Три истории тех, кто пережил трагедию

По материалу JAMnews

Ровно тридцать лет назад, 7 декабря 1988 года, в 11.41 в Армении произошло сильное землетрясение. Подземные толчки силой в 9 баллов по шкале Рихтера разрушили сотни населенных пунктов. Общее число жертв стихии – 25 тысяч человек. Большая часть погибших- от 15 до  тысяч человек – остались под развалинами панельных многоэтажек в городе Гюмри, который в то время называли Ленинаканом. Около 4000 человек погибли в другом городе Армении – Спитаке.

В тридцатую годовщину землетрясения журналисты JAMnews рассказывают о людях, которым пережитая трагедия продиктовала, как им жить и кем работать.

“Самое важное: я знаю, где могила моей мамы”

Молодая режиссер Арусяк Симонян говорит, что шла к своей цели ровно тридцать лет. Столько времени Арусяк потребовалось, чтобы суметь трансформировать свои детские воспоминания в сценарий документальной короткометражки. В основу фильма о стихийном бедствии, которое навсегда изменило жизнь десятков тысяч людей, легла история обычной армянской семьи из Спитака, оказавшейся в эпицентре землетрясения 7 декабря 1988 года. В ноябре 27-минутный фильм “Мой новый год” признали лучшим короткометражным кино года на международном фестивале Pomegranate в Торонто.

Фото: Jam News

“Этот фильм я посвятила всем, кто смог пережить тот страшный хаос и как-то жить дальше, – говорит Арусяк, – я очень давно хотела его снять. Когда я еще только поступала в театральный, мои друзья уже знали, для чего я это делаю и что буду снимать”.  

Развалины – одно из самых ясных детских воспоминаний Арусяк и многих ее  сверстников. Но полное осознание того, что именно произошло в день землетрясения, пришло не сразу. Прошло несколько лет после землетрясения, когда Арусяк и ее младший брат поняли, что дети, которых выносили из разрушенного здания детского сада и укладывали на земле рядом с ними – не спали. Из всех друзей детства Арусяк в живых остались только семеро.

“Во время землетрясения погибла моя мама. И ее долго не могли найти. Но отец не сдавался и продолжал искать ее тело – раскопал 300 братских могил. Нашел маму только через четыре месяца. Он сделал для меня самое важное – я знаю, где похоронена моя мама. Я бесконечно благодарна ему. Провести четыре месяца среди трупов – какой нужно было обладать волей, чтобы выдержать это”, – говорит Арусяк.

Фото из семейного архива

Фильм Арусяк – про преодоление боли. Она рассказывает и о том, как ее смог преодолеть отец. Однажды он вернулся домой и застал 6-летнюю дочь и 4-летнего сына играющими “в землетрясение”:

Кадры из фильма

“Дома у нас, тогда конечно, уже не было, жили в вагончике-времянке. Мы с братом усаживали кукол, а потом били по ним чем-нибудь – и они переворачивались. Тут мы начинали кричать, спасать кукол, а  потом хоронить их. Я думаю, отца привела в чувство именно эта игра. Он не хотел, чтобы мы окончательно потеряли детство. Папа ушел куда-то и вернулся с большой елкой, убрал даже из времянки какие-то вещи, чтобы она поместилась. И мы отметили настоящий веселый Новый год”.

“Я не планировала снимать в этом фильме своих детей, но потом мы решили, что роль девочки сыграет моя старшая дочь. Я ее назвала именем мамы”.

“Вы будете жить – и Гюмри будет жить”

“Я считаю, что я жил только до землетрясения. Да, в моей жизни было немало важных событий после – я женился, у нас родились дети. Но до землетрясения я жил, а после – боролся, чтобы состояться, стать нормальным человеком и может быть чем-то помочь своему городу”, – говорит врач медицинского центра “Гюмри” Вардан Сукиасян.

Фото: Jam News

7 декабря 1988 года Вардану было 16 лет. Когда произошло землетрясение, он был на уроке математики.

“Здание школы частично обрушилось. Как и многие, я выпрыгнул из окна на втором этаже. Что-то себе переломал, но, видимо, был в шоке – сумел встать и даже  побежал искать родных”, – рассказывает Вардан.

По разрушенному городу в панике метались люди, на обочинах лежали трупы. Вардан нашел сначала мать, затем сестру – живыми.  Потом он побежал в больницу, где работал отец, известный в городе хирург.

“В момент землетрясения отец был на операции. Когда начались толчки, он попытался было выйти из здания вместе с пациентом – он нес его на руках. Но лестница полностью обрушилась и их завалило”.

Когда Вардан нашел в обломках тело, он поклялся, что тоже станет врачом, как отец:

“Вскоре после землетрясения ввели льготы для пострадавших; например, людям с инвалидностью в Ереванском медуниверситете отводили дополнительные места. Они могли поступить в вуз, если обещали вернуться в свой регион и работать в зоне бедствия после его окончания. У меня как раз была вторая степень инвалидности после того прыжка из окна”, – рассказывает Вардан.  

“То, чего я не смог сделать для своего папы, я делаю для пациентов. Мне становится легче, когда я помогаю людям. Мне самому очень помогла пережить все моя мама. Она всегда говорила: сынок, вы должны жить, и тогда Гюмри тоже будет жить. Станьте хорошими специалистами и помогите городу встать на ноги”. Прошло 30 лет, но все еще много незалеченных ран. Но сейчас в городе чуть больше улыбок”.

“Погибла ровно половина класса”

Сейчас Левон Бозоян – известный в Гюмри спасатель. В 1988 году он был 16-летним школьником. Левону до сих пор тяжело вспоминать тот день: здание школы разрушилось за секунды, ни Левону, ни его одноклассникам не удалось выскочить наружу. Из-под развалин их вытаскивали родители и учителя, техники не было, использовали, что нашлось под рукой – пилу, молоток.

Фото: Jam News

“Мои ноги застряли между перилами, в лицо справа вонзился обломок арматуры. Не хочу вспоминать. В нашем классе было 24 ученика, погибла ровно половина класса – 12 человек. Мы все были вместе, лежали друг на друге.

Конечно, никто не виноват, это было стихийное бедствие, мы ничего не могли бы сделать. Но когда собираемся с бывшими одноклассниками и вспоминаем этот день, каждый раз возникает чувство вины –  мы есть, а их нет”.

Вероятно, именно это чувство и заставило Левона инициировать создание спасательного отряда в Гюмри.

“Если бы у нас тогда была профессиональная спасательная служба – вот такая, как сейчас – выживших было бы больше,” – говорит Левон. Первыми разбирать завалы приехали военные и сотрудники подразделений гражданской обороны.

Фото из семейного архива Левона Бозояна

Фото из семейного архива Левона Бозояна

“Мы друзьями решили своими силами создать такой отряд в Гюмри. Этот первый отряд спасателей, в основном, состоял из альпинистов и работников местного аэропорта. Сейчас у нас профессиональные спасатели”.