Интервью с Игорем Хынку, основателем «EduJoc»
Игорь Хынку учился на инженера в Румынской военной академии. Столярное дело было их семейной традицией. Так, восемь лет назад он основал бизнес «EduJoc», а игрушки, произведенные в мастерской Флорень, говорит, для всех детей: от 1 года до 99 лет.
В этом году, руководствуясь пандемической ситуацией, Игорь Хынку сменил игрушки на козырьки и интубационные короба. Оборудование поступило в большинство больниц Р. Молдова. ZdG приехала во Флорень и расспросила Игоря Хынку о том, каким был переход от производства обучающих игрушек к производству козырьков, что происходит сейчас в мастерской, как она выживает во время кризиса, а также как это – развивать социальный бизнес в Р. Молдова.
— Г-н Хынку, как появился «EduJoc» и откуда взялась идея создания обучающих игрушек?
— Все началось 7 лет назад. Моя жена училась в бизнес-школе в Клуже, я был инженером-топогеодезистом в Бухаресте, и я пошел на тренинг по социальному бизнесу. Мне понравилась концепция, модель, и я сказал, что мы тоже обязательно должны сделать это. У нас среди друзей были родители с детьми, которые всегда просили привезти образовательные игрушки из Бухареста, потому что они были либо очень дорогими, либо их не было. Кое у кого из близких были проблемы с ребенком, который стал зависимым от экранов. Мы сказали, что поможем, мы также говорили с другом, психологом по профессии. Сначала я занимался продажами, моя жена – бизнес-составляющей, и вот так началось наше безумие.
— Насколько я понимаю, это семейный бизнес, и, похоже, что вы все принимаете в нем участие…
— Да, так или иначе, и это часть нашей философии и бизнес-модели. С тех пор, как мы начали, мы сказали, что у нас будет бизнес, отличный от других. Моя жена года или два года подряд была волонтером, и она очень хотела заниматься волонтерством, и мне нравится помогать, соответственно, мы нашли эту бизнес-модель, которая очень хорошо вписалась в наши ценности и философии. И мой отец здесь, в мастерской, отец Виктории (супруги, прим.ред.) в магазине – он помогает нам с доставкой, моя мама тоже помогает нам, но теперь мы оставляем их дома из-за коронавируса. Мы хотим, чтобы наши возрастные члены семьи были в безопасности. Когда наступила пандемия, и мы увидели, что можем помочь, мы подумали об этом как о новом уровне в нашей социальной деятельности.
— Как от производства игрушек вы перешли к козырькам?
— Этот кризис заставил нас перерабатывать пластик, хотя я активист-эколог, все село знает, что я часто езжу на велосипеде. Однако из пластика мы делали только козырьки и только в период кризиса, когда они были наиболее необходимы. Спустя несколько месяцев мы все еще получаем сообщения благодарности и признательности от врачей, которые говорят: «Мы первые по части заболеваний, но что было бы, если бы не было вас с козырьками»? И это как-то оправдывает наше отступление от философии. Сейчас мы не обрабатываем пластик. Мы делали козырьки только тогда, когда существовала острая нехватка из них, и была большая потребность в них в больницах. Помню, как сегодня – в субботу я запостил в социальных сетях, что мы делаем козырьки, и в понедельник к воротам приехали около 10 машин, пять из которых были машинами скорой помощи, а одна была именно из Окницы. Я даже не знаю, как они нашли меня. Для нас этот период был сложным, так как мы должны были видеть, кому мы в первую очередь предоставим козырьки, хотя все они этого хотели, все они в этом нуждались. Нам нужно было найти достаточно сил, чтобы в первую очередь предоставить тем, кто находится на передовой, борется с вирусом. И мы, наконец, дали им всем по 20-30, которые успели сделать. Мы с командой viziere.md смогли распределить более 80 тысяч козырьков по медицинским учреждениям – большую часть национальных потребностей. На деньги, на которые правительство купило 200 тысяч козырьков, мы могли бы сделать 2 миллиона. Ресурсы были потрачены впустую, к сожалению, и вот здесь мы, горстка людей, смогли собраться и сделать такое великое дело. Я подозреваю и надеюсь, что я не ошибаюсь, когда говорю, что это самое важное и прекрасное национальное движение, потому что мы собрали много хороших людей вместе, и проекты продолжаются, и все они имеют социальный характер. Иначе говоря, мы больше не делаем козырьки, потому что еще почти два месяца назад у нас закончилось сырье. Последние 35 тысяч козырьков мы получили в виде пожертвований из Румынии.
— Помимо идеи производства козырьков, как вы пришли ко всему остальному?
— Каким-то образом нам помог бизнес-опыт, поскольку мы сразу поняли, что у этого продукта появится экономический потенциал, а затем первое, что мы сделали, имея социальный бизнес и деятельность в Ассоциации, было задались вопросом о том, где брать сырье. Я увидел пост где-то в социальных сетях в пятницу, что у нас началось движение vizere.md и, конечно, мы сразу связались. Ребята дали свое согласие. Я взял в руки телефон, позвонил всем моим друзьям, связался со всеми политиками, с которыми смог, и рассказал им о проекте и о том, как мы можем помочь медикам. Я попросил их помочь нам, покупая и привозя сырье непосредственно в мастерскую. Я сказал, что не хочу от них денег, я не хочу быть должен, и я просто попросил их привезти мне сырье. И вот у нас в мастерской было сырья более чем на месяц, еще с первых трех дней, когда мы присоединились. Впоследствии мой страх материализовался – менее чем за неделю сырье на территории Республики Молдова было исчерпано, и даже крупные дистрибьюторы его уже не предлагали, потому что у них были те же потребности. Люди отчаянно нуждались в защитном оборудовании, и тогда я понял, насколько сложна ситуация и насколько важно наше участие, всех нас.
— Вы сказали, что связались со всеми политиками, которых вы знали, чтобы они помогли. Насколько они были открыты для участия?
— Очень открыты. Не было ни одного отказа. Первым приехал г-н Мунтяну (Валериу Мунтяну, бывший министр окружающей среды, прим.ред.). Но ладно, он живет здесь, во Флорень. Другими словами, у нас была открытость на уровне, когда я мог передать кому-то контакт поставщика, и он сам ехал и покупал сырье, а затем привозил его в мастерскую. Я был в восторге от этого, и у меня был определенный энтузиазм, потому что я чувствовал, что мы были на правильном пути, а люди открыты и помогают нам. Сейчас мы работаем над кабиной для дезинфекции, которая стоит довольно дорого, и в целом прототип продукта стоит как слон, говорим мы между производителями, и это потому, что необходимо сделать много тестов, много проб. Как правило, он может стоить в 3-4 раза дороже конечного продукта. Вскоре мы собираемся поставить первую кабину такого рода.
— Как реагировали медики, что они говорили Вам, когда приезжали за козырьками или когда Вы ездили в больницы?
— Они рассказывали мне многое, чего я не видел в прессе, к сожалению. Мы узнавали о суровой реальности, которая, хотя я хронический оптимист и все время в нашей работе мы старались искать решения, концентрироваться на положительных моментах, на добрых делах, потому что в остальном, достаточно камней бросали друг в друга – меня это настораживало. Люди говорили нам, что они должны были мыть одноразовые перчатки, что у них нет масок, и они не могут их найти. Это наводило нас на мысль, что это очень трудно для них, и мы боялись, мы паниковали. Самый большой страх, который был и до сих пор есть, – оказаться и нам там. Я знаю лучше, чем кто-либо, какова ситуация. В своей телефонной книге я не думаю, что отсутствует номер телефона хотя бы одного из менеджеров любого больничного учреждения Р. Молдова. Мы вроде как со всеми поговорили. Если мы не попадали напрямую к ним, по крайней мере, мы поставили им продукцию, и мы знаем ситуацию.
— Как работала составляющая с пожертвованиями на козырьки?
— Они поступали из разных источников и по разным каналам. Я всегда предпочитал, чтобы мне привозили сырье, однако во всем этом движении была также потребность в распределении и координации, и многих других чрезвычайно важных делах, которые были невидны. Была создана страница viziere.md с возможностью пожертвования через PayPal или посредством банковского перевода. С самой первой недели нам также звонили из Италии и из Испании – люди, которые меня не знали, но были готовы нам помочь. И в Италии, и в Испании в то время была самая сложная пандемическая ситуация в мире. Диаспора из Америки также приняла участие, через Ассоциацию «Хора в Америке». Они собрали довольно большую сумму, однако с переводом было сложнее – деньги ушли в Румынию, а оттуда мы получили уже изготовленные козырьки. В первые несколько месяцев мы сделали 45 тысяч козырьков и распределили их, отвезли их получателю. Теперь мы раздали еще 35 тысяч штук, которые мы получили в виде пожертвования. То есть, 80 тысяч в общей сложности, и это только козырьков. Впоследствии врачи из интенсивной терапии попросили нас помочь и с интубационными коробами, и мы их тоже сделали. Помню, когда мы начали, если себестоимость козырька составляла от 6 до 30 леев, то один короб стоил до тысячи леев. В целом на всю Молдову было нужно около 250 человек. Мы договорились с дистрибьюторами – после того, как погорели на козырьках, и взяли сырье в долг, и в течение месяца или двух мы рассчитались. Изготовление было нашим вкладом. Было вовлечено 10 мастерских, 100 волонтеров, и я могу признать, что до сей день я не видел более 90% из них, но я рад, что несмотря на это нам удалось сделать такое доброе дело. Это был урок доверия, общения и лидерства, в конце концов. Горстка людей смогла сделать столько же, сколько наше правительство.
— Как вы собрали волонтеров?
— На самом деле, мы их не собирали, они сами решили присоединиться к нам. Люди начали звонить и говорить, что хотят быть частью команды. Мы каждый день получали звонки и сообщения от людей, которые хотели помочь с доставкой, которые помогали с чем-то еще, люди приезжали прямо в мастерскую, чтобы помочь.
— Насколько я понимаю, теперь вы вернулись к изготовлению игрушек…
— Да, кстати, тоже через европейский проект. Таким образом, у нас был очень хороший проект, и мы смогли пожертвовать игрушки детям, инфицированным COVID-19. Мы сделали специальные наборы в зависимости от возраста, темперамента, потребностей и отвезли их во все больницы, в том числе на левобережье Днестра. Детям в этих отделениях не разрешается покидать их, пока они находятся на лечении, им не разрешают взаимодействовать друг с другом, и вот исходя из этого мы решили внести свой вклад.
— Все больше бизнесменов жалуются, что пандемия практически уничтожила их бизнес. Как складывается ситуация в Вашем случае?
— По-разному. Первую неделю была тотальная паника. Люди пытались выжить, и у нас не было ни одного заказа. Потом у нас были ситуации, когда родители говорили, что, если мы не доставим им игрушку, дети выбросятся через окно (смеется, прим.ред.), или писали нам около 9 вечера, что дети сходят с ума и хотят продукт прямо сейчас. Это было сумасшествие. В какой-то момент, я думаю, онлайн-заказы выросли в три раза. Сейчас они стали умереннее и в основном вернулся к нормальной скорости продаж, эквивалентной прошлому году, хотя чувствуется, что тяжелее, люди думают гораздо дольше, прежде чем достать деньги из кармана, потому что сохраняется эта неопределенность в завтрашнем дне. Люди думают о том, что может произойти в ближайшие дни, и это чувствуется, мы можем подтвердить. Иными словами, у нас низкие цены, так как одна из наших целей – предоставить всем детям шанс иметь хотя бы одну развивающую игрушку в доме. Наш долг – предложить справедливые цены, чтобы абсолютно каждый, независимо от дохода, имел в доме развивающую игрушку.
— Но в целом, как выживает социальный бизнес в Республике Молдова?
— С большим трудом. Выстаивает только благодаря страсти, энтузиазму и альтруизму. Другими словами, я мог бы перечислить тех, кого я знал на протяжении многих лет, которые открывались, иссякали, а затем им приходилось закрыться. Наверное, мы на этой нише развивающих игрушек, и как-то мы обратились только к образовательной сфере, без этих современных игрушек, которые не стимулируют, ничего не развивают у ребенка, и мы много работаем с иностранными организациями. Я думаю, что это нам помогает – то, что мы можем выигрывать проекты, мы можем развиваться, мы можем расширять производство.
— Чем подпитывается Ваш энтузиазм?
— Наверное, мероприятиями с детьми. Я часто хожу в школы и провожу тренинги, семинары. Я думаю, что там я черпаю и вдохновение, и всю мою энергию.
— Каковы нынешние дети Молдовы?
— В общих чертах, они не сильно изменились. Дети остались детьми. Конечно, теперь у них есть эти гаджеты, которые захватывают их и крадут все их внимание, и нам гораздо труднее их завоевать. Поэтому мы стараемся быть более изобретательными, создавать всевозможные истории и вызовы, привлекать их. Когда они приходят с визитом в мастерскую, мы стараемся дать им прекрасные примеры. У нас есть две важные коллекции – необычные обои – мы тоже не адепты простоты (смеется, прим.ред.), с картами городов, куда попали наши игрушки и куда мы отвезли наши истории. У нас есть еще одна коллекция – и мы хотим наполнить стены такими обоями из воспоминаний – это бейджи (значки), и у нас есть правило – привозить дополнительный бейдж раз в месяц, независимо от кого – с событий, с международных конкурсов, с медалями за наши творения.
— Теоретически, можно вести бизнес в Молдове…
— В принципе, да. Мы все уходим с мыслью, что самое главное в бизнесе – это деньги, но часто, посещая конференции, тренинги, семинары, осознаешь, что тебе не хватает определенных навыков, которые гораздо важнее денег. Речь идет о мужестве, смелости, навыках ведения переговоров, продаж, общения. По крайней мере, в этой части мы ободряем всех молодых людей к участию в конкурсах. Многие из нас думают, что конкурсы подстроены, что они сфальсифицированы, но это не так. Конечно, мы не можем выиграть все из них, мы не выиграли первый, мы научились делать бизнес-план, ставить перед собой цель, устанавливать видение. Теперь, когда нас видят другие участники, говорят: «Снова эти из “EduJoc”» (смеется, прим.ред.). Нас уже приглашают в жюри или оргкомитет, чтобы мы не так часто участвовали. Другими словами, я должен признать, что в какой-то момент это начинает занимает очень много времени, потому что также включает в себя отчетность и участие в тренингах.
— Но Вы знаете, что дела делаются прозрачно…
— Да, мы делаем их легко, не торопясь, не бросаясь в кредиты. Мы стараемся расти естественно и органично, потому что это как любовь, которая приходит медленно, лелеется и остается дольше или никогда не уходит.
— Родители выступают с реакцией после покупки Ваших игрушек?
— Мы с самого начала находимся в близких отношениях с родителями, даже в дружеских отношениях, я бы сказал. Таким образом, нам удается удовлетворять их потребности и желания с точки зрения образовательных игр, учебных материалов и так далее. С самого начала я занимался поставками на машине моего отца. Я делаю это сейчас, и так мне удается общаться с людьми, к которым поступают игрушки. У каждой игрушки в нашем магазине есть своя история. Таким образом, я могу поведать ее людям, к которым еду с доставкой. Эту историю мы также стараемся передать как приглашение продолжить наши отношения с покупателем. Игрушки сделаны из дерева, очевидно, они более долговечные, но мы не забываем сказать родителям, что это аксессуары. Я смотрю на обувь: когда ребенок вырастает, ты меняешь ее. То же самое с игрушками. Ребенок превосходит их в какой-то момент и нуждается в чем-то для дальнейшего стимулирования его творчества и логики. Однако, конечно, в целом наши игрушки могут быть адаптированы к различным видам деятельности. Хотя, говорят, что игрушки, по сути, больше для родителей, они покупают их, чтобы передать определенные сообщения, определенные навыки и способности детям. То есть, дети не нуждались бы в них, если бы родитель больше был с ними. У нас много ситуаций, когда родители приходят и просят у нас большую и красивую игрушку, чтобы ребенок был занят, но и развивался. И тогда мы говорим: «Не обижайтесь, мы не продаем родителей». Мы изначально предлагали много альтернативных ресурсов и учили родителей делать свои собственные игрушки. Это была социальная модель: кто не может позволить себе купить игрушку, может научиться сделать ее самостоятельно. Далее мы хотим создать мобильный магазин, чтобы ездить по всей Молдове и учить детей самим мастерить игрушки. Мы также учим их технике и правилам безопасности, а также тому, как обуздать воображение. Так мы также продвигаем эти находящихся под угрозой исчезновения основные промыслы и ремесла.
— Благодарим Вас!
Беседовала Алёна ЧУРКЭ / ZDG
