Материал Спектра

Международный уголовный суд в Гааге 17 марта выдал ордер на арест российского президента Владимира Путина и уполномоченной по правам детей Марии Львовы-Беловой как предположительно ответственных за вывоз украинских детей, квалифицировав эти действия как «незаконную депортацию» и «военное преступление».

Корреспондент «Спектра» встретился с матерью, которая возвращала дочь из российского лагеря почти четыре месяца; поговорил с волонтерами, которые помогают украинским родителям воссоединиться с незаконно вывезенными и удерживаемыми детьми; узнал, чему их учат в российских лагерях, какие планы на них у руководства РФ, и почему по возвращению в семью им нужна психологическая помощь.

112 дней разлуки

Украинка Татьяна Влайко до 24 февраля 2022 года жила в селе Александровка, расположенном в 40 километрах от Херсона на юге Украины. Работала формовщицей сыра. Сама воспитывала 19-летнего сына-инвалида и 13-летнюю дочь Лилию. Через год в Александровке не осталось ни одного уцелевшего дома.

Российские военные разбомбили их дом в первые дни оккупации, рассказывает Татьяна корреспонденту «Спектра» в киевском центре для переселенцев, приютившем ее с детьми — село попало под массированный обстрел. Женщина с сыном и дочкой были вынуждены, по ее словам, «на танке, с двумя сумками вещей» переехать в Херсон: «У нас туда одна дорога была». 

14 сентября дочь пошла в оккупированном Херсоне в школу, чтобы не терять год учебы.  «Проучилась она там неделю, приходит со школы и говорит: мама, нас везут бесплатно на оздоровление на две недели, — рассказывает Татьяна, которой помогает волонтерский фонд Save Ukraine. — Ну, я ей сразу пояснила, что отдать тебя будет легче, чем вернуть потом. Чем это все может обернуться?! Дочь говорит мне: мама, я хочу, это мое первое путешествие…» 

 В школе Татьяна узнала, что другие мамы уже написали заявление на согласие «оздоровления» детей в незаконно аннексированном Крыму. «И директор говорит: что тут делать в Херсоне, отправляйте ее, конечно… — объясняет мама. — Ну, мы и отправили… 7 октября она поехала в Евпаторию в санаторий „Мечта“». А через 11 дней в Херсоне объявили эвакуацию людей. «И стало понятно, что никто нам детей не вернет», — вспоминает женщина. В санатории «Мечта» на тот момент находилось более 200 украинских детей. 

Татьяна, когда поняла, что Лилию могут не возвратить на родину, решила сама ехать за ней. В то время из-за обстрелов уже не ходил из Херсона бесплатный паром. По ее словам, она заплатила частному перевозчику 3 000 гривен, чтобы на лодке доплыть до Гениченска. А уже оттуда на автобусе добираться в крымский санаторий. Однако в Гениченске она испугалась, что россияне могут не выпустить ее с полуострова, и вернулась сама в Херсон к сыну. За это время Лилию вывезли из санатория «Мечта» в «Дружбу», а затем — в пансионат «Лучистый». 

«И вот уже наши украинские войска вошли в Херсон (11 ноября, — прим. „Спектра“), я пошла написала заявление в нашу полицию о том, что нам не возвращают детей, там мне сказали, что мне надо на „левый берег“ (на правом берегу были украинские войска, на левом — российские, — прим. „Спектра“)… Я и так себя чувствовала виноватой, а тут такое говорят!.. В общем, в херсонской полиции мне сказали, что ничем помочь не смогут…», — говорит Татьяна.

В конце декабря Татьяна случайно узнала о волонтерах фонда Save Ukraine, которые согласились помочь вернуть Лилию на родину. Подготовка к поездке за вывезенными и удерживаемыми детьми заняла около месяца. И в конце января группа родителей, которые долгие месяцы не могли даже обнять своих детей, отправились в долгий путь. Ехать пришлось из Киева в Польшу, затем через Беларусь, Латвию, Россию, чтобы добраться до оккупированного ею Крыма. В Евпаторию они приехали 27 января. 

«В пансионате, где была Лилия, никаких препятствий нам не создавали, — рассказывает Татьяна. — Я зашла в администрацию, написала заявление о том, что хочу забрать свою дочь. И, на удивление, очень быстро мне ее вернули. Как только увидела свою дочь — сразу расплакались. Обе». 

По словам Татьяны, во всех российских санаториях к Лиле с ее слов относились «нормально, не били»: «Максимум — кричали. За поведение, за чистоту в комнате. Хотя дети постарше мне говорили, что некоторые воспитали все-таки били детей. За что — не знаю…». 

При этом детей, говорит Татьяна, все время пытались идеологически «прорабатывать»: «Среди предметов, которые там читали, были только история, русский язык и математика. Но, понятно, что историю и русский язык они там не преподавали, как у нас… Наших девочек постарше заставляли там на разных мероприятиях выкрикивать лозунги „Россия, вперед!“, „Мы — за Россию“, но с Лилией [так как она младше] такого не было».

Обратная дорога в Украину заняла около недели. На российской границе пограничники в Крыму отказались пропускать автобус с детьми. Пришлось добираться домой через Латвию. Там автобус проехал без проблем.

Это была уже третья поездка волонтеров Save Ukraine за украинскими детьми, в этот раз им удалось забрать у оккупантов 16 детей, среди которых была Лилия. У россиян она удерживалась 112 дней: с 7 октября 2022 года по 27 января 2023 года.

Поговорить с Лилией журналисту «Спектра» не удалось — мама несовершеннолетней дочери не дала на это согласия, но ее историю подтвердил «Спектру» Николай Кулеба, бывший уполномоченный президента Украины по правам ребенка, а ныне глава и основатель Save Ukraine, сумевший вернуть на родину десятки украинских депортированных детей.

С февраля Татьяна с дочкой живут в отеле в Киеве, номер в котором им арендуют волонтеры Save Ukraine. Вместе с ними в 25-метровой комнате проживают еще четыре человека. Всего в отеле — таких у Save Ukraine по стране десять — проживают 66 человек. На первом этаже есть общая кухня. Вернуться в Херсон Таня с Лилией сейчас не могут. «Планирую пока остаться в Киеве, но как только прекратятся обстрелы, как только россиян откинут еще дальше, чтобы не лупили они с дальнобойных орудий, поедем в Херсон», — объясняет Татьяна: «Все-таки родной край!».

Идеологическая обработка

У Save Ukraine по всей Украине десять центров, где находят временное пристанище нуждающиеся, которых удалось вывезти из зоны боевых действий или вернуть после депортации. Николай Кулеба размещает переселенцев также в своем доме: «Вот, например, я на прошлой неделе забрал семью из Херсона, маму с двумя детьми, они у меня живут в доме».

Дети рассказывают про лагеря примерно то же, что и мама Лилии.  «Им давали программу обучения, им не разрешали ни разговаривать на украинском языке, ни петь украинские песни, — говорит основатель Save Ukraine. — Кого-то заставляли гимн России учить и петь. Вот парень мне говорил, которого мы вернули, что на зарядке его заставляли петь гимн. А если он не пел этот гимн, то должен был писать объяснительную записку». 

Судя по рассказам детей, их пытаются спрятать от родителей и пристроить в российские семьи. «Девочка 8-летняя рассказывала, что какая-то тетя брала ее к себе в субботу и воскресенье и она два дня в неделю жила у нее, — рассказывает Кулеба. — На каких основаниях? Что за тетя? Дети говорят, что их постоянно перемещали. При том, что их родители об этом не знали. То есть из одного лагеря в другой лагерь. Некоторых так перемещали по 3−4 раза. Зачем — тоже непонятно». 

Кулеба также пересказывает слова 15-летней девочки, сообщившей ему, что в российском лагере ей внушали, что за ней никто не приедет, а если она согласится на российское гражданство, то ее отправят за Урал, и там она сможет получить квартиру. О похожих случаях говорят другие украинские дети из российских лагерей, сами выходящие на связь с волонтерами Save Ukraine. Детям, судя по их рассказам, внушают, что их бросили, о них в Украине забыли.

«Они рассказывают, что за ними там ходит какой-то российский военный и внушает им, что они никому не нужны, от них отказались родители в Украине и вообще, если их никто не заберет, то в апреле их отдадут в интернат, а потом усыновят россияне…», — говорит  «Спектру» менеджер по коммуникациям с международными партнерами и донорами Save Ukraine Анастасия Кудашева.

Николай Кулеба знает об одном случае рукоприкладства. «Девочка одна рассказывала, что за нарушение порядка в лагере, когда она вернулась туда позже, чем надо, то ее избила воспитатель, ударив ее по уху, и она не слышала несколько дней на это ухо, — рассказывает Кулеба. — Но это единичный случай. В основном детей там не наказывали и не трогали…». 

Кроме того, украинских детей в РФ могут называть «нацистами», говорит основатель Save Ukraine: «Есть также свидетельства, что украинских детей, которые ходят в российские школы, также ненавидят за национальность. Вот, вы — украинцы, а наши родители воюют и умирают в Украине. И такие наши дети подвергаются оскорблениям и унижениям. Нашим детям там говорят то, что слышат русские дети по телевизору: вы — фашисты, нацисты и так далее».

Еще в сентябре 2022 года уполномоченная по правам ребенка в России Мария Львова-Белова рассказала, что сирот из Мариуполя в новых семьях «учат любить Россию». По ее словам, сперва дети «негативно отзывались о президенте [России], говорили всякие гадости, пели гимн Украины», но потом они попали в приемные семь, и «интеграция начала происходить».

Николай Кулеба говорит, что это часть «продуманной стратегии захвата территории Украины». «У наших детей в РФ будут взращивать ненависть к Украине, а также будут делать из них военных, которые пойдут воевать с Украиной… — уверен основатель Save Ukraine. — Задача у россиян очень простая — расчистить нашу территорию любым способом, выгнать из этой территории проукраинских людей, либо их уничтожить, просто убить — то, что они делали в Буче, Ирпене…».

Детские травмы

В киевском отеле, куда волонтеры Save Ukraine привозят возвращенных из России детей, также оказывают психологическую поддержку. Психолог Елена Капустюк успела пообщаться с некоторыми вернувшимися на родину детьми и их родителями и поделилась со «Спектром» своими наблюдениями. 

«Дети [после вывоза и удержания в Россию] стали более тревожные, они плохо спят, у них постоянно меняется настроение, могут быть истерики на ровном месте, большие проблемы с эмоциями, — рассказывает психолог Елена. — Родители иногда не знают, что с ними делать… Также фиксируем психосоматические расстройства. Например, один мальчик начал заикаться. Не редко маме и папе тоже нужна психологическая помощь. У них также фиксируются тревожность, проблемы со сном, растерянность… А если мама находится в депрессии, в плохом настроении, то это будет влиять на ребенка». 

Чем младше ребенок, тем сильнее последствия принудительного отъема от родителей для его психического развития. У детей, насильно разлученных с мамой и папой, развиваются депрессивные расстройства, наблюдается задержка физического развития. Часто начинается регресс — дети, недавно научившиеся ходить и говорить, теряют эти навыки. Ребенок может стать угрюмым, замкнутым, не допускать доверительных отношений со взрослыми. А сами взрослые могут проявлять агрессию. В таких случаях, уверяют психологи, не нужно винить себя, а стоит приготовиться к длительной психотерапии.

«Травма у детей действительно очень глубокая. Все очень сильно зависит еще от родителей. Если дети имеют поддержку от родителей, то они легче переносят травму. Если родители отворачиваются, и дети переживают травму сами по себе, то опыт травмирования будет гораздо сильнее… Очень хорошо помогает таким детям арт-терапия. Для детей рисунок — это безопасная зона», — говорит Капустюк. По ее словам, детям, которые пережили депортацию, очень важно помочь душевно воссоединиться с семьей. Время, когда дети были в разлуке с родителями, уже не вернешь, и обе стороны пережили травму, проработать которую необходимо с помощью психолога. 

Когда эта статья была уже написана, автору позвонила Капустюк, вспомнив важную деталь своей беседы с девочкой из волонтерского центра. 13-летний подросток из деоккупированного, но регулярно обстреливаемого Купянска, отвечая на вопрос, какой у нее любимый цвет, сказала: «Если бы вы спросили раньше, я бы сказала, что это желтый. Он всегда был моим любимым. Сегодня к нему присоединился голубой». «Ты говоришь о нашем флаге, правильно?» — спросила Елена Капустюк. Девочка, по словам психолога, грустно улыбнулась, глаза набрались слезами: «Да. Флаг и Украина у меня — вот здесь (приложила обе руки к груди). Навсегда».

Сколько детей вывезли

По данным онлайн-платформы «Дети войны», на сегодняшний день официально подтвержден незаконный вывоз более 16 200 детей. Однако это не окончательные данные. Некоторые волонтерские организации и украинские политики говорят о сотнях тысяч депортированных детей (называется, в частности, цифра — до 700 тысяч). 

По словам директора общественной организации «Восточная правозащитная группа» Веры Ястребовой, россияне начали депортировать украинских детей за шесть дней до полномасштабного вторжения (о чем сообщали и российские СМИ). Тогда из донецкого интерната вывезли первых сирот, рассказывает она: местные власти стали вывозить детей из детских домов в самопровозглашенных «ЛНР» и «ДНР» на территорию РФ. К 20 февраля 2022 года в Ростовской области, как сообщили в пресс-службе губернатора региона, находились уже 2,7 тысяч детей.

«Следует отметить, что уже с оккупацией новых территорий Российская Федерация приступила к депортации детей на тех территориях, которые она вновь оккупировала и активно эту политику внедряла… — рассказывает „Спектру“ Ястребова. — Более того, на оккупированных территориях родителей лишают родительских прав, а детей сначала вывозят в места дислокации на неподконтрольной Украине территории, а затем уже занимаются распределением детей по территории Российской Федерации, в том числе для дальнейшей передачи таких детей на усыновление и размещение их в домах семейного типа в РФ».

В непризнанных «ЛНР» и «ДНР», по словам Ястребовой, даже создали специальные комиссии для поиска несовершеннолетних, которых можно депортировать в Россию. После принудительной мобилизации там, когда многие семьи остались без отцов, этот процесс на Донбассе активизировался. А в июле 2022 года уполномоченный по правам ребенка при президенте РФ Мария Львова-Белова сообщила, что усыновила мальчика из Донбасса в День семьи, любви и верности, что выглядит как попытка легитимизировать в общественном сознании подобное действие. 

Кроме того, Львова-Белова во время посещения оккупированных территорий Украины неоднократно заявляла о необходимости создания региональных банков данных сирот и их синхронизации с федеральным банком данных РФ. Она считает, что таким образом будет ускорен процесс усыновления депортированных детей семьями РФ. В свою очередь российские медиа писали о «вынужденном переселении», это преподносилось как вопрос помощи «нашим детям». А в феврале 2023 года представитель России в ООН Василий Небензя на заседании Совбеза ООН подчеркнул, что «400 тысяч украинских детей нашли защиту в России».

Из Украины вывозились в РФ десятки тысяч детей, объясняет «Спектру» основатель Save Ukraine: «Но нам неизвестно и невозможно пока подсчитать, сколько из практически того миллиона детей, которые остались в Крыму, на оккупированной территории Донбасса и принудительно были переселены, убегая от войны в РФ после 2014 года до второго вторжения, — сколько из них остались без родителей, стали сиротами, сколько из них было усыновлено, сколько из них получило гражданство РФ, сколько из них перестало себя считать гражданами Украины…». По оценке Кулебы, с учетом новых оккупированных территорий как минимум 1,5 миллиона детей, т.е. каждый пятый ребенок Украины «находится под властью РФ с целью русификации и планомерного уничтожения идентичности». 

Система вывоза

Уполномоченная президента Украины по правам ребенка и детской реабилитации Дарья Герасимчук недавно рассказала о пяти сценариях вывоза несовершеннолетних: перемещение после убийства их родителей, изъятие из семьи, разделение детей и родителей при фильтрации, создание непригодных для жизни условий и вывоз детей под предлогом оздоровления, а также вывоз детских заведений в полном составе.

Схема выглядит так: ребенка забирают, доставляют в транзитный пункт на оккупированной территории, отправляют во временный пункт в приграничной области РФ, а потом отвозят в конечное место в России. Чтобы процесс проходил быстрее, россияне заранее подготовили специальные «эвакуационные коридоры» — они названы в докладе Bосточной правозащитной группы. Например, один из них стартует в оккупированном Мариуполе, а затем: Приморск-Мелитополь-Акимовка-Партизаны-Джанкой-далее железнодорожным и автомобильным транспортом в пункты временного размещения.

Доставив детей в РФ, их максимально распределяют по всей территории страны, чтобы украинской стороне сложнее было их найти, говорит Вера Ястребова. Более того, украинских детей, по ее словам, подвергают так называемой «медицинской фильтрации». Детей с болезнями и недостатками развития, объясняет она, оставляют на оккупированных территориях Украины, вывозя в РФ только максимально здоровых детей. Такую «медицинскую фильтрацию» ввели, когда россияне, сталкивались с дополнительными тратами на лечение приемных украинских детей, стали их возвращать в сиротские дома. Таких случаев зафиксировано уже более 5 тысяч, говорит Ястребова.

О том, что в России действует система вывоза и «политического перевоспитания» украинских детей, говорится и в докладе Йельского университета. Исследователи, используя свидетельства родителей, статьи в СМИ, посты в соцсетях и спутниковые снимки, собрали данные о шести тысячах детей (это только то, что удалось найти по открытым данным). Их вывозили как минимум в 43 учреждения в России и Крыму с февраля 2022 года по январь 2023-го. Украинские правозащитники говорят, что из украденных детей не просто делают граждан России: им дают другие имена, фамилии и даже год рождения, чтобы таким образом увеличить славянское население России, сравнивая это с практикой в нацистской Германии во время Второй мировой войны.  

Исследователи Йельского университета пришли к выводу, что вся система координируется высшим руководством РФ, начиная с Владимира Путина; на местах вывоз организуют пророссийские руководители «ДНР» и «ЛНР». По словам Веры Ястребовой, идеологом концепции депортации украинских детей является экс-уполномоченный при президенте РФ по правам ребенка, а ныне член президиума генерального совета партии «Единая Россия» Анна Кузнецова. Именно она, объясняет «Спектру» директор «Восточной правозащитной группы», лоббировала принятие федерального закона о снятии запрета на усыновление гражданами РФ детей других стран. Президент РФ подписал необходимые изменения в законодательство 30 мая 2022 года. 

Правовая оценка

«Депортация детей, которую мы наблюдаем, — это однозначно геноцид [украинского народа] и военное преступление», — говорит Николай Кулеба. 

Еще в 1999 году Совет безопасности ООН принял резолюцию 1261, в которой подробно излагаются шесть серьезных нарушений в отношении детей во время вооруженного конфликта. Серьезным нарушением считается похищение детей государственными или негосударственными субъектами как во время межгосударственных, так и внутригосударственных боевых действий. 

Верховный комиссар ООН по делам беженцев Филиппо Гранди не раз указывал, что смена гражданства на российское у вывезенных украинских детей и открытие возможностей для официального их усыновления в ситуации вооружённого конфликта нарушает международное право.  В частности, Женевская конвенция 1949 года о защите гражданского населения во время войны отмечает, что оккупанты не имеют права менять гражданский статус детей. А статья 7 Конвенции ООН о правах ребенка гарантирует право детей на имя и на приобретение гражданства. 

Противоречит международному праву сам факт насильственной депортации украинских детей без сопровождения родственников на территорию РФ, не говоря уже об их русификации, о чем в феврале 2023 года на заседании Совета Безопасности ООН заявил представитель США Ричард Миллс, подчеркнувший. Похищение или захват детей против их воли или воли их взрослых опекунов, будь то временно или постоянно и без должной причины, приравнивается ООН к военным преступлениям и преступлениям против человечности.

Российское законодательство также запрещает усыновление детей с нероссийским гражданством, в том числе украинским. Чтобы «все было в рамках закона», как любит говорить Владимир Путин,  российский президент утвердил поправки, позволяющие детям из «ЛДНР» получили возможность стать гражданами РФ в упрощенном порядке. Однако несовершеннолетние не могут самостоятельно дать согласие на получение гражданства, и за них это делали опекуны из детских домов. От детских домов направлялись соответствующие заявления в миграционные службы.

«Когда в РФ усыновляют нашего ребенка — это уже не украинский ребенок, — объясняет „Спектру“ менеджер по коммуникациям с международными партнерами и донорами Save Ukraine Анастасия Кудашева. — Сначала ребенок получает гражданство России, ему изменяют имя, фамилию и тогда его может усыновить российский гражданин. Именно поэтому мы так и спешим. Потому что тех детей, которых из летних лагерей будут отдавать на усыновление, им будут давать российское гражданство, изменять имя и фамилию — и все, на этом все обрывается!». «Я думаю, что юридически вернуть ребенка, которому изменили имя и фамилию, — нереально!» — заключает Кудашева.

В отношении уполномоченной по правам ребенка при президенте РФ Марии Львовой-Беловой, которая руководит процессом перевоза и усыновления украинских детей, страны Евросоюза, а также Великобритания, США, Япония ввели санкции «за насильственное перемещение и усыновление украинских детей». Кроме этого, Евросоюз ввел санкции против уполномоченной по правам человека в РФ Татьяны Москальковой. Причиной этого называют подрыв территориальной целостности и суверенитета Украины и причастность к депортации украинских детей в РФ. 

А 17 марта 2023 года Международный уголовный суд выдал ордер на арест Владимира Путина и Львовой-Беловой для разбирательств в Гааге. Оба, как объясняет суд своё решение, предположительно несут ответственность «за военное преступление незаконной депортации населения (детей) и незаконного перемещения населения (детей) с оккупированных территорий Украины на территорию Российской Федерации». 

Как возвращают

После 24 февраля 2022 года волонтеры Save Ukraine вернули на родину 44 ребенка, рассказывает «Спектру» Анастасия Кудашева. В результате третьей операции — 16 украинских детей. Волонтеры Save Ukraine называют операции по возврату детей rescue mission [«спасательная миссия»], так как она «очень сложная, в ее организации принимают участие много людей, а каждая из них занимает по времени около двух месяцев».

«Готовясь к такой миссии, мы сперва собираем всю информацию, собираем кейсы депортированных детей, — объясняет представитель Save Ukraine. — Это на самом деле очень сложно, потому что люди боятся говорить о том, что они отдали своих детей, так как их могут назвать коллаборантами, хотя это совсем не так. Эти родители, которые остались без права выбора и отдали своих детей на территорию РФ, они ни в коем случае не коллаборанты, они — заложники ситуации…»

Когда такие люди обращаются, с ними начинают работать юристы Save Ukraine, узнают, когда и как вывезли их ребенка. «В 99 процентах у родителей нет заграничного паспорта. И мы начинаем изготовление паспорта при поддержке МИД Украины. В экстренных случаях мы делали паспорт за 3 дня», — рассказывает Анастасия. Также с родителями работает психолог, который морально готовит их к сложной поездке. А уже перед самой rescue mission их всех привозят в центр Save Ukraine, где детально обговаривают каждый нюанс поездки.

По словам представительницы Save Ukraine, перед поездкой психолог «прорабатывает» с родителями три основных момента. Во-первых, объясняет, что они не должны считать себя коллаборантами. Во-вторых, готовит к очень длительной и изнуряющей поездке, которая может занимать 14 дней в обе стороны. В-третьих, настраивает, что именно родители при встрече со своими детьми должны будут оказать им первую психологическую помощь. 

Юристы Save Ukraine также документируют каждый случай для последующего обращения в международные инстанции. «Мы работаем с международным уголовным судом в Гааге и готовим для него кейсы депортации детей. Мы также сотрудничаем со всеми украинскими государственными органами, которые имеют к этому отношение, в частности, СБУ, Минюст… Поэтому, когда родители с детьми вернулись в Украину, с ними повторно работают наши юристы для документирования всех событий. Каждый ребенок — это отдельный кейс. И каждая мама подает документы относительно своего ребенка», — поясняет Кудашева.

Вообще Save Ukraine занимается эвакуацией людей из зоны боевых действий и оккупированных территорий — волонтеры вывезли, по собственным данным, более 83 000 людей. Фонд занялся и возвращением детей, поскольку это дорогостоящие операции.   Последняя двухнедельная поездка, когда маме вернули Лилию, обошлась в 40 000 долларов, рассказали в Save Ukraine, — большая часть денег была потрачена на топливо, проживание, питание и оплату труда сотрудников.

 «Наш благотворительный фонд поддерживают различные виды доноров: начиная от частных спонсоров, заканчивая религиозными организациями, — поясняет Кудашева. —  У нас есть частный меценат из Ирландии, который откликнулся и помогает нам материально. Последнюю спецоперацию нам помог реализовать один меценат из Америки, он — религиозный человек, и он таким образом проявляет свое служение людям. Именно благодаря ему стала возможной наша последняя поездка».

Стоит отметить, что в Украине эвакуацией людей и возвращением депортированных детей, кроме Save Ukraine, занимается еще организация «СОС Дитячі містечка». В частности, волонтеры этой организации в феврале принимали участие в возврате из РФ на родину двух девочек. Рассказывать журналисту «Спектра» детали этой спецоперации в пресс-службе организации отказались, уточнив, что их участие заключалось в финансировании поездки.

Что делать дальше

Недавно глава МИДа Украины Дмитрий Кулеба призвал ООН усилить свое влияние на Россию для того, чтобы вернуть оттуда незаконно депортированных украинских детей. А президент Владимир Зеленский во время пресс-конференции отметил, что ВСУ не могут зайти на территорию РФ и забрать их, но верит в возвращение детей после победы.

На следующий день после того, как Международный уголовный суд в Гааге квалифицировал вывоз украинских детей из Украины в Россию как «незаконную депортацию» и «военное преступление», вице-премьер Украины Ирина Верещук предложила уполномоченной по правам детей Марии Львовой-Беловой «безотлагательно передать украинской стороне списки всех детей-сирот и детей, лишенных родительской опеки», которые: 1) на 24.02.2022 были гражданами Украины, до 18 лет включительно; 2) сейчас находятся на временно оккупированных территориях Украины; 3) были вывезены из временно оккупированных территорий Украины на российскую территорию.

«Уже сегодня необходимо заниматься процедурой разработки проекта по репатриации, — говорит Вера Ястребова из „Восточной правозащитной группы“. — Я думаю, что мы должны смотреть на 5−10 лет вперед… И тем детям, которые были депортированы, то есть перемещены на территорию РФ в условиях военного вторжения, необходимо предусматривать определенные льготы, отдельный порядок возобновления гражданства Украины, закреплять за ними определенный статус, то есть бороться за каждого ребенка… Нам нужно брать во внимание опыт Израиля, который занимался репатриацией евреев с территории СССР. Их опыт очень хороший, действенный и там многому можно поучиться».