1989. 31 августа. Был объявлен крупный всенародный сбор на Площади Великого Национального Собрания. Люди уже год посещали «Кружки» в парках, но все не вмещались там. Мы были женаты 2 недели. Я пришла на Площадь Великого Национального Собрания (ПВНС) с мужем. С родителями. С тетями, дядями, двоюродными братьями и сестрами. Мы хорошо себя чувствовали, будущее казалось многообещающим. Нас было много: сотни тысяч.

1990. Уже год как я работала на национальном телевидении. В пишущих машинках, на которых мы работали, еще была кириллица, но мы писали от руки, используя латинскую графику. На Площадь приходили писатели и певцы, которые сочиняли песни на тех самых машинках с кириллицей, но говорили по-румынски.

1991. На Площади Великого Национального Собрания людей было видимо-невидимо. Объявили независимость от Союза Советских Социалистических Республик (СССР). Да, объединение не удалось. Страшно было осознавать, что СССР распался и теперь мы сможем почувствовать вкус свободы. После митинга большой толпой мы зашли в маленькую комнатушку в общежитии и вместе отпраздновали независимость, мой день рождения и румынский язык.

1992. Всего двумя месяцами ранее закончилась русско-молдавская война. Десятки семей скорбели по умершим: мужьям и отцам, погибшим во время Приднестровского конфликта. Группа Илашку была задержана в Тирасполе. Я родила первого ребенка; с ним и была на ПВНС. Мы надеялись, что все будет хорошо, но 14-я российская армия оставалась на Днестре. Независимость от СССР казалась недостижимой.

1993. Почти год прошел с тех пор, как Дойна и Ион стали жертвами несчастного случая. Не слышно было более их песен с Площади. За несколько недель до праздников, там же, на Площади, на голом асфальте, протестовали жены заключенных из группы Ильи Илашку. «Был август 1993-го. Я пошла на Площадь, где были Нина Илашку с детьми, Нина Петров и Татьяна Лешко. На голом асфальте был только матрас. Я голодала 10 дней. Однажды ночью пошел проливной дождь. Я постучала в двери Дома Правительства, чтобы впустили нас хоть ненадолго. После нескольких часов уговоров, охранник разрешил нам на пару часов приютиться с другой стороны дверей. С рассветом мы возвратились к нашим мокрым матрасам. Первой к нам обратилась депутат Лидия Истрати с вопросом: Девочки, я думала о вас всю ночь; что вы делали во время дождя?» – рассказала нам позже Евдокия Иванцок.

1994. Казалось, что СССР возвращается. Аграрии (бывшая советская элита) выигрывали выборы и начинали угрожать свободам граждан. На телевидении, где я работала, из текстов вырезали словосочетания типа «румынский язык», «румынские писатели»; это происходило даже в том случае, если не было аналогов этим понятиям. В праздниках не было смысла. Все было потеряно. В последующие годы борьба за демократию начиналась с нуля. Я ходила на протесты с ребенком на руках, думая о его будущем.

2000. В августе родилась Илинка. С Илинкой на руках и с Владуцем рядом мы шли по Аллее Классиков. Все-таки румынский язык победил и несмотря на то, что его не было в Конституции, мы могли свободно на нем говорить.

2001. В апреле победил Воронин. 27 августа показали шоу с участием политических лидеров. Воронин не принимал участия в дне празднования румынского языка. С того года я не могла больше участвовать на правах гражданина в августовских манифестациях. Я присутствовала там в качестве репортера, выполняя свою работу.

2002-2003 гг. Я могла ходить только на отдельные мероприятия, посвященные румынскому языку. Илинке было 2-3 года, когда, едва увидев Воронина по телевизору, она начинала маршировать по дому, скандируя: «Долой коммунистов». Когда мы проходили мимо протестующих через центр, она слышала и запоминала разные лозунги.

2004. В июле начала издавать газету ZdG. Я пошла по Аллее Классиков с парой газет. В каждом номере писала как минимум одну статью или новость о группе Илашку, которая оставалась заключенной в Тирасполе. Люди ценили газету, но все мы чувствовали себя в изоляции.

2005. В апреле Юрие Рошка и фракция ХДНП проголосовали за переизбрание Воронина на второй срок. В августе, на ПВНС, в День независимости, Воронин выглядел как никогда величественно. Затем, в День румынского языка, он уходил в отпуск. Так продолжалось до 2009 года. Тем временем Илинка пошла в школу. С первых страниц Азбуки («АБеЧедар») ее приветствовал Воронин.

2010. Празднования вперемешку с разногласиями. Все чаще стали задаваться вопросом о том, что же произошло в апреле 2009 года. Жертвы полицейских издевательств заходили к нам в ZdG. Влад уехал учиться за границу.

2011. Уже год как Тудор Пынзару протестовал в палатке перед правительством. Празднования Дня независимости казались глупыми на фоне его картонной палатки. 7 лет и, следовательно, 7 «Дней независимости» палатка из твердого картона находилась возле правительства и парламента.

2012. Шли разговоры об европейской интеграции, о либерализации визового режима. Моя мать, испытывая боль в ногах, пошла праздновать на ПВНС.

2014. Это были первые месяцы безвизового режима. Люди могли свободно путешествовать, но думали, что это было возможно и дома. Влад сообщил, что он вернется после учебы.

2015. Стало известно о краже миллиарда. Люди ходили по банкам, чтобы вернуть свои деньги. Праздники замяли. Или аннулировали?

2016-2017 гг. Уже не помню, что было. Мои дети и мама продолжают оставаться участниками протестов.

2018. Из нашей большой семьи осталось совсем немного из тех, кто проголосовал за румынский язык в августе 1989 и за Независимость в августе 1991. Десятки родственников уехали за границу. Никто из нашей семьи не пойдет на ПВНС на День независимости. В следующем году исполняется 30 лет с тех пор, как мы участвуем в протестах.

Алина РАДУ