«Все больше и больше людей заражаются, но это держится в секрете», – признается доктор из Национального центра экстренной медицинской помощи (НЦЭМП), который обратился в «Ziarul de Gardă» с просьбой рассказать, под защитой анонимности, об отношении властей к персоналу скорой помощи, о проблемах, с которыми врачи сталкиваются ежедневно, и о том, каково состояние духа на передовой.
«Что касается нашей коллеги, которая умерла, есть целая цепь людей, с которыми она была связана. И последняя пациентка госпитализирована, но о ней ничего не говорится. Медсестра, проверявшая ее температуру в последний день, была помещена на домашний карантин через три дня после контакта с ней. Она лечится от тяжелой пневмонии. Она даже не была протестирована. Предпринимаются попытки не обнародовать эти случаи.
Вы знаете, доктор, которая умерла, всю свою жизнь, посвятила этой системе. А мы ходим голодными. Мы работаем по 24 часа и не имеем права на питание, у нас нет 20-минутного перерыва. Мы задавали эти вопросы, но нам сказали, что такова наша служба, но люди сами себя разрушают. Мы все работаем по ночам, а по ночам концентрация сахара в крови увеличивается, со временем это можно будет назвать профессиональным заболеванием, мы сталкиваемся с огромным стрессом, и у нас развивается гипертония и диабет. Женщине удавалось работать, потому что она была энергичной, преданной системе.
Вместо того, чтобы прийти и сказать нам: «Уважаемые коллеги, в коллективе произошла трагедия, от нас ушла женщина, которая работала до последнего дня, они сказали нам, что она не контактировала с вирусом на работе и что умерла она не от Covid, а потому что у нее были другие патологии. Как они могут говорить нам такое, когда муж женщины был госпитализирован, у него подтвержден Covid, когда есть цепь пациентов, соседей, с которыми контактировала женщина, и которые находятся на карантине, и были ли они проверены, а может у них положительные результаты? Можете ли вы представить, нам говорят, что она заразилась не на работе или что она умерла не от COVID-19? Я пытаюсь представить, кто нами руководит, и куда мы идем, в каком направлении, и это странно для меня», – говорит доктор под защитой анонимности.
«Существует одна проблема, которая заключается в том, что, согласно вышеуказанному положению, мы должны заходить в изоляционное помещение с подозреваемым пациентом. Всем настоятельно рекомендуется соблюдать дистанцию, и мы спрашиваем: почему мы должны стоять перед пациентом, когда маски не соответствуют стандартам, не имеют респиратора? Имея эти маски, мы можем только увлажнить их, когда дышим, и вирус может проникнуть внутрь. Мы спрашиваем: почему бы не изолировать себя и водителя, потому что мы все просто носим костюмы? Место рядом с водителем – единственная возможность изолировать нас и избежать контакта с источником инфекции.
Прибыв в больницу, мы все раздеваемся, и салон обрабатывается очень концентрированным раствором, от которого мы можем сжечь дыхательные пути. Я спросил, почему мы не можем пойти в салон автомобиля к водителю? Мне сказали, что стулья сделаны из текстильного материала и не могут быть обработаны дезинфицирующим средством. Таким образом, сиденье в машине скорой помощи стало более приоритетным, чем здоровье экипажа. Вы понимаете, к какому уровню деградации мы пришли?
Все в руководстве пишут «герои на передовой». Какие «герои» с таким отношением к нам господина Головина и всех наших? Все уйдут! Подадут заявления об увольнении, и все уйдут из-за такого издевательства! Не можете купить маски, обработать сиденья скорой помощи? Все протоколы Минздрава с чего начинаются? С защиты персонала. Какая защита, если они сталкивают нас с коронавирусными пациентами, которые кашляют на нас? И если вы умрете, вместо того, чтобы сказать вам «земля пухом», вам скажут, что женщина умерла не от Covid, что у нее было несколько хронических заболеваний. Но откуда взялись хронические болезни, если всю свою жизнь она работала в таком стрессе в службе скорой помощи, и у нее было так много ночных смен? Где женщина подхватила коронавирус, если не в службе неотложной помощи? Если бы она сидела дома, это была бы другая ситуация. Но если бы у нее была достойная зарплата и пенсия, она не ходила бы на работу по ночам, в свои 80 лет!
Мы – на передовой! Те, кто находятся в больнице, как-то более защищены, мы – те, кто привозим пациентов отовсюду, первые контактируем, первые рискуем. После всех методологий, касающихся вирусов, мы, медицинские работники, если мы контактируем с пневмонией, это означает, что это именно то, от чего мы можем умереть! Почему? Потому что человек, который только один раз контактирует с потенциальным пациентом, подвергается инфицированию определенного типа, но в течение 24 часов мы едем к пациенту с вирусом, к пациенту с Covid и т.д. Мы контактируем как с бактериальной флорой, так и с вирусами, поэтому, если вирус атакует нас, это намного серьезнее. Медицинский работник более подвержен заражениям, и они принимают такие тяжелые формы, из которых он больше не выходит. И говорить, что женщина умерла не от Covid, – самая большая глупость, которую я когда-либо слышал.
Это крик! Но мы не можем кричать от стольких страхов, особенно в этой ситуации, когда у многих из нас плохое финансовое положение. Как у нас привыкли? Если станет известно, начинают оказывать давление на человека, проверять его», – заявил доктор для ZdG.
Врач сообщил, что им объявили, что их будут проверять, но не на этой неделе, в то время как работники скорой помощи уже некоторое время назад требовали, чтобы их проверили. Ранее, в ответ на просьбы о проверке, им сказали, что все переболеют, некоторые тяжелее, другие легче, но никто не будет помещен в карантин.
Уже более недели, по словам доктора, работники скорой помощи получают горячие обеды.
«Правительство дает нам чай или кофе на выбор в одном из местных заведений. С 10.00 до 18.00 мы можем взять чек и выйти на чай или кофе. Как я понял, это от правительства», – говорит доктор.
Врач, который попросил сохранить анонимность, рассказал, что защитное оборудование медицинского персонала в службе скорой помощи не соответствует всем нормам защиты в случае пандемии COVID-19.
«Они (костюмы) для защиты от бактериальных инфекций, холеры. Наборы были переданы нам со склада службы по чрезвычайным ситуациям. Это комбинезоны, только нет защитных экранов или маски с респиратором. Это маска с двойной защитой, но она не самая эффективная», – говорит доктор.
Врач говорит, что число зараженных медицинских работников намного выше, чем то, что ежедневно объявляется властями.
«Спросите у госпожи Думбрэвяну, почему она не выложит карты на стол? Почему бы не сказать, как оно есть? Мы все равно общаемся между собой. Я знаю, что коллега из Больницы инфекционных заболеваний инфицирован. Его семья также заражена. Мы все равно знаем об этих случаях, но видим, что нас вводят в заблуждение. Об этом не сообщается. В Республиканской больнице заражена и старшая сестра, и медсестра. Вы видели, чтобы об этом было сказано?», – выражает свое возмущение врач.
Доктор утверждает, что он не видел своего ребенка уже в течение трех недель.
«Когда я впервые взял трех пациентов с подозрением на коронавирусную инфекцию, и мы не знали, подтверждены они или нет, я отвез ребенка к бабушке. Я подумал, что могу принести источник инфекции домой. Если мне придется страдать, буду страдать я один. Но это печально, мы платим своей жизнью, своим здоровьем. И это того не стоит. У водителя троллейбуса зарплата выше, чем у врача», – говорит доктор, утверждая, что на зарплату в 10–11 тысяч леев людям приходится работать по 24 часа 9–10 суточных смен ежемесячно.
В конце концов, никто не знает, к какому пациенту едет, чтобы оказать ему медицинскую помощь. Врач заявляет, что, прежде чем выехать, пациентам звонят и спрашивают о симптомах, наличии лихорадки, контактах с людьми, вернувшимися из-за границы.
«Мы уже знаем, когда нам нужно надевать оборудование, в соответствии с клиническими симптомами. Но с локальным распространением инфекции и симптомы стихли. У некоторых людей, впоследствии получивших положительный результат, обычно была только температура 37. И все. Многие вещи были упущены из-под контроля», – отмечает доктор, который говорит, что оборудование надевается в случае с пациентами, которые жалуются на лихорадку, насморк, боли в горле, сухой кашель.
По словам доктора, в настоящее время после каждой поездки к пациенту с подозрением на COVID-19 костюмы снимаются и выбрасываются, а сантехника дезинфицируется.
«Но до сих пор, к скольким пациентам я выезжал и не знал, потому что люди прятались. Мы едем со страхом», – отмечает доктор.
Доктор надеется на то, что пресса сможет задать соответствующие вопросы министру о том, что происходит в системе, и тогда граждане поймут, что много информации скрыто, и те, кто находится в руководстве, не искренни.
На 1 апреля в Республике Молдова зарегистрировано 353 случаев заражения COVID-19. В то же время, власти сообщают о 22 случаях выздоровления и 4 смертельных случаях.
30 марта глава Национального агентства общественного здравоохранения Николае Фуртунэ заявил, что из общего числа, подтвержденных случаев COVID-19, 60 человек принадлежат к одному из медицинских учреждений, государственному или частному, или имеют медицинскую специальность, работая в других областях. Среди инфицированных людей есть врачи, парамедики, медицинские помощники, фельдшеры, медсестры, буфетчицы и водители.
В тот же день начальник Главного управления социальной и медицинской помощи примэрии Кишинева Татьяна Бучарски сообщила, что медработники, достигшие 63 лет, как и те, у кого есть хронические заболевания были отправлены в отпуск.
Марина ЧОБАНУ
