Проблемы с безопасностью на шахтах не решаются в течение многих лет

Материал Jam News

Первое, что бросается в глаза по приезде в Ткибули, городок в горах Западной Грузии, это большие терриконы — горы отработанных пород. Угольные шахты – главная местная достопримечательность и главное место работы для местных жителей. За последний год из-за несчастных случаев в шахтах Ткибули, которые остались тут еще с советских времен, погибли одиннадцать человек. Никогда раньше столько горняков не гибли здесь за такое короткое время. Тем не менее, никто не отказывается от этой рискованной, опасной для жизни работы. Единственная альтернатива – искать работу в других городах или за рубежом.

«Весь город был в слезах»

В пять часов утра пятого апреля жителей домов около шахты имени Миндели разбудил сильный шум.

Молодой шахтер Ираклий Киркитадзе работал в тот день в четвертую смену. Он вспоминает, что ударная волна скинула его с трехметровой высоты, отбросив на 15 метров. «Я собрался с силами, дополз до телефона и позвонил диспетчеру, чтобы вызвать помощь», — вспоминает Ираклий.

В ту ночь в этой шахте погибли шестеро горняков. Тела погибших подняли на поверхность к одиннадцати часам утра. Самому молодому из них — Павле Гамезардашвили — было 25 лет.

“Весь город собрался здесь. У всех глаза были полны слез”, — рассказывает профсоюзный активист Гага Исакадзе.

Причина аварии пока не названа. Предварительная официальная версия — так называемый “горный удар”. Это разрушение пласта породы при ее разработке. Но некоторые из шахтеров эту версию опровергают. “Горный удар оставил бы след, тоннель был бы разрушен, а это не так. Но эта версия всех устраивает, чтобы избежать ответственности”, — сказал нам один из шахтеров.

Павле Гамезардашвили работал пятого апреля в четвертую смену. Утром ему на замену должен был прийти его брат Мирза. Третий брат Гамезардашвили тоже работает шахтером. А отец Гурам Гамезардашвили работал на шахте 20 лет, пока не получил травму.

Именно после травмы отца 18-летний Павле решил бросить школу и пойти в шахтеры, чтобы помочь семье. Также как и многие жители Ткибули, он связывал свое будущее с шахтой — поступил в местное профессиональное училище и после окончания учебы собирался стать начальником смены.

Другим погибшим пятого апреля было от 28 до 60 лет. Многие из них были единственными кормильцами в семье.

Шахты и город

Ткибули находится в 230 километрах к западу от Тбилиси. В советское время, наряду с городом Ткварчели в Абхазии, Ткибули был центром добычи каменного угля в Грузии, которая началась здесь еще в 19 веке. Во времена Советского Союза здесь работало четыре шахты. Как вспоминают местные, жизнь тогда “била ключом” – кроме шахт, в городе работали фабрика по производству лимонада, швейные цеха и много других предприятий, дающих жителям работу.

После развала СССР работа на шахтах встала и возобновилась только в 2006 году. Из четырех шахт остались только две – им. Миндели и им. Дзидзигури. Они принадлежат компании “Сакнахшири”, которая входит в холдинг “Грузинская индустриальная группа” (GIG).

И эти две шахты работают с мизерной нагрузкой по сравнению с советским периодом. Но даже такие небольшие обороты — значительное облегчение для города, который, как и другие регионы Грузии, страдает от хронической безработицы. Шахты дают до полутора тысяч рабочих мест, и многие получили возможность кормить свои семьи.

Год от года город пустеет – из 22 тысяч жителей при СССР, к 2014 году здесь остались, по данным переписи, меньше десяти тысяч. Это видно и невооруженным глазом – на улицах очень мало прохожих и машин. В домах многие квартиры пустуют, окна – без стекол. Кроме церкви, не видно ни одного нового здания. Да и многие старые постройки заброшены.

Мужчина среднего возраста по имени Дато, ожидающий клиента за рулем такси перед единственным в городе кафе, больше похожим на советскую столовую, тоже работает шахтером. Такси для него — дополнительный заработок.

Он рассказывает, насколько местным шахтерам жилось лучше во времена Советского Союза. “При Сталине шахтеров не брали на войну. На пенсию при СССР выходили в 50 лет, а сейчас и 65-летние работают. За работу в ночную смену платили больше, были тринадцатые зарплаты, премии. Тогда знали цену труду”, — говорит Дато.

Кажется, ностальгия по СССР – общее чувство для всех представителей старшего поколения в шахтерском городке.

Лизи Челидзе и Саба Габричидзе не помнят СССР. Они учатся в десятом классе и не видят будущего в родном городе. Лизи собирается поступать на факультет бизнес-администрирования, а Саба – международных отношений. “Мы любим наш город и людей, здесь родились и выросли, но жить здесь очень скучно”, — объясняет Лизи.

“Завтра я могу и не вернуться”

Главное, чем известен город Ткибули в Google на любом языке — авариями и несчастными случаями на шахтах.

С 2007 года по 2018 годы из-за производственных травм в городе погибли 32 человека, одиннадцать из них — в течение последнего года.

После каждого несчастного случая происходит одно и то же – в социальных сетях и медиа появляется множество сообщений о том, что шахтеры работают с нарушениями норм безопасности. Правозащитники и профсоюзы бьют тревогу, студенческие движения начинают акции и требуют от властей и компаний обеспечения безопасности работников.

Однако год за годом практически ничего не меняется.

Последние массовые выступления в Ткибули были в 2016 году. Более тысячи бастующих шахтеров требовали повышения зарплат и улучшения условий труда.

Шахтеры рассказывали, что каждый день проходят десятки километров под землей, на глубине, равной высоте девятиэтажного дома. Зачастую у них проблемы со спецодеждой, едой и душевыми. Некоторые даже утверждали, что начальство во время смены их запирало снаружи на замок.

Забастовка два года назад закончилась повышением зарплат на пять-семь процентов. Шахтеры, для большинства из которых шахта – единственная возможность прокормить семью, вернулись к работе. Сейчас средняя зарплата на шахтах – около 800 лари (330 долларов). Хотя некоторые категории работников получают всего 350 лари (около 150 долларов).

После забастовки компания поменяла в шахтах тросы, цепи и рельсовые пути. “Сделали только то, что было видно на первый взгляд и сравнительно недорого. Но на самом деле с безопасностью работников дело лучше не стало”, — сказал нам президент профсоюза работников металлургии, горной и химической промышленности Грузии Тамаз Долаберидзе.

В качестве примера по несоблюдению мер безопасности он назвал случаи гибели шахтеров от взрыва метана. Долаберидзе считает, что этого можно было избежать, если бы в шахтах был налажен замер концентрации метана и углекислого газа.

В качестве еще одной проблемы глава профсоюза называет рабочий график и систему начисления зарплат – и шахтеры, и руководство пытаются как можно в более короткие сроки добыть как можно больше угля, что зачастую повышает риски.

Департамент инспектирования условий труда Грузии – ведомство, созданное при министерстве здравоохранения и социальной защиты в 2015 году, провел проверку шахт им. Дзидзигури и Миндели в 2016 и 2017 годах.

Согласно заключению ведомства, шахтеры здесь работают в условиях риска для здоровья и жизни.

“На предприятии, принадлежащем компании “Сакнахшири” работники находятся в среде, ущемляющей их достоинство и выполняют свои обязанности под воздействием фактора страха, в экстремальных условиях”, — сказано в отчете инспекции.

В частности, для торможения вагонеток используются доски, в тоннелях повреждены своды, которые могут обрушиться в любой момент, не огорожены места, откуда можно упасть. Кроме того, инспекция обнаружила, что на высоковольтной электроподстанции люди работали без касок, перчаток и резиновой обуви. Один из тоннелей даже оказался заполнен фекальными массами, что создавало риск эпидемии. У многих шахтеров проблемы со слухом из-за того, что не используются защитные приспособления и т.д.

Однако, согласно закону, трудовая инспекция уполномочена только проверять условия труда работников и составлять рекомендации. Что-либо менять или выписывать штрафы она не может.

Сами шахтеры в разговорах с нами о проблемах кажутся максимально сдержанными. Они просили нас не называть их имен. “В Батуми сгорела пятизвездочная гостиница, где все должно было быть на высшем уровне, одиннадцать человек погибли (пожар в гостинице “Леогранд” в ноябре прошлого года – ред.). Что удивительного в том, что в шестидесятилетней шахте такое происходит?”, — сказал нам один из них.

“Я прекрасно знаю, что если завтра спущусь в шахту, могу оттуда уже не вернуться. Я осознаю этот риск, однако требую оплаты, которая бы ему соответствовала”, — говорит другой.

Лина Гвинианидзе — директор программы социальных прав неправительственной организации Центр обучения и мониторинга прав человека. Она говорит, что у многих шахтеров даже нет информации о современных стандартах безопасности, поэтому нынешнюю ситуацию люди считают естественной. Кроме того, шахтеры боятся потерять единственное место работы и стараются не говорить о проблемах.

Неправительственная организация написала специальное письмо Еврокомиссару по политике соседства Иоханесу Ханну по поводу ситуации с безопасностью на рабочих местах в Грузии.

И получила на него ответ – в котором Еврокомиссар сообщает, что Евросоюз информирован о ситуации в Грузии и требует от властей страны изменения трудового законодательства.

“Нынешняя практика в Грузии, также как и закон о безопасности труда, не соответствуют обязательствам, которые взяла на себя Грузия (в рамках договора об ассоциации с ЕС – ред.) и которые предусматривают сближение законодательства Грузии со стандартами ЕС”, — отмечается в письме.

В компании “Сакнахшири” заявляют, что со второй половины 2017 года было много сделано для полного технического перевооружения предприятия, что должно повысить уровень безопасности.

Компания заявляет, что она не уходит от ответственности – всегда полностью оплачивает лечение пострадавших, похороны погибших, также обеспечивает трудоустройство их детей и расходы на их образование.

Альтернатива – уезжать

30-летний шахтер Чиора Киркитадзе приехал в Грузию на несколько дней – на похороны погибшего пятого апреля дяди и навестить брата, раненного во время того же обвала. Потом он вернется назад в Польшу, где пару месяцев назад устроился работать на шахту. До этого он работал в ткибульской шахте одиннадцать лет.

“Когда мои начальники в Польше узнали, что у меня в шахте погиб дядя и ранен брат, они сами купили мне билет и отправили в Грузию”, — рассказывает Чиора.

Условиями на новой работе он очень доволен – зарплата у него около тысячи евро плюс отдельно оплачивается жилье и питание. Рабочий день в шахте – шесть часов, с учетом дороги – восемь.

Чиора говорит, что технологии и условия безопасности на шахтах в Польше и в Грузии различаются как небо и земля. “Там я почувствовал себя человеком. Здесь у нас жизнь человека не стоит вагона угля”, — говорит он.

Чиора уже не боится потерять работу, поэтому о ситуации в шахтах Ткибули говорит более смело: “Когда говорили, что трудовая инспекция нам поможет, это были сказки. Бывало, что из трудовой инспекции звонили заранее, и компания начинала суетиться — закручивать болты, заколачивать досками места, куда по правилам нельзя заходить… А как только инспекция уходила, снимали доски и опять пускали нас работать в опасные места. Не пойдешь – уволят”.

Возвращаться домой Чиора уже не планирует, потому что в перемены к лучшему в родном городе не верит.

“Не хочу, чтобы мои дети также мучились. А мы уже ко всему привыкли. Когда впервые погиб человек, все скорбели. Сейчас уже смирились”, — говорит Чиора.

При поддержке «Медиасети»