Истории женщин, чьи тела были чьей-то собственностью

Отец отнял у девочки возможность ходить на физкультуру, потому что это неприлично. Суд при разводе может всерьез рассматривать вопрос, прилично или неприлично вела себя женщина до брака. Партнер может поднять руку на женщину, потому что ему показалось, что женщина ведет себя неприлично. В итоге женщина тоже может поднять руку в ответ и общество будет считать это преступлением. Как так происходит? Журналисты из Азербайджана, Молдовы, Беларуси и России решили разобраться, почему. 

Владелец — семья

Когда женщина понимает, что ее тело принадлежит не ей, а родителям, семье, роду, обществу, кому угодно, только не ей? Что она при этом чувствует? Что может почувствовать школьница, отец которой пошел в школу с поддельной справкой о больном сердце и снял дочь с уроков физкультуры только потому, что, с его точки зрения, носить форму, прыгать и бегать  — это неприлично. «Отец считал, что мы должны носить одежду на два-три размера больше. Говорил, что юбки наши должны быть свободного кроя, как носили наши бабушки. Платья должны были быть ниже колен», – рассказывает героиня статьи «Дело чести» Гюльнара Мехтиева.

Что чувствует женщина, которая испытывает патологический страх и стыд перед сексом, и ей ставят в вину развал семьи вместо того, чтобы посочувствовать и поддержать? 

«Родители меня винили в том, что я вовремя не рассказала им об этом. Они почему-то считали, что смогли бы помочь мне в решении этой ситуации, и брак бы не распался», – говорит Гюляр Гасанова. Гюляр с мужем почти два года пробовали наладить сексуальные отношения. Но когда женщина обратилась к врачу и ей поставили диагноз вагинизм, сил пытаться дальше уже не осталось: «Я уже ничего не хотела… Я просто не хотела, чтобы ко мне прикасались…».

Подробнее истории Гюльнары и Гюляр из Азербайджана читайте в материале Meydan TV «Дело чести: как строгое воспитание мешает женщинам всю жизнь».

Владелец — общество

Не лучше дело обстоит в ситуациях, когда женщина находится в центре общественного внимания в тот момент, когда она исполняет свои профессиональные обязанности. Например, как рассказала судья Виктория Сандуца, адвокат сообщил ей во время суда, что он не может сосредоточиться на судебном процессе и проиграет его, потому что судья слишком красивая. Что должна испытывать судья? Смущение? Гнев? Да, у Фемиды есть лицо, но что заставляет участников процесса влиять на ход процесса комплиментами? 

Бывают случаи, когда сторона в процессе понимает, что ее позиции слабы и тогда в спину женщине-адвокату летит реплика про ПМС или покровительственные поглаживания по спине на входе в зал заседаний.

«Когда у меня есть дела на государственном содержании, обычно оппонентами являются мужчины, и начинаются всевозможные шутки, чтобы умаслить тебя или выбить из колеи», – рассказывает адвокат Татьяна Кебак.

Общественное внимание к женскому телу в этом контексте превращает отношение женщины к своему телу в юридически значимый предмет рассмотрения в процессе, который вообще никакого отношения рассматриваемому делу не имеет. Например, в бракоразводных процессах и делах об опеке предметом рассмотрения могут стать прошлые отношения, одежда и даже курение женщины. 

Подробнее об этих историях из Молдовы читайте в публикации Ziarul de Gardă ««Меня рассматривали как объект»: женское тело в системе правосудия».

Владелец — агрессор

Так постепенно, шаг за шагом, женщина перестает ощущать свое тело как что-то, что принадлежит ей и только ей. В какой-то момент случается самое страшное и женщина соглашается, что тело больше не ее, ее вообще больше нет. Об этом говорят женщины, ставшие жертвами домашнего насилия: 

«В момент, когда мне сказали, что меня нужно убить, расчленить, вывезти на свалку и закопать или зарыть возле дома в огороде, потому что таких, как я, нужно уничтожать, — но я так и не поняла, каких таких, — я почувствовала, что меня убили. Это была очень осознанная мысль, я проговаривала: «Меня убили». Я вышла на улицу, взяла лопату и почистила 400 квадратных метров от снежных сугробов. К тому времени я была роботом. Тело робота почистило двор. Это было самое дно, самое падение. Я не знала, кто я. Я о себе так и говорила, что я дно, я бездна. Видела в этом кайф. Меня нет, мне хорошо, меня не трогайте».

Эта история Светланы из Беларуси, героини материала Euroradio ««Чтобы помнила, каким была чудовищем». Как белоруски переживают телесную и моральную боль, живя с агрессорами, и как возвращаются к себе, вырвавшись из капкана насилия» закончилась относительно хорошо и героиня смогла пережить опыт насилия.

Бунт собственности

Но бывают случаи, когда тело не согласно умирать и начинает сопротивляться. И тогда тело превращается в оружие. Согласно данным исследования Новой газеты и Медиазоны, 79% женщин, осужденных в России за убийство, защищались от домашнего насилия. 

«Потом он пнул ногой дверь кухни и пошел со словами: „Где моя бита, я тебя сейчас, сука, убивать буду“. Она очень испугалась за свою жизнь, так как у них в доме действительно была бита и ранее он её избивал без причины. <…> Лёня сказал: „Сейчас ты у меня за всё поплатишься“. <…> Она признаёт свою вину в том, что, защищаясь и боясь за свою жизнь, нанесла мужу удары ножом; кроме их двоих, в квартире никого не было, и помощи ей было ждать не от кого». (Приговор: семь лет.)

Как правило, женщины защищаются тем, что попадается под руку. По данным исследования, в 93% приговоров это был кухонный нож.

Читайте исследование ««Я тебя сейчас, сука, убивать буду» Большинство женщин, осужденных за убийство, защищались от домашнего насилия» на сайте Новой газеты. 

Так не должно быть. 16 декабря заканчиваются Шестнадцать дней активных действий против гендерного насилия под эгидой ООН. Шестнадцать дней недостаточно. Продолжайте говорить о том, что так быть не должно. Не молчите.

Иллюстрация: Sheeborshee

Над проектом в рамках «Медиасети» работали: 
Алёна Чуркэ, Игорь Ионеску, Ольга Булат, Маша Колесникова, Александр Васюкович, 
Женя Снежкина,Светлана Козлова и Meydan TV