаций, получающих иностранное финансирование.

Согласно законодательству, НПО, получающие более 24,2 тысяч долларов США в год из иностранных источников, должны регистрироваться как “организации, поддерживаемые из-за рубежа” — в противном случае они рискуют закрытием.

Правительство заявило, что цель закона под названием LexNGO —  повышение прозрачности и борьба с отмыванием денег и финансированием терроризма. Однако национальные и международные правозащитные группы единогласно выступили против, назвав его средством подавления организаций гражданского общества и тех, кто критикует правительство. Орбан обвинил финансируемые из-за рубежа НПО — в частности, те, которые поддерживает родившийся в Венгрии миллиардер-филантроп Джордж Сорос — во вмешательстве во внутренние дела страны.

Правозащитники считают, что закон был принят для запугивания сотрудников НПО. “Я не думаю, что первоначальным намерением правительства было инициировать какие-либо юридические процедуры”, — сказал Деметр Арон, директор программы Amnesty International в Венгрии. “Некоторые люди уволились, некоторым донорам было отказано. Было потрачено много времени и денег на судебные тяжбы в Конституционном суде”, — добавил он.

Арон также сравнивает венгерский закон с российским законодательством об “иностранных агентах” как по замыслу, так и по контексту. 

“Я думаю, что оба закона направлены на то, чтобы стигматизировать независимые организации гражданского общества и, по сути, создать условия, в которых люди, которым эти организации помогают, не осмелятся обратиться к ним”, —  сказал он. “Это практически копия российской версии”.

Прошлым летом Европейский суд постановил, что LexNGO не соблюдает законы ЕС и нарушает фундаментальные права, включая право на защиту персональных данных и право на свободу ассоциации. В феврале комиссия ЕС направила письмо с официальным уведомлением венгерскому правительству, дав ему два месяца на изменение закона. Хотя Венгрия отменила LexNGO в апреле, правительство тут же приняло аналогичное законодательство, позволяющее контролировать и выборочно проверять НПО, чьи активы превышают $66 480, объяснив это тем, что они “способны влиять на общественную жизнь”.

Перевод — Александра Тян и Марина Бочарова

Материал подготовлен при поддержке Медиасети