Термин избирательное правосудие в последние годы стал обыденным Молдове. Политики, юристы, судьи и обычные люди часто жаловались, что они стали объектом избирательного правосудия. Этот термин был использован Европейским парламентом в резолюции, одобренной в ноябре 2018 года. Законодатели призвали «власти немедленно прекратить действия избирательного правосудия в отношении политических оппонентов, адвокатов, и / или их семей».

«В Молдове избирательное правосудие становится все более очевидным»

Ион Гузун, координатор программ в Центре правовых ресурсов Молдовы

«Избирательное правосудие – это когда к похожим делам правоохранительные органы применяют закон в зависимости от фигуранта. Например, принимают разные решения по аналогичным делам относительно продолжительности мер пресечения и уголовных процедур, места содержания под стражей, обвинения и выводов судебных инстанций или установленные наказания, в зависимости от фигуранта дела. Случаи избирательного правосудия в отношении высокопоставленных государственных чиновников и лиц, близких к политическим интересам, рассматриваются не так, как в отношении простых «смертных». Избирательное правосудие – это отсутствие правосудия. А в Молдове избирательное правосудие становится все более очевидным».

«Даже люди из системы признают, насколько серьезна проблема»

Думитру Петру Слюсаренко, адвокат, «Promo-Lex»

«Вопрос, существует ли в Молдове избирательное правосудие, следует считать риторическим в нашей стране. Возможно, единственные люди, которые скажут, что правосудие в Молдове не избирательно, – это власть имущие, у которых есть хроническая проблема со «зрением», и они всегда должны поддерживать идею о том, как много они сделали, находясь у власти. Но, разумеется, нет более манипулируемых людей, чем те, кто должен манипулировать. Но если мы вернемся к избирательному правосудию, даже люди из системы осознают, насколько серьезна проблема. В частных беседах это очевидно, потому что на публике никто не рискует, поскольку люди боятся, но это уже другая проблема. Я постоянно сталкиваюсь с избирательным характером применения закона. Нет необходимости работать над делами, по которым проходят премьер-министры, депутаты или примары. Вы можете с легкостью увидеть избирательное правосудие, когда судьи освобождают от уплаты государственной пошлины различного рода гламурных предпринимателей, но отказываются освобождать от этих пошлин матерей-одиночек с детьми или бедных стариков. Избирательное правосудие можно почувствовать, когда, с одной стороны, в ходе уголовного судопроизводства некоторые находятся под предварительным арестом, потому что они украли несколько колес или дров и, не дай Господь, имеют «несчастье» быть ромами или из иной категории, которая не столь уж положительно воспринимается обществом, а с другой стороны – насильники «с хорошим имиджем» (как бы это абсурдно не звучало), остаются спокойненько на свободе. Избирательное правосудие иногда чувствуется по тону судьи или прокурора, по тому, как и когда устанавливаются слушания, как применяются процессуальные правила, как он заигрывает с одной стороной и игнорирует другую. Мне очень жаль, что судьи могут пойти на все виды компромиссов, профессиональные и моральные, когда перед ними «важные» или влиятельные люди, но они не готовы проявить хоть немного сочувствия, когда перед ними дети, пострадавшие от злоупотреблений. Я не буду говорить о резонансных случаях последних лет, потому что помимо избирательного правосудия, речь также о коррупции, блате, извлечении выгоды из влияния и многих других радостях. Но я думаю, что это серьезный сигнал, когда наше правосудие бросает за решетку бедных людей, которые не могут оплатить медицинский полис, или женщин, которые защищаются от насилия своих мужей и имеют на иждивении по 5 детей, но оставляют на свободе преступников и воров, которые украли все наши деньги и, скорее всего, продолжат их красть».

«Дело Илана Шора – один из ярких примеров в этом отношении»

Надежда Хриптиевски, программный директор, ЦПРМ

«Тенденции избирательного правосудия, то есть преференциального подхода к некоторым лицам, вступающим в контакт с судебной системой, становятся все более заметными. Дело Илана Шора, в этом смысле, является одним из ярких примеров: оно находится на рассмотрении в судах с 2016 года, Кишиневскому суду потребовалось более 6 месяцев для перевода решения на русский язык, что привело к затягиванию рассмотрения апелляции, а затем Апелляционная палата Кишинева, крупнейшая апелляционная инстанция в стране, внезапно обнаружила, что больше нет судей для рассмотрения дела из-за ряда самоотводов. Его дело находится в суде уже третий год, более 30 месяцев, и апелляционное производство так и не было завершено, в то время как аналогичные дела были рассмотрены гораздо быстрее: дело Филата – за 13 месяцев на трех уровнях (первая инстанция, апелляционная и кассационный порядок в ВСП), Платона – за 17 месяцев. Или еще одно дело, которое потрясло основы демократии и так довольно хрупкой в стране, а именно: решение о признании недействительными выборов примара мун. Кишинева в июне 2018 года. Судьи опирались на предположения о влиянии 4-х прямых эфиров в Facebook по сравнению с президентскими выборами 2016 года, когда Конституционный суд установил ряд гораздо более серьезных нарушений и без предположений, но все же не посчитал их решающими для результатов выборов».

«По некоторым делам уже через год у нас могут быть окончательные решения»

Николае Фрумосу, адвокат, «Юристы за права человека»

«Мое субъективное мнение, не обязательно как юриста и адвоката, а как гражданина, в том, что, безусловно, правосудие в Республике Молдова является избирательным. Как мы это определяем? Путем сравнения. Помимо того, что я гражданин, я также являюсь юристом, и мне легче проводить такие сравнения, наблюдая, как начинаются некоторые дела и как возбуждаются другие, какова скорость процессов, особенно уголовных, а точнее, на стадии уголовного преследования, а также на стадии рассмотрения дела. Некоторые из них рассматриваются очень быстро, и через год у нас могут быть окончательные решения, другие затягиваются или откладываются. Путем сравнения мы замечаем, что существует избирательное правосудие».

Виктор МОШНЯГ