Материал Coda
На фоне пандемии российским больницам разрешили отложить плановые операции, но под этим предлогом начали отменять и бесплатные аборты. По всей стране женщинам уже начали отказывать в прерывании беременности. Рассказываем историю москвички, которой пришлось взять кредит, чтобы сделать аборт в частной клинике
Когда тест показал две полоски, Вера (имя героини изменено — ред.) была вне себя от радости — наконец-то получилось. Они с мужем давно хотели второго ребенка, и Вера уже год пыталась забеременеть. “Первая мысль — неужели, Господи! Вторая мысль — как же не вовремя”, — рассказывает Вера.
В конце марта, на пятой неделе беременности, у Веры пропал аппетит и начала кружиться голова. На приеме в женской консультации ей сказали, что так бывает на ранних сроках. “Гинеколог видела, что я сижу вся зеленая, и советовала побольше времени проводить на свежем воздухе, — рассказывает Вера. — Но мне становилось все хуже и хуже, была такая слабость, что я не вставала с кровати”.
Через несколько дней у Веры открылось кровотечение. Она испугалась и вызвала скорую. Бригада долго спорила, в какую больницу везти беременную с угрозой выкидыша — у Веры были признаки ОРВИ и температура 37.3. Фельдшер дал Вере одноразовую маску, и скорая отвезла ее в родильное отделение инфекционной больницы имени Иноземцева, которую сейчас уже закрыли для лечения пациентов с Covid-19. В приемном отделении распределения по палатам, помимо Веры, ждали еще около десяти женщин, а медсестра держала связь по телефону с бригадами скорых и возмущалась: “Ещё везете?!”.
“Мне повезло попасть в одноместную палату, — рассказывает Вера. — Врачи и медсестры старались приходить к нам по возможности редко, потому что им не хватало средств защиты. При контакте с медперсоналом я использовала ту одноразовую маску, которую получила в скорой. На следующий день УЗИ показало, что мое состояние стабилизировалось, мне назначили таблетки, которые можно было спокойно пить и дома. Моя температура, как выяснили врачи, — из-за фарингита. Я видела, что в больницу везут ещё и ещё людей. Стало страшно, что здесь высокий риск подхватить коронавирус, и я попросилась на выписку”.
Ученым еще не до конца известно, как коронавирус влияет на растущий плод. В методических рекомендациях Минздрава сказано, что передача вируса от матери ребенку во время беременности маловероятна, но после рождения младенец при контакте с Covid-положительным человеком может быть подвержен инфицированию. “Осложнения у беременных с Covid-19 включают: выкидыш (2%), задержку роста плода (10%), преждевременные роды (39%)”, — указано в методичке.
Врач предложил Вере дождаться результатов теста на коронавирус или покинуть больницу нелегально. “Физически удерживать здесь мы вас не можем. Но если у вас подтвердят коронавирус, а вы сбежите, будьте готовы к последствиям”, — сказал он. На следующий день Вера снова пришла к врачу и уговорила отпустить ее домой. Она подписала бумагу с обязательством две недели сидеть на карантине, и ее выписали.
Когда Вера вернулась из больницы, шла вторая неделя самоизоляции, но официально карантин еще не объявляли. Страна ушла на “оплачиваемые каникулы”. Несмотря на заверения властей о том, что зарплата и рабочее места будут сохранены, около половины москвичей потеряли работу или временно прекратили ее.
Муж Веры Денис попал в их число. Он был единственным кормильцем в семье, работал грузчиком, но на работу был устроен неофициально. После сокращения он мог претендовать на минимальную выплату от государства, около 4 тысяч рублей. Вера потеряла работу еще в конце лета и все это время перебивалась случайными заработками, в основном уборкой.
Чтобы комфортно жить, Вере, Денису и их семилетнему сыну нужно минимум 40 тысяч в месяц, а в последний раз деньги поступали в семью в марте — Денису заплатили за работу перед сокращением. Несколько дней Вера жила с мыслями о том, что сохранение беременности под большим вопросом, но не озвучивала их. А потом поняла, что не вправе принимать решение самостоятельно, и поговорила с мужем.
Несколько дней семья провела в попытках спасти ситуацию. Они мониторили все сайты с вакансиями, откликались на любое объявление. На своей последней работе Вера получала 35 тысяч, а Денис — 30 тысяч рублей, но сейчас зарплатные ожидания пришлось резко снизить. За работу, на которую каждый из них мог претендовать, предлагали около 20 тысяч в месяц — но даже такую работу было получить тяжело. Один раз Вере перезвонили — из компании, которая искала операторов колл-центра — но предложили пройти собеседование уже после окончания самоизоляции. От центра занятости, где можно оформить пособие по безработице, Вера не получила никакого ответа.
“Наши накопления постепенно заканчивались, кризис и самоизоляция сожрали всё. Когда стало понятно, что мы никак не сможем вернуться к прежнему уровню заработка в ближайшее время, договорились делать аборт, и больше этот вопрос не поднимался”, — говорит Вера.
Двухнедельный карантин как раз подошел к концу, и Вера могла пойти в больницу уже на следующий день. Родителям она ничего не рассказала: у папы недавно был инфаркт, а у мамы проблемы с сердцем.
Плановая операция
19 марта Минздрав издал приказ, в котором позволил медицинским учреждениям по собственному усмотрению переносить плановые операции, чтобы снизить риск распространения Covid-19. Приказ касался операций в целом, но многие больницы начали трактовать его в соответствии со своими представлениями. Так он постепенно распространился и на проведение операций по прерыванию беременности.
В начале апреля в сети начали появляться анонимные жалобы женщин на то, что им отказали в аборте по ОМС. Тогда правозащитницы из центра по работе с проблемой насилия “Насилию.нет” решили проверить, насколько критический масштаб у ситуации. По итогам проверки только три из 44 городских клинических больниц Москвы согласились записать женщину на аборт по полису.
Департамент здравоохранения Москвы отреагировал на эту информацию незамедлительно — критическим опровержением. В Департаменте сообщили, что только один из столичных роддомов прекратил делать аборты.
В некоторых больницах о запрете на аборт по ОМС объявили официально. В Челябинской городской клинической больнице №1 31 марта сообщили о том, что “в дневном стационаре на базе круглосуточного стационара” аборты выполняться не будут. Спустя месяц на это заявления обратили внимание активисты — феминистки установили инсталляцию из вешалок напротив областного Минздрава. В тот же день на сайте больницы появилось сообщение о том, что прежняя информация была ошибочной и что на базе круглосуточного стационара аборты продолжают делать.
По оценкам Всемирной организации здравоохранения три месяца карантина во всем мире могут привести к более чем 300 тысячам незапланированным беременностям. Если карантин затянется на полгода, эта цифра увеличится до 7 миллионов. Среди этого числа будут и женщины, которые не смогут сделать аборт и прервать нежеланную беременность.
Аборт в кредит
“13 апреля, на сроке 7,5 недель, я стала собираться в женскую консультацию при больнице №40, — рассказывает Вера. — Я подумала, что таблетки мне уже можно, поэтому напилась успокоительных, но меня все равно трясло. Муж поехал со мной и ждал меня на улице — внутрь уже не пускали сопровождающих”.
Когда Вера сообщила врачу, что решила прервать беременность, он сухо ответил ей: “По ОМС на хирургический аборт можете даже не рассчитывать, плановые операции сейчас не проводятся — за исключением экстренных случаев. У вас не такой — госпитализировать вас не с чем”.
“Прозвучала такая фраза: “Будете добиваться правды — пропустите все сроки”. По тону врача я поняла, что я такая не одна”, — рассказывает Вера.
По закону женщина в России имеет право сделать аборт не позже 12 недели беременности. В 2018 году в России зарегистрировали более 560 тысяч абортов, это примерно треть от числа рожденных детей (по данным Росстата, в 2018 году родились более 1,5 миллиона детей). “Это целое поколение”, — комментировала статистику детский омбудсмен Анна Кузнецова. Но статистика абортов в России сильно завышена потому, что в ней учитывают и самопроизвольное прерывание беременности — то есть выкидыши, а также аборты по медицинским показаниям.
По рассказам самих женщин и правозащитников, в некоторых клиниках существует негласная установка затягивать сроки. Чтобы поднимать рождаемость, некоторые врачи отговаривают женщин от абортов или тянут время до того срока, когда легально аборт сделать уже нельзя. В некоторых регионах России существует “неделя тишины” — женщинам, решившимся на аборт, предлагают подождать от двух до семи дней, прежде чем уже окончательно сообщить о своем желании прервать беременность.
В ЖК практикуют также “доабортное консультирование”, без которого невозможно записаться на операцию. Предполагается, что во время этих консультаций женщинам оказывается психологическая помощь, но нередко эта “помощь” выглядит как беседа, во время которой женщину настойчиво уговаривают сохранить беременность.
Медики-лауреаты конкурса “Святость материнства” 2018 года в интервью православному порталу “Милосердие” рассказали, как проводят это консультирование. “Бывает, приходится демонстрировать наглядно, что будет происходить. Беру муляж, акушерские инструменты: расширитель Гегара, кюретку”, — говорила Татьяна Широкова из Сызрани, которая после 10 лет работы акушером-гинекологом подписала отказ на проведение абортов и теперь занимается доабортным консультированием.
В январе 2019 года губернатор Пензы Иван Белозерцев попытался привлечь к такому консультированию людей, не связанных с медициной. Он потребовал от глав муниципалитетов лично встречаться с женщинами, которые решили сделать аборт, и “биться за появление на свет каждого ребенка”, чтобы улучшить демографическую статистику. В Старом Осколе Белгородской области перед абортом от женщин стали требовать обходной лист с подписью психолога и священника.
В РПЦ на протяжении многих лет активно продвигают инициативу вывести аборты из ОМС. Среди участников московских пикетов против этого неоднократно была и Вера — впервые с нарушением репродуктивных прав она столкнулась еще до пандемии.
Шесть лет назад, через год после рождения сына, она забеременела. Это была незапланированная беременность, потянуть двух грудничков семье было бы сложно. Поэтому Вера тогда решилась на аборт.
“Я очень долго ждала результатов анализов, — вспоминает она. — А когда они наконец пришли, мне сказали: “Вы знаете, мы забыли вам назначить еще один анализ. Сдавайте срочно — тогда успеете”. Я долго ругалась с врачами, просила их допустить к аборту без последнего анализа. Сдать его быстро в платной лаборатории мне тоже не разрешали — только в ЖК, где наблюдалась. Я пригрозила, что обращусь в суд, и анализ все-таки пришел вовремя. Я успела сделать операцию, но нервов потратила много и страшно вымоталась — постоянно чувствовала, как раздражала врачей своей настойчивостью”.
В этот раз в женской консультации Вере дали контакты частной клиники, где можно сделать аборт платно. За вакуумную аспирацию и повторное УЗИ нужно было отдать 15 тысяч рублей, — сумму, сопоставимую с месячным прожиточным минимумом в Москве. Таких денег в семье уже не осталось. Поэтому Вера сняла 15 тысяч рублей с кредитной карты и позвонила в частную клинику. Операцию назначили на следующий день.
Осмотр по телефону
“Я проснулась после наркоза и подумала: “Эту малышку я уже не увижу”. Мне упорно казалось, что это была девочка”, — говорит Вера. Операция длилась чуть меньше часа и прошла безболезненно. Все это время муж ждал ее в коридоре перед операционной. Домой они поехали на автобусе.
Дома Вера сразу приняла душ и до вечера пролежала в постели — у нее сильно болел живот. Уснуть к ночи так и не получилось, поэтому до утра Вера и Денис молча читали каждый свою книгу на кухне, чтобы как-то себя отвлечь от тягостных мыслей.
Через несколько дней Вера сделала повторное УЗИ. Результаты показали возможные осложнения после аборта. Записаться к гинекологу, которая наблюдала Веру в течение беременности, не получилось. “У нас все очень сложно с посещениями”, — сказала врач по телефону. Она расспросила женщину о ее состоянии — по разговору определила, что у Веры всё “в принципе в пределах нормы”, и посоветовала вызывать сразу скорую, если станет плохо. Потом Вера проверила свою электронную медицинскую карточку: этот телефонный разговор значился как осмотр.
Прошел месяц с момента операции. Вера наконец получила ответ от центра занятости. Вместо 14 тысяч рублей, на которые она претендовала, ей могут выплатить только 3800 — это минимальное пособие для тех, кто на последнем месте работы был менее шести месяцев. У Веры этот срок больше, и она ведет переписку с юридическим отделом центра занятости, чтобы отстоять свое право на полноценную субсидию.
До конца периода самоизоляции Вера отправила сына к бабушке с дедушкой — они живут в двухкомнатной квартире, и ребенку там просторнее, чем в “однушке”. Вера и Денис по-прежнему проводят по несколько часов день на сайтах с вакансиями, но пока они работу так и не нашли.
“Долг за аборт мы до сих пор не выплатили, и это очень давит, — говорит Вера. — Я рассматриваю совершенно любые варианты, хотя далеко не вся работа сейчас безопасна. Но если передо мной окончательно встанет выбор между риском заразиться коронавирусом или риском умереть от голода, я предпочту первое. Мы уже в ситуации, когда буквально не на что жить”.
“Бог даст зайку, даст и лужайку”
“Сейчас творится вопиющее, циничное и лицемерное нарушение репродуктивных прав женщин. Государство не заботит здоровье и безопасность женщин”, — говорится в петиции с требованием отменить запрет абортов по ОМС под прикрытием карантина. Больше 4600 человек уже подписали ее.
Петицию создала фемактивистка Виктория Албегова, еще она запустила хэштег #право_на_аборт — под ним женщины выражают свое отношение к сложившейся ситуации. Символом кампании стала вешалка — известно, что ее раньше использовали для домашнего прерывания беременности.
“Подписываю, а в голове звенит колокольчик скептицизма: даже если эта петиция наберет много подписей, прислушаются ли к ней? Когда и в спокойное-то время к абортам относятся настороженно и мутят всю эту пролайферскую дичь, то во время кризиса есть удобное оправдание для того, чтобы давить на пролайф и забивать на женщин. Пожалуйста, пусть это хоть раз окажется не так, и нас услышат”, — комментирует одна из подписанток.
3 мая РПЦ предложила ввести временный мораторий на аборты на время пандемии. По словам иерея, ответственного секретаря Патриаршей комиссии по вопросам семьи, защиты материнства и детства Федора Лукьянова, операции по прерыванию беременности “способствуют распространению коронавируса среди пациенток и врачей”. Он также заявил, что аборты нужно относить не к лечебным процедурам, а к плановым операциям.
Юрист центра “Насилию.нет” Анна Крюкова предполагает, что причина отказов в абортах по ОМС кроется в том, что региональные власти и руководители больниц вольно интерпретировали приказ Минздрава. “Всё ушло на откуп учреждениям, по аналогии с бизнесом: президент сказал “сохраняйте зарплаты”, и каждый пошел кто во что горазд. Федеральные документы плановую медицинскую помощь не ограничивают”.
По словам Крюковой, женщина, столкнувшаяся с отказом в аборте, должна написать жалобу на имя главного врача женской консультации и потребовать объяснить, на каком основании ей отказали. Если в ответ на эту жалобу больница письменно подтвердит, что в аборте они действительно отказывают, это повод обращаться сначала в страховую, а потом в суд — хотя бы для взыскания тех средств, которые женщина потратила на операцию в частной клинике. “Даже если больница официально не объявила, что аборты больше не делает, это всё равно вопиющее нарушение прав. Врачи не боги, чтобы вершить чужие судьбы”, — говорит Крюкова.
“Люди думают так: “Бог даст зайку, даст и лужайку”, — говорит Вера. — Правда, с “лужайкой” обычно никто не хочет помочь. Но у меня не было ни времени, ни моральных сил бороться в этот раз — если бы был срок 4-5 недель, я бы попыталась. Я сожалею, что обстоятельства не позволили сохранить беременность. Я хотела второго ребенка, но я не могу ставить под угрозу жизнь человека, которого будет нечем кормить, когда он родится”.
В следующей части мы расскажем, с чем приходится столкнуться женщинам, которые все же решили рожать во время пандемии.
