Кампания перед президентскими выборами и референдумом была беспрецедентной, и на нее сильно влияла Российская Федерация, подчеркивает политический аналитик Игорь Боцан в интервью для Ziarul de Gardă. Он проанализировал ошибки, допущенные кандидатами, которые боролись во втором туре президентских выборов, и то, как это повлияло на полученные баллы. Игорь Боцан отметил, что президент Майя Санду, получившая второй мандат, а также правящая партия ПДС должны действовать оперативно для парламентских выборов 2025 года, чтобы не потерять европейский путь Республики Молдова.

— Каким, по-Вашему, общество Молдовы вышло после этих выборов, которые начались 20 октября, когда у нас был референдум и первый тур президентских выборов, и завершились 3 ноября вторым туром?

— Все заметили, что общество вышло из этой предвыборной кампании более разделенным, чем было. То есть раскол между двумя полюсами еще больше углубился, и мы все видели, что после окончания голосования оба соперника говорили о необходимости усилий по укреплению общества. Так что этот резонанс между посланиями двух контркандидатов кажется мне своевременным в той ситуации, в которой мы оказались.

И очень интересно, что после 33 лет независимости, когда все парламентские законодательные органы без исключения, может быть с небольшими паузами, но без исключения выступали за европейскую интеграцию, у всех законодательных органов, начиная с 1997 года, были программы управления, в которых было положение о необходимости интеграции, вступления Республики Молдова в Евросоюз, и вот мы здесь, спустя треть века, когда суверенному народу дали возможность привести эти усилия к результату. И несмотря на это предложение, мы обнаружили, что эта возможность на самом деле сильно разделила общество, и теперь нам нужно совместными усилиями объединить его.

— Вы имеете в виду референдум?

— Да, референдум прежде всего, а также президентские выборы и то, как политики комментируют результаты выборов. Если говорить о референдуме, то мы, граждане Республики Молдова, ожидающие от политиков последовательности, обнаруживаем странные вещи. Например, два председателя Национальной комиссии по европейской интеграции – я имею в виду Василия Тарлева и Владимира Воронина – были против вступления Молдовы в Евросоюз и против референдума. Или они находят всевозможные объяснения, почему призывают граждан голосовать против поправки в Конституцию, которая предоставит необходимые инструменты для того, чтобы каким бы ни было правительство Республики Молдова в будущем, когда переговоры закончатся, под рукой был этот инструмент. С помощью статьи 8 Конституции – о международных договорах – можно будет ратифицировать эти документы, учредительные договоры ЕС.

— Эти выборы проходили здесь, в Молдове, под сильным российским влиянием.

— Именно. Россия претендует на роль полюса многополярного мира. Она хочет восстановить империю и влиять на судьбы мира. Ладно, мы понимаем, что у вас могут быть такие амбиции, но зачем вы втягиваете нас в это? Какое нам до этого дело? Россия вмешивалась и влияла на эти выборы, и это предосудительное вмешательство, потому что есть Декларация о невмешательстве во внутренние дела, основанная на резолюции Генеральной Ассамблеи ООН от декабря 1965 года.

Что делала Россия в этой предвыборной кампании? Российский государственный банк открыл счета десяткам тысяч или даже сотням тысяч граждан Республики Молдова, чтобы отправлять им деньги по просьбе бизнесмена по имени Илан Шор, осужденного в Молдове, который претендует на развитие социальных проектов в стране. Этот человек должен отбыть наказание. И мы задаемся вопросом: когда в России официально 14 миллионов граждан живут за чертой бедности, почему российский государственный банк не занимается решением проблем этих бедных людей, но заботится о сети Шора, в которую привлекают сотни тысяч людей в качестве клиентов так называемых социальных проектов этого бизнесмена? Это большая проблема, с которой мы столкнулись в этой предвыборной кампании.

Следует признать, что такое вмешательство со стороны так называемых благодетелей существовало начиная с выборов 2016 года, но его масштабы на недавних выборах были беспрецедентными. Это то, с чем мы столкнулись и чему власть и общество должны были дать отпор.

— Понятно, что это было определяющим фактором, и что он как-то изменил картину голосования и на референдуме, и на президентских выборах. То, что власть знала об этом и должна была вмешаться или действовать раньше, тоже обсуждается.

— Это обсуждение необходимо вывести на первый план, потому что меньше чем через год у нас самые важные выборы – парламентские. И ели мы придем к парламентским выборам с этой преступной сетью – по-другому ее не назовешь, нужно называть как есть, – то мы не знаем, что нас ждет. И есть ряд вопросов к власти, к законодательному форуму, потому что мы все помним, как еще в 2017 году были предложения в Парламенте – они, кстати, исходили от коммунистов, – отделить политическую деятельность от благотворительной. Совмещение политики с благотворительностью – это не что иное, как политическая коррупция, предвыборная коррупция, ведь часть избирателей становятся их клиентами, то есть инструментами социальной поддержки.

— Вернемся к президентским выборам, к двум кандидатам, которые вышли во второй тур. Кем был Александр Стояногло в этой кампании? Он бывший генеральный прокурор, которого поддерживает Партия социалистов – вторая по величине в Молдове. Насколько Александр Стояногло был хозяином своей кампании и посланий, которые он передавал?

— Стояногло вел себя достойно, хотя вопросов было много. Вы привели тот факт, что он был генпрокурором и в этом качестве делал публичные заявления в отношении некоторых олигархов Молдовы с криминальными наклонностями или политиков, которые вели себя определенным образом.

— Он также говорил об Игоре Додоне, который напрямую поддерживал его в этой кампании. Раньше Стояногло заявлял, что в том черном пакете вероятно были деньги, а позже он сделал другие заявления. Также шла речь о скандальном освобождении Вячеслава Платона и о связях Стояногло с Иланом Шором.

— Здесь много чего можно сказать. Что меня удивило, так это то, что Стояногло после резких заявлений, которые он сделал на посту генпрокурора, когда ему предложили баллотироваться от Партии социалистов, лидера которой он подозревал в коррупции и был убежден в его продажности и в том, что он финансирует партию незадекларированными или грязными деньгами…

— От Владимира Плахотнюка, как видно на кадрах.

— Да, конечно. Итак, мы видим, что, к сожалению, Стояногло идет на такие компромиссы. Что касается Илана Шора, о котором Стояногло напрямую говорил, что он является одним из главных бенефициаров и действующих лиц кражи миллиарда, я не увидел никакого осуждения с его стороны в отношении этой сети, о которой все знают, особенно после расследований вашего учреждения, вашей коллеги и вашего расследования. Так что разумеется, все это оставляет неприятный след.

С другой стороны, с учетом набранного им балла в 45%, Стояногло возможно становится лидером национального ранга для оппозиции и для укрепления политического спектра. Что бы ни говорили об Александре Стояногло, он положительно отличается от Игоря Додона.

— В 2020 году во втором туре президентских выборов Игорь Додон проиграл Майе Санду с 42%. Стояногло также проиграл Майе Санду с 44%. Сможет ли Стояногло стать лидером социалистов при таких условиях?

— Я не думаю, что он станет лидером социалистов. Партия социалистов начала деградировать, и это видно невооруженным глазом. Стояногло понимает, что Партия социалистов пошла на спад. И вот на этих выборах, с помощью такого хода Игорь Додон словно отходит в сторону и вводит стороннего человека, который не несет в себе отпечатков, оставленных Додоном, и называет его «народным кандидатом». Так называемый «народный кандидат» проиграл на выборах. Но он проиграл с позиции потенциального лидера национального ранга. Он стал известен на всю страну и может стать лидером, который попытается укрепить сегмент социалистического, левого крыла Республики Молдова и стать лидером без тех грехов, которые есть у Партии социалистов и ее лидера. Я считаю, что Стояногло открыл новое окно для своей политической деятельности, и если он останется только с Партией социалистов, то это станет бременем на его плечах, которое скорее испортит его имидж, чем поддержит его.

— Социалисты и Игорь Додон заявили, что Майя Санду – президент диаспоры, потому что голоса, которые изменили ситуацию, были из диаспоры.

— Мы понимаем, что те, кто проигрывает на выборах, обычно ищут всевозможные оправдания, а оправдание сейчас заключается в том, чтобы посмотреть на числа и сказать, что внутри страны фактически победил Стояногло с разницей в 2%, а Майю Санду называют президентом диаспоры. Но это нелепость. Те, кто распространяет такие идеи, могли бы по крайней мере дать определение тому, что такое диаспора. Граждане Республики Молдова, сезонно работающие за границей, все еще живут в Молдове, и если они едут за границу на работу, они все равно возвращаются. Диаспора возникла после изгнания еврейского народа. Вначале Ассирийская империя завоевала северное царство, Израиль, а через 150 лет Вавилонская империя завоевала Иудею. Их забрали силой, и там они жили общиной и сохраняли свою веру.

— Мы все употребляем этот термин.

— Но он бессмысленный, потому что эти люди не разорвали отношения со своей страной, а если они не разорвали отношения, то они по-прежнему проживают здесь, на территории Республики Молдова, и им дается возможность пользоваться своим правом голоса за рубежом. Почему вы считаете, что они откололись от Молдовы? Вы забываете, что эти люди ежегодно отправляют 1,5 миллиарда долларов своим семьям, которые тратят эти деньги здесь и платят налог НДС 20%.

Более того, с 1994 года в избирательном законодательстве Молдовы есть положение о том, что где бы ни находились граждане Республики Молдова, власти обязаны предоставить им право голоса. И только сейчас, когда они проигрывают на выборах, они вспоминают, что у нас есть диаспора и что якобы диаспора виновата в том, что одни кандидаты определенных партий побеждают на выборах, а другие – нет. Мне это кажется нелепостью и вызывает только улыбку, потому что это даже не оригинально и повторяется на каждых выборах.

— Давайте также поговорим об ошибках, которые допустила в этой кампании кандидатка Майя Санду. Помогла ли ей Партия «Действие и солидарность», которая ее поддерживала и которую она основала, или же она мешала ей и тянула ее вниз?

— А кто такая Майя Санду без партии, без парламентского большинства? Это взаимосвязанные вещи. Если вы стали главой государства с относительно ограниченными полномочиями, но у вас нет инструментов для продвижения определенных стратегий, определенных программ, то в вас нет никакой ценности с точки зрения главы государства. Вы можете только говорить, и с вами никто не будет считаться, потому что практически вся власть находится в руках Парламента и Правительства.

— Именно поэтому все ошибки Правительства отразились на имидже Майи Санду.

— Да, потому что все знают, что на самом деле движущей силой или локомотивом ПДС в Парламенте была Майя Санду. И когда мы говорим об ошибках президента и партии, которую она привела в Парламент благодаря своему имиджу, они дополняют друг друга. Если говорить об ошибках Майи Санду, то их много, и их неоднократно обсуждали. Первая и самая большая ошибка – это своего рода эгоцентризм и самодовольство человека, достигшего вершины пирамиды власти, который очень тяжело общается. Да, без сомнения, у нее очень хорошие, необычные способности, но в общении она очень… Я не буду подбирать слова, чтобы не… Это первая ошибка.

Вторая ошибка выявилась, когда она внесла в Парламент предложение о проведении референдума. Мы понимаем, насколько важна европейская интеграция Молдовы, и все законодательные органы продвигали европейскую интеграцию. И мы достигли момента, когда из-за обстоятельств и агрессии России против Украины Евросоюз открыл нам двери, хотя мы должны признать, что мы не готовы соответствовать требованиям ЕС. А ЕС, его высокопоставленные лица открыто заявили, что они больше не хотят оставлять Молдову в серой зоне, если она хочет выйти из этой серой зоны. Так что в сложившихся обстоятельствах мы, конечно, благодарны ЕС за то, что он дал нам статус кандидата и подтолкнул, чтобы мы начали переговорный процесс.

— Но проведение этого референдума все же кажется Вам ошибкой?

— Его проведение – это вопрос возможностей. Это не было бы ошибкой, если бы власти позаботились о том, чтобы не было препятствий для свободного и честного процесса. Но когда вы знаете, что есть сеть Шора, которая ровно год назад проявила себя в полной мере…

— На местных выборах.

— Сеть Шора зарегистрировала кандидатов в более чем 90% населенных пунктов Молдовы, а ПДС – в 85% и меньше. Сеть осталась, и президент предлагает этот референдум, не убедившись, что к моменту его проведения эта сеть будет уничтожена. Вы уже лучше знаете изнутри, как работает эта сеть.

— И мы наверное смогли увидеть лишь малую часть того, что происходит в большинстве населенных пунктов.

— Точно. И в этих условиях, не посоветовавшись с другими проевропейскими партиями, она предлагает Парламенту: давайте проведем референдум. И вот избирательный процесс не был свободным и честным, потому что эта сеть поставила цель – подорвать европейскую интеграцию Молдовы. И мы прошли как сквозь игольное ушко с очень маленькой разницей, и то из-за ошибки Игоря Додона, потому что он бойкотировал. И мы понимаем, что с юридической точки зрения все более-менее нормально, но с точки зрения легитимности есть проблемы, и у этих проблем будут последствия.

И это серьезная ошибка, которая показывает, как принимаются кардинальные решения. И мы не можем молчать, потому что если мы притворимся слепыми и не отправим сигнал властям, то это может повториться.

И ПДС повторила поведение президента. При всем уважении. Они закрылись в замке из слоновой кости и не хотели общаться ни с кем из своих коллег из других партий. А Молдова – очень маленькая страна, у нас негде выбирать экспертов, и поэтому нельзя ограничиваться только теми, кто присягнул вам на верность внутри партии. Нужно смотреть на людей вне партии, которые могут делать что-то полезное, положительное.

— Это то, что она должна делать сейчас? Скоро же у нас будут парламентские выборы. На кого им следует рассчитывать? Есть ли какие-нибудь партии или люди, которые могли бы присоединиться к ПДС в будущем Парламенте?

— Я не знаю, есть ли такие люди, но я знаю, что тот, кто ищет и пытается, добивается успеха. По крайней мере должно быть видно, что они пытаются и находят таких людей. Я не буду называть имен, но я думаю, что они есть. Среди 10 партий со структурами на территории, а также среди других партий, у которых есть только лидеры, я думаю, есть люди, обладающие способностями. Первое, что должна сделать ПДС, – это показать открытость. Когда мы видим, как ПДС назначает совершенно новых людей и продвигает их только потому, что они из их партии, это, безусловно, вызывает беспокойство.

Я сказал, что когда предложили референдум, никаких консультаций с другими партиями не было. Может быть, если бы были консультации, был бы сделан вывод, что рано проводить такой референдум, что условия не самые лучшие, и сначала нужно решить, как уничтожить, расформировать сеть Шора. После этого, если есть возможность, мы это обсудим. В любом случае до завершения переговоров у нас еще много лет. Так что это не крайняя необходимость.

— Майя Санду заявляла в некоторых дебатах, в которых она участвовала, о грядущих кадровых перестановках. Какие изменения, по-Вашему, следует внести в нынешнее правительство? Вы можете назвать имена, кого нужно сменить, заменить в правительстве?

— Это не то, чего я хочу. Я хочу, чтобы президент рассказала, какова ее модель управления, чтобы мы четко понимали, как происходит назначение кадров в правительстве, в других учреждениях и так далее. Если выдвижение кадров основано на партийной лояльности, то нам не о чем говорить. Мы видим последствия от этой модели назначения кадров.

— А есть ли необходимость в замене этого правительства, особенно в свете предстоящих парламентских выборов?

— Разумеется, есть, но в очень специфической ситуации, потому что есть недовольство в отношении некоторых министров. И тогда решить вопрос с теми, к кому есть претензии, можно лишь их отставкой.

— Кого следует уволить?

— Вы прекрасно знаете. Представители Блока «Вместе»‎ представили список министров, которые, по их мнению, накопили много черных шаров и ради укрепления европейского вектора должны быть уволены. Посмотрим, как отреагирует Майя Санду, ведь руководитель также должен обладать этой твердостью в исключении тех, кто накопил черные шары, даже если они хорошие, даже если у них есть опыт, но негативный багаж, который они несут, тянет всю систему ко дну. Госпожа президент должна показать, что у нее есть эта сила, чтобы убрать из аппарата тех, у кого накопились ошибки.

— Может ли в следующем году у нас быть проевропейский президент и антиевропейский Парламент, как, например, в Грузии?

— Вряд ли у нас будет такая ситуация, потому что мы видим, каковы тенденции на политической арене. Скорее всего ПДС в силу инерции сохранит определенный прочный сегмент избирателей, близкий к 30%. Но чтобы управлять страной, у ПДС должны быть союзники. Кто может стать союзником ПДС? Наверное, Национальное альтернативное движение (MAN), блок «Вместе», почему бы и нет, сегмент, контролируемый Ренато Усатым. Мы сейчас просто тренируемся, присматриваемся к тому, что есть на политической арене, и пытаемся увидеть, кто может быть сторонником европейского вектора и какие политформирования могли бы составить стабильное, мощное большинство для продвижения европейской интеграции.

Но у ПДС нет такого опыта. Ее приоритетом было стать единственной партией в правительстве, она добровольно изолировалась, и мы не знаем, насколько эффективным будет такой альянс. Президенту придется стать посредником внутри этого возможного блока, о котором нам ничего не известно. Но уже сейчас президент должна открыть двери для переговоров с потенциальными сторонниками евроинтеграции, потому что правящая партия не справилась. Она деградировала в силу обстоятельств, из-за многочисленных кризисов, но это не оправдание. Политика – это искусство, и нужно желание и понимание того, как устроить все так, чтобы не потерять европейский вектор Республики Молдова. Партии приходят и уходят, а граждане Молдовы смотрят и говорят: «После 33 лет европейской интеграции, сейчас мы должны все остановить и остаться в серой зоне, без ясного будущего, без пути?»‎

— Спасибо Вам.

Интервью брала Наталья ЗАХАРЕСКУ