О так называемом «хлебном перемирии» на Донбассе договорились еще 24 июня на переговорах в Минске. Это сделали для того, чтобы фермеры беспрепятственно собрали урожай. Спокойно должно быть до конца августа. Но у военных здесь свои правила, говорят в селе Кодема в Донецкой области.

На фермерской базе «Династия», которая находится около оккупированной Горловки, первая неделя сбора урожая. Ферма работает уже двадцать лет. Останавливали работу только в 2014 году. Тогда ее хозяин Вадим Капля выезжал с Кодемы в Киев — прятался от боевиков Безлера (Игорь Безлер — экс-комендант захваченной боевиками Горловки, который ушел «в отставку» в 2014 году), которые тогда ворвались на базу, украли технику, которую потом сдали на металлолом или бросили в полях.

Только через три года с начала войны жизнь в «Династии» зашевелилась. Фермеры и агрономы научились приспосабливаться к соседству военных и работать в условиях постоянной опасности. Громадское побывало на ферме.

«Здесь флаг висел, а здесь — стена желто-голубая. Пришлось закрасить»

В кабинете Вадима Капли монитор с камерами наблюдения, на экране компьютера открыта карта:

«Вот это наши поля, а это — оборонительные сооружения военных — окопы и траншеи — просто на наших землях. Сейчас мы уже не первая линия обороны, но еще год назад находились фактически в „серой зоне“. Чуть дальше — тоже наши поля, но это уже сепарская территория, нам теперь туда нельзя».

До войны у Капли было 10 тысяч гектаров земли — это паи, которые он взял в аренду на 49 лет. Правда теперь в распоряжении фермера лишь 4,5 гектара. Все остальное с 2014 отошло боевикам «ДНР», а вдоль его полей пролегла линия разграничения:

«Наши тогда были прямо в Горловке, но после Минских договоренностей территория осталась неподконтрольной. С ней и поля, и техника. Ее, наверное, уже на металлолом сдали. Там все сдают, даже рельсы. Так смотрят горловские бабушки в окно, собираются на базар, а ехать нечем, а как трамвай поедет, если рельсы на металл уже давно сдали».

Стратегическим растением, говорит Вадим Капля, всегда были подсолнухи, но сеет и пшеницу, просо, сою и сорго.

— А на тех ваших полях, что на оккупированной территории остались, что сажают?

— Амброзию (смеется) и сорняк. Ну что там могут сеять, трава вот такая растет. С холма видно, что там ничего нет. Меня туда на работу звали.

— Из «ДНР»?

— Да, из их администрации. Приглашали сеять, пахать, но чтобы всю продукцию я там оставлял, чтобы ничего не забирал. Ну вы же понимаете, что это?

— И вы не согласились?

— Да куда! Ну как я там могу?

Фермер рассказывает, что один парень приезжает к нему работать из Горловки на сезонную работу. Говорит, что там у них все хорошо, «республика» процветает. «А чего он тогда сюда едет? Потому что работы там нет».

А вот четверо сотрудников «Династии» поехали работать в «ДНР»:

«Один вообще бежал и трактор на поле оставил, так спешил „родину защищать“. Еще один был у нас Геша. На базе фундамент закладывал, мы тогда еще скотину купили, он ее пас — я ему коня купил. А теперь спецназовец в „ДНР“, главный там в штурмбригаде в Горловке».

Вадим Капля любит шутить и рассказывать о своем хозяйстве. Основал его отец, а «Династией» ферму назвала мать Вадима в честь сериала. Теперь ухаживают за ней вместе с братом.

«Мы всегда здесь были украинскими. Вот видите флагшток — там всегда флаг желто-голубой висел, и стена тут желто-голубая была — ее с самолетов было видно, из Горловки тоже видно было. Правда потом пришлось перекрасить, а то как красная тряпка для быка. Неизвестно, что бы здесь с нами было, если бы не закрасили».

«Там картошка, туда не езди, а там игрушки, туда тоже нельзя»

На базе «Династии» десятки единиц техники — современные комбайны, сушилки для зерна, тракторы. Просто на входе стоит разбитый комбайн — такое себе памятное «украшение». В 2015 году этот комбайн подорвался на мине в поле во время сбора урожая. Водитель выжил, но его контузило, с тех пор, говорит Вадим Капля, за руль комбайна не садится, только легковых авто:

«Вот этот комбайн прежде всего памятка для тех, кто здесь работает. Мы постоянно рассказываем, что нельзя ехать как хочется, что ни в коем случае нельзя „по надобности“ в кусты».

Фермер жалуется, что после подрывов на минах невозможно быстро прийти в себя и восстановить рабочий процесс. Люди боятся, не выходят на работу. Должно, чтобы прошла неделя — две, чтобы успокоились, но пшеница ждать не будет. Мотивирует сотрудников только зарплатой, потому что деньги нужны:

«Остынем немного, достаем все снова, заводим, скрипим, боимся, но едем».

За все время военного конфликта на «Династии» техника трижды подрывалась на минах, последний раз — в 2015-м. После этого хозяин консультировался с саперами, которые осмотрели местность, но разминировать не торопятся. Во-первых, из-за близости позиций боевиков должна сохраняться «безопасная» дистанция 15 километров, во-вторых, немало территорий заминированных, но никаких маркировок или карт минирования не существует:

«Мины у нас называют картошкой или игрушками. Там картошка, туда не езди, а там игрушки, туда тоже нельзя. Их закладывали прямо на полях такие машины, которые картофель сажают. Их там тысячи».

Мины лежат и фактически за забором «Династии». Через дорогу от базы — подсолнечное поле, а в поле — три ряда бетонных столбов, под которыми зарыты протитранковые мины. Колючей проволоки почти не видно, все заросло травой. Местные знают, что ходить сюда категорически нельзя:

«Каждый год мы стараемся немного поближе продвинуться. Ну какой тут танк проедет? Тем более, что соседнее поле свободно. А это еще чей-то пай, и я за него деньги плачу, хоть посадить ничего не могу», — проводит нам Вадим Капля экскурсию окраинами заминированным подсолнечным полем.

Военные пускают не везде, несмотря на то, что земля — собственность фермеров. Так как на этих полях есть военные укрепления, а боевые позиции показывать нельзя:

«Договариваемся, вроде все решили, едем смотреть, что там засеяли. А потом, бац, ротация, и опять все сначала — снова никуда не пускают», — рассказывает Вадим Капля.

«Никого не интересует этот хлеб, его все едят, но всем все равно»

Пшеницу комбайнеры собирают с семи утра и «пока военные дадут». Начинает темнеть — начинают стрелять, несмотря на «хлебное перемирие».

— А разве не договаривались здесь с военными, чтобы не стреляли, пока вы урожай собираете?

— Об этом не получится договориться. «У вас своя система, у нас — своя». Так они на это отвечают. Идут конечно на уступки, но в определенные моменты невозможно договориться. Никого не интересует этот хлеб, его все едят, но всем все равно, — вздыхает главный агрономом «Династии» Виктор.

Отсюда, рассказывает, до оккупированной Горловки всего 15 километров, с холма, на котором стоим, видны трубы горловских заводов и террикон:

«Вот то уже „ДНР“, а чуть ближе сюда — наши, вот и перестреливаются понемногу».

Обстрелы приводят к пожарам на полях — а это дополнительные убытки.

По данным Государственной службы по чрезвычайным ситуациям сейчас на Донбассе остаются заминированными 7 тысяч квадратных километров полей. С начала боевых действий разминировали уже 20 тысяч гектаров, но это в тылу, не вблизи линии разграничения, где все еще надо «держать дистанцию». Несмотря на это, фермер Капля не жалуется. Говорит, ко всему можно приспособиться и привыкнуть. Единственное, чего хотел бы от государства — уменьшить налог на землю, особенно, если на ней ничего нельзя выращивать из-за присутствия военных:
«Главное — это эта наша „картошка“. Недавно поехали на поле посмотреть, там совсем близко. Постояли, только собирались ехать, как шарахнуло! Упали, сели, бежали, снова упали. Так и бегаем, как зайцы стреляные».

Год войны — это десять лет саперных работ на послевоенных территориях — такие данные дают исследователи Женевского центра разминирования. Но это при условии, что все заминированные территории маркированы и нанесены на карты. Чего сейчас нет. Тем временем, за последний год по данным ОБСЕ на минах и неразорвавшихся снарядах подорвались 58 гражданских лиц, 16 человек погибло.

Текст: Анна Тохмахчи, Фото: Николай Дондюк

hromadske.ua