Недавно Центр независимой журналистики (ЦНЖ) организовал новое заседание Пресс-клуба под названием «Изменение Кодекса телевидения и радио: имитируем реформы или уменьшаем концентрацию?». На обсуждение был вынесен проект нового Кодекса телевидения и радио. Присутствующие на дебатах проанализировали аспекты нового кодекса, затронув, в том числе, то, как он будет бороться с манипулированием и пропагандой.
«С 1995 года у нас был Закон о телевидении и радио, а с 2006 года у нас есть Кодекс телевидения и радио, согласно которому любое физическое или юридическое лицо могло обладать двумя лицензиями на вещание в одной административно-территориальной единице. В 2010 году, в июле месяце, по инициативе Либеральной партии, была принята поправка к Кодексу телевидения и радио, которая разрешила владение пятью лицензиями. И, внимание, закон гласит – «в административно-территориальной единице или зоне». Что означает зона? Нигде не объясняется значение этого термина в соответствующем контексте. На данный момент в этом законопроекте, принятом уже в двух чтениях, содержится то же условие. В 2010 году у нас были досрочные парламентские выборы. Тогда у нас было 4 или 5 национальных телеканалов. В 2014 году мы подошли к парламентским выборам с 5 национальными телеканалами, у четырех из которых один и тот же владелец, плюс Moldova-1, национальный публичный вещатель. Вот как все сложилось», – отметил в рамках открытия встречи исполнительный директор APEL, Ион Бундуки.
Телевидение и радио у нас были разработаны в качестве инструментов манипуляции
«Это была инициатива ПКРМ, чтобы вернуться к двум лицензиям вместо пяти. APEL попросили проанализировать эту инициативу. Мы ее одобрили, полагая, что необходимо вернуться к двум, а не пяти лицензиям. Правительство отклонило проект. Две недели спустя мы узнаем, что Парламент принял законопроект в двух чтениях», – говорит Бундуки, напоминая, что под эгидой APEL в мае 2011 года Парламенту был предложен проект нового Кодекса телевидения и радио. Год спустя он стал законодательной инициативой. «Мы бы очень хотели, чтобы такие проекты принимались в течение двух недель в двух чтениях», – отметил Бундуки.
Журналист Ион Тергуцэ ознакомился с законопроектом, изучил экспертные заключения европейцев, но документ пришелся ему не по душе. «Кодекс был разработан до возникновения серьезных проблем в сфере телевидения и радио. Проект не учитывает финты, проделанные политиками и, в данном случае, Координационным советом по телевидению и радио (КСТР), чтобы обойти закон. Аргументы КСТР по поводу объяснения, почему одному лицу может принадлежать пять лицензий, а не две, очень слабы. Новый кодекс должен учитывать создавшиеся проблемы и предложить другие решения, или создать ряд препятствий, чтобы такие ситуации не повторялись», – подчеркнул журналист. Он добавил, что не принимает новый Кодекс и потому, что он концептуально не отличается от предыдущего. «Я бы хотел, чтобы новый закон представил принципиально иной подход к телевидению и радио. Я бы хотел, чтобы эта область стала рассматриваться с экономической перспективы… У нас есть проблемы с концентрацией владельцев телевидения и радио, но проблема состоит и в том, что у нас телевидение и радио были разработаны в качестве инструментов манипуляции. В один момент люди поняли, что на этом можно строить бизнес, хотя, изначально, эти сферы не воспринимались в качестве таковых», – заключил журналист.
«Нам нужны два закона»
Присутствовавший на мероприятии журналист Анатолий Голя сказал, что в 2009 году он пытался поговорить с Кориной Фусу, депутатом от Либеральной партии, когда появилось это положение о допущении 5 каналов в руках одного владельца, поскольку инициатива принадлежала ЛП. «Мне сказали, что «необходимо развивать телевидение и радио, и что собственник должен инвестировать, диверсифицировать, создавать телеканалы для разных категорий. У владельца должен быть новостной канал, один общего формата, один музыкальный, один спортивный и, возможно, еще какой-то». Так появились пять лицензий вместо двух. Впоследствии, они очень хорошо воспользовались этим положением. Теперь вернулись к двум. Тогда я так я не понял этой поспешной инициативы авторов, потому как существовал еще один законопроект, который должен был быть проанализирован. Этот законопроект не должен был быть принят в двух чтениях, ad-hoc, спустя ночь, без учета изменений, внесенных по ходу. Запретили концентрацию более двух каналов, но не учли лицензии на цифровые телеканалы. Возникнет ситуация, когда у собственника будут, по крайней мере, два плюс два. Что, опять же, много», – заключил Голя. Он считает, что эти изменения Кодекса являются бесполезными, и что необходимо принять совершенно новый Кодекс телевидения и радио.
«Нам нужны два закона: Кодекс телевидения и радио, который также учтет переход на цифровое телевидение и множество проблем, которые возникли и возникают, и еще будут возникать; и закон, кодекс Государственной компании «Телерадио-Молдова», потому что этот кодекс вступил в силу с августа 2006 года, когда была совершенно иная ситуация…» – говорит Голя, уточняя, что одновременно с переходом на цифровое телевидение возникает очень много вопросов.
Проголосовали за что-то другое
Депутат-социалист Адриан Лебединский, один из авторов закона, присутствовавший на Пресс-клубе, признал, что закон не был тщательно подготовлен, и что авторы не учли переход на цифровое ТВ. Он сказал, что подал заявление, в котором просит, как докладчик, не подписывать законопроект, который должен быть направлен президенту для промульгации, поэтому проект был задержан на 20 дней, но по истечении этого срока, председатель Парламента может направить проект в Президентуру, и глава государства будет вправе подписать его. Другие депутаты, подписавшие законопроект, не отозвали свои подписи.
«Вы действительно не знаете, что большинство телеканалов в Республике Молдова не приносят прибыли и используются владельцами лишь для промывания мозгов? Они даже не надеются на прибыль. В них вкладывают средства, чтобы они были политическим рупором», – посетовал при обмене репликами с Лебединским исполнительный директор АНП Петру Маковей.
«Существует проблема, и мы должны найти решение, только путем простого изменения и сокращения количества лицензий – я не вижу, как мы сможем ее решить», – подчеркнула Ольга Гуцуцуй, член КСТР, пояснив, что когда были поданы декларации об обеспечении прозрачности собственности, стало ясно, что проблема существует, в этом причина ее обращения к коллегам. «Каждый понимает закон по-своему», – сказала Гуцуцуй.
Исполнительный директор ЦНЖ Надин Гогу уточнила, что несколько лет назад, когда в ЦНЖ начался проект о прозрачности собственности на СМИ, а затем и впоследствии она неоднократно говорила, что нужно сделать что-то для уменьшения концентрации, так как она является одной из самых серьезных проблем, с которыми сталкивается отрасль в настоящее время. «По логике вещей, мы должны радоваться, когда принимается подобный закон. Но мы не рады, потому что, когда закон принимается в течение 20 минут в обоих чтениях, логически возникает ряд вопросительных знаков: почему это было сделано, кому служит, в чьих это интересах?», – обращает внимание Гогу, подчеркивая, что у ЦНЖ был доступ к законопроекту, размещенному на веб-сайте Парламента, но проголосовали за что-то другое. «Мы попросили президента не промульгировать закон, поскольку были проблемы», – добавила Гогу.
Петру Маковей пришел к выводу, что Кодекс не хорош, и что нужен другой проект: «Нам не нужно что-то изобретать, румынское законодательство очень хорошее и содержит положения, которые можно использовать как copy-paste».
Pиск пропаганды остается
Что касается манипулирования и пропаганды, которая эволюционирует на недостатках, присутствующих на уровне системы, Ион Бундуки указал, что новый Кодекс не предусматривает ничего относительно предмета пропаганды: «Поскольку в нашем законодательстве в целом отсутствует это понятие, его нет и в Кодексе телевидения и радио. Это сверхпроблема – дать определение пропаганде и, в особенности, предусмотреть механизм, посредством которого можно просить КСТР о наказании тех, кто занимается пропагандой. В 2011 году пропаганда не стояла на повестке дня. Тогда мы думали о демократических принципах развития сферы телевидения и радио, и считаем, что, если они соблюдаются, то для пропаганды нет места. Чего нет в Кодексе – понятий, которые появляются в рекомендациях и в законодательстве Европейских Сообществ, которых не было в 2010-2011 годах, когда он был написан. Мы многое переняли оттуда, но, спустя время, появилось обилие новых понятий, поэтому текст нужно хорошо отредактировать».
Бундуки подчеркнул, что противостоять пропаганде можно с помощью качественной журналистики, которой будут заниматься авторы, обладающие критическим мышлением.
«И регулятивный орган, коим является КСТР, работающий корректно и профессионально, потому что если КСТР хотел бы вести борьбу с пропагандой, думаю, что даже в рамках действующего Кодекса он мог найти достаточно рычагов, чтобы сделать это, но, к сожалению, это не так. Я видел, как недавно проходило голосование по поводу выдачи лицензии. Там другие интересы. До тех пор, пока мы принимаем то, что работаем с больным КСТР, у нас будет сохраняться этот риск российской пропаганды, части гибридной войны, которую ведет Российская Федерация в нашем регионе», – добавил в заключение журналист Виталий Кэлугэряну.
Алёна Чуркэ
