Россияне превратили полицейский участок в Новой Каховке в место, где удерживали, избивали и пытали мирных жителей. Мы поговорили со свидетелями, чтобы услышать их истории из первых уст.
Утром 17 августа 2022 года пятеро вооруженных мужчин ворвались во двор частного дома Оксаны Якубовой. Якубова — директор Лицея № 2 в городе Новая Каховка Херсонской области. На тот момент этот южноукраинский город был оккупирован уже шесть месяцев, с первого дня полномасштабного вторжения.
Якубова продолжала жить под российской оккупацией и работать в школе, проводя онлайн-уроки.
Лица мужчин были под капюшонами, и в руках они держали оружие. Чтобы дойти до двери, им нужно было перелезть через забор. Сделав это, они постучали в дверь. Дверь открыл муж Якубовой Микола. Вооруженные люди не очень интересовались им — они хотели Оксану. Они спросили у нее фамилию, затем приказали отдать им мобильный телефон и собрать вещи. Они говорили по-русски без намека на украинский акцент и сказали, что отведут ее в так называемое местное отделение полиции. Мужчины разрешили 55-летней Якубовой взять с собой лекарства от сердца, артериального давления и головной боли. «Меня будут пытать?» — спросила она. Один из мужчин в капюшонах сказал, что не знает. «Тогда выведите меня на улицу и застрелите», — тихо и покорно сказала Якубова. Они отвели ее в полицейский участок.
С тех пор и уже полтора года Оксана не заходила в свой двор. Она 35 лет проработала в школе в Новой Каховке, которая была основана в 1950-х годах на реке Днепр, когда была построена Каховская плотина.
Сейчас Якубова живет в 250 км от дома, в Одессе, которая находится под контролем Украины. Часть Херсонской области на правом берегу Днепра была освобождена украинской армией в ноябре 2022 года. Но ее город остается под контролем России. Сначала россияне задержали бывших солдат, затем активистов, волонтеров и журналистов, выступавших против оккупации. Потом они пришли за учителями, которые отказались сотрудничать, вспоминает Якубова. Глава администрации оккупированного города Владимир Леонтьев сначала предложил ей возглавить управление образования. Она отказалась. Позже эту должность занял другой человек, Вячеслав Резников, который сотрудничал с оккупационными властями. До весны 2022 года в школе преподавали по украинской школьной программе. Учителям предложили перейти на российскую программу и отчитываться перед российскими оккупантами. Директор лицея отказалась сделать и это. Так лицей закрылся после окончания учебного года онлайн. Якубовой как-то удалось спрятать школьные компьютеры и не дать оккупантам забрать их.
По данным официального расследования Службы безопасности Украины (СБУ), городской участок полиции был оккупирован российскими военными на третий день вторжения и превратился в место незаконного задержания и пыток гражданских лиц, проживающих в Новой Каховке и окрестностях.
Туда и отвели директора школы Якубову: в серую трехэтажку на Днепровском бульваре 24. Якубова — одна из пяти свидетелей, которые провели некоторое время в этом отделении полиции и с которыми общался The Reckoning Project. Она также одна из сотен опрошенных проектом украинцев, чьи города и села были оккупированы Россией, и кто прошел через плен и пытки.
Якубову поместили в так называемое «женское крыло» — ту часть здания, где до войны располагалось отделение по выдаче внутренних и внешних украинских паспортов и регистрации адресов людей. Теперь офисы превратились в тюремные камеры. Якубову поместили в камеру, где уже находились две женщины. Позже к ним присоединилась четвертая. В «камере» не было ни кроватей, ни чего-то подобного, поэтому директору, как и всем женщинам в камере, приходилось спать на полу, используя в качестве матрасов найденные куски картона. Банка из-под краски служила унитазом, и опорожнять ее можно было только один раз в день. «Каждый день в 7 утра нам давали 10 минут на то, чтобы выйти из камеры, опорожнить ведро, сходить в туалет и помыться. Если ты не мог сделать это за 10 минут, это была твоя проблема, и тебе нужно было вернуться в камеру», — сказала она. Через три дня после задержания мужу разрешили пронести ей зубную щетку, туалетную бумагу и влажные салфетки. Женщины делили эти предметы между собой. Задержанным женщинам не давали еды, поэтому членам семей, знавшим об их задержании, приходилось приносить им еду, которую женщины затем делили между собой. Раз в день, вечером, женщинам разрешалось совершить небольшую прогулку по двору.
Якубову допрашивали двое мужчин, которые, по ее мнению, были сотрудниками ФСБ, службы безопасности России, поскольку они отличались от обычных охранников. Они обвинили ее в «уничтожении российского образования на территории Российской Федерации» и потребовали, чтобы она составила список всех известных ей проукраинских учителей и активистов. Якубова много лет преподавала русский язык и литературу, но это не превратило ее в российского агента. Она отказалась идти против своих коллег и друзей и сотрудничать с русскими. Женщина согласилась передать только электронное оборудование школы: ноутбуки и интерактивные доски. Примерно через неделю ее освободили, после чего они с мужем покинули оккупированную зону. Чтобы попасть в подконтрольную правительству Украину, им пришлось проехать через оккупированный Крым, затем через Россию и через Европу. Выезд через аннексированный Крым — один из немногих способов эвакуации украинцев из оккупированных Россией территорий страны. Чтобы добраться до подконтрольных правительству территорий, многие преодолевают тысячи километров, проезжая через Крым, Россию, Европу и только потом попадают в Украину.
Вспоминая дни, проведенные в отделении полиции, учительница говорит, что ей повезло, несмотря на унижения и антисанитарные условия. День и ночь она слышала крики, доносившиеся из других камер и из подвала, но ее не били. На вечерней прогулке она видела мужчин с сильными следами побоев. Еще она часто слышала фразу: «Пришло ваше время, доктор». Некоторых гражданских избивали так сильно в участке, что им требовалась медицинская помощь.
В течение четырех месяцев, проведенных в российском плену, 32-летний Юрий Армаш оказывал медицинскую помощь другим заключенным. Он украинский военный врач, захваченный россиянами в Херсонской области в начале апреля 2022 года. По его подсчетам, за время задержания он оказал помощь более 300 гражданским лицам — все были избиты русскими или подвергнуты пыткам.
Насильственный прием
Когда Россия начала полномасштабное вторжение, Юрий Армаш ждал истечения срока своего контракта с Вооруженными силами Украины. Он жил в селе Олешки Херсонской области. Его военный контракт должен был истечь за пять рабочих дней до полномасштабного вторжения — 17 февраля 2022 года. Как только он получил документ, разрешающий выезд, он должен был прибыть на полигон рядом с Олешками. Вся эта территория была сразу оккупирована. В течение первых двух месяцев российского вторжения, до 2 апреля 2022 года Армаш прятался дома вместе с двумя другими солдатами. 3 апреля 2022 года военнослужащие попытались покинуть этот район, но были задержаны на блокпосту возле села Челбурда. 4 апреля Армаша доставили в отделение полиции Новой Каховки.
Русские использовали первый этаж и подвал для заключенных, а сами жили на втором этаже, вспоминает Армаш.
На первом этаже было две камеры. Русские отводили туда мужчин. 4 апреля 2022 года военного врача определили в камеру № 5, которая была рассчитана на двух человек, но в ней было 16 человек. Самый низкий заключенный спал у более низкой стены, а самый высокий — у высокой.
Насколько хорошо или плохо российские солдаты обращались с гражданскими, зависело от того, кто был на дежурстве — кто-то был более жестоким, кто-то меньше интересовался пленными, как объяснил врач. Сначала смены длились несколько недель, затем — месяц. Насколько ему известно, все допросы проводились сотрудниками ФСБ. Однако, по словам Армаша, избиение не было делом охранников. Людей избивали сотрудники Росгвардии (Росгвардия — российская государственная военная организация, роль которой заключается в обеспечении гражданского порядка и борьбе с организованной преступностью, терроризмом и экстремизмом), а также местные коллаборационисты, которые начали работать с россиянами и присоединились к оккупационной полиции в Новой Каховке. Армаш считает, что коллаборационисты были так же жестоки, как представители российской гвардии. Русские части менялись, но коллаборационисты оставались прежними. Во время смены караула именно они смывали кровь со стен. СБУ выявила 26 жителей Новой Каховки, которые якобы добровольно согласились работать на россиян в полиции, и возбудила уголовные дела.
Избиение начиналось практически у входа в здание, рассказывает бывший пленник. В вестибюле полиции офицеры использовали английское слово «рецепция» — новых пленников сначала избивали резиновыми дубинками и только потом распределяли по камерам. Одних отправляли на первый этаж, других — в подвал, а женщин — в паспортный стол, где находилась Оксана. По приблизительным оценкам Армаша, в среднем в здании полиции содержалось от 50 до 80 заключенных. Потом начинались допросы. Армаша начали пытать сразу с первых допросов: проткнули ему шею шилом, применяли пытки электрическим током и телефонными проводами, подключенными к источнику тока, наносили удары ножом по ноге до тех пор, пока лезвие не дошло до кости. Но больше всего его шокировало то, как коллаборационисты и оккупанты обращались с гражданским населением. Чаще всего, по его словам, людей задерживали за то, что они якобы передавали информацию Вооруженным силам Украины, даже когда не было никаких доказательств.
В мае 2022 года на одном из блокпостов в Новой Каховке задержали 39-летнего мирного жителя. Служба безопасности Украины утверждает, что его допрос проводил сотрудник ФСБ Дмитрий Лайков. Лайков требовал от пленного признать, что он сотрудничал с Вооруженными силами Украины. Мужчину избили резиновыми дубинками. Когда он отказался дать признательные показания, они прикрепили к его области между ног зажимы «крокодилы» и подвергли его электрошоку, говорится в материалах следствия.
Юрия Армаша впервые попросили оказать медицинскую помощь пленным мирным жителям через три недели после его задержания. Вначале у него не было ни лекарств, ни даже бинтов. Чаще всего в медицинской помощи нуждались люди после избиений или допросов на «рецепции».
Однажды, рассказывает Армаш, в отделение полиции Новой Каховки пришла женщина. Ей было около 40 лет. Ее сына продержали в подвале около недели и не отпускали. Стоя перед зданием, она кричала, что русские — оккупанты, а не «освободители», как утверждала российская пропаганда, что они пришли в Украину, чтобы все разрушить, и что они не оставили ничего, кроме обломков везде, где бы они ни проходили. Ее избили. Лежа перед входом, она пыталась сопротивляться руками и ногами, что привело к еще большему избиению. Они били ее палками по голове. Когда Юрия вывели из камеры для оказания первой помощи, у женщины были порезы на голове и сильное кровотечение. Юрию было предоставлено лишь несколько военных походных повязок. Кровотечение не останавливалось. Выяснилось, что женщина перед тем, как прийти в отделение полиции, употребляла алкоголь. «Я пытался ее успокоить, говорил, что я украинский врач, а не русский. Но она меня просто не слышала», — говорит Армаш. Около часа потребовалось, чтобы остановить кровотечение, перевязать ей голову и помочь прийти в сознание. Но рану на голове нужно было зашить, что можно было сделать только в больнице. Армашу удалось убедить россиян вызвать скорую помощь.
Юрия Армаша продержали в плену в отделении полиции до 19 августа 2022 года. Затем его перевезли в оккупированный Крым, а затем — в Россию, где он провел еще восемь месяцев в колонии в Ростовской области и подвергался пыткам. Он был освобожден во время обмена пленными между Украиной и Россией в апреле 2023 года, через год после содержания в плену в полицейском участке Новой Каховки. Но он помнит все, что там произошло, и смог дать показания правоохранительным органам. Он не знает имен людей, которых лечил, но помнит их травмы. По его словам, самые тяжелые травмы он видел у мужчин призывного возраста. Армаш вспоминает, что одному молодому человеку вырвали ногти на ногах, что привело к образованию гноя на пальцах ног. Другому мужчине облили горючей жидкостью ноги и подожгли, в результате чего он получил серьезные ожоги. Он также видел сломанные ноги, треснувшие черепа, порезанную кожу и татуировки со снятой кожей. Еще он видел 14-летнюю девушку, у которой, по его убеждению, были следы изнасилования.
Кровавый след
14-летнюю девушку задержали вместе с двумя местными подростками якобы за передачу информации украинской армии. Девушка уже некоторое время находилась в отделении полиции до изнасилования.
«Она шла по коридору полицейского участка и истекала кровью. Оставляла за собой кровавый след», — вспоминает врач.
Он быстро отправился к командиру Росгвардии, объяснив, что это, несомненно, не менструальная кровь, а последствия изнасилования, поэтому ее нужно срочно везти в больницу. Вызвали скорую помощь и отвезли ее в больницу, где гинеколог осмотрел ее и прописал лекарства от сильного кровотечения. После этого девушку вернули в участок. Юрий давал ей лекарство каждый день в течение следующих полутора недель под наблюдением сотрудника Росгвардии и коллаборациониста. Миниатюрная девушка стала очень тихой; она ни с кем не разговаривала и отводила взгляд.
57-летняя Елена Литвиненко также находилась в женском отделении. Она местная предпринимательница, задержанная за (неудавшуюся) попытку взорвать кафе, служившее базой для российских солдат и коллаборационистов. По ее словам, во время допросов в отделении ее подвергали пыткам электрошоком; к ногтям на ногах, мочкам ушей, а затем и к соскам прикрепляли зажимы «крокодилы». Как и Армаш, Литвиненко поняла, что случилось с девочкой-подростком в полицейском участке, и попыталась о ней позаботиться. Ей удалось убедить Росгвардию оставить подростка в своей камере на некоторое время. «Я говорила с ней обо всем, просто чтобы отвлечь ее: о школе, о том, кем она хочет стать, когда вырастет, обо всем остальном», — призналась Литвиненко. Женщина провела в полицейском участке 84 дня и сейчас живет в Германии вместе с дочерью.
И Литвиненко, и Армаш умоляли мать девочки, которая в итоге пришла в отделение полиции навестить дочь, уговорить командира освободить ее. «Она еще ребенок, и ее изнасиловали », — заявила предпринимательница. Она хочет навестить девочку и, наконец, поговорить о том, что произошло в отделении полиции летом 2022 года. По информации, которой располагает Литвиненко, девочка сейчас живет в Польше со своей матерью и, вероятно, даже не разговаривала с матерью о том, что произошло.
Каховская плотина была разрушена 6 июня 2023 года в результате взрыва на ГЭС, вызвавшего затопление большей части территории Украины. Русские оккупировали плотину сразу после того, как захватили город. Украинское правительство винит в этом россиян, поскольку последние контролируют плотину с первого дня полномасштабного вторжения. Это вызвало наводнение на правом и левом берегах Днепра. Отделение полиции в Новой Каховке также слегка затопило. Литвиненко, остававшаяся в городе до сентября 2023 года, рассказывает, что после разрушения плотины полицейские эвакуировали город и переехали в село Юбилейное Херсонской области, открыв там «отделение полиции Новой Каховки». Позже этот участок был разрушен в результате атаки.
Фото: Telegram/ДСНС України
СБУ расследует преступления, совершенные в отделении полиции Новой Каховки. Осенью 2023 года 26 человек, которые там работали, а также один сотрудник ФСБ были уведомлены о том, что находятся под подозрением. Некоторых из этих коллаборационистов уже нет в живых. Но такие камеры пыток продолжают существовать, поскольку часть Украины остается оккупированной. Украинская полиция обнаружила 80 пыточных камер на освобожденных территориях, где россияне держали в плену мирных жителей.
Международное право категорически запрещает пытки и оно действует как в мирное время, так и в вооруженном конфликте. Пыткам не может быть никакого оправдания, независимо от типа обвинений. Данные из Новой Каховки ясно указывают на широкое применение пыток во время допросов. Избиения, пытки электрическим током и другие средства причинения тяжелых страданий и боли регулярно применяются к задержанным, которые находятся в крайне уязвимом положении. Сами условия, в которых содержатся задержанные, являются бесчеловечными и унижающими достоинство и нарушают закон о правах человека и законы о вооруженных конфликтах. Украинские задержанные лишены еды и медицинской помощи и вынуждены жить в антисанитарных условиях, и их права серьезно нарушаются.
Юрий Армаш еще молод, но, по его словам, он не может радоваться жизни, увидев, что делали с людьми в тех местах. Каждый день он начинает с чувства благодарности за то, что он дома, а не в плену у русских. Его телефон постоянно звонит — ему звонят люди, которым он помог в Новой Каховке. «Они хотят меня крепко обнять. Я плачу каждый раз, когда чувствую эту благодарность», — говорит он.
Кристина Бердинских, The Reckoning Project
