Анна и Павел живут в небольшом доме в деревне Ситники Пуховичского района Беларуси. Сюда они переехали из соседней деревни, где летом работали пастухами. Говорят, иногда приходилось вместе с детьми тесниться в небольшой сторожке на поле, где пасли коров.“С Пашей мы живём в гражданском браке, — рассказывает Еврорадио Анна Юзепчук. — Официально не можем оформить отношения. И он, и я родились в Беларуси, но мы не являемся гражданами страны. Я родилась в палатке в деревне Дричин [Осиповичский район. — Еврорадио], Паша в Гомеле. Своих родителей я не знаю. Меня воспитали родители Паши, я вышла замуж за него, у нас своя семья”.

У Анны и Павла четверо детей. Самым маленьким, Павлу и Вере — по четыре года, Рузане — семь, Светлане — восемь. Старшие девочки остались на второй год в первом классе Ситницкой школы, поскольку не усвоили учебную программу. Младшие дети в детский сад не ходят. Родители объясняют, что на его оплату нет денег. А также, что они не знают, где окажутся завтра.

Кирпичный дом, в котором сейчас живёт семья, стоит недалеко от деревенского магазина. По двору бегают куры. Павел говорит, что это соседское хозяйство, а у них ничего нет, кроме прицепа дров. Дрова быстро закончатся — этот прицеп для семьи с детьми организовало руководство местной школы. Телега дров в деревне стоит 200 рублей (82 евро), денег у Павла и Анны тоже нет. В доме — только дневной свет. Сильно пахнет дымом: старая печка-буржуйка, на которой готовят еду, пропускает.

С улицы возвращается Павел и подбрасывает дров в печку.

Два месяца в изоляторе

В комнате, где мы разговариваем с Павлом и Анной, много икон. К матери на руки просится младший сын Павел. Родители говорят, что детям иногда приходилось засыпать голодными.Павел вспоминает, как сотрудники отдела по гражданству и миграции Пуховичского района летом приехали на поле, где он пас коров. Мужчина показывает потрёпанное свидетельство о рождении и справку, которая подтверждает личность гражданина.

“В ОгиМ [Отдел по гражданству и миграции. — Еврорадио] сказали, что я лицо без гражданства, и не имею права работать, — рассказывает Павел Андреев. — Дали штраф. Неприятности были и у председателя хозяйства за то, что взял меня на работу по чужим документам. На работу я больше не приходил”.

Тогда Павел получил штраф от миграционной службы — около 250 рублей (100 евро). Всего он должен государству 500 (200 евро) рублей.

“Мы родились в Беларуси, — говорит Анна Юзепчук. — Один штраф — десять базовых, где их взять, если негде заработать? Дают штрафы, но как их платить?”

В 2015 году Павел провёл два месяца в изоляторе временного содержания в Чаусах. Тогда они с женой работали пастухами в Могилёвской области. Андреева вместе с матерью и братом задержали до выяснения личности. Визитов от миграционной службы мужчина ждёт в любой день.

Кроме Павла, без белорусского паспорта уже много лет живёт его мать Тамара.

“Когда меняли паспорта, я находилась в больнице, — говорит Тамара. — Потом тоже почти не выходила из больниц: была пневмония, сейчас болят ноги. Были трудности с деньгами. Чтобы сейчас получить белорусский паспорт, нужно ехать в Гомель. И, конечно, надо закрыть штрафы”.

Сейчас главная мечта семьи — сделать паспорт для Павла, чтобы он мог устроиться на официальную работу.

Две соседки из деревни дали денег на штрафы

В 2016 году Анна Юзепчук попыталась получить паспорт.

“Мы поняли, что не можем дальше жить без документов, потому что у нас дети, — рассказывает Анна. — В поликлинику не обратиться, часто задерживает милиция. Детей из роддома забирали через комиссию по делам несовершеннолетних. У детей не было свидетельств о рождении. Удостоверения не было и у меня. Я обратилась к властям Осиповичей, чтобы мне помогли с документами. Написала заявление, и мне выдали это свидетельство. Когда пошла в паспортный стол, документ не получила, так как нет прописки. Как и мужа, меня признали лицом без гражданства и выдали справку”.

Тогда Анна обратилась в районный отдел по гражданству и миграции в Марьиной горке.

“Я написала заявление, прошла медкомиссию, получила вид на жительство,— продолжает Анна. — За $250 сделала годовую регистрацию в Руденске. Две женщины из деревни, где мы раньше жили, закрыли мне штрафы и оплатили услуги за новые документы. Они помогали мне, потому что я неграмотная. Обратилась к диаспоре ромов, и там мне посоветовали юриста, который может помочь. С видом на жительство нужно прожить в Беларуси семь лет, а потом можно подаваться на паспорт”. 

Анне повезло. Через два года после получения вида на жительство она узнала, что признана гражданкой Беларуси. 21 декабря 2018 года девушка получила паспорт. Всего процедура оформления документов для Анны стоила порядка 1000 долларов.

“Ходили по людям, просили помощи”

В Ситники семья приехала из деревни Верейцы Осиповичского района, где до сих пор жила десять лет. Там Павел и Анна арендовали дом и работали на ферме по чужим документам.

Не хочешь доить коров — освободи дом

Сейчас семья живёт в доме, который принадлежит открытому акционерному обществу “Ситники”. Это служебное жильё, которое хозяйство представляет своим работникам. В доме четыре комнаты, но нет света и газового баллона. Вещи до сих пор хранятся в пакетах и небольших сумках.

Светлана и Рузана делают уроки с фонариком мобильного телефона. Взрослые готовят еду на старой печке-буржуйке или прямо на костре во дворе… Анна может легально работать, но вакансия доярки, которую предложили в хозяйстве, женщине не подходит. Она бросила работу.

“Я отработала десять дней и не видела своих детей, — объясняет многодетная мать. — Я уходила в пять утра, было время днём, чтобы приготовить еду, и снова уходила на ферму до вечера. Старших детей, считай, вообще не видела. Не сложились и с другими работниками отношения: они начали меня оскорблять, мол, ты не справляешься с работой. Бросай и уходи”.

Руководство ОАО “Ситники” ответило Анне, что другой вакансии для неё нет, и если доить коров она не хочет, то придётся освободить дом.

Проблему можно решить, если провести паспортную амнистию

Белорусские правозащитники предлагают властям провести паспортную амнистию для ромов, которые живут в Беларуси без документов. То есть, освободить их от штрафов за нарушение миграционного законодательства и выдать паспорта.

Паспортная амнистия для ромов в Беларуси не планируется

Но у государственных органов есть своё видение ситуации. Оно заключается в том, что люди без документов — это действительно проблема, но о легализации они должны позаботиться сами.

У властей нет точных сведений о том, сколько ромов проживает в Беларуси. Согласно переписи населения 2009 года, их 7079. Но сами представители сообщества утверждают, что в стране насчитывается около 60 тысяч ромов. Без паспортов живут примерно 20 семей.

По мнению Бегуна, штрафы, наложенные раньше, всё же придётся заплатить, потому что закон один для всех, и он должен выполняться. А под амнистией нельзя понимать “вольницу”.

“Если видят, что ром или ромка пришли устраиваться на работу, начинается: вакансию закрыли…”

По словам вице-главы ОО “Белорусская цыганская диаспора” Артура Гомонова, в основном без паспортов в Беларуси живут представители ромского меньшинства, которые приехали из Украины. Большинство сегодня стремится легализоваться.

Еврорадио: Одной из отличительных черт ромов считается стремление к свободной жизни. Противоречит ли этому устройство на официальную работу, оформление документов? 

Артур Гомонов: Такое мнение было популярно во времена Никиты Хрущева, когда издали указ “о прекращении бродяжничества”. Это касалось и ромов — власти хотели, чтобы они начали вести оседлый образ жизни. И ромы сопротивлялись, потому что их насильно хотели привязать к одному месту. Сейчас такого абсолютно нет. Все привыкли, все на своих местах живут десятилетиями. Ромы ищут работу, и мы как можем помогаем. Плохо то, что на работу не принимают из-за национального признака.

Еврорадио: Что вы имеете в виду? 

Артур Гомонов: Например, висит объявление на дверях магазина или предприятия. Приглашают на работу. Ром или ромка звонят, с документами всё хорошо. Человека приглашают на встречу, а если видят, что ром или ромка пришла, то начинается: вакансию закрыли буквально за час до того… Таких случаев не могу подсчитать, сколько. Люди звонят и жалуются.

Еврорадио: Это дискриминация? 

Артур Гомонов: Да, это дискриминация по национальному признаку. Мы учим ромов, чтобы они писали заявления, чтобы требовали от работодателей письменный отказ. Если это государственное предприятие, мы обращаемся в горисполком, оттуда звонят руководителям. С коммерческими организациями сложнее. Хочу сказать, когда ромов берут на работу и видят, как они работают, то потом работодатель даже благодарит.

Сегодня отношения ромов с властями, как и всегда, складываются очень по-разному. Одни приняли “правила игры” и интегрировались в общество, другие остаются изгоями: перебиваются случайными заработками, переезжают с места на место и не получают белорусских паспортов. Но что остаётся неизменным, так это стереотипы в отношении ромов. По опросам, которые проводила диаспора, 30% белорусов относятся к ромскому меньшинству плохо, 30% — нейтрально, 30% — хорошо. Артур Гомонов считает, что благодаря дисциплинированности белорусских ромов дискриминация в Беларуси к ним менее выражена, чем в соседних странах.