Интервью с Татьяной Мельник, врачом-кардиологом

— Недавно вы вернулись в Румынию из Германии с первым местом на Международном конгрессе по осложнениям во время сердечно-сосудистых операций. Что означает эта премия для Вас, и как вы попали на этот конкурс?

— Да, это правда. С 13 по 15 июня в Дюссельдорфе, Германии, состоялся этот конгресс. Это конгресс операционной кардиологии и кардиохирургии, который проводится ежегодно и в качестве темы обсуждения имеет внутри- и послеоперационные осложнения, которые могут возникать в повседневной медицинской деятельности. В конгрессе приняли участие кардиологи, интервенционные кардиологи и кардиохирурги из 25 стран, как из ЕС, так и из-за его пределов.

— Точнее, что Вам нужно было сделать, чтобы попасть на этот конгресс?

— Я подала заявку со случаем пациента, который, на мой взгляд, был успешным медицинским опытом. После отбора наиболее интересных случаев, меня отобрали для участия.

— С кем Вы соревновались?

— Конгресс длился 3 дня, в ходе которых на специальных сессиях были представлены 36 клинических случаев. Я конкурировала с 36 участниками из 25 стран. Наконец, в последний день, три председателя конгресса решили, что первая премия будет присуждена Румынии за лучший случай, представленный за эти три дня, с наивысшей оценкой медицинского успеха. Для меня этот результат представляет большой успех, за которым стоит тяжелая работа всей медицинской команды, в которой я работаю. Мы все работали с большой тщательностью и профессиональной посвященностью, чтобы в конечном итоге достичь этого успеха. В принципе, это трофей в моем портфолио, потому что я была единственной участницей из Румынии, допущенной Оргкомитетом Конгресса к участию в этом мероприятии.

— Некоторое время Вы активно работали в Молдове. Как Вам здесь работалось, и почему Вы решили уехать?

— Да, я получила высшее образование в Республике Молдова, затем последовали три года резидентуры, потом еще два – кардиологической клинической стажировки и еще четыре – докторантуры в сфере кардиологии. Эти годы были полны тяжелой работы, бессонных ночей, подъемов и спадов. Все это сделало меня сильнее. Несмотря на это, я признаю, было несколько моментов, когда я хотела все бросить.

— Какие различия Вы наблюдаете между нашей медицинской системой и румынской?

— Различия очень велики. Практически, эти две системы нельзя сравнивать друг с другом, и здесь я имею в виду не хорошую квалификацию и медицинские знания, а отношение государства к медицинской системе. Я приведу простой пример, без длинных комментариев. Врач-специалист в Республике Молдова после 10 лет работы получает бюджетную зарплату, равную 1/4 зарплаты, получаемой врачом-резидентом в Румынии: врач, недавно окончивший университет, в течение первого года резидентуры, получает зарплату за вычетами в размере 20 тысяч леев.

— Как Вам дался отъезд в Румынию, адаптация там?

— Я всегда считала себя националисткой, я любила, и я всегда буду любить свою страну. Там я выросла, там я сформировалась как специалист, там мои родители, мои воспоминания, мои лучшие друзья там, хотя многие из них эмигрировали, как говорится, к более прозрачным горизонтам. Румыния теперь мой дом, хотя, исторически говоря, мы все еще остаемся дома, потому что мы один и тот же народ, мы говорим на одном языке, у нас один и тот же национальный костюм и те же традиции. С первого момента здесь я чувствовала, что я дома.

— Как Вы думаете, чего не хватает в нашей системе здравоохранения?

— Много чего не хватает в молдавской медицинской системе. Жаль, что люди, которые должны изменить ситуацию в нашей маленькой стране, не двигают и пальцем, чтобы она развивалась к лучшему. Тем не менее, система медицинского образования выпускала, и будет по-прежнему выпускать людей с потенциалом, которые будут посвящать целиком себя избранной специальности.

— На Ваш взгляд, в достаточной ли мере власти интересуются положением молодых врачей у нас?

— Власти, на мой взгляд, абсолютно не заинтересованы в молодых специалистах или учащихся врачах. Вот почему мы сталкиваемся с массовыми отъездами врачей за рубеж, и это только начало. С зарплатами, которые получают молодые молдавские специалисты в Молдове, мы можем сказать, что они не живут, а выживают. Чтобы стать хорошим врачом, вам нужно постоянно инвестировать в новые знания – даже вновь изданные книги стоят дорого, уже не говоря об участии в конгрессах или на курсах повышения квалификации – это затраты, которые вы должны нести самостоятельно.

— Каким Вы видите участие политиков в системе здравоохранения? Часто молдавские политики повышают свой рейтинг, благодаря изменениям в системе, которые не всегда имеют ожидаемый результат.

— Я даже не знаю, как ответить на этот вопрос. Если мы посмотрим ретроспективно, в системе здравоохранения Республики Молдова произошли изменения, и здесь я, по большей части, апеллирую к ремонту и оснащению медицинским оборудованием, которым в последнее время воспользовалось большое количество профильных медицинских учреждений. Хотя по-прежнему много работы, это, все же, шаг вперед, большинство проектов завершается на средства европейских фондов. В остальном, у нас тот же уровень бедности, недовольные пациенты, которые отдают почти 50% заработной платы и пенсий на медикаменты, поскольку они очень дорогие по сравнению с минимальной потребительской корзиной. Стареющее и очень больное население – это то, что у нас есть.

— Очень многие врачи из Республики Молдова мигрируют в Румынию или в другие европейские страны, и не только. Почему?

— Эти государства предоставляют лучшую жизнь. Врач не должен считаться рабом общества, но, к сожалению, дома, в нашей стране, мы так себя чувствуем.

— Врачи из Молдовы боятся говорить о проблемах в системе. Как Вы думаете, почему это происходит?

— Это правда, почти всегда врачи боятся говорить, и причина этому известна, – если даже в коллективе большинство медицинского персонала не согласно с некоторыми незаконными ситуациями или другими моментами, никому не достает смелости, чтобы выйти вперед и выказать недовольство громким голосом, потому что сразу или вскоре этот человек попадет под угрозу увольнения или, в лучшем случае, в частной беседе ему скажут сидеть тихо. И я уверена, что из тех, кто прочтет интервью, 90% скажут, что я права. Люди, у которых есть смелость и немного мужества перед лицом беззаконий системы, принадлежат к нашему поколению, которое, однако, так или иначе, еще не закреплено на одном месте – горизонты для нас свободны и открыты. Сложнее всего тем, кто находится в коллективе уже более 15 лет, у кого семья и дом, дети, и для них это единственный источник дохода. Этим врачам известно плачевное состояние системы, в основном они не принимают его душой, но они вынуждены терпеть, потому что у них нет другого выхода. Я говорю это по собственному опыту и признаю, что мне угрожали увольнением не один раз, не дважды, а бесчисленное количество раз. Угрозы начались с очернения в отчете дежурства, перед всеми сотрудниками больницы, в которой я работала в прошлом. И одна из причин многим покажется банальной. Речь о случае с молодым пациентом, который отчаянно нуждался в помощи, и, желая спасти его, я приняла участие в кампании по продвижению данного случая. Тогда я столкнулась с серьезными системными препятствиями, мне даже угрожали отстранением от должности, если я продолжу продвигать этот случай. Я использовала в рекламном ролике фразу, которая максимально усложнила мне жизнь: «Пациент страдает от ужасной болезни, называемой рассечением аорты, которая может привести к окончанию его жизни менее чем за 5 секунд, если возникнут осложнения. В настоящее время, эту патологию нельзя вылечить в Молдове». Весь медицинский мир об этом знает, но никто не скажет об этом вслух. Здесь, дома, мы только частично лечим рассечение аорты A-типа. Такое лечение получил и мой пациент – ему лишь заменили часть аорты в скорой помощи, в остальном, диссекция прогрессировала, и его боли были мучительными. Я отчаянно пыталась объяснить, что у человека есть уникальный шанс на спасение, если в ближайшем будущем он получит эндоваскулярное лечение последнего поколения в центре передового опыта, где эти операции практикуются с очень высоким уровнем успеха. Я отношусь с большим уважением к медицинской системе в Республике Молдова, у нас есть специалисты, которые приносят нам известность во всем мире и заставляют нас гордиться этим, но в то же время есть небольшое количество специалистов, которые не хотят публично принимать некоторые истины и делают все возможное, чтобы заглушить любой просвет, чтобы местами они сами оставались богами, единственным шансом на спасение. Я даже не хочу вспоминать, через какие полные стресса и унижения дни мне пришлось пройти, чтобы я могла помочь человеку, который отчаянно умолял об этом. Были моменты, когда я хотела отказаться – давление было слишком высоким, но слезы этого 40-летнего мужчины заставляли меня рисковать и продолжать. Этот пациент сейчас в порядке, ведет нормальный образ жизни. Теперь он может спокойно состарится рядом со своей женой и ребенком. Я горжусь тем, что у меня хватило смелости пройти весь путь и довести этот случай до завершения. Клинический случай, с которым я принимала участие в Германии, получивший первое место, и был случаем этого пациента. Это стало кульминацией радости, когда международный медицинский мир остался очарован примененным лечением и результатами, полученными в рамках этого случая. Я не могу передать вам словами эмоции, которые я тогда пережила, это что-то неописуемое. Простой человек, которому я безоговорочно протянула руку помощи, наполнил мою душу радостью. Это как бумеранг – то, что я отдала, то и получила.

— В Молдове очень много говорят о взятках, предоставляемых врачам, и здесь мнения разделяются. Как это явление рассматривается в Румынии, с точки зрения врачей и пациентов?

— Да, взятка – проблема актуальная, но это проблема системы. Когда вы платите работнику, который тратит 8 часов в день, а иногда даже больше, зарплату, которая часто не превышает даже 200 евро, система автоматически заставляет работника принимать взятку, потому что он не может выжить сам по себе, а если у него дома есть семья и дети, тогда это кошмар. Конечно, я не согласна с этим в любом случае, но это не проблема врачей, а власть имущих, кто платит этим людям мизерные зарплаты, в то время как сами получают заработную плату, более чем достойную, за ту работу, что выполняют. Чтобы искоренить это явление, необходимо повысить уровень жизни и оплаты труда во всех системах, а не только в медицине, потому что мы можем рассматривать эту проблему как рак общества; а когда каждый специалист в любой области будет получать достойную зарплату, он будет выполнять свою работу на самом высоком уровне, не дожидаясь получения, возможно, последних 50 леев от пенсионера. В учреждении, в котором я сейчас работаю, уровень производительности является исключительно высоким. И, чтобы привести вам небольшой пример, день госпитализации в нашей клинике по требованию приближается к 400 евро в день, поэтому слово «взятка» здесь не существует, и я не думаю, что кто-либо из моих коллег произносил это слово за последние пять лет.

— Почему Вы решили заниматься медициной, и почему именно кардиологией? Каким было для Вас обучение в Молдове? Считаете ли Вы, что качество образования здесь соответствует европейским стандартам?

— Я решила заниматься медициной, поскольку чувствовала, что всегда этого хотела, мне нравится то, что я делаю, и если бы мне пришлось снова выбирать, я бы сделала то же самое. Учеба в Молдове, я сейчас имею в виду только медицину, самого высокого качества, мы действительно можем конкурировать с европейскими странами. У нас действительно хорошо обучают, даже если мы живем в условиях, в которых мы живем. Мы становимся очень хорошими клиницистами, потому что нам есть, у кого учиться. Я удостоилась высокой чести иметь в качестве наставников, в течение 9 лет деятельности, двух наиболее известных специалистов в области кардиологии и интервенционной кардиологии, которые есть в Республике Молдова, я имею в виду проф. Валерия Ревенко и проф. Иона Поповича, людей, которые подготовили и наверняка на протяжении многих лет будут готовить золотые поколения для кардиологии.

— Почему сердечно-сосудистыми заболеваниями чаще всего страдают пациенты в Республике Молдова? Какова наиболее частая причина этих заболеваний у наших пациентов?

— Сердечно-сосудистые заболевания являются ведущей причиной смертности в мире. В Молдове также регистрируется в повышенной степени смертность от сердечно-сосудистых заболеваний, а диапазон сердечно-сосудистых заболеваний очень велик. Прежде всего, мы очень слабы в плане профилактики. Вначале нам следует предотвращать, чтобы после у нас не было спорадических случаев лечения. И, во-вторых, из-за уровня бедности, большая часть пациентов, даже если им своевременно поставили диагноз, отказываются от лечения, потому что медикаменты и обследования очень дорогие, соответственно, расходы намного превышают минимальную потребительскую корзину. В результате, у нас есть то, что у нас есть – больное население, которое живет, практически, одним днем. Наиболее распространенными причинами сердечно-сосудистых заболеваний являются стресс, высокий уровень бедности, питание, чрезмерное потребление табака и алкоголя.

— Каковы шансы выживания пациентов с сердечной недостаточностью, которые не получают своевременного лечения из-за бедности?

— В последние годы, ВОЗ предупреждает о том, что сердечно-сосудистые заболевания «молодеют». Если несколько десятилетий назад инфаркт миокарда можно было встретить после 50 лет, сейчас эта патология регистрируется и у молодых людей в возрасте 30 лет. Методы лечения развились, но скорость прогрессирования сердечно-сосудистых патологий иногда их обходит. Поэтому смертность сердечно-сосудистого генеза остается в мире на первом месте. Шансы зависят от того, как быстро пациент успевает добраться до медицинского пункта, где смогут точно диагностировать и своевременно применить правильную тактику лечения. Как правило, это часто затягивается, по причине человеческого фактора.

— В том же контексте, как быстро приезжают неотложки к пациентам в Румынии? В Молдове есть несколько недавних случаев, когда пациенты пострадали, в том числе, из-за того, что скорая помощь ехала очень долго или даже отказалась приезжать.

— В румынской системе здравоохранения также есть большие пробелы на этом уровне. Одна из причин – в том, что крупные города переполнены, и чтобы, например, пересечь Бухарест, от одного конца до другого, в лучшем случае, потребуется около часа, даже если у скорой помощи приоритет. Еще одним негативным моментом является то, что государственные машины скорой помощи категорически отказываются перевозить пациента с места жительства в частную больницу, даже если пациент подтверждает, что он был прооперирован в этом учреждении, и его ожидает дежурный врач. Они обязаны транспортировать пациента в ближайшее государственное учреждение по оказанию скорой помощи. Пациенты, чтобы добраться до частных клиник, заказывают частную службу скорой помощи. В этом смысле, есть достаточно много нюансов.

— Вы заметили отличия между нашими пациентами и пациентами в Румынии?

— Между пациентами нет различий в поведении, поскольку, в конечном итоге, пациент, болея, какой бы национальности он ни был, приходит к врачу, чтобы обратиться за помощью. Если вам хоть как-то удастся решить его проблему и улучшить качество его жизни, вы останетесь в его памяти надолго, и он будет вам благодарен за то, что вы подарили ему возможность прожить еще много счастливых моментов рядом с близкими ему людьми.

— Вы можете припомнить случай из своей медицинской практики, который бы выделил Вас особым образом?

— Да, есть один, который я до сих пор вспоминаю. Это то, о чем я говорила ранее. Два года назад я приняла 40-летнего пациента, страдавшего от рассечения аорты. Это патология, которая, к сожалению, в Молдове лечится лишь частично, из-за отсутствия медицинского оборудования. Я рассказала этому человеку, что в мире есть центры, где его могут с успехом вылечить, но он не мог себе этого позволить, потому что стоимость вмешательства намного превышала бюджет семьи: он жил с женой и сыном в течение 8 лет в комнате в общежитии. Тогда меня тронули грустные глаза этого человека – 40-летний мужчина, который отчаянно просит помощи, и все его игнорируют. В течение нескольких дней я ложилась и просыпалась с мыслями об этом человеке. Потом, в один из дней, я решила, что хочу попытаться сделать для него хоть что-то. С огромными усилиями и препятствиями со стороны представителей молдавской медицинской системы, я провела трехнедельную телевизионную кампанию, и, в итоге, мне удалось предать случай огласке и собрать необходимую сумму, чтобы его смогли успешно прооперировать за границей. Сейчас Павел чувствует себя очень хорошо, и самая большая радость отражается в глазах его сына. Я видела его три недели назад на приеме в клинике, в которой работаю. Он практически здоров, с очень хорошим качеством жизни, он полон надежды на будущее.

— Сколько часов в день Вы работаете? Какие моменты Вашей деятельности остаются за занавесом, о каких трудностях не знают пациенты?

— Около 8 часов в день, иногда остаюсь сверхурочно, чтобы успеть сделать все, но, несмотря на это, остаются незавершенные дела, и мне еще многому предстоит научиться. Мы, врачи, всегда учимся и никогда не можем сказать, что вот, мы знаем все. Всегда есть место для совершенствования. Больше всего я жалею, что мне до сих пор не удалось создать свою семью, родить ребенка, почувствовать и пережить другие эмоции. Но я надеюсь, что это вскоре произойдет. Когда пациенты приходят к нам, у них представление о человеке, являющемся совершенным и не имеющем никаких проблем, своего рода судьи, который должен что-то решать, а затем переходить к следующему случаю, а потом к другому… Но это не так, мы тоже люди, и у нас свои переживания, и мы имеем право болеть. Мы тоже страдаем, и мы иногда нуждаемся в помощи, потому что и мы живые люди, только у нас другая судьба.

— Вы думаете о возвращении в Молдову?

— Я возвращаюсь в Молдову каждый раз только для того, чтобы увидеть свою семью, друзей и близких, но чтобы работать в медицинской системе там – это исключено.

Беседу вела Алёна ЧУРКЭ