Насилие над женщинами – это «постоянное явление в обществе, но оно не столь заметно», подчеркнула в интервью газете Ziarul de Gardă Елена Мунтяну, председатель совета директоров Ассоциации против семейного насилия «Casa Mărioarei».

По ее словам, люди это обсуждают только после того, как происходят шокирующие случаи, а случай Аны-Марии, недавно убитой 19-летней беременной женщины, «настолько трагичен и ужасен, что это шокирует». Елена Мунтяну предоставила информацию об услугах, которые предлагает Casa Mărioarei женщинам, ставших жертвами домашнего насилия, и о мерах, которые они могут принять для защиты своих прав.

— Случай, который произошел с 19-летней женщиной по имени Анна-Мария, потряс все общество после того, как объявили о ее пропаже, а затем он была найдена мертвой. Как вы думаете, почему женщины до сих пор становятся жертвами насилия в нашем обществе? Почему их избивают, насилуют и убивают?

— Насилие над женщинами – это проблема, которая есть не только в Республике Молдова. В некоторых странах, которые мы считаем развитыми и с которых хотим брать пример, домашнее насилие остается проблемой. Но в Молдове скорее всего уровень экономического развития, отсутствие образования, стереотипы, которые есть в обществе и которые сохраняются веками, наше образование – все это не дает этому явлению исчезнуть. И хотя в обществе это явление больше обсуждается только тогда, когда происходят такие шокирующие случаи, это постоянное явление в обществе, но оно не столь заметно.

— Значит ли это, что мы не обращаем внимания на мелочи, на менее серьезные ситуации или на то, что нам кажется менее серьезным?

— Каждый случай насилия над женщиной на самом деле является самым тяжелым случаем для самой женщины и для ее близких. Да, не все они попадают в поле зрения общественности, а некоторые не попадают, потому что таково желание жертвы, и она не хочет, чтобы ее личная жизнь была раскрыта. Да, дискуссии возникают только тогда, когда что-то шокирует. И случай Анны-Марии настолько трагичен и ужасен, что это шокирует.

— Как, по-вашему, действовали власти с момента объявления о пропаже девушки до момента ее обнаружения?

— Конечно, мы все следили за этим, и у нас была информация только из того, что власти сообщали в СМИ. В то же время я как юрист знаю о юридических процедурах и знаю, что есть определенные правила, процедуры, которым власти должны следовать при сообщении о каком-то случае. Виорел Чернэуцану (начальник Генерального инспектората полиции) и Адриан Ефрос (министр внутренних дел) выступили с публичными заявлениями, но по сути до сих пор нет описания процедуры и того, как они действовали в этом конкретном случае. Я слышала в новостях, что в Парламенте пройдут слушания, и возможно мы получим там больше ответов. Наш вывод заключается в том, что все было выполнено недостаточно хорошо, раз ее в итоге нашли мертвой.

Но, как сообщил Чернэуцану, в полицию ежедневно поступает 5-10 заявлений о пропавших без вести лицах. Этот случай был особенным, и нам следует извлечь из него урок, сделать выводы и посмотреть, можно ли улучшить какие-то процедуры, чтобы избежать подобных случаев. Но к сожалению, для Анны-Марии уже слишком поздно.

— Считаете ли вы, что следует изменить трехдневный срок, по истечении которого можно обратиться в органы в случае исчезновения человека, и после которого человека можно будет искать?

— Я не знаю об этом трехдневном сроке для поиска человека. Чернэуцану пояснил, что на самом деле их уведомили в 3 часа ночи и уже в понедельник утром, менее чем за 72 часа, в этот срок все необходимые разрешения были получены, но неизвестно, удалось ли бы им сделать это за 72 часа, поскольку, судя по данным полиции, преступление было совершено через несколько часов после похищения женщины.

Все процедуры и сроки, установленные законодательством, созданы для общих ситуаций, и необходимо сохранять четкий баланс между интересами общества и интересами человека. Дело в том, что могут возникнуть ситуации, когда потенциальный агрессор может воспользоваться таким учреждением, чтобы найти убегающую от него жертву. Он может прийти и сообщить в полицию о пропаже жертвы и попросить помощи в ее поиске. Очень важно проанализировать всю процедуру и принять во внимание опыт и все международные стандарты, прежде чем вносить возможные изменения, если они будут необходимы.

Скорее всего можно было бы установить критерии для определения серьезности дела в конкретных обстоятельствах и узкие условия, в которых у властей были бы юридические полномочия, чтобы принимать меры по отслеживанию или другие специальные следственные меры для обнаружения жертв.

— В данном случае по реакции властей была понятна серьезность случая?

— Судя по информации, которая была обнародована, это трудно сказать. Судя по словам властей, они действовали оперативно и в первые дни проверили территорию муниципия Орхея.

— Так как молодая женщина пропала в Оргеевском районе.

— Да, но возможно, если бы они смогли найти ее телефон… Но это всего лишь догадки, ведь мы не знаем. Многие задавались вопросом, почему они не смогли найти телефон. Но может быть он выбросил ее телефон через 100 метров после того, как посадил ее в машину. Такие трагические ситуации случаются, но что более важно, так это то, чтó мы можем сделать, чтобы предотвратить возникновение таких ситуаций.

— Также была информация о том, что правоохранители долго стояли и ждали у ворот главного подозреваемого, так как он не давал им войти, пока они не получили ордер.

— Законы создаются по международным стандартам, которые будут применяться в данном случае. Необходимо соблюдать международные стандарты, а иначе Республика Молдова рискует быть осужденной в ЕСПЧ за злоупотребление со стороны властей. Полиция должна представить четкий, подробный отчет с хронологическим описанием всего произошедшего. И возможно тогда всем нам станет яснее, можно ли было предотвратить это преступление.

— Позже стало известно, что главный подозреваемый ранее агрессивно вел себя. Мы также нашли постановление суда, показывающее, что несколько лет назад он избил детей. Дело квалифицировали как хулиганство и его приговорили к 2 годам условно. В публичном пространстве также есть информация о том, что он напал на нескольких женщин. Предположительно, он также избивал бывшую жену, но это слухи. Можно ли было предотвратить этот тяжелый случай, если бы раньше были приняты меры в отношении человека, который вел себя агрессивно?

— Конечно, риск такой трагедии уменьшился бы, а возможно его бы и не было, если бы человек, уже проявивший насилие по отношению к другим людям, в том числе к женщинам, был вовремя наказан. Об этом я и говорила ранее, что мы не можем знать наверняка, можно ли было предотвратить случай Анны-Марии. Но это варварский способ совершения преступления, как показали проведенные до сих пор расследования. Девушку пытали, и очевидно, что это преступление не было случайностью и что у этого человека были черты агрессора.

— Мы общались с людьми из этого населенного пункта и из родного села подозреваемого, и они рассказали нам, что этот человек вел себя агрессивно. Но люди боятся это обсуждать. Также Ziarul de Gardă писала, что через 14 лет после убийства 10-месячного ребенка родственники обвиняют брата главного подозреваемого по этому делу в убийстве младенца, хотя за это была наказана мать ребенка, которая на тот момент была несовершеннолетней. Как вы думаете, почему такие случае скрывают?

— Лично я считаю, что проблема домашнего насилия связана с образованием. Образование включает в себя наши ценности, наши привычки и все, что мы храним в себе от рождения до взросления. В молдавском обществе сложились стереотипы, что мужчина – глава семьи, что мужчина не мужчина, если не ударил кулаком по столу, что если мужчина тебя бьет, значит любит. И еще один стереотип, который мне довелось услышать в последнее время от женщин: «Это мой крест, значит я должна его нести».

Кроме того, по информации, опубликованной в СМИ, главный подозреваемый был полицейским в том селе.

— Он был полицейским много лет назад.

— Он по сути имел авторитет в селе и должен был защищать тех, кто обратился бы к нему за помощью. Очевидно, что члены сообщества не посмели бы обратиться. Но опять же, особенно в небольших населенных пунктах, в селах домашнее насилие считается табу и вопросом, связанным с личной жизнью. И это явление считается нормальным, к сожалению, если только кто-то не умирает или случай не становится публичным.

— Можно ли считать убийство Анны-Марии убийством на гендерной почве? Ее убили только потому, что она была женщиной?

— На данном этапе в деле, которое расследует полиция, есть только один подозреваемый.

Даже с юридической точки зрения достоверно неизвестно, кто совершил это преступление. Но судя по описанию и обстоятельствам дела, есть признаки, которые дают нам возможность считать это насилием на гендерной почве, так как очень маловероятно, что если бы на месте Анны-Марии был парень, преступление бы произошло.

— Она была молодой беременной женщиной из скромной семьи, как говорили в публичном пространстве и писали в СМИ. Вписывается ли она в профиль человека, рискующего стать жертвой гендерного насилия?

— Это еще один стереотип нашего общества – то, что жертвами насилия могут быть только женщины из социально-уязвимых семей. Женщины из семей, которые с социальной точки зрения считаются очень благополучными, также становятся жертвами насилия. Конечно, более известны случаи, связанные с женщинами из социально-уязвимых семей, где насилие может быть более жестким и более публичным. Но на самом деле в случае Анны-Марии ей просто не повезло быть не в том месте не в то время.

— Как представитель организации, защищающей права женщин, переживших насилие, чего вы ожидаете от властей, а может быть и от общества в целом после такого случая?

— Сейчас ожидается, что власти будут выполнять свою работу в соответствии с правовыми нормами, чтобы общественность была максимально проинформирована об этих процедурах. Чтобы не было гендерных стереотипов при расследовании дела и применении наказания. В общественной среде уже были комментарии вроде «зачем она села в машину?» или «она этого хотела», хотя подобные предрассудки и стереотипы никак не обоснованы.

Говорят, что у подозреваемого, как и у его брата, были предпосылки, что они были замешаны в случаях насилия и что не были приняты все необходимые меры. В случае с братом подозреваемого родственники матери ребенка заявили, что им угрожали, что они взяли на себя вину и затем сбежали из страны. Если все это правда, то конечно хотелось бы, чтобы эти факты расследовали, и чтобы подобные ситуации не повторялись.

Именно это сейчас делает Коалиция «Жизнь без насилия», и этого хотят все организации – чтобы процесс был честным и справедливым, без влияния или каких-либо попыток сокрытия.

— Да, ведь если то, о чем пишут СМИ и говорят в публичном пространстве, подтвердится, то серьезной проблемой в этой ситуации является безнаказанность, отсутствие наказания для этих людей, если действительно были другие случаи насилия.

— Да, безусловно, это определяющий фактор, потому раз они позволяли себе совершать те или иные акты насилия, злоупотреблять властью по отношению к жертвам, которые, судя по всему, уступали с точки зрения силы, положения, то очевидно, что это лишь дало им больше смелости и поощрило их продолжать в том же духе.

— В Casa Mărioarei могут найти приют женщины, которые подверглись домашнему насилию, и их дети. Вы работаете уже более 20 лет и оказали помощь тысячам людей и сотням женщин с детьми, которые остались в приюте Casa Mărioarei. Для тех, кто интересуется и может нас услышать, скажите, как они могут воспользоваться услугами вашей ассоциации?

— Casa Mărioarei была основана 20 лет назад при поддержке первой леди на то время Антонины Лучинской и нескольких замечательных женщин, которые тогда вложили свою энергию и знания для поддержки этого дела. Сейчас нам очень повезло с этой точки зрения, ведь у нас уже есть законодательство, которое регулирует и предотвращает насилие над женщинами. Вначале все было совсем не так, и Casa Mărioarei всегда была убежищем для этих женщин.

Женщины приходят в Casa Mărioarei по направлению органов государственной власти, полиции или социальной помощи, или они звонят по номеру телефона, указанному на веб-сайте ассоциации. Casa Mărioarei предлагает временный приют для женщин, у которых есть дети в возрасте от 3 лет, и это необходимо из-за специфики Casa Mărioarei, которая пытается расширить экономические возможности женщин и интегрировать их в общество, чтобы они вновь не стали жертвами домашнего насилия. Приют всегда открыт для этих женщин, и для многих из них это начало новой жизни, поскольку они осознают, что могут жить как личности, отдельные от агрессора.

Casa Mărioarei предлагает услуги социальной помощи, психологические консультации, юридическую помощь, и все, конечно же, бесплатно. Также Casa Mărioarei помогает женщинам трудоустроиться, а детям – интегрироваться в школах и детских садах Кишинева, где расположен приют, и это очень помогает женщинам.

— Что бы вы посоветовали делать женщинам, которые сталкиваются с агрессией? Если муж ударил или изнасиловал ее – в семье тоже бывают изнасилования, – что может сделать женщина, чтобы защитить свои права?

— Первым делом нужно убедиться, что она в безопасности там, где она находится, потому что находясь рядом с агрессором и постоянно находясь в опасности, не зная, что может произойти через несколько часов, она не сможет ничего сделать. Нужно убедиться, что они доберутся до безопасного места. Есть телефон доверия для женщин, есть Casa Mărioarei, есть полиция, но если они не чувствуют себя комфортно, можно найти надежного, близкого человека, которому они смогут довериться. Обычно женщины в такой отчаянной ситуации, что не осознают необходимости или не думают, что им кто-то может помочь, или что есть выход из этой ситуации. И когда они находят человека, которому они доверяют, которому могут открыться, который может им помочь сделать еще один шаг вперед, чтобы выйти из этой ситуации, это им помогает.

Конечно, правильной рекомендацией будет: «Позвоните в 112». Но из практики мы знаем, что большинство жертв не хотят этого делать. И когда ты сначала находишь поддержку, человека, который сможет тебе помочь и поддержать, все гораздо проще.

— Обычно полиция реагирует, когда ей сообщают о случаях домашнего насилия?

— Это зависит от каждого отдельного случая. Было бы неправильно жаловаться на то, что все полицейские ведут себя неадекватно и не прислушиваются к жертве. Однако у нас есть общая проблема, связанная с менталитетом, и она есть в любой структуре. Часто насилие рассматривается как нечто интимное между супругами. Я считаю, что в последние годы есть положительная динамика, связанная с вмешательством полиции в случаи домашнего насилия.

У нас есть проблема, стереотип: вообще люди думают, что жертвой может быть только святой, идеал. Люди видят жертву молчаливой, измученной, послушной женщиной. А если у женщины более необычный характер, или она позволила себе ругаться, у людей уже возникают сомнения, жертва она или нет.

У всех кампаний, проводимых организациями, которые борются с насилием над женщинами, очень четкий посыл: насилию нет оправдания. Но это также зависит от нашего образования, от образования наших детей.

Мы должны работать и объяснять, что какое бы слово ни сказала женщина, какой бы наряд она ни надела, какой бы поступок она ни совершила, который кто-то может расценить как провокационный, не может оправдать применение насилия. По этой причине, в том числе в Casa Mărioarei профилактические кампании проводятся именно с детьми. Им нужно с юных лет понять, что насилию нет оправдания – ни в отношении женщин, ни в отношении мужчин. Но особенно в нашем обществе есть проблема насилия в отношении женщин, и мы не можем ее отрицать.

— Спасибо вам за эту беседу.

Интервью брала Наталья ЗАХАРЕСКУ