“Девять лет, как я ношу хиджаб, и девять лет, как не могу найти работу”, — говорит 39-летняя Гюльбениз Иманова.

Муж Гюльбениз скончался девять лет назад. С тех пор она и начала совершать намаз и покрывать голову. Сейчас она в одиночку содержит четверых детей, старшему из которых 19, а младшему – восемь лет.

“Не понимаю такого отношения, что плохого в том, что я в хиджабе?  Наоборот, женщина в хиджабе будет тихо и скромно, и на совесть, выполнять свою работу.”

Действительно, в исламе, кроме требований к одежде, есть и жесткие требования к моральным качествам мусульманина — например, категорически запрещено брать чужое, давать или брать взятки. По идее, истинный мусульманин должен быть очень совестливым работником.

У Гюльбяниз Имановой среднее образование. Так что ищет она в основном работу, связанную с уборкой:

“Вот недавно один ресторан искал уборщицу. И зарплата хорошая была. Пошла я туда, а они говорят, что не могут взять на работу женщину в хиджабе. Опять ни с чем вернулась. Но я ведь не официантка, к посетителям не выхожу, какая им разница, во время уборки открыта моя голова или покрыта?”

По словам Имановой, ее дочь-студентка тоже носит хиджаб, но говорит, что никаких проблем в университете у нее из-за этого нет — ни с сокурсниками, ни с преподавателями.

Страх и непонимание — корни проблемы

Социолог Санубар Гейдарова объясняет, почему практикующие мусульманки оказались уязвимой группой в азербайджанском обществе:

“Религиозный человек –  тот, кто соблюдает в своей повседневной жизни религиозные ритуалы, живет в соответствии с религиозными канонами. Большинство азербайджанцев – не религиозные традиционные мусульмане. То есть они называют себя мусульманами лишь потому, что родились в этой стране.

Религия для среднестатистического азербайджанца не отличается от паспортных данных, и ему неведома ответственность за выбор религии. Более того, можно даже сказать, что он боится «настоящей религии».

Люди часто боятся того, чего не понимают. А среднестатистический азербайджанец о религии знает мало, а то и вовсе ничего не знает. И страх этот порой воплощается в «уважение».

Такой человек, стремясь к кротости и не желая «копить лишние грехи», поддакивает мулле на поминках, в автобусе торопливо уступает место женщине в хиджабе, не играет свадьбу в месяц Мухаррам. Все это обычно делается не потому, что так велит религия, а из неведения и страха.

Такое же отношение проявляется и к «истинно религиозным» людям. В стране, большая часть населения которой считает себя мусульманами, женщина в хиджабе вызывает волнение и панику.

Она не такая, как большинство, с ней нужно обращаться как-то по-особому, не как со всеми, а у нас нет ни времени, ни желания заботиться об этом во время рабочего процесса. А если учитывать еще и подсознательный страх, то причины агрессии становятся ясны.

Работодателю нужен сотрудник, к которому он сможет обращаться безо всякой опаски, спокойно давать поручения и критиковать за промахи, беспроблемный работник, который не принесет с собой на рабочее место новые правила. И он уверен, что женщина в хиджабе не подходит под эти критерии: если он накричит на нее, то будет потом ощущать себя виноватым, если запретит ей совершать намаз в рабочее время, будет испытывать потом страх и так далее.

Еще один фактор, усугубляющий эту проблему – отсутствие общественного диалога. Если и религиозная, и секулярная части общества осмелились бы открыто рассказать о своих верованиях и ожиданиях, им стало бы проще уживаться друг с другом”.

Или религия, или успех

28-летняя Арзу [имя изменено — авт.] для того, чтобы найти работу, вынуждена была отказаться от хиджаба.

Она рассказывает, что окончила школу и университет с отличием. Помимо родного языка, владеет русским и английским, училась на разных местных и международных курсах по своей специальности. Но подходящую работу все равно найти не могла.

“Даже на собеседовании в колл-центре мобильного оператора мне отказали из-за хиджаба. Что, абонентам по телефону видно, что я в хиджабе? А фирмы по трудоустройству предлагали, в лучшем случае, место продавщицы в аптеке”.

Она говорит, что как только сняла хиджаб, сразу появилась хорошо оплачиваемая работа, полностью соответствующая ее квалификации.

“Наше общество пристрастно. Я никогда не занималась религиозной пропагандой и в целом не люблю говорить о своей вере. Но на работе всегда сталкивалась с какими-то ненормальными вопросами, странным предубеждением. Например, когда обсуждали новости о радикальных исламистах, я всякий раз оказывалась в центре внимания. Многие ассоциируют всех верующих с радикальными исламистами и террористами. Это несправедливо”.

“Для одиноких женщин покрытая голова – страховка от осуждения”

Глава Женского центра по евро-интеграции Назакят Зейналлы  подтверждает, что женщины в хиджабе часто сталкиваются с проблемами, связанными с работой. И, по ее словам, чаще всего такие проблемы возникают у тех из них, чья работа требует низкой квалификации:

“Пытаясь устроиться уборщицей или няней, женщины постоянно сталкиваются с дискриминацией. Некоторые семьи опасаются, что религиозные взгляды няни повлияют на ребенка”.

По мнению Зейналлы, то, что женщины покрывают голову, не обязательно связано с их религиозными взглядами. Некоторые стремятся казаться “скромнее”, чтобы обезопасить себя:

“Женщины покрывают голову, чтобы избежать осуждения окружающих после развода или оставшись вдовами. Они говорят, что, отправляясь на работу в таком наряде, ощущают себя в некотором роде застрахованными от вопросов наподобие «почему поздно возвращаешься с работы?» и так далее”.

Дело в том, что в патриархальных кругах азербайджанского общества до сих пор существуют жесткие правила для женщин. Например, секс только в браке, быть дома до темноты и так далее. Нарушители осуждаются и могут даже подвергаться насилию. Хиджаб как бы говорит соседям: “Я не из бара иду, а с работы”.

О «борьбе за хиджаб»

Несколько лет назад проблема хиджаба в Азербайджане была гораздо острее.

В начале 2011 года в азербайджанских школах ввели единую школьную форму. Собственно, носить в школу хиджаб и раньше не разрешали нигде в Азербайджане, кроме радикально-религиозного поселка Нардаран.

Для министерства образования введение единой формы стало поводом категорически запретить хиджаб в школах. А для Исламской партии Азербайджана — вывести на улицу тысячу человек. И начать борьбу за то, чтобы девушки в хиджабах могли ходить в школы и вузы.

В целом, борьба увенчалась успехом — хиджаб разрешили. Но само протестное движение было жестко подавлено, 31 активиста Исламской партии Азербайджана осудили на разные сроки по разным обвинениям.

Последние трое из них, осужденные на пять и шесть лет, вышли на свободу в апреле 2018-го.

“Стараюсь обеспечивать работой только своих братьев и сестер по исламу”

23-летняя Замина носит чадру (длинное религиозное одеяние черного цвета, закрывающее фигуру с ног до головы). Но ей повезло больше, чем другим героиням. Она работает продавщицей в магазине в центре Баку. И зарплата, как она говорит, у нее “нормальная”.

А все дело в том, что работает она в одном из Muslim Shop-ов, которых в стране становится все больше.

“Мне очень комфортно здесь работать. Но у других мусульманок нет возможности найти такую работу. Ведь таких магазинов не так много, чтобы обеспечить работой всех. Например, две мои старшие сестры с высшим образованием годами сидят без работы”.

Хозяин магазина говорит:

“Кому-то сосед шепчет вслед: «ваххабиты они, террористы». Кого-то не принимает собственная семья. Кого-то притесняют в школе или университете. Кто-то годами не может устроиться на работу. Поэтому я как предприниматель — и мусульманин — стараюсь трудоустраивать своих братьев и сестер по исламу”.