В 1945 году Илие Тэтару, директор школы с. Пожэрень, Яловенского района, был объявлен «врагом народа» и осужден на 10 лет лишения свободы в Мордовии. 6 июля 1949 года его жена, вместе с 3-летним ребенком, были депортированы в Сибирь. Там родилась Илеана. Оба ребенка впоследствии стали учителями. Один из них 40 лет преподавал в Сибири, другой – в Пожэрень. Их внуки тоже учителя. Теперь и правнуки изучают педагогику в ЕС. Все они извлекли урок депортаций из первоисточника. Эти четыре поколения учителей мигрировали из Сибири в Молдову, а после – в ЕС.

Они пришли ночью, с 5 на 6 июля 1949 г. Вошли в дом. Было два солдата и два комсомольца из села. Родители проснулись. Домника, вместе с трехлетним сыном Георгицэ, спали в другой комнате. Они сказали им одеться, взять с собой, что у них было, и в течение двух часов быть готовыми к отъезду. «Мы не могли ничего взять, не знали, за что хвататься. Я плакала, мать и отец дрожали, ребенок плакал», – вспоминает Домника Кэпэцынэ-Тэтару. Вместе с трехлетним сыном они были депортированы в Сибирь, спустя четыре года после того, как ее муж, Илие Тэтару, учитель и директор школы в Пожэрень, был арестован и осужден как «враг народа» на 10 лет лишения свободы в Мордовии.

Поехал в Новосибирск, чтобы познакомиться со своим отцом, и остался там

После заключения Илие запретили возвращаться в Молдову в течение пяти лет. Он женился во второй раз и остался в Новосибирске, став школьным учителем. Его сын, Георгий Тэтару, родился в 1946 году, в день, когда Домнике исполнилось 20 лет. Илие узнал о рождении сына в 1965 году. Парень в то время служил в армии в Москве. Отец искал его и, наконец, нашел.

После военной службы Георгий решил поехать в Новосибирск, чтобы лучше узнать отца. «Я пришел из армии и сказал матери, что хочу поехать к отцу. Рассказывать – мама мне рассказывала, но, поскольку он был жив, я хотел его видеть. Я был взрослым, мне было 25 лет. Я решился. Я сказал маме, что уеду, но вернусь. Я уехал и… остался там», – рассказывает Георгий Тэтару.

О дне депортации он помнит немного. Он был еще мал. «В моей памяти запечатлелся кадр: мы шли по поезду, и караульный меня напугал. Этот испуг преследовал меня долгое время. Я начал понимать некоторые вещи, когда учился в первом классе. Я помню тайгу, рыбалку, купание в реке. Я помню, как люди рубили дрова. В 1956 году, когда я вернулся, здесь открылась новая страница жизни», – вспоминает мужчина. С тех пор прошло 68 лет. Георгицэ теперь 72 года, 47 из которых он живет в Новосибирске. Каждый год он приезжает в Молдову, чтобы навестить свою мать.

«Вечером, когда нас депортировали, мама сделала мамалыгу»

«Ко мне в мешок положили мамалыгу и брынзу. Пока мы добрались до Страшен, прокисла и мамалыга, и брынза. Мы их выбросили», – вспоминает Домника.

Их привезли на вокзал и погрузили в вагоны. Они оставались там в течение двух дней, пока не заполнился поезд. До Омска они ехали две недели: «Там нас выпустили, поместили на катер, помыли. У нас были вши, мы умирали от голода. После этого нас посадили в лодки, и мы поплыли по реке Иртыш, вдоль лесов. Через несколько километров высадили 3-4 семьи… Когда мы сошли на берег, нас было около 52 человек. Они сказали нам: «Стройте дома, сажайте сады, вы здесь на всю жизнь», – рассказывает Домника.

Их поселили в бараках. По одной семье в каждом углу комнаты. Они пробыли там два дня. На третий день им дали топоры, пилы и послали рубить деревья. «Мы подпоясывались веревкой, клали горсть вареного зерна за пазуху, с топором за спиной и с пилой шли валить лес с другими людьми. Деревья упирались одно в другое, мы изо всех сил старались их повалить, после приходили русские и насмехались над нами… Мы садились на срубленные деревья, разводили костры и плакали: увидим ли мы вновь нашу страну, поля, дома?» – вспоминает Домника.

В 1952 году в Сибири родилась Илеана, дочь Домники. «Я родила в комнате, где жила с семьей калмыков. Мне помогла старушка, тоже депортированная», – рассказывает женщина. В том же году они переехали в Савенку. Домника работала в пекарне. Георгицэ она отдала в школу, а позже Илеана пошла в детский сад. В 1956 году, спустя семь лет, они были освобождены. Домника взяла детей и вернулась домой. «Я нашла родителей, какое-то время жила с ними, после чего вступила в колхоз, чтобы нам вернули дом. Дом был старый, там были и колхозные пчелы. После этого я работала на ферме около 10 лет, чтобы вырастить детей», – говорит Домника.

Георгий – учитель истории в Новосибирске, Илеана – учительница биологии в Пожэрень

Илеана, дочь Домники, рожденная в Сибири, проработала 44 года учителем биологии в сельской школе

Отправившись в Новосибирск, чтобы познакомиться с отцом, Георгий поступил в местный Педагогический университет. В течение 40 лет он преподавал в Новосибирске историю России, мировую историю, социальные науки и право. «Когда я выучился, то влюбился, женился… И отец был еще жив. Здесь я обустроил хозяйство, родил детей, хочешь или нет, должен был остаться. Нынче цивилизация отличается от 40-х гг. Тогда, как говорила мать, их привезли и им сказали: «Вы приехали сюда навсегда». Вот, ты молод, тебе 23 года, и тебе говорят это, в тайге, в тех лесах – навсегда. Это как-то страшно…», – говорит Георгий.

Отвечая на вопрос о том, рассказывал ли он ученикам на уроках истории о депортациях, Георгий ответил: «Там, в российской истории, есть темы о депортациях. Я, будучи свидетелем депортаций, говорил, как я жил в лагере, что мы ели, как работали родители, что делали мы. Живой свидетель всего, что было», – рассказывает мужчина.

Илеана 44 года проработала учительницей биологии в школе в Пожэрень. Пятый год подряд, 6 июля, она приходит к «Поезду боли» почтить память депортированных. «Были депортированы самые трудолюбивые, самые пытливые. На их место пришли другие, которые хотят нам диктовать, что русский язык лучше, что лучше Россия и сибирская земля», – говорит Илеана Тэтару. «Моя мать, пройдя через все, что она пережила в Сибири, окрепла физически и психологически. Я заряжаюсь у нее оптимизмом, чтобы никогда не впускать в сердце вражду к кому-либо. Это верно и сегодня. Мы должны бороться с врагами, быть оптимистами, чтобы справедливость побеждала», – говорит с верой бывшая учительница.

«Нас много – детей ссыльных, тех, кто остался или был вынужден вернуться туда. Кто и как смог – сделал карьеру»

Из опыта, пережитого в качестве преподавателя истории, Георгий Тэтару говорит, что он сделал несколько важных наблюдений относительно сталинских депортаций. «В настоящее время много дискуссий о депортациях, но больше всех говорят те, кто там не был. Многие пострадали от Сталина. Он виноват, но в селах, где судили людей, местные враги внесли их в списки. Приходил приказ схватить, например, две семьи, а они вносили 5-6-10 в список, чтобы захватить их имущество. Были депортированы и украинцы, и молдаване, и чеченцы, эстонцы, литовцы и представители других национальностей, но, когда мы приехали туда, между людьми была дружба, потому что мы все были равны», – говорит бывший преподаватель истории. Он также говорит, что, хотя и сильно пострадали, молдаване, где бы ни оказывались, быстро находили работу, строили себе дома, хозяйства, поднимались по социальной лестнице. «Молдаванин не такой – пострадал и все. Он продвинулся в жизни и оставил в ней след. Нас там много – детей ссыльных, тех, кто остался или был вынужден вернуться туда. Кто и как смог – сделал карьеру», – рассказывает Георгий.

Георгию Тэтару, которому было всего три года, когда его депортировали, сейчас 72 года. В каждом году, он возвращается домой, в Пожэрень, чтобы повидаться с матерью

«Они остались в Сибири, потому что не нашли себя дома»

В сентябре 2016 года прошел третий этап Экспедиции памяти в Иркутске, в Сибири. В течение 10 дней, команда из 9 человек преодолела около 15 тысяч километров. Частью команды был и историк Октавиан Цыку. «Есть случаи, которые мы установили в экспедиции, относительно молдаван-бессарабцев, оставшихся в Сибири, потому что они не нашли себя дома. Мы обнаружили их и в Казахстане, где есть община из 33 тысяч румын-молдаван, по большей части депортированных. Большинство депортированных вернулись, в конце концов, но были и люди, которые выбрали места, куда они были депортированы, по нескольким рациональным причинам, и не в последнюю очередь потому, что не нашли себя здесь. Земли были проданы, дома были потеряны, они жили с клеймом «врага народа». В конце концов, они выбрали эту судьбу, вовсе не простую, потому что это тоже своего рода ссылка, только, на этот раз, осознанная», – считает историк.

«Сейчас уезжают без депортации. Весь земной шар полон молдаван»

Два года спустя, с тех пор, как они не были в Молдове, этим летом вернулись домой внучка тетушки Домники, Анна, вместе с мужем, Владимиром, и сыном, Григорашем – так ласково зовет его прабабушка. 15 лет назад экономическая ситуация заставила их мигрировать в Испанию, но тоска по родным местам периодически возвращает их домой.

«Они закончили педагогические институты, но если детей в школе нет, отсутствуют возможности… Они должны были куда-то поехать, чтобы заработать на кусок хлеба. Теперь народ не сидит на месте, уезжает, чтобы зарабатывать. Остаются старики, а молодежь уезжает, и старики маются от старости… Эх…», – сетует тетушка Домника.

Им потребовались годы, чтобы встать на ноги. Они живут в провинции Паленсия. Владимир – водитель грузовика, у Анны на протяжении четырех лет стабильная работа – она ухаживает за пациентами психиатрической больницы. Чтобы попасть туда, она обучалась в данной сфере в течение двух лет. «Было трудно, но нам везло на добрых людей, было много местных жителей, которые помогли нам преодолеть трудности. И теперь мы должны постоянно прилагать усилие, проявлять серьезность и стремление к интеграции, уважение к культуре, традициям, языку», – говорит Анна.

Анна, дочь Илеаны, как и мать, решила стать учительницей. Она семь лет преподавала румынский язык и литературу в сельской школе. Владимир, ее муж, десять лет работал учителем начальных классов и музыки. Его отец и дед также были учителями в селе. В 1998 году он был вынужден уехать в Испанию. После двух лет за границей он не смог больше находиться вдали от семьи. Они все эмигрировали. «Те, кто говорят, что уехавшие за границу – не патриоты, ошибаются. Есть много тех, кто здесь остается, богатеет, но забывает об этих стариках, людях, живущих на мизерные пенсии», – говорит Владимир. «Финансовое положение бабушек и дедушек зависит от нас, тех, кто уехал. Государство не вспоминает об этих людях», – говорит Анна.

Когда они уехали, Григорашу было три года. Сейчас ему 18, он говорит на румынском. Учится в Педагогическом университете Паленсии. Он хочет стать, как и его отец, учителем начальных классов. Поскольку ему нравится спорт, он решил стать учителем физкультуры. «Я хочу жить и работать в Испании. В Республике Молдова я не вижу будущего для себя. В Испании зарплата учителя в десять раз больше, чем здесь», – говорит Григораш.

Историк Октавиан Цыку утверждает, что после 1991 года Республика Молдова потеряла целые поколения людей, которые установили независимость, но нашли себя в других странах.

Помощь жертвам депортаций – 100 леев

«Мы приняли отдельные законы о реституции, но они были сконструированы таким образом, что был создано очень узкое пространство для их внедрения, и, как следствие, не существовало полной реабилитации. Да, политика была, и Указом президента Снегура – этот закон о реабилитации. Всем выдали документы, есть определенная квота, которая выплачивается, но мы должны понимать, что с 1991 года нами руководила неокомуннистическая элита, которой удалось избежать явного осуждения коммунизма и зверств, сотворенных ими, в значительной степени они были сокрыты. Люди, кто и как мог, восстанавливались в правах через инстанции, но не было решительного осуждения на политическом уровне», – подчеркивает Октавиан Цику.

Мария ШВЕЦ