Интервью с Георгием Еризану, директором издательства «Cartier»

— Считаете ли Вы, что государство в достаточной степени вовлечено в продвижение литературы, чтения?

— Я с большим удовольствием принимаю участие в любом конкурсе, организованном прозрачно и ясно, с понятными условиями участия. Государство должно участвовать в продвижении культуры и культурной политики, или чтения. Я не сторонник идеи, что государство должно давать деньги на издание книг. Государство должно создавать политику в сфере культуры – для стимулирования молдавского читателя. Оно может проводить кампании по продвижению чтения. Очень важно то, как они организованы, и то, организованы ли они. Государство должно заботиться о библиотеках, которые являются общественным достоянием, чтобы у них было достаточно финансов. Но, финансы – это локальный вопрос. Примары должны следить, чтобы у библиотек в их селах были деньги для приобретения книг. Библиотекари должны следить за тем, чтобы осуществлялся правильный выбор книг, и чтобы приобретались книги, которые действительно заслуживают того, чтобы их читали. А чтобы библиотекари понимали, что такое хорошая книга, пресса должна работать и писать о книгах, должна быть корректной и честной по отношению к книгам, хвалить и критиковать книги, которые этого заслуживают. С того момента, как мы оставили на произвол редакционную жизнь Молдовы, любой считает себя великим писателем. Как правило, стоящие авторы отходят в сторону, и на первый план выходят другие, но есть необходимость в критическом духе, чтобы просто функционировала система ценностей. То есть, книжный рынок очень сложный, в него вовлечены очень многие, я не говорю о преподавателях, воспитателях, университетах, факультете журналистики ГУМ, в программе обучения которого отсутствует румынская и универсальная литература. Речь о многих других проблемах.

— Считаете ли Вы, что и культура может продаваться в Республике Молдова?

— Я уверен, что культура продается и культура – это преимущество. Приведу тот же пример: евро, инвестированный в Фестиваль в Авиньоне, Франция, приносит 7 евро. Культура выгодна, просто-напросто нужно знать, как ею управлять. Я не знаю ни одного завода в Молдове, если сейчас еще что-то работает, принесшего такую же прибыль, как публикация Эминеску. Культура не должна нищенствовать. Зависит от того, как мы смотрим на вещи. Зависит от нашего отношения к культуре.

— Каково Ваше мнение о наших писателях, поющих в унисон с политиками?

— Наши писатели еще не сняли одежды советского писателя. Советская власть платила писателям за идеологию, а не за их ценности. Этот советский период закончился, но наши писатели остались еще в том времени и ждут, когда государство позаботится о них. Либо, ситуация кардинально изменилась. Сегодня мы не можем говорить о писателях, которые могут жить – я говорю о гражданах Республики Молдова – с писательства. Даже во Франции нет таких писателей, за исключением, может быть, десяти или двадцати авторов – тех, у кого крупные тиражи, и тех, кто женился на богатых вдовах. Таким образом, каждый должен работать и писать, следуя призванию или удовлетворяя гордость, или в качестве терапии. Но писательство не обеспечивает существования, особенно в Молдове. В Румынии, я не думаю, что и Мирча Кэртэреску, обладатель важных премий и крупных тиражей, не живет с писательства. Никто не живет только с писательства.

— Как Вы считаете, чего не хватает системе образования, чтобы молодые люди больше интересовались литературой?

— Вовлкечения государства – оно должно участвовать в продвижении. Но, кроме государства, речь идет также о родителях, воспитателях и университетских профессорах, потому что мы, например, не можем говорить о чтении в случае тех, кто оканчивает Технический университет. Я не знаю, читает ли сегодняшний инженер беллетристику. Он считает, что беллетристику не стоит читать. Но у любого интеллектуала должны быть хотя бы общие знания, если мы не говорим о глубоких знаниях, чтобы знать, что означает литература. Хорошие книги должны быть и у врача, и у инженера. Также, очень важно, с какой книги ребенок начинает читать. Это может быть очень хороший писатель и очень хорошая книга, но именно в тот момент и для того возраста, вместо того, чтобы открывать перспективы чтения, можно, наоборот, их закрыть. После этого неизвестно, откроется он когда-нибудь для чтения или нет. В случае с детьми, есть очень интересные моменты. Вы можете привить им чтение, я думаю, плюс-минус, в третьем классе. После чего, это может быть в возрасте 14 и 17 лет. Если мы их потеряли, у нас больше нет читателей. И очень важно, с какими книгами мы приходим, и какие книги мы им даем. Я слышу голоса наших писателей, которые говорят, что многих молдавских авторов нет в школьных учебниках. Проблема в следующем: нельзя обязать тех, кто делает учебники, когда мы говорим о румынской литературе, ссылаться только на национальную специфику. Наши авторы вступили в соревнование на гораздо большем пространстве, чем то, которое предоставляла МССР. Мы живем в пространстве румынской литературы, у которой не 2 миллиона читателей, а 20 миллионов.

— С каких книг Вы начали?

— Я не помню, что меня проняло. Но, вплоть до школы, в моей памяти стихи Григория Виеру, книги Иона Крянгэ, с иллюстрациями Игоря Виеру; очень маленький русско-французский словарь, карманный, подписанный мной, и «Толковый словарь румынского языка» Макря 50-х годов, на котором я также оставил свой автограф. Словарь сейчас у меня, и автографы пятилетнего ребенка, не умевшего писать, остались в нем. После этого все пошло естественно. Я прочитал практически всю молдавскую советскую литературу, изданную в МССР, когда на первом курсе университета встретился с Андреем Цуркану, и он составил мне список обязательного чтения по универсальной и румынской литературе. Помимо трудов Ленина, я следовал списку обязательного чтения, рекомендованному Андреем Цуркану.

— Что читают у Вас дома?

— По-разному. Сейчас я слежу за новостями. Я читаю много рукописей, которые читатель не видит, и очень важно их прочитать, потому что, например, когда приходит хорошая рукопись, и вы ее не принимаете, жалко, потому что так можно убить писателя. Поэтому все ищешь и ищешь что-то хорошее. Многие манускрипты, которые у нас не появились, позже были опубликованы в других издательствах. Но я не сожалею, что отверг их. Практически, чтение в удовольствие – это на выходных.

— Какую роль сыграли книги в Ваших взаимоотношениях с дочерью, Паулой Еризану, которая так же является писательницей?

— Мы не хотели, чтобы она была писательницей, но…

— Почему?

— Писатели – несчастные люди. Но все так, как есть. У нее было свое чтение, мы всегда относились к ней, как к взрослой. Я предлагал ей произведения, ранние для ее возраста, но она их одолевала. Мы общались с моей женой об этом – стоит ли давать «Коллекционера» Фаулза семикласснице или не стоит. Она читала то, что ей нравилось. Она спрашивала нас, что она могла бы прочесть. Когда она втянулась во чтение, выбор принадлежал ей. Она не следовала моей схеме, по которой я очень строго начал с «Эпоса о Гильгамеше» и дошел до конца XX-го века.

— Как Вам удалось сохранить издательство «Cartier» в течение многих лет на рынке, организовывать мероприятия, продвигать писателей отсюда и не только?

— Посредством очень тяжелого труда. Кроме того, мы перестали идти на компромиссы. А чтобы перестать делать это, мы начали подписывать имена всех тех, кто работает над книгой, включая мое. Мы стараемся быть честными сами с собой, чтобы нам не было стыдно за книги, которые мы издаем и пробуем продать. Вот и все.

— У нас много книг на русском языке, которые дешевле …

— Объясню. Да, есть книги на русском. Да, они дешевле, потому что у российского книжного рынка 180 миллионов. У румынского книжного рынка 20 миллионов, соответственно и тираж другой. С другой стороны, мы не можем говорить о хорошей русской книге. То, что прибывает в Молдову, ближе к популярному чтиву или вокзальному. Поэтому я не знаю, насколько хороша русская литература в Кишиневе. Ситуация не такая радужная и на другом полюсе.

— Как Вы думаете, что должно произойти в культурной сфере Молдовы, чтобы дела приняли более позитивный поворот?

— Есть много моментов, но я действительно не думал об этом. Я стараюсь делать свою работу, меньше жаловаться и трудиться усерднее.

— Благодарим Вас.

Беседу вела Алёна ЧУРКЭ