Материал Hromadske
Небольшая светлая комната обставлена просто: на полу — маленький коврик, дешевая мебель, белый невзрачный холодильник и столик для пеленания грудного ребенка. Рядом с ним — коляска и детская кровать, над столом — привет из 90-х, маленький плакат с фотографией нарочито яркого цветочного букета, а чуть выше в углу комнаты на отдельной полочке — веяние постсоветского времени — несколько незамысловатых икон.
Эта обстановка чем-то напоминает комнату в старом семейном общежитии: здесь бедновато, но чисто и аккуратно, как будто кто-то очень старался обеспечить необходимый минимум для постояльцев — мамы и ее малыша. И только занавески с бледно-розовыми рюшами выдают правду: за тонкой тканью виднеются крепкие белые решетки, отделяющие этот простоватый уют от свободного мира за окном. Это украинское СИЗО, одно из тех, где содержат женщин с детьми.
«В каждом СИЗО полагается по одной “детской” камере, поэтому в каждом придумывают свое ноу-хау как изолировать мам с детьми», — рассказывает американский фотограф Миша Фридман. Он известен своими документальными фотопроектами, которые публиковали в New Yorker, Time Magazine, Spiegel, Le Monde, Amnesty International, Doctors Without Borders и проч.; в этом году Фридман побывал в 11 женских колониях и СИЗО, расположенных по всей Украине.
«Я увидел, что здесь есть колонии, где вместе с женщинами живут их дети до 3-х лет», — рассказывает Фридман. Их судьба, уверен фотограф, как ничья другая отражает то, что происходит сегодня в украинских учреждениях пенитенциарной системы. Поэтому именно они стали главными героями его нового документального проекта.
«Я не готов оценивать — плохо это или хорошо, что дети находятся за колючей проволокой с мамами, — говорит Фридман. — Моя задача — показать, что это явление существует, и Украина, как умеет, имеет с ним дело в контексте реформы пенитенциарной системы, ведь дети — это один из очевидных векторов, через который ты видишь эту реформу».
Правила заключения
Осужденных к лишению свободы сроком до 5 лет беременных женщины или тех, у кого есть дети в возрасте до 7 лет, могут по решению суда освободить от отбывания основного и дополнительного наказания (ст. 79 Уголовно-процессуального кодекса Украины (УПК)). При этом им назначают испытательный срок, а надзор за ними поручают уполномоченным органам по вопросам пробации.
Однако осужденные за особо тяжкие преступления и получившие срок свыше 5 лет, как правило, отправляются в колонию. Таких учреждений в Украине 9.
Осужденные беременные и кормящие женщины, а также те, у кого есть дети до 3-х лет, могут проживать вместе с детьми в детских домах при колониях (ч.3 ст.141 УПК). В Украине это Черниговская, Черноморская и Камянская исправительные колонии.
В общей сложности там на сегодняшний день содержится 25 детей(данные Администрации государственной уголовно-исполнительной службы Министерства юстиции).
Взятые под стражу женщины с детьми в возрасте до 3-х лет также могут находиться в СИЗО и учреждениях исполнения наказаний с функцией СИЗО (ст. 9 Закона о предварительном заключении). В Украине на сегодняшних день 11 таких женщин.
Если до конца срока осталось не больше года, то пребывание ребенка старше 3-х лет может быть продлено до момента освобождения матери. По данным Минюста, в течение 2016-2018 годов из колоний на волю вышли 63 такие женщины. За тот же период под опеку родственников передали лишь 4 ребенка.
Если до окончания срока осталось больше года, а забрать ребенка некому, детей старше 3-х лет направляют в детские учебные заведения. За 2016-2018 годы таких случаев, согласно данным Администрация государственной уголовно-исполнительной службы, было 6.
Плохие истории
Миша Фридман говорит, что из всех заключенных ему особенно запомнилась одна мама — ее он фотографировал довольно близко, и она попросила сделать портрет ребенка.
«Я спросил — зачем? Она сказала, что ребенку скоро три года, его заберут, а она будет тут еще девять лет. Она (предположительно — ред.) сидела за убийство. Все это плохие истории, — констатирует он. — Ничего хорошего в них нет».
Больше всего, говорит фотограф, его удивило то, что к женщинам практически никто не ездит:
Количество визитов в мужские тюрьмы и в СИЗО совершенно несопоставимо с визитами к женщинам. Женщин бросают. И неважно — это первоходки или рецидивистки, женщина в тюрьме — это намного большее табу и позор семьи, она — “брошенная вещь”.
По словам Александра Гатиятуллина, руководителя общественной организации «Украина без пыток», этот феномен сложно объяснить — «так ментально устроено общество», говорит он и добавляет с улыбкой: «При этом я знаю случай, когда осужденный мужчина пять раз за 5 лет разводился и женился. С женщинами все сложнее. Возможно, стоит делать отдельные ведомственные программы, государство должно создать условия для ресоциализации женщины, обеспечить право на сохранение семьи. Администрация (колонии) должна способствовать ее связям с внешним миром».
Гатиятуллин говорит, что организация пребывания женщин с детьми в украинских колониях должна строиться на основе Бангкокских правил, прописанных ООН (правила, касающиеся обращения с женщинами-заключенными и мер наказания для женщин-правонарушителей, не связанных с лишением свободы):
Думаю, этот документ у нас никто особо не анализировал, хотя некоторые нормы в отношении женщин с детьми прописаны. Раньше (в советское время) были режимы — общий, строгий и особый. Это до реформы 2016 года. Теперь учреждения делятся на уровни безопасности: максимальный, средний, минимальный. Но у женщин такого нет, у них только минимальный и средний уровень безопасности. То есть, у нас те женщины, которые отбывают пожизненный срок, все равно находятся в колонии среднего уровня.
Гатиятуллин также вспоминает о праве женщин с детьми получать краткосрочные отпуска для того, чтобы оформить ребенка в садик, когда приближается его трехлетие. Эта же норма касается трудоустройства перед окончанием срока наказания — заключенная может взять 10-дневный отпуск, чтобы найти себе работу перед выходом на волю.
«Женщинам с детьми до 3-х лет при хорошем поведении также разрешают проживать за пределами колонии, — говорит Гатиятуллин. — Но думаю, еще никто не воспользовался этой нормой. Я ни разу не встречал таких. Может, не знают (о такой возможности — ред.), может, негде жить, может, есть другие причины».
В Администрации государственной уголовно-исполнительной службы Минюста Громадскому подтвердили: ни одна отбывающая наказание женщина с ребенком до 3-х лет не воспользовалась этим правом. На вопрос, почему, в службе предположили, что для этого нужны определенные средства, а у осужденных возможности содержать себя и ребенка за пределами колонии просто нет.
Тюремное население
Тюремное население в Украине за последние годы уменьшилось, констатируют правозащитники. Это произошло в связи с изменением Криминально-процессуального кодекса Украины и так называемым законом Савченко (одна из авторов законопроекта — внефракционный депутат Надежда Савченко, ныне обвиняемая в госизмене, подготовке госпереворота и терактов — в соответствии с ним один день предварительного заключения засчитывается за два дня лишения свободы при исчислении судом наказания).
Так, В 2012 году в Украине было 154 029 заключенных (общее число), в 2018-м — 56 638.
В первой половине этого года наказание в виде лишения свободы отбывали 1803 женщины.
По состоянию на 1 июля количество пожизненников составляло 1544 человека, среди них 22 женщины; в СИЗО содержалось 17760 человек, среди них 1016 женщин.
Также в течение 2015-2018 годов в рамках реформы пенитенциарной системы в Украине было законсервировано 12 исправительных учреждений (данные Минюста — ред.).
Попытки гуманизации
«Реформистские мероприятия и попытки гуманизации у нас проводили еще до реформы в 2016-м, — говорит Александр Гатиятуллин. — Уголовный кодекс сменили еще при прежней власти, потому что было много решений ЕСПЧ». Государственную пенитенциарную службу Украины в мае 2016-го ликвидировали. Ее функции взял на себя Минюст. Начали развивать службу пробации, в 2016-м приняли соответствующий закон. «С тех пор идут реформы, меняются офисы, но непонятно, как будет эта система развиваться, в каком направлении», – говорит Гатиятуллин.
Он считает, что все это незначительно повлияло на заключенных женщин с детьми. И остается немало вопросов, которые следовало бы решить в рамках реформы.
К примеру, краткосрочные отпуска до 10 суток могут брать те, у кого есть дети до 3-х лет, а беременные — нет. Это в законе не прописано. Гатиятуллин приводит другой пример: «При поступлении в колонию женщину следует осматривать, но не указано, что это должна быть медсестра или женщина-медик. И тогда осмотр будет проводить мужчина-фельдшер, допустим. А нам нужно изначально лояльное отношение к женщине, нужны программы по ресоциализации, чтобы человек после заключения выходил не озлобленным. По тому, в каком состоянии находятся в стране тюрьмы, можно говорить о зрелости общества и страны в целом», — констатирует он.
Работа над этой фотоисторией была частично профинансирована Pulitzer Center
Фото: Миша Фридман Текст: Яна Седова При поддержке «Медиасети»
