Материал hromadske

Подтвердить, что боец в плену — задача со звездочкой. Однако не только эта процедура тревожит родственников пленных военнослужащих Донецкой отдельной бригады Сил территориальной обороны (№109). Они опасаются, что по возвращении домой их родных может ожидать уголовное преследование. Со своими страхами семьи пленных обратились в редакцию hromadske, чтобы журналисты помогли найти ответы на важные для них вопросы.

Для этого мы пообщались с юристами, представителями 109 бригады и Координационного штаба по обращению с военнопленными, а также с Командованием Сил территориальной обороны ВСУ.

Основания для тревоги

В марте 2022 года семьи многих бойцов 109 бригады получили уведомления, что их родные пропали без вести. Впоследствии стало известно, что некоторые из них (в частности, из управления бригады и из 107 батальона) — в плену. Кто-то попал в российский плен из «Азовстали», кто-то из других локаций Мариуполя. Фактически, все в руках россиян оказались до конца мая 2022 года.

Однако в официальных уведомлениях, которые родственники получают из бригады, речь идет о совсем других датах. Например, муж Наталии Г., согласно справке, находится в плену с июля 2022 года, муж Ольги Х. — с октября 2022 года, сын Ларисы Х. — с мая 2023 года. Виктория Ч. до сих пор не может добиться получения справки о факте пребывания своего брата в плену, хотя, по словам его побратимов, он там с мая прошлого года.

Справки из воинской части необходимы родственникам, чтобы приобщить их к заявлениям в Министерство реинтеграции о получении статуса члена семьи военнопленного (их формы утверждены приказом Минреинтеграции) и оформления соответствующей государственной денежной помощи.

«Это все не просто разногласия, — говорит сестра бойца 107 батальона 109 бригады. — За год пребывания военнослужащего в плену его семья получает 100 тысяч гривен. Семья пропавшего без вести получает его прежнее денежное довольствие. Есть разница».

Жену военнопленного, служившего в той же бригаде, смущает не только невозможность получить деньги, но и судьбу мужа после возвращения.

«Из официальных справок следует, что после мая 2022 года наши родные находились неизвестно где — кто-то несколько месяцев, а кто-то и больше года. А если по возвращении из плена им из-за этого предъявят какие-нибудь обвинения? Представители командования Сил терробороны на встречах с родственниками пленных говорят, что каждый военнослужащий после плена проходит через процедуру внутреннего расследования. Воинская часть выясняет, при каких обстоятельствах, когда он попал в плен и действительно ли плен был неизбежен. Во время обороны Мариуполя было столько всего, кто спустя годы сможет разобраться, как ребята попадали в плен? Не закончится ли это внутреннее расследование уголовными делами?»

Кому-то страхи семей кажутся необоснованными и преувеличенными. Но они в последний раз общались со своими родными еще в феврале-марте 2022 года, некоторым из них муж или брат лишь однажды позвонил из Еленовской колонии — и все. Женщины чувствуют себя беззащитными.

Начальник группы гражданско-военного сотрудничества 109 бригады Маргарита Полесовая успокаивает родственников: «Дата попадания бойца в плен может быть окончательно установлена только после его обмена и возвращения домой — в ходе внутреннего расследования. До этого момента никто не может сказать точно: 10, 17 или 20 мая военнослужащий оказался в плену — они выходили в разные дни и из разных локаций.

Поэтому в справке числится дата официального подтверждения пребывания в плену. Если в информации от МККК речь идет о мае или июле 2023 года, мы фиксируем именно май 2023-го, а не 2022 года. Но в итоге это никак не влияет на возможность получения государственной помощи. Она будет выплачена обязательно за все время пребывания военнослужащего в плену только после того, как по результатам внутреннего расследования будет установлена точная дата его попадания в плен».

«Без бумажки ты — букашка»

«Управление 109 бригады, бойцы 107 батальона стали учитываться как пропавшие без вести с конца марта 2022 года, когда с ними была потеряна связь, — объясняет Полесовая. — У нас есть список этих лиц. Когда приходят официально подтвержденные данные о том, что военнослужащий из этого списка находится в плену, мы учитываем его как военнопленного».

Справка для Министерства реинтеграции выдается воинской частью только после официального подтверждения пребывания военнослужащего в плену. Таким подтверждением могут быть документы, например, из Национального информационного бюро, ведущего реестр украинских пленных, из Координационного штаба по обращению с военнопленными и т.д. Однако опираться на эти подтверждения должны на информацию от Международного Комитета Красного Креста (МККК).

«МККК имеет возможность получать информацию из министерства обороны россии, посещать места содержания наших военнопленных в россии и на оккупированных украинских территориях, — говорит руководитель пресс-службы Координационного штаба Петр Яценко. — Поэтому именно данные МККК считаются окончательными».

Когда в мае 2022 мариупольских защитников вывозили из «Азовстали», представители МККК просили их заполнить соответствующие анкеты — эти опросники стали первым официальным подтверждением попадания военнослужащего в плен. Но анкеты заполняли не все.

Например, муж Ольги Х. по телефону из Еленовки сказал жене, что не заполнял никаких бумаг. И таких случаев могло быть очень много. Представителей МККК не было на других локациях Мариуполя — поэтому оттуда бойцы того же батальона попадали в плен без анкет.

Но хуже всего то, что российская сторона не хочет пускать представителей МККК к пленным. И процесс подтверждения факта плена продвигается не так быстро, как хотелось бы. По словам Маргариты Полесовой, в настоящее время официально подтвержден плен менее трети из нескольких сотен пропавших без вести из 109 бригады.

По словам родственников военнослужащих, часто они самостоятельно обращаются в минобороны россии, чтобы выяснить, находятся ли их родные в плену. Однако ответы российской стороны родителям или женам не считаются официальным подтверждением факта пребывания в плену.

«Информация, которую родственники военнослужащих получают от страны-агрессора, не проверена МККК, поэтому не может считаться официальной, — говорит Маргарита Полесовая. — Мы эту информацию можем только принять к сведению. Как и данные, полученные из других источников: от обмененных военнопленных, от родственников и т.п. Эти данные часто бывают сбивчивыми и недостоверными. Матери, например, показалось, что в российских новостях показали именно ее сына, а затем экспертиза ДНК доказывает, что ее сын не был в плену, а погиб. Бывает всякое».

По словам Петра Яценко, бойцы, в отношении которых существует непроверенная информация об их пребывании в плену, являются так называемыми «вероятно пленными». Данные о них передают в МККК для проверки их нахождения в местах содержания украинских военнопленных.

Есть еще одна проблема, о которой говорят родственники пленных военнослужащих 109 бригады терробороны. В конце февраля 2022 года из-за тяжелой обстановки в Мариуполе с некоторыми бойцами терробороны заключались только бумажные контракты.

«Они подписывались напрямую с командирами батальонов, и уже никто не вносил их в базу бригады», — объясняет сестра военнопленного Нина К.

А бумажный контракт — это бумажка, которая очень легко может сгореть, намокнуть, просто потеряться. Как подтвердить свою принадлежность к 109 бригаде? Свой факт пребывания в плену как бойцов 109 бригады? Как доказать свое право и право своих семей на государственную помощь?

«Фактически речь идет о подтверждении статуса участника боевых действий в составе подразделения Терробороны, – говорит юрист Илья Воробьев, ассоциированный партнер юридической компании “Миллер”. — Соответствующая процедура предусмотрена Законом Украины “О статусе ветеранов войны, гарантиях их социальной защиты” с дополнениями, утвержденными в марте-апреле 2023 года. Статья 6 этого закона как раз касается лиц, которые с 24 февраля по 25 марта 2022 года защищали Украину в составе вооруженных формирований, взаимодействующих с ВСУ».

По словам юриста, соответствующая процедура хорошо зарекомендовала себя при подтверждении участия в боевых действиях бойцов добровольческих батальонов периода войны на Донбассе 2014-2018 годов. Конечно, процедура не проста, начать ее можно будет только после возвращения бойца из плена. Однако она существует и позволяет получить не только нужный статус, но и обеспечивает получение надлежащих государственных выплат.

Возможно ли уголовное производство после плена и при каких обстоятельствах?

Служебное расследование, которого так боятся родственники военнопленных из 109 бригады терробороны — регламентированная процедура. Она определена приказом МО № 608 от 21.11.17 «Об утверждении Порядка проведения служебного расследования в Вооруженных силах Украины».

В приказе ясно определено, что является служебным расследованием. Это «комплекс мероприятий, проводимых с целью уточнения причин и условий, способствовавших совершению правонарушения, а также установление степени вины лица (лиц), чьи действия или бездействие стали причиной совершения правонарушения».

«Служебное расследование в отношении бойцов 109 бригады должны проводить военнослужащие этой же бригады, — объясняет Маргарита Полесовая. — Они выясняют, когда и при каких обстоятельствах боец попал в плен, когда вышел из плена. Подчеркиваю: служебное расследование — это не фильтрационные меры и не суд. Это просто выяснение всех обстоятельств, связанных с попаданием в плен».

По словам юриста Ильи Воробьева, в результате служебного расследования могут прийти к выводу, что военнослужащий совершил нечто уголовное. Тогда обращаются к правоохранителям. А дальше уже следователь определяет, есть ли основания для регистрации уголовного производства.

«Эта статья (статья 430 Уголовного кодекса Украины) предусматривает уголовную ответственность за добровольную сдачу в плен из-за трусости, — говорит Воробьев. — Если боец мог оказывать сопротивление врагу, но не оказывал его, есть основания применять 430 статью. Если боец не мог сопротивляться: был ранен, не имел боекомплекта, получил соответствующий приказ — тогда оснований для применения статьи нет.

Известно, что Генштаб ВСУ заявил 17 мая 2022 года о том, что “Высшим военным командованием был отдан приказ командирам подразделений, находящихся на “Азовстали”, сохранить жизнь личного состава” и начать эвакуацию бойцов. Речь шла о дальнейшем возвращении бойцов на подконтрольную Украине территорию через процедуру обмена. Это заявление было, в частности, опубликовано на странице Генштаба в ФБ».

Следовательно, по словам юриста, к бойцам 109 бригады, выходившим с «Азовстали», в принципе не могут быть предъявлены обвинения по статье 430 Уголовного кодекса Украины. Другое дело — бойцы бригады, попавшие в плен из других локаций Мариуполя и в отношении которых Генштаб не выступал ни с какими заявлениями.

«Если следователь по материалам проведенного служебного расследования зарегистрирует уголовное производство, он должен провести следствие и определить, есть ли состав правонарушения. Если есть — достаточно ли доказательств для привлечения военнослужащего к уголовной ответственности. Все это еще нужно согласовать с прокурором. Если вина подозреваемого по итогам проведенного следствия не доказывается, дело закрывается. Если доказывается, дело передается в суд. С 2014 года я не нашел никакой информации о приговорах по этой статье», — рассказывает Илья Воробьев.

По убеждению юриста, в ситуации, когда бойцов из разных районов Мариуполя вывозили вертолетами, когда у них не было пищи, воды, боекомплекта, медицинской помощи, говорить об их трусости или малодушии просто невозможно.

«Они продержались сколько могли. Какие могут быть к ним вопросы? Какой прокурор посмеет подписать подозрение против попавшего в плен защитника Мариуполя? Думаю, что семьям военнопленных нечего бояться», — утверждает Воробьев.

Пока мы готовили этот материал, семьи пленных терробороновцев получили больше возможностей для решения своих проблем. По словам представителя командования Сил терробороны полковника Вячеслава Власенко, возглавляющего службу социального сопровождения военнослужащих ТрО и членов их семей, для подтверждения пребывания бойцов в плену с указанием соответствующей даты в справке теперь, кроме информации МККК, будут приобщать еще и данные СБУ — при их наличии.

«Для этого семьи должны обратиться с запросом на почту to_info@post.mil.gov.ua», — говорит полковник Власенко. Подчиненная ему служба будет прорабатывать запросы в СБУ и общаться с семьями, СБУ и воинской частью.