Каждый четверг, вот уже больше года, в харьковской квартире, которую снимает вынужденная переселенка, переехавшая сюда из Донецка Дарья Фельдман, проходят репетиции хора Dorothy’s friends. В этом хоре 15 человек, среди которых практически нет гетеросексуальных людей. Основной состав – это геи, лесбиянки, бисексуалы и один небинарный человек по имени Море. Часть из них скрывают свою сексуальную ориентацию от близких.

Friend of Dorothy – это устоявшееся выражение, которое появилось в Америке во времена второй мировой войны, когда гомосексуальность была под запретом.

Дороти – героиня сказки «Волшебник страны Оз», которая принимает людей вокруг такими, как они есть.

Сегодня «другом Дороти» называют любого ЛГБТ-человека, и для таких людей Америка уже давно является безопасной страной. В Украине пока все по-другому: людям с нетрадиционной сексуальностью до сих пор приходится скрывать это от окружающих, а те, кто решился говорить об этом публично, боятся преследований.

Мы общаемся с основательницей хора спустя несколько дней после того, как на «ПрайдХаб» – пространство для общения ЛГБТ-сообщества в Харькове – напала группа людей в противогазах. В этот момент в пространстве шел очередной спикинг-клаб. Нападавшие выбили окна, закидали помещение дымовыми шашками, распылили газовые баллоны, сломали раковину, разбили посуду и сорвали символику сообщества.

***
Дарья Фельдман родилась в Донецке – городе, где традиционно для украинских регионов не приветствовались открытые разговоры о сексуальности, особенно если она не вписывается в общественные рамки. До своего совершеннолетия Фельдман посещала церковь, и ей казалось, что ее естественное притяжение к женщинам – смертный грех, отклонение, которое ей никто никогда не простит.

«В то время самым сложным для меня было найти место, в котором будет безопасно, и где я смогу хоть с кем-то познакомиться и понять, что я не одна на свете, – вспоминает Дарья. – До определенного возраста я со своим церковным бэкграундом и достаточно строгим воспитанием была уверена, что, наверное, неизлечимо больна, что со мной что-то не так. О том, что существуют Прайды, комьюнити-центры, что люди (одного гендера – ред.) могут жить в браке и воспитывать детей, мне было неизвестно. Не знаю, как все это прошло мимо меня, ведь и интернет уже давно был, но мне не приходило в голову даже погуглить».

Табличка хора «Dorothy’s friends», которую участники забрали с собой в качестве сувенира после выступления на фестивале ЛГБТ-хоров в Мюнхене, Германия

Дарья с детства пела в церковном хоре и даже немножко им руководила, рассказывает девушка.

«У меня не было музыкального образования, но ещё с тех пор мне очень хотелось когда-нибудь, когда я стану взрослой, создать свой хор, который просто будет петь разные версии популярных и не очень популярных песен», – говорит Фельдман.

Свою детскую мечту Дарья смогла реализовать только после вынужденного отъезда из родного Донецка – весной 2014 года его заняли пророссийские боевики. В 2015-м в Харькове открылся QeerHome – комьюнити-центр для ЛГБТ-людей, где оказывали психологическую и юридическую поддержку и проводили образовательные тренинги. Девушка стала волонтером этого центра и проводила спикинг-клаб, совмещая волонтерство с работой переводчицей с английского. Тогда же Дарья узнала о существовании международного движения гей-хоров и решила попробовать сделать подобное в Харькове.

«Все началось с поста в соцсетях, где я в марте 2016-го написала, что в четверг будет репетиция ЛГБТ-хора, – кому интересно, мол, приходите, – вспоминает Дарья. – Никакой репетиции, конечно, не планировалось, мне просто нужно было завлечь хоть кого-то. Целую неделю я ждала этого дня и боялась, что никто не придет, потому что ну кому это может быть интересно? Но пришли три человека, и мы начали пробовать. Постепенно к нам начали приходить самые разные люди».

Вскоре Дарья поняла, что хор – это не просто хобби, а мощный инструмент активизма.
«Наши выступления на публике – это такой шаг к тому, чтобы в обществе нас заметили, – говорит она. – Это возможность показать людям, что мы все разные. Я это поняла, когда узнала, что были ребята, которые не ходили ни в какие комьюнити-центры, потому что боялись, а через музыку как-то зашли к нам».

Первое время, говорит Дарья, в хоре старались выбирать политически значимые песни: «о любви, о свободе». На марш 8 марта в Киеве Dorothy’s friends выступили, например, с песней Katy Perry «Roar» – «про то, что нужно не бояться показать свой голос и проявить себя». Выступали и с песней Майкла Джексона «Earth song» об экологических проблемах. В этом году хор впервые ездил выступать на фестиваль гей-хоров в Мюнхене. В Харькове и Киеве Dorothy’s friends выступают каждый месяц: коллектив часто зовут на фестивали, городские праздники и закрытые мероприятия для ЛГБТ-сообщества.

***
Путь к открытости у хора был непростым. Поначалу, признается Фельдман, все боялись публичности. Да что там, – она сама всего полгода назад призналась собственной маме в том, что лесбиянка, и то – только после того, как та увидела интервью с ней как с представительницей ЛГБТ.

«У нас настал очень сложный период в отношениях, – вспоминает Дарья. – Больше всего маму напугали и расстроили комментарии: люди писали, что и в какой форме следует со мной, «украинкой с еврейской рожей», сделать. Она очень переживает о моей безопасности и о том, что люди подумают. И когда она видит вот такое отношение – естественно, ей кажется, что это как-то очень стыдно и небезопасно».

Один из участников хора, Алексей, не рассказывает своим родителям о том, что он гей. Его семья осталась жить на оккупированной территории Луганской области, и хорист практически не поддерживает с ними связи. Единственный родственник, который в курсе его сексуальности, – сестра. Алексей признался ей, что он бисексуал, будучи еще подростком. Уже тогда он понимал, что девушки его не интересуют.

Алексей, участник хора «Dorothy’s friends» в Харькове, Украина Фото: Антон Скиба, zaborona.com

«Я беспокоюсь о здоровье своих родителей: папа сердечник, и если о чем-то переживает, это может сильно на нем сказаться, – говорит он. – А мама переживает даже если я просто простудился.

Если я скажу – «мама, я гей» – сразу начнется: о боже, нет внуков, нет невесты, нет ничего, как ты будешь жить дальше, в старости никто не подаст воды… Все эти стереотипы.

Думаю, если мои родители узнают об этом, во-первых, они не поверят. Во-вторых, я всегда могу соврать, что я френдли к ЛГБТ, но не гей. Если это поможет им, я так сделаю. Если и дальше будет подниматься этот вопрос – буду много с ними разговаривать, чтобы они приняли меня таким. Люди боятся того, чего не знают».

Алексей никогда раньше не занимался музыкой и не выступал в музыкальных коллективах. К Dorothy’s friends он примкнул на второй репетиции и с тех пор учится петь. Для него, говорит он, это способ избавиться от страхов, прежде всего – страха сцены и публичности. Хотелось научиться быть собой, говорит он.

Участники хора «Dorothy’s friends» пьют чай на кухне после репетиции на квартире у Дарьи Фельдман. Фото: Антон Скиба, zaborona.com

«Мне кажется, творческая деятельность – не только пение – помогает людям воспринимать ЛГБТ-сообщества не как что-то опасное или вредное, а как полезное, классное, – говорит Алексей. – Они будут получать удовольствие от того, что мы делаем, и это шаг на пути к принятию. Ведь на нас, в первую очередь, смотрят как на артистов, и уже потом – как на ЛГБТ».

Алексей признается, что все еще боится своей открытости, а его парень и некоторые друзья не поддерживают его участие в хоре.

«Мой парень говорит: зачем нам это? Он очень переживает, что меня могут однажды побить, – говорит Алексей. – Считает, что своей открытостью я подвергаю опасности друзей, которые не открыты. То есть если могут ткнуть на меня, что я гей, значит, могут ткнуть на любого, с кем я общаюсь. В Харькове есть праворадикалы, опасные люди и просто придурки, которые могут в любой момент напасть. Это происходит в любом городе Украины. Поэтому я чувствую себя здесь безопасно до тех пор, пока веду себя как гетеронормативный человек».

Традиционное украинское общество, считает хорист, упрекает ЛГБТ в «гей-пропаганде» и отстаивании только своих прав, потому что не видит тех проблем, с которыми сталкивается ЛГБТ-сообщество.

«Люди у нас часто говорят: «сейчас не время», «зачем эта показуха», – размышляет Алексей. – Но это не показуха! Мы просто говорим, что мы есть! И раньше мы тоже были, и мы будем в будущем. Сегодня мы вышли на Марш равенства сказать, что нам не хватает прав. Сегодня мы готовы выступать и бороться за них. Раньше мы этого не делали, потому что мы боялись. У нас была тысяча причин, почему нет. Но сейчас – тысяча причин, почему да».

Дарья Фельдман признает: с тех пор, как она начала публично говорить о том, что она лесбиянка, изменилась и ее повседневная жизнь.

«Недавно мы гуляли по Харькову с коллегой из Киева, и она заметила, что я все время оглядываюсь назад, – говорит она. – Появилась привычка следить за тем, что происходит вокруг. Когда я иду куда-то, то продумываю маршрут так, чтобы было куда убежать. Будучи открытым геем, ты никогда не можешь быть уверен в своей безопасности».

Граффити с элементами ультра-националистической символики на улице в Харькове. Фото: Антон Скиба, zaborona.com

Харьковский ЛГБТ-хор уже потерял нескольких участников из-за того, что они испугались выступлений на публике за пределами уютного QeerHome – когда начали появляться записи концертов на YouTube и в Фейсбуке. Но Дарья считает, что публичность хоть и пугает на «короткой дистанции», на длинной дистанции только так может решить проблемы, с которыми сталкиваются ЛГБТ-люди.

«Мы все боимся, – говорит Дарья. – Нам до сих пор очень тревожно выходить на улицу петь. Но мы все равно это делаем, потому что понимаем, зачем. Мы выступаем, чтобы у таких, как я, была возможность быть собой, пользоваться всеми правами и свободами этой страны. Мне бы хотелось быть просто гражданкой с полным комплексом гражданских прав. Чтобы я могла создать семью и воспитывать детей, не боясь, что их будут обижать в школе или на улице. Чтобы я могла путешествовать вместе со своей партнеркой либо брать ребенка в путешествие отдельно от нее. И уж как минимум, чтобы мы могли ходить по улицам и не оглядываться по сторонам».

История: Катерина Сергацкова
Продюсеры: Анастасия Канарьова, Антон Скиба
Интерактив: Роман Степанович, Богдан Кинащук
Фото: Антон Скиба, Марина Верещака 

Создано при поддержке Медиасети