Один из членов семьи – адвокат, а другой – судья. Система правосудия Республики Молдова, известная своим кумовством и нанашизмом, которыми она переполнена, сталкивается с другим явлением, ставящим под угрозу беспристрастность. Во многих семьях, если муж или жена судья, то, по крайней мере, один из остальных членов семьи, почти наверняка адвокат. Адвокат, который защищает подсудимых, в том числе перед лицом родственников и друзей, находящихся в кресле судьи. Часто такие, далеко не нормальные, случаи рождают обоснованное предубеждение, а иногда и уголовные дела.

Начало в прошлом номере

Случаи семей Мелинтяну и Морару, ранее освещённые ZdG, носят единичный характер только с той точки зрения, что, по крайней мере, один член семьи, осуществляющий правосудие, и, в то же время, извлекающий выгоду из влияния на основе семейных отношений, попал в руки служителей закона. Однако, система правосудия в Республике Молдова продолжает оставаться во власти таких отношений.

Супруга Иона Плешка: «Я не участвую в процессе, в рамках которого работает супруг»

Например, в Апелляционной палате (АП) Кишинэу, «вторые половинки» не менее чем восьми судей, работают в той же области. Тон задаёт Татьяна Плешка, жена председателя АП Кишинёва, Иона Плешка, которая является адвокатом. Алексей Ротарчук, муж судьи Дины Ротарчук, был прокурором. В 2014 году, после ухода с должности прокурора, он получил адвокатскую лицензию. В то же время, зять судьи Игорь Балмуш является прокурором, а Штефан Балмуш, брат прокурора, работает адвокатом. Супруга судьи Виктора Прутяну является адвокатом, так же, как и Татьяна Краю, жена магистрата Николая Краю. Адвокатами являются и муж магистрата Марины Антон, и супруг судьи Светланы Балмуш. Мужем судьи Марии Гузун является судья Ион Гузун, работающий в Высшей судебной палате (ВСП).

Татьяна Плешка, супруга Иона Плешка, утверждает, что ей удаётся избегать любых подозрений или конфликтов интересов, которые могут возникнуть в работе адвоката, только потому, что она не принимает участия по делам, которые рассматриваются в АП Кишинэу. «Я не участвую в процессе, в рамках которого работает супруг. Когда он был в Суде сектора Ботаника (Ион Плешка, прим. ред.), я не участвовала в процессах, проходивших там. Хотя, закон не запрещает нам участие», – говорит она. Тем не менее, были и адвокаты, которые отказались ответить на вопрос о том, как им удаётся избегать потенциальных конфликтов интересов, возникающих в их работе. «Я не хочу отвечать на этот вопрос. Почему? Не желаю», – сказала нам адвокат Наталья Пахопол, супруга судьи Анатолия Пахопола. Алексей Ротарчук, муж судьи Дины Ротарчук, повесил трубку в то время, когда мы задавали вопрос, а после уже не отвечал на телефонные звонки.

Вице-председатель ВСП: «В последнее время судьи стали более ответственными»

Тенденции АП Кишинэу сохраняются и в ВСП, где у не менее восьми судей, по крайней мере, один член семьи работает в адвокатуре или прокуратуре. И здесь, всё начинается сверху. Елена Поалелунжь, жена Михая Поалелунжь, председателя ВСП, с 2013 года работает в Министерстве юстиции, исполняя должность начальника Отдела судебных исполнителей. Мария Козма, племянница председателя, является судьёй в Суде сектора Центр, получив назначение в прошлом году после того, как некоторое время работала в Суде сектора Рышкановка, возглавляемом Олегом Мельничуком, одним из финов Поалелунжь. Козма работала там в качестве руководителя секретариата суда.

Светлана Гордилэ, жена Николая Гордилэ, вице-председателя ВСП, является адвокатом. Диана Скобиоалэ, дочь Юлии Сырку, вице-председателя Коллегии по гражданским, коммерческим и административным делам ВСП, является исполнительным директором Национального института юстиции, формирующего будущих служителей Юстиции. Супруг магистрата, Исай Сырку, является прокурором и возглавляет Отдел кадров Генеральной прокуратуры. И муж судьи Марии Гервас, Юрий Гервас, является прокурором. Супруга магистрата Геннадия Николаева, Анджела Николаева, является адвокатом. Также, адвокатами являются Анатолий Филинков, муж Светланы Филинковой, бывшего вице-председателя ВСП, и Светлана Морару, жена судьи Петра Морару. В адвокатуре работает и Елена Тудоран, супруга судьи Олега Стерниоалэ.

Судья Николай Гордилэ, вице-председатель ВСП, утверждает, что пишет заявление о самоотводе, когда его жена участвует по делу в качестве адвоката. «Мы избегаем конфликтов интересов, воздерживаясь от рассмотрения дела или от участия супруги по определённому делу. Если я вижу или располагаю информацией о том, что она участвовала по делу, в том числе по уголовному, я сразу же беру самоотвод, и дело переходит к другому судье. Такой порядок предусмотрен законом, и мы его соблюдаем. Мы стараемся избегать таких ситуаций и не участвуем в них. В последнее время судьи стали более ответственными, и всё нормально», – отмечает Гордилэ. Его супруга, адвокат Светлана Гордилэ, говорит, что она воздерживается от участия по тем делам, которые рассматриваются или были рассмотрены её мужем. «Даже когда дело возвращается из ВСП в Апелляционную палату, и я вижу его имя, то говорю клиенту, что не могу принимать участие по делу. Я делаю это в первую очередь, во избежание дискуссий, и чтобы не вызывать недовольство клиента противоположной стороны», – говорит Светлана Гордилэ. В семье Николаевых, говорит адвокат Анжела Николаева, жена судьи Геннадия Николаева, всё тщательно упорядочено. «У нас всё ясно. Я работаю только по гражданским делам, а супруг рассматривает только уголовные дела. По этой причине, мы никогда не пересекаемся», – объясняет она.

«И это происходит, к сожалению…»

Николай Рошка, бывший председатель Дисциплинарной коллегии Высшего совета магистратуры, утверждает, что путей по искоренению этого явления, кланов в системе правосудия, практически не существует. «Я не знаю, если есть решение. Иногда кажется естественным, что, когда ребёнок растёт в семье юристов, он аккумулирует определённый опыт, и когда он выбирает этот путь, он делает это не потому, что он сын судьи, а потому что с детства сталкивался именно с этими проблемами, и он проявляет себя и свою страсть в данной области. И, наверное, так должно быть. Но, у нас всё как будто иначе. Судьи поддерживают друг друга в продвижении своих детей в НИЮ, адвокаты поддерживают друг друга во время сдачи экзамена их детьми. И не потому, что этот ребёнок очень хорош, а потому, что это чей-то ребёнок», – говорит Рошка.

«Конечно, закон регулирует эти отношения. Он не позволяет, чтобы супруга или ребёнок-адвокат принимали участие по делу, которое рассматривает отец-судья. Но, в определённых ситуациях, когда у судьи есть сын, он, безусловно, может позволить себе в том же суде зайти к другому судье, его коллеге, и обсудить его возможное расположение в отношении того или иного вопроса. И это происходит, к сожалению. Здесь всё зависит от личности судьи. Я пришёл к выводу, что у нас, всё же, нужно сменить всех судей, особенно в ВСП. Все эти реформы, о которых они говорят, будут безрезультатны, если не поменять людей. Нужны новые люди, которые и не помыслят, даже если муж или жена являются адвокатами, что можно повлиять на ход дела», – считает Николай Рошка, в настоящее время адвокат и профессор университета.

Виктор МОШНЯГ