Как село в Алматинской области прожило пик пандемии

Материал Vласти

Алматинская область – самая густонаселенная в Казахстане, здесь живет больше 2 млн. человек. По официальным данным Минздрава, в регионе с марта по сентябрь коронавирусом заболели около 5 тысяч человек, а умерли от его последствий – 62 человека. При этом данных об умерших от коронавирусной пневмонии в области нет. Цифры заболеваемости и смертности не только в Алматинской области, но и в целом по стране вызывают множество вопросов, но ответы на них найти непросто.

Vласть отправилась в расположенное в 35 илометрах от Алматы село Шамалган, чтобы узнать, как здесь пережили пик пандемии.

«Один из самых тяжелых периодов»

Мусульманское кладбище в Шамалгане расположено на холмах. Здесь немало свежих могил, а также насыпи, из которых торчит нечто вроде деревянных кольев. На этом кладбище с июня по август этого года — во время пика пандемии в Казахстане — похоронили не менее 52 человек. В тот же период прошлого года, судя по могильным плитам, умерло 8 человек – в 6,5 раз меньше, чем этим летом.

Один из тех, кого здесь похоронили летом, – Орыскали Ерболов, которому на момент смерти было 80 лет. В Шамалган он переехал три года назад, чтобы быть ближе к детям, а до этого жил в Семее. С ним в Алматинскую область переехала его жена, младший сын и сноха. Другая сноха Ерболова, живущая в Алматы, говорит, что у него было крепкое для его возраста здоровья.

«Он очень серьезно следил за своим здоровьем, аккуратно пил таблетки. Каждый вечер он держал ноги в теплой воде. В марте, когда ему исполнилось 80 лет, он перенес операцию. Мы планировали [позже] отметить его юбилей. У него много детей, все хотели его поздравить. Боялись операции, потому что он пожилой, но он хорошо ее перенес. Если бы не этот вирус, то я уверена, что еще лет пять он точно прожил бы. Он был живчик, сам ходил, все делал. У него были проблемы со слухом и зрением — но и все, остальное у него было идеально. Он финансовые дела вместе со снохой решал, они были очень близки. Они были заодно, обсуждали, что посадить в огороде. Он любил детей, внуков, они к нему постоянно приезжали», – говорит его сноха Гульсум Ерболова.

Когда этим летом Орыскали Ерболов почувствовал головную боль, за ним ухаживала сноха, жившая с ним в Шамалгане, медработница. Но через некоторое время появились другие симптомы коронавируса, ему стало хуже.

«Его сноха, жившая с ними, медсестра, работает в 7 больнице в Калкамане. Она тогда была дома, их отправили в отпуск. Созванивалась с врачами, спрашивала, как можно лечить. Кололи антибиотики внутривенно, капали витамины, глюкозу. Нам сказали не приезжать, потому что все болеют. Папа болел неделю, потом ему стало сильно плохо, у него был жар, его начало знобить. Несвязная речь, бред. Вызвали скорую. Приехала скорая, сказали, чтобы сами везли в больницу, сняли рентген. Поехали в Каскелен (райцентр, в нескольких километрах от Шамалгана – V), сделали снимок. Он показал двустороннюю пневмонию, что легкие поражены, кажется, на 60-70 процентов. У него была одышка, он посинел», – вспоминает Ерболова.

Родственникам Орыскали Ерболова в местной больнице сказали, что аппаратов ИВЛ нет. «Есть только кислород, сказали. Папа будто чувствовал — не хотел оставаться в этой больнице. Он взял за руки сноху и сказал, чтобы она отвезла его домой. Сноха, сама медсестра, посмотрела на аппарат и увидела, что он не работает, кислород оттуда не идет. Она спросила, что это такое, а ей ответили, что все нормально, мол, езжайте [домой], утром приедет врач, все посмотрит, вы сами с ним поговорите. Наши, понадеявшись на это, уехали в три часа ночи. В семь утра сноха приехала в больницу, чтобы узнать, как папа. Ей сказали, что он в шесть утра умер», – рассказывает женщина.

Вспоминая похороны, она также говорит, что в тот день на шамалганском кладбище был «ажиотаж».

«Там мы хоронили, рядом люди оградки делали, машины заезжали, выезжали. Камазы привозили песок, щебень. Мой муж и его братишка, который жил с папой, поднимали оградку, фундамент заливали. Когда приезжали, говорили: мы песок привезли, потом вернулись и видим, что люди его уже ведрами, мешками носят, даже не спрашивают», – говорит Гульсум Ерболова.

Нурлан, житель Шамалгана, рассказывает, что в селе в июне и июле было много заболевших.

«Во время пика коронавируса, то есть в июне-июле, жителям нашего села пришлось нелегко. В Шамалгане в доме каждого жителя члены семьи заболели коронавирусом. Сколько денег ушло на лекарства? К примеру, у нас в семье около 100 тысяч тенге (около $250 – V) ушло на лекарства, когда все в семье заболели. Не обращались в больницу, так как мест не было. Честно говоря, это было выживание. Я до сих пор помню тот момент, это был один из самых тяжелых периодов для нашего народа. Но я рад, что мы благополучно прошли этот этап, большинство из заболевших вылечились. Но были и смертельные случаи. Среди молодых не было смертей, но многие из старших, к сожалению, умерли от коронавируса. Также хочу отметить, что местный имам с которым я хорошо знаком, рассказал, что в те времена похороны проводились каждый день. Сами имамы в это время испытали страх, так как по сей день не видели такого большого количества погибших за короткий период», – говорит Нурлан.

«Особых проблем не было»

Аким Шамалганского сельского округа Ержас Токтасынов в разговоре с Vластью отмечает, что не может озвучить данные по смертности в сельском округе, потому что «нет такой информации», но на вопрос о том, сколько человек умерло в Шамалгане от коронавируса либо пневмонии, аким говорит: «Человек 30-40, наверное, максимум. Это уже где-то с апреля-мая, вот с этого времени».

Вспоминая пик заболеваемости коронавирусом и пневмонией, Токтасынов утверждает, что «на пике где-то 200 человек, наверное, лежало [в больнице]».

«Здесь не только Шамалган, а со всего нашего района Карасайского [свозили больных]. Провизорное отделение было в Каскелене, второе провизорное отделение — это наша шамалганская больница. Узких специалистов передислоцировали в Дом культуры села Шамалган, который находится напротив нас. Там закрытый объект, наши участковые сотрудники, как положено, днем и ночью охраняли. Туда никого не пускали, можно сказать. В больнице есть узкие специалисты. В провизорное поступали, а в ДК смотрели узкие специалисты других [жителей]».

В больнице Шамалгана, как утверждает аким, нет проблем с аппаратами ИВЛ. «На данный момент у нас в больнице три ИВЛ аппарата. Я бы не сказал, что прям такая нехватка была, мы справлялись», – уверяет он.

По словам Токтасынова, мониторинговые группы при акиматах пытались оградить людей от рисков. «Обходили магазины, аптеки, чтобы роста цен не было. Также ездили по селу. Село в принципе небольшое, я сам ездил. Были, конечно, дома похороны (на похороны в период пандемии в Казахстане можно было собрать только до 10 человек – близких умершего – V). Сам лично заезжал, напутствие давал. Это в любом случае горе, народ к такому не привык. Сами знаете, когда такое горе, хочется с родным поделиться. Были в каком-то количестве собравшиеся, мы им объясняли, чтобы соблюдали санитарные меры, чтобы количество людей не превышало… Вместе с участковыми отрабатывали, когда проводили мероприятия другого толка, вроде свадеб. Там уже участковые штрафовали», – говорит Токтасынов.

В Шамалгане, по данным на 2009 год, проживало 13 тысяч человек. В Шамалганском сельском округе, в который входит еще одно небольшое число и несколько дачных поселков, по официальным данным, сейчас проживает 18,5 тыс. человек.

Не только Шамалган

По словам молодого мужчины, работавшего на шамалганском кладбище и попросившего не называть своего имени, хоронят здесь не только жителей Шамалгана, но и других ближайших сел, например, Каскелена, где и живет собеседник.

«В селе было много заболевших коронавирусом, – говорит он. – Я сам тоже переболел, я не чувствовал ни вкуса, ни запаха. Все мы лечились дома. Среди знакомых родственников было много, кто переболел коронавирусом. Немало людей погибло от коронавируса. Погибших от коронавируса не похоронили в специально отведенном месте, всех хоронили в одном месте, то есть здесь. На этой стороне кладбища уже нет места (показывает левую сторону). А все новые могилы, которые стоят без надписей, – это могилы тех, кто умер от коронавируса».

«В больницах не было мест, потому что большинство людей отправляли домой. Был случай, когда один знакомый был сильно болен и ему сделали рентген в больнице. После чего сказали: “Отвезите его домой, мы ничего не можем с этим поделать, он умрет примерно через 4-5 часов”. Он умер вечером, когда его привезли домой. Я заметил, что большинство взрослых, которые заразились вирусом, умерли», – говорит он.

Официальная статистика показывает высокий уровень избыточной смертности в Алматинской области в 2020 году (как и в других регионах страны) – это превышение текущих показателей над обычными для этого периода за прошлые годы.

В мае в регионе умерло 1 565 человек (рост в 1,4 раза по сравнению с показателями 2018/2019 годов), в июне – 1 521 человек (рост в 1,5 раза), в июле – 2 428 человек (рост в 2,2 раза).

Эти данные подтверждают, что официальная статистика смертности от коронавируса занижена, вероятно, в десятки раз.

При поддержке Медиасети