Когда ее сыну было 7 лет, учителя в его школе посоветовали Олесе Ионицэ (39 лет) сходить с ним к врачу, поскольку заметили у него некоторые признаки дислексии. Олеся обратилась ко многим специалистам, также пыталась пройти тесты, которые проходил ребенок в школе. Реплика врача застала ее в тупик. «Вы знаете, что у вас более серьезная дислексия, чем у вашего сына?» – спросил один из врачей. Так в 28 лет она узнала, что у нее дислексия.

Спустя столько лет она, наконец, поняла, почему во время учебы ей было так трудно справиться, а диктанты были сплошной головной болью, когда она училась в школе. «Я была уверена, что все правильно, но мне возвращали работу полную красной. Вся жизнь пронеслась у меня перед глазами как фильм. Я сказала себе: «Это невозможно, мне должно было исполниться 28 лет, чтобы я узнала, что у меня дислексия!» Но, после этого, с тех пор, как я узнала, все стало проще», – рассказывает модельер, который сейчас проживает в Италии.

«Если вы родились дислексиком, то останетесь дислексиком»

Узнав, что у нее дислексия – нарушение способности к овладению навыками, о котором она не подозревала, пока его не диагностировали у ее сына, – она начала отправлять всем в начале онлайн-беседы такое голосовое сообщение: «Извините, я дислексик, можете исправить мой текст?» К тому же теперь, когда ее зовут в банк по той причиние, что она по-разному подписала все чеки, она может объяснить причину.

«Конечно же мне было бы легче, если бы я узнала об этом в детстве. По крайней мере, психологически. С логической точки зрения я справлялась, но я не знаю таблицу умножения, и у меня не получается ее выучить, запомнить. В школе нас наказывали, когда учительница спрашивала таблицу умножения, а мы не могли ответить. То же самое касалось стихотворений. И с итальянским все стало еще яснее: я не делаю грамматических ошибок, которые характерны для обычных мигрантов, я делаю ошибки, которые присущи дислексикам», – говорит она.

С другой стороны, когда Олеся училась в школе, преподаватели точно не знали об ее дислексии. Однако они интуитивно старались найти другие методы, чтобы помочь ей отвечать, когда видели, что у нее это не получается в письменной форме.

«Мне повезло обучаться в школе в маленьком городе – Страшенах. Там же учился мой старший брат, а учителя говорили, что не могут быть брат и сестра такими разными – один таким умным, а другая такой глупой. Они пытались спрашивать меня устно, когда видели, что я неправильно отвечаю письменно. Устно я справлялась. Поэтому, видя, что я не справляюсь с диктантами, они находили другие способы спросить меня. Они были очень терпимыми, даже не зная о моей дислексии. Но сама я очень страдала, меня это напрягало, и меня беспокоило то, что я пишу с ошибками на всех языках, будь то румынский или русский», – вспоминает Олеся.

Она отмечает, что очень важно вовремя узнать о дислексии. По ее словам, хотя эту проблему обучения невозможно полностью «исправить», и «если вы родились дислексиком, то останетесь дислексиком», специалисты могут дать схемы и инструменты, которые облегчат жизнь людей с этим нарушением способности к овладению навыками письма.

«Я занимаюсь модой, но не могу нарисовать даже яблока»

Олеся Ионицэ рассказывает, что в ее случае успех пришел уже после того, как она узнала о дислексии и начала собирать как можно больше сведений о ней. «Я чувствовала себя виноватой в том, что пишу с ошибками, и думала, что слишком невнимательна. Но с чувством вины далеко не уедешь. Когда вы узнаете, что вы дислексик, все меняется. Жизнь становится легче, потому что вы начинаете собирать сведения об этом. Все мои самые важные проекты начались после того, как я узнала, что у меня дислексия», – рассказывает Олеся.

Тогда же она поступила в Школу моды. До этого ее работа в основном заключалась в шитье и технических аспектах. «Мне не хватало смелости взяться за целую коллекцию, прийти в школу и сказать, что я хочу изучать моду, хотя не могу и никогда не буду рисовать. Когда я, все же, отправилась туда, уже зная о дислексии, я сказала им, что хочу обучаться у них, но что у меня дислексия, и что я не могу нарисовать даже яблока», – говорит дизайнер.

По ее словам, что для нее было очень важно узнать свой диагноз, поскольку все, что ей хотелось сделать, она смогла осуществить именно тогда, когда поняла, что есть практические задачи, которые она может решать, и что с этим можно жить. «Я не умею рисовать, пишу с ошибками, и это НОРМАЛЬНО, и я двигаюсь дальше», – смеется она.

Олеся утверждает, что, люди с дислексией, которые стали успешными, добились этого благодаря тому, что дислексики привыкли очень много работать: «Это не что-то автоматическое. Просто со временем развиваются другие способности мозга. Мы привыкли много потеть ради минимальных результатов, а это со временем приносит гораздо больше плодов, чем талант, потому что вы продолжаете каждый день стараться сделать что-то лучшее».

Прежде чем научиться шить, здесь женщины сначала «штопают» себя

Сейчас она работает над своим брендом «Amrita Kids» – линией одежды для младенцев, в том числе недоношенных, которая создается из безопасных для здоровья тканей и продается в аптеках. Кроме того, с 2009 года в рамках другого проекта она делает стилизованные халаты для врачей.

Наряду с этим она работает над социальным проектом, который называется «Возрожденный в Италии». Здесь матери-мигрантки, женщины, которые сбежали от войны или стали жертвами торговли людьми, а также другие женщины со сложной жизнью учатся шить.

«Я могу сказать, что в данном случае дислексия даже помогла мне, поскольку и среди них я узнала многих людей с дислексией. Мне легче объяснять им что-либо. Дислексия научила меня развивать свою способность объяснять. Проект работает очень хорошо, и мы активно применяем социальную интеграцию. То есть пассивные лица, которые получили политическое убежище и защищены государством, вливаются в общество, устраиваются на работу, получают зарплату и платят налоги. У местных женщин очень много травм, и мы говорим, что, прежде чем научиться шить, женщины «штопают», «латают» себя и восстанавливаются», – рассказывает Олеся.

Она подчеркивает, что «Возрожденный в Италии» – это душевный проект для нее, и что она там не только доброволец, но вкладывается как может и когда может, зачастую покупая ткани на свои средства. «Как я говорила, в данном случае дислексия помогла мне, потому что я говорю женщинам в проекте, что, раз мне это удалось справиться, то все смогут», – говорит Олеся Ионицэ.

По словам психолога Анны Никулаеш, дислексия – это расстройство чтения, которое проявляется, даже если уровень интеллекта человека выше среднего, а заболеваемость на уровне населения составляет около 5%.

«Это другой способ воcприятия информации мозгом. У него есть как достоинства, так и недостатки. Причиной могут быть генетические факторы или некоторые травмы головного мозга. Это самая распространенная проблема обучения в мире. Естественно ее замечают в начальных классах, и ребенок нуждается в индивидуальных уроках со специальным педагогом по психообразованию. Сейчас детям, у которых диагностируют дислексию, предлагают индивидуализированный план основной учебной программы. Этих детей часто ограничивают, но они могут добиться успеха, если у них будет поддержка семьи и преподавателей, и если им помогут подчеркнуть свои сильные стороны», – заключает психолог.

Алёна ЧУРКЭ