Интервью с Лилией Лебэдэ из Италии

— На какой промежуток времени и почему вы уехали из Республики Молдова?

— Я уехала в 1999 г., когда мне было 19 лет. В этом году исполняется ровно 19 лет с тех пор, как я уехала из дома.

— Каким был опыт миграции для вас?

— Сперва было очень трудно, потому что поездка была утомительной и рискованной. Когда я прибыла в Рим, то несколько дней прожила в подвале с десятью моими соотечественниками. Затем одна женщина приютила меня на 6 месяцев. Вместе с ее восьмилетним ребенком я выучила итальянский язык, что облегчило процесс адаптации.

— Вы получили образование в Молдове, знаете о том, как учатся теперь и в Италии. Есть ли разница между этими двумя системами образования?

— Дома, т.е. на родине, моя студенческая жизнь делилась на университет и общежитие. Помню, что было много культурных мероприятий. Не буду отрицать, что и в Молдове было много хорошего и прекрасного. Что нельзя отнять у молдаванина, так это желание повеселиться и доброе настроение. Я забросила учебу в Республике Молдова, не проучившись и половины нужного срока. Я вернулась через 16 лет за университетские парты и в этом году закончила обучение в Молдове. Затем мне надо будет утвердить приравнение диплома, а после я бы хотела закончить здесь факультет.

— А сейчас чем вы занимаетесь в Италии?

— В Италии, в течение 18-ти лет, я управляю собственным рестораном вместе с партнёром.

— На ваш взгляд, как преобразилась Молдова с того момента, когда вы её покинули и до наших дней?

— За те 19 лет, что я провела вне дома, изменений мало и только в некоторых областях. Это трудно, но нужно признать, что налицо явная деградация.

— Как вы считаете, какие сферы деградировали более остальных?

— Ну, все сферы были затронуты, особенно в результате обширной миграции. На практике оказывается, что около половины населения уехали. Очевидно, что, наряду с обычными людьми, эмигрировали и профессионалы, люди знающие, грамотные. Более всех пострадала система образования, за ней – сфера медицины. Большинство эмигрировавших были, в первую очередь, молодыми людьми. Таким образом, в Молдове остались пожилые люди, которые не способны работать.

Лилия Лебэдэ покинула Молдову 19 лет назад. Теперь она периодически возвращается домой, но продолжает интересоваться всем, что происходит в стране, как в социальном, так и в политическом плане. В Италии она управляет собственным рестораном вместе с партнером

— Вы недавно говорили о том, как диаспора делится на разные группы. Почему это происходит, как вы думаете? Кому выгодна такая ситуация?

— Да, я недавно говорила на эту тему. Я присутствовала на первом оффлайне в Венеции, организованном диаспорой. Помню, я вернулась очарованной и взволнованной с этого мероприятия. Я видела волю, видела любовь к стране и солидарность. Между тем, однако, все стало только хуже, отношения разрушились и, всего лишь спустя 2 года, могу с уверенностью утверждать, что диаспора разделена. Более того, я поняла (по разным ситуациям), что в диаспоре есть и «засланцы». Наверное, отсюда и последствия.

— Насколько вам было трудно интегрироваться? Это такой процесс, который заканчивается в определенный момент?

— Мне было всего 19 лет; я чувствовала, что покинула семью слишком рано. Мне очень не доставало близких. Эти пустота и нехватка сделали меня в некотором смысле уязвимой. Но спустя какое-то время я прошла через это. Во многом мне помогло то, что и брат, и сестра приехали ко мне и теперь они рядом со мной. Если все проанализировать, то я должна признать, что моя интеграция не была чем-то очень утомительным. Возможно, ранний возраст, все-таки, облегчил этот процесс. Домашнее образование имеет огромное значение для полной интеграции. Италия превратилась в многонациональную страну, и местные, надо сказать, весьма толерантны. По правде говоря, интеграция не зависит в большей степени от кого-то, даже если бы и были некоторые препятствия. Все зависит от нас. Часто мы сами виноваты: не даем «волю» интеграционному процессу.

— Мы наблюдали за вашими действиями и поняли, что вы достаточно активны. Вы приходите на протесты в Молдову и принимаете участие (удаленно) в том, что происходит дома. Как вы думаете, что может изменить диаспора в Молдове?

— Через посредничество диаспоры, прямо или косвенно, уже отмечены изменения, если говорить об экономическом аспекте. К сожалению, сегодня, на политическом уровне нам чинят препятствия и во многом ограничивают нас. В стране, в правительстве, политика направлена на сокращение наших сил.

— Вы, вероятно, знаете о недавнем Всемирном конгрессе семей, прошедшим под патронатом Игоря Додона. В следующем году это мероприятие произойдет в Италии. По вашему мнению, с какой целью это делается? Считаете, что президент достойно представляет интересы молдавских граждан?

— «Наш» президент –для меня это «больная точка». В реальности, он меня не представляет, также как он не представляет и других, которые покинули Молдову. Конгресс семей – это так анормально звучит для нас, из диаспоры, которые находятся далеко от родителей, братьев, сестер. Этот конгресс является моральной оплеухой сотням тысяч семей, разделенных этой коррумпированной системой. Выходит, что этот конгресс представляет собой часть дешевой стратегии по продвижению «не-президента».

— 26 августа вы протестовали в Италии, в знак поддержки митингующих в Кишиневе. Как выглядели там протесты, которые имели место на ПВНС?

— По семейным обстоятельствам 26 августа мне не удалось попасть на ПВНС. Хотя я очень сильно хотела там присутствовать. Я смотрела прямую трансляцию с площади и плакала, отчаявшись из-за несправедливости, разделившей наших людей и которую я там увидела.

Лилия Лебэдэ пыталась открыть собственный бизнес в Молдове, но, разочарованная нынешней ситуацией в стране, решила, что сейчас не самое подходящее время для этого

— По вашему мнению, есть ли и в Молдове политики, которые заслуживают доверия?

— Я не эксперт в политике, и тем более, меня уже 19 лет как нет дома. Большую часть времени, ввиду того, что у меня были другие приоритеты, я не следила определенным образом за нашей политической ситуацией. В последнее время я начала активнее принимать участие в том, что касается политической жизни в Республике Молдова. Вы меня спросили, есть ли в Кишиневе, по моему мнению, заслуживающие доверия политики. Знаете, по-моему, политика недолговечна. Я считаю, что политик, в первую очередь, должен быть человеком, затем профессионалом и лишь после этого политическим деятелем.

— У вас есть свой бизнес в Италии. Легко ли вести там бизнес? Было ли трудно вам начинать? Насколько открыты к сотрудничеству власти с представителями деловых кругов?

— К счастью, бизнес уже действовал, когда я начала там работать. Это семейный бизнес, который перешел от отца к сыну. Позже, возможно, это дело перейдет моему сыну, я вижу, что он готов и желает заняться этой деятельностью. С точки зрения бюрократии здесь поменьше волокиты. Я говорю это по собственному опыту, но также со слов многих соотечественников, которые занялись бизнесом в Италии. Ясно, что не все выглядит в розовом цвете и, как и в любой другой деятельности, необходимо прилагать много усилий и усердий. В Молдове любое законное действие сопряжено со сложным бюрократическим процессом. Я часто сталкивалась с определенными проблемами и увидела некомпетентность государственных органов.

— По вашему мнению, насколько справедлива юстиция в Италии?

— В этом отношении, должна отметить, что и итальянское правосудие необходимо пересмотреть в некоторых аспектах. Много говорят о коррупции и к большому сожалению, необходимо сказать, что и здесь она присутствует. В то же время, я не слышала о коррупции в школах, детских садах и в других учебных учреждениях, по сравнению с тем, что я слышу и вижу у нас, в Молдове.

— Насколько доступны медицинские услуги там?

— Медицинские услуги в Италии весьма эффективны. И я не слышала и не видела коррупционных действий в этой сфере. Я приятно удивлена доброжелательностью и добросердечностью врачей и других сотрудников в медицинской системе Италии.

— Насколько доступно образование в Италии?

— В Италии образование, так же как и медицинские услуги, доступно всем. У меня с сыном, который учится в 7-м классе, положительный и прекрасный опыт в этом отношении.

— По вашему мнению, Молдова движется в правильном направлении?

— Молдова давно уже потеряла свой путь и блуждает, как будто не может найти дорогу домой. Молдове нужна ясная путеводная звезда.

— На ваш взгляд, у молодежи из Молдовы такие же шансы самоутвердиться у себя дома, как и у той, что за рубежом?

— Молодые люди из Республики Молдова – жертвы этой раздвоенной системы, которые из-за миграции своих родителей ступили на неправильный путь. Я не могу их осуждать, многие из них выросли без родителей, оставаясь на попечении дедушек и бабушек или родственников. Родители, чтобы заполнить пустоту, попытались удовлетворить их запросы материально, но не хватало главного – воспитания, а в особенности присутствия матерей и отцов. С такими недостатками, не знаю какие шансы могут иметь многие из молодых людей, заинтересованных проявить себя в личной и профессиональной сфере.

— Как часто вы приезжаете домой и что именно, во вашему, все-таки меняется со временем?

— Я часто приезжаю домой. Я всегда слышу зов сердца и любовь к стране и роду. Я бы упомянула одно немногих изменений, которое увидела. Я увидела людей, горящих желанием что-то изменить и тех, кто верит, что диаспора может стать одним из решений проблем, с которыми они сталкиваются в стране. Были люди, которые попросили меня, чтобы мы, то есть диаспора, не сдавались, потому что наша твердая позиция им важна.

— А каким вы видите будущее Молдовы?

— Если отвечать, исходя из нынешней ситуации, в которой находится страна, мне больно и грустно говорить об этом, но нам предстоит еще долгий и нелегкий путь пройти для того, чтобы улучшить положение дел.

Беседу вела Алёна ЧУРКЭ