2 марта 1992 года. Иону Сынику тогда было почти 40 лет. Он отправился добровольцем на Днестр с уверенностью, что не вернется. Теперь ветеран находит курьезным тот факт, что тогда он сражался с русскими, а затем вынужден к ним же ехать на работу. Алексею Вердешу было 24 года, и он служил на полицейском участке в Дубоссарах. Дома его ждали жена и двухлетний ребенок. Практически, он проснулся (очнулся) посреди войны. Сейчас он с семьей находится в Ирландии. С трудом соглашается он бередить воспоминания о днях в окопах, но и один, и другой говорят, что они разочарованы тем, что происходит сейчас с Молдовой. «Не за это мы воевали», – говорят ветераны.

Ион Сыник живет в Бельцах, после того как на протяжении 12 лет ездил на работу в Россию. Иногда люди оттуда спрашивали его о конфликте на Днестре, и тогда он чувствовал себя беглым убийцей. Теперь он вспоминает, что в той войне у русских было тяжелое вооружение. Что касается наших – «даже матрасов и подушек не было в казарме». А он пошел на эту войну, оставив дома четырех детей. Больше всего он жалел, что не успеет научить младшенького хоть чему-то в жизни.

Математика патронов и пустых флагов

«У нас было только несколько винтовок, гранатомет и пулеметы. На 2 дня нам давали по 60 патронов, но 60 патронов уходили за 3 минуты. Это означает, что у людей, все же, была смелость, если они оставались там. Я не знаю, как это было где-то еще, куда привозили комиссариаты, но у нас парни доверяли друг другу как братья. Там, где были первые траншеи, мы выходили вперед примерно на 400-500 метров. Несколько парней шли на разведку, и мы менялись по очереди», – рассказывает Ион Сыник.

В последний раз он покинул регион с товарищем, чтобы отдохнуть. Когда они возвращались… «на мосту в Вадул-луй-Водэ стояли люди из нашей службы безопасности. Мы оттуда шли без оружия, оставив его тем, кто пришел сменить. Короче говоря, мы вышли, в последний раз они не позволили нам вернуться, и все было кончено», – говорит мужчина, добавив, что он не сражался за такую ​​страну, и что президент Додон – позор. «Горе нам, если такие люди пришли руководить нами. Думаю, его ожидает судьба Януковича. Понятно, что это не та страна, за которую мы воевали. Столько лицемерия, и все наизнанку. Мы время от времени видимся с товарищами, они того же мнения».

Затем, с гордостью, он говорит о том, как однажды вышел в центр Кишинева, чтобы требовать свободы, о том, как спал на бетоне, подпирая голову кулаком, чтобы защитить независимость, как люди бесстрашно размахивали на Площади великого национального собрания пустыми флагами. «Тогда на ПВНС мы все вышли с пустыми флагами, без герба, без ничего. Это был триколор. И все. Теперь, если выходишь с триколором, ты антигосударственник, и тебя нужно изгнать. Нашим первым гимном был «Проснись, румын», но, вероятно, там были некоторые слова, которые раздражали, поэтому они изменили его на «Наш язык» и… сражайтесь, братья. А сегодня у нас есть государственный язык без разговорной речи. Я спал на бетоне, подпирая голову кулаком, чтобы защитить независимость, а теперь…»

Ион Сыник замолкает, оставляя свою мысль незавершенной. Возможно потому, что некоторые чувства не нуждаются в словах.

«Это болезненно и бесчестно по отношению к тем, кто потерял жизнь»

В марте 1992 года Алексей Вердеш служил лейтенантом на полицейском участке в Дубоссарах. Внезапно он очутился посреди войны, о которой он ничего не знал.

Алексей Вердеш, ветеран войны, был награжден орденом им. Штефана чел Маре. В течение 17 лет он живет в Дублине, Ирландия

«Я могу сказать только, что война пришла к нам вместе с появлением незаконных вооруженных формирований русских казаков в городе Дубоссары, где я был обязан поддерживать общественный порядок. Я был убежден, что мы должны защищаться от бандитов, приехавших в нашу страну, я думаю, что это естественно для каждого гражданина, но нас никоим образом не проинформировали о том, что к нам пожаловали группировки, напрямую поддерживаемые россиянами», – вспоминает Алексей Вердеш.

Во второй половине дня 2 марта 1992 года, он, не задумываясь, пересек Днестр в сторону Кочиер. Мост через Днестр и ГЭС были заблокированы. «Я помогал защищать села Кочиеры, Старая Моловата и Роги. Дома, в селе Холерканы, у меня остались жена и сын, которому не было и двух годков. Я сделал то, что должен был сделать как гражданин страны, в первую очередь. Я был среди тех, кому повезло вернуться домой. Я продолжил свою работу в полицейском участке, который расположен в селе Устия», – говорит ветеран.

Алексей Вердеш вспоминает, что наши люди, которые тогда вышли на поле боя, не собирались ничего менять, они хотели лишь защититься от тех, кто не имел никакого права на нашу землю. «Все то время у нас был триколор Штефана чел Маре, нарисованный художником из Кочиер на бронетранспортере, которым я управлял. Теперь, когда я вижу появление красных флагов и молодых людей, которые скандируют «Марш, марш вперед» в центре Кишинева, я чувствую себя униженным. Я не могу в это поверить. Это больно и бесчестно по отношению к тем, кто потерял свою жизнь», – считает мужчина.

Он продолжает общаться с товарищами, а когда у него есть возможность приехать домой, они встречаются. От государства он получил 500 кг угля, в качестве помощи в зимний период 1993 г. За Орден «Штефана чел Маре» он ничего не получает – «предоставляется надбавка к пенсии, но я не пенсионер». Другой помощи от государства не было, но он и не хочет, «потому как все равно у нас крадут».

Алексей Вердеш уехал из Молдовы 17 лет назад. Он живет в Дублине, Ирландия. Он никогда не исключал идею возвращения домой. Просто… «Мне будет очень трудно жить по законам парламентариев калибра Цуцу».

«Благодарность» государства

По данным Национального союза ветеранов войны за независимость, в настоящее время 287 инвалидов и вдов получают государственную поддержку в сумме 1000 леев. В то же время, согласно Закону о пенсиях, ветераны получают по 100 леев в месяц в виде компенсации на оплату коммунальных услуг.

С апреля этого года все ветераны Республики Молдова получат удостоверения нового типа. Проводится переоценка числа граждан, участвовавших в войнах и вооруженных конфликтах. Правительство обещает повысить степень защиты документов, подтверждающих статус ветерана.
В войне на Днестре погибли 13 солдат, сержантов и офицеров Национальной армии. Число умерших гражданских лиц насчитывает около сотни.

Алёна ЧУРКЭ