Материал hromadske

С тех пор, как УПЦ МП попросили на выход из Киево-Печерской лавры, прошло более 7 месяцев. Время от времени освобождение территорий заповедника сопровождалось сопротивлением наиболее ярых верующих.

На каком этапе битва за Лавру? Где до сих пор баррикадируются поклонники московского патриархата? Почему в заповеднике отошли от идеи решать вопросы силой? Какого решения ждут? Что вообще сейчас происходит вокруг украинской святыни, которую в короткие сроки пытаются очистить от трехсотлетнего влияния москвы?

Об этом hromadske поговорило с исполняющим обязанности гендиректора Национального заповедника «Киево-Печерская лавра», ученым, археологом и кандидатом исторических наук Максимом Остапенко.

Лавра: контрнаступление

Территория Киево-Печерской лавры — это более 25 гектаров в центре столицы почти со 150 сооружениями. Чтобы ответить, сколько объектов сейчас находится под контролем заповедника, без карты, говорит Максим Остапенко, не обойтись. То, что удалось вернуть «без боя», на ней отмечено бумажными наклейками. В настоящее время это примерно половина объектов.

«На территории Нижней лавры вернули 112-й, 68-й, 69-й, 44-й, 49-й корпуса…» — водит карандашом по карте директор заповедника.

«В этих объектах не было монахов. Их использовали академия-семинария, торговые, гостиничные объекты и так далее. Вернули заповеднику, в частности, галерею и колокольню, которая ведет в Ближние пещеры. Вся эта территория с памятниками национального значения была захламлена и превращена в склады».

Киево-Печерская лавра условно разделена на две части — Верхнюю и Нижнюю. В Верхней лавре функционирует Национальный историко-культурный заповедник, а в Нижней, где в настоящее время идут баталии, расположены пещеры и мужской монастырь.

Именно монастырь УПЦ МП до недавнего времени безвозмездно пользовался имуществом и зданиями Лавры, согласно решению правительства времен Януковича. И с «большим выселением» до сих пор мириться никак не хочет.

«Несмотря на то, что заповедник расторг договор пользования, монастырь, существовавший здесь более трех десятилетий, каждое наше действие обжалует в суде. Первую инстанцию мы выиграли», — говорит Максим Остапенко.

«Но пока нет решения суда апелляционной инстанции, использовать какие-либо, скажем так, силовые методы в отношении монастыря мы не можем. И если сравнивать — то, с чем мы сталкиваемся, очень похоже на контрнаступление. Все не так быстро, как хотелось бы. Но мы должны показать миру, что у нас все-таки правовое государство».

Кто баррикадируется в Лавре

«Монахи останутся в Лавре. Только так, чтобы они были за Украину».

«А что это вы условия ставите? Кто вы такие, чтобы монахам условия ставить?» — раздраженно отвечала одна из верующих УПЦ МП во время дискуссии о том, должна ли братия освобождать лаврские корпуса, которые в августе оцепила полиция.

Из-за того, что до сих пор в трех гостиничных корпусах на территории Нижней лавры «баррикадируются» несколько десятков человек, доступ для посетителей в лаврские пещеры ограничен.

«Это посторонние, не совсем адекватные люди, верующие, которые как раз создавали эту провокационную картинку, отказываясь добровольно покинуть корпуса. В свое время монастырь их туда запустил как мирян и они там фактически живут. Рассказывают, что это их имущество. Хотя их пребывание не предусмотрено никакими документами. Сейчас их там осталось около 30 человек», — рассказывает директор.

Преданной УПЦ МП до сих пор остается и большая часть монастыря. По данным Остапенко, это около 140 монахов, которые отказываются покидать монастырские сооружения в Нижней лавре до окончательного решения суда.

«Я не представлял, что Лавру превратили прямо в оплот “русского мира”»

Максим Остапенко возглавил Национальный заповедник в разгар демонтажа московского патриархата в Киево-Печерской лавре. То, что он увидел здесь, шокировало, говорит Остапенко.

«В принципе, я догадывался, но не представлял, что Лавру за десятилетие превратили прямо в оплот “русского мира”. Это касалось всего: российской литературы, которая здесь продавалась, портретов Николая II, информации о священниках, которые продолжают взаимодействовать с российской федерацией. Вообще полного отсутствия украинского языка».

«Да возьмите хотя бы календарь на 2023 год (показывает). Нам говорят, что это украинская православная церковь. на русском языке. Святые, которые здесь упоминаются, в большинстве своем святые РПЦ: “русские, курские святые, митрополит московский…” И будто нет войны. Ни слова об украинском воинстве, о том, что убивают наших людей», — делится Остапенко, ранее возглавлявший заповедник «Хортица».

Церковный бизнес московского патриархата

По словам гендиректора заповедника, большинство построек на территории Киево-Печерской лавры — в удовлетворительном состоянии. Впрочем, часть объектов подверглась прямому вмешательству со стороны монастыря УПЦ МП. Речь идет о незаконной реставрации и кое-где — самовольном строительстве. В Нижней лавре обнаружили более трех десятков несанкционированных построек.

«Собственно, это одна из причин, почему расторгли договор с монастырем УПЦ МП. Потому что помещения, которые передавались для религиозной деятельности, использовались не по целевому назначению. На территории монастыря было размещено более 20 сторонних организаций. Это разнообразные торговые, ремесленные объекты, производства (швейный, столярный цех), мастерские, гостиницы, академия-семинария», — говорит Максим Остапенко.

Фактически с нарушением договора между заповедником и монастырем была размещена и резиденция митрополита Онуфрия — закрытый объект в Нижней лавре, куда журналисты впервые попали в начале сентября. Из трехэтажного здания с частными покоями, комнатой для переговоров и сауной во время выселения вывезли все имущество.

И отдельная история, говорит Остапенко, — церковный бизнес. Под видом паломничества доступ в государственные корпуса Лавры, за которые не платилась аренда, продавался по коммерческим ценам. Почти в каждом помещении обнаружили машинки для подсчета наличных денег.

«Оно все выглядело как якобы благотворительные взносы, но на самом деле это чистой воды церковный бизнес московского патриархата. Сюда завозилось огромное количество продукции из россии: печатной, ювелирной, разнообразные церковные предметы. И все это здесь реализовывалось. Конечно, за наличные деньги».

«Отели, отстроенные за бюджетные средства, сдавали по выбору руководителей монастыря тем людям, которым они считали нужным. Конечно, без сборов и налогов. За коммунальные услуги они платили, используя тарифы для населения. Все это за наличные деньги, просто потоком шло. Особенно в предыдущие годы, до полномасштабной войны. Я понимаю, что здесь речь шла о многомиллионных сделках, проходивших мимо государственных механизмов»,— говорит гендиректор заповедника.

Внутренняя перезагрузка и след Павла

Сейчас, по словам Остапенко, идет процесс внутренней перезагрузки монастыря.

Исполняющим обязанности наместника Лавры от Православной церкви Украины стал Авраамий, который в марте перешел из УПЦ МП. Сейчас он формирует общину тех монахов, которые имеют проукраинскую позицию и готовы служить и дальше в Лавре в составе ПЦУ.

«В целом по определенным вопросам у нас с монахами монастыря есть нормальное взаимодействие. Они все равно понимают, что это украинская святыня. Некоторые так и говорят: “Возможно, мы готовы будем пойти под знамена Православной церкви Украины и служить лаврским святыням”. Но все равно у них есть обет, и они должны выполнять приказы, которые им дал Павел Лебедь — бывший настоятель монастыря. Он до сих пор рассказывает им, что скоро сюда придут “русские”, что все будет хорошо и он контролирует ситуацию», — делится с hromadske Остапенко.

По его словам, между допросами и поездками в суд митрополит Павел приезжает на объекты монастыря, общается с мирянами и частью монахов, продолжая давить на них психологически.

«Часть монахов, у которых были достаточно сильные пророссийские взгляды, уже вообще не в Лавре или даже не в Украине. Кто-то находится в россии. Те же, кто имеет проукраинскую позицию, надеюсь, останутся и продолжат служить украинским святыням в Лавре. Не знаю, в каком формате, это уже будет их выбор. Но я уверен, что будущего для монастыря УПЦ МП в Лавре нет».

Не хватает стратегического видения

Глава Национального заповедника ожидает, что судебная тяжба с монастырем УПЦ МП окончательно завершится через несколько месяцев, однако говорит — адвокаты монастыря всеми способами пытаются затянуть процесс.

Значительно облегчило бы жизнь принятие закона о запрете религиозных организаций, связанных с россией. Документ, которым может быть прекращена деятельность УПЦ МП, уже был поддержан в первом чтении.

«Если закон будет принят, все эти вопросы будут решены автоматически», — говорит Остапенко и отмечает, что государству уже нужно определяться с последующим форматом существования монастыря.

«Как по мне, конечно, монашеская жизнь в пределах Лавры должна продолжаться. Но вопрос в том, что это не должны быть монахи, которые несут российский нарратив, молятся российским святым и продолжают выполнять команды из москвы».

По мнению Остапенко, нужно принять стратегический документ, который упорядочит деятельность и правовой статус Киево-Печерской лавры, в частности даст ответ на вопрос о том, как будет строиться взаимодействие заповедника и монастыря: будет ли это аренда, пользование или охранные договоры. Возможно, полагает гендиректор, это будет даже решение СНБО, ведь вопрос касается, в частности, национальной безопасности.

«Поэтому задача заповедника и государства — очистить Лавру, которая в течение тысячелетий была украинской святыней, от этого “русского мира” и максимально вернуть сюда украинский нарратив и украинских героев».