Материал hromadske

Смириться со смертью родного человека тяжело, мир переворачивается. Еще сложнее принять это, когда с ним нельзя проститься. Рассказываем две истории о погибших украинцах, тела которых не нашли.

56-летний Роман Лавриненко погиб от авиаудара российских оккупантов по Ахтырской ТЭЦ в Сумской области 3 марта 2022 года. Он оказался в эпицентре вакуумного взрыва. Тело не нашли.

51-летней Ларисы Кохановской не стало 27 июня, когда россияне ударили ракетами по торговому центру «Амстор» в Кременчуге Полтавской области. Тело обнаружить не удалось. Свидетельство о ее смерти родственники до сих пор не получили.

3 марта около 16:00 в Ахтырке раздался взрыв. Валентина Зиньковская стояла около подвала дома своей подруги. Укрывавшиеся там люди вышли на свежий воздух. За полкилометра увидели дым. В этот момент погиб гражданский муж Валентины — Роман Лавриненко. Он работал на местной теплоэлектроцентрали. Когда туда упала российская бомба, был на смене.

«Позвонила по телефону Роману, он не отвечал. Минут через пять прибежал сосед Алексей, вскочил на велосипед. Говорю: Леша, ты куда? Я с тобой. А он: Нет, сиди здесь, я позвоню», — рассказывает Валентина.

Она еще раз позвонила по телефону мужу. Абонент был вне зоны доступа.

«Думала: только бы жив… Леши долго не было. Когда приехал, сказал: “Нашли два трупа. Там лежит плита, и ее не могут поднять”», — вспоминает женщина.

На следующее утро друзья Валентины помогали спасателям разбирать завалы. Это было опасно — на ТЭЦ треснули стены, а россияне снова бомбили Ахтырку.

«Раненых везли в Полтаву. Я надеялась, что муж жив. Звонила и мэру, и директору предприятия: “Дайте технику, чтобы поднять плиту”», — говорит Валентина.

Впоследствии ей сообщили, что под плитой никого не обнаружили.

«Трех человек считали пропавшими без вести. Бомба упала там, где они стояли. Даже от устройств ничего не осталось. Мой муж был в эпицентре взрыва. Не нашли ни волоска, ни пылинки. Ничего», — плачет Валентина.

Трое работников Ахтырской ТЭЦ — Роман Лавриненко, Александр Чувашин и Сергей Елистратов в момент взрыва стояли рядом. За две минуты до этого их видел слесарь предприятия Олег Борисевич. Он получил контузию.

«Из-за перепадов напряжения и давления газа произошел какой-то сбой, перестал работать котел. Мой муж с коллегами пошел его запускать. Роман не должен был находиться там, это не его рабочее место», — рассказывает Валентина.

• 

• 

Просила не ходить на работу

Роман Лавриненко был старшим машинистом турбинного цеха. 3 марта супруга просила его не ходить на работу.

«Ночь мы провели в подвале, потому что город бомбили. Утром просила мужа остаться, а он: “А кто будет работать?” Когда машина, развозившая рабочих, приехала, я сказала: “Рома, постой еще немного”. Он ушел примерно в 7.30».

В течение месяца дочь Валентины Анна давала объявления в соцсетях и на сайтах о поисках Романа Лавриненко. Звонила в больницы Полтавы.

«Думали, может, взрывной волной выбросило. Может, не говорит или без сознания. Даже в апреле, когда разобрали завалы, надеялись, что кто-нибудь отзовется.

ДНК взять было не у кого, у Ромы детей не было, брат живет в Италии. Для идентификации я отвезла в больницу его вещи, волосы из бритвы. И столько времени прошло — нет информации», — говорит Валентина.

«В каждой вещи ищу связь с ним»

Роман Лавриненко родился и вырос в Ахтырке. Окончил техникум механизации и электрификации сельского хозяйства. Срочную служил в разведке в Афганистане. С Валентиной жил с 2005 года.

«Когда разобрали завалы, в раздевалке нашли Ромины книги, портсигар, ботинки, джинсы. Я все постирала и сложила. Теперь у меня на столе лежат его книги: “Бездна” Джеймса Роллинса, “Мастер и Маргарита” Михаила Булгакова и еще один детектив — “Паук”. Перечитала их. Мне важно все, что Рома держал в руках. В каждой вещи ищу связь с ним», — рассказывает Валентина.

Поздравления с днем рождения после смерти

Через несколько дней после взрыва Валентина восстановила номер телефона мужа — так посоветовал адвокат. Чтобы признать факт смерти, могут запросить геолокацию. Это будет доказательством того, что он находился в месте взрыва.

«14 февраля Роману должно было исполниться 57. Накануне ночью на вайбер пришло уведомление, что у мужа день рождения. Я написала сообщение, поздравила его с именинами и Днем святого Валентина. Иногда звонила по телефону. На Пасху мы с подругой возвращались из церкви. Я позвонила мужу: “Рома, Христос воскрес!” Таня посмотрела на меня с удивлением. Успокоила ее: “Все нормально”».

От печальных мыслей Валентину спасает рукоделие. Она вышивает бисером, вяжет.

«Распустила свои кофты и из тех нитей ребятам на войну вязала носки. Днем и ночью. И все равно все время думаю о муже. Он мне никогда не говорил “нет” или “не хочу”. Нам не было скучно вдвоем.

Рома — моя родственная душа. Если бы можно было, готова своей жизнью поделиться, только бы он был. Говорят, время лечит. Ничего оно не лечит», — говорит женщина.

• 

• 

«Не поминала — я не видела его мертвым»

Валентина работает контролером электронадзора абонентской службы на ТЭЦ. После начала полномасштабной войны из Ахтырки не уезжала.

«Дочь с семьей живет в Богодухове на Харьковщине. Уговаривала переехать к ней. Я ответила: “Не поеду, пока с Ромой все не выясню”.

Родственники погибших советовались со священником. Он говорил, что можно совершить погребение. Набрать земли с того места, где они погибли, положить любимые вещи, чтобы могила была. Отпеть. Я не согласна. Это же самообман. Его тело осталось там, — рассказывает Валентина. — Сваха и дочь говорят: “Отпусти”. Они в церкви заказывают панихиды. А я не поминаю. Жду Рому. Мертвым его не видела. Все понимаю, но не могу смириться. Перед годовщиной звонил представитель профсоюза: “Может, позовем священника и помолимся за души погибших?” Ответила: “Как все, так и я”. Собрались родные, друзья, коллеги, помянули. Но хоронить его вещи я не хочу. Лучше пойду на место взрыва. Но когда я там, обязательно кто-нибудь подойдет. А я не хочу, чтобы меня жалели, потому бываю редко».

Переживать горе женщине помогали родные и друзья мужа.

«У Ромы есть друг Женя Днепровский. Он завалы разгребал. На Новый год в 23 часа пришел с шоколадкой, поздравил. Он устроился на работу туда, где Рома работал», — делится женщина.

Свидетельство о смерти Романа Лавриненко Валентина получила в январе 2023 года по решению суда. И все равно не верит в его гибель.

«Рома приснился. Прильнул ко мне, я его обняла. Говорил: “Вот видишь, ты не веришь, что меня нет…” А я ему: “Не только я, твой друг Валерий Клименко тоже не верит. Говорит, может, ты где-нибудь в другом измерении”. Похоже, я буду ждать его до конца жизни», — говорит Валентина Зиньковская.

«Знахарка сказала, что мама проживет до 72 лет»

19-летняя Дарья Кохановская и ее сестра 18-летняя Елена Радченко не помнят, что делали дома, когда 27 июня в 15:50 прогремели два взрыва в городе Кременчуг Полтавской области. российские ракеты ударили по заводу «Дормаш» и торговому центру «Амстор». Погибли более 20 человек. Среди них и мать девушек — 51-летняя Лариса Кохановская. Она работала в торговом центре.

«Это был понедельник. Я была в отпуске. Услышали взрыв, потом второй. Выбежали на общий балкон. Поняли, что это ближе к центру. Подумали про вокзал. Потом вышли на улицу. С нами была моя подруга Поля. Ей прислали видео с места происшествия. Она сказала: Даша, горит “Амстор”. Позвонил папа. Он был где-то в 800 метрах от места попадания. Сообщил, что не может дозвониться маме. Мы взяли такси и тоже туда поехали», — рассказывает Дарья.

Дарье запомнилось большое облако черного дыма.

«Спасатели еще не приехали. Люди выводили из помещения мальчика в крови. Никаких чувств не было. Но когда начали падать потолок и стены, появилось ощущение, что это конец», — вспоминает Дарья.

• 

• 

Ларису Кохановскую убила российская ракета Х-22. Женщина почти год работала уборщицей в магазине Comfy.

«Где-то за неделю до этого я испытывала тревогу, — говорит Дарья. — Но не придала значения, потому что уже лет пять страдаю из-за тревожности».

Через полчаса после взрыва сестры с отцом уехали в больницу.

«Там собрались близкие других людей, которые были в “Амсторе” в момент взрыва. Надежда периодически появлялась, но здравый смысл подсказывал, что мамы нет. Я советовала родным не тешить себя напрасными надеждами», — рассказывает девушка.

Надежду на то, что Лариса Кохановская жива, родным давала давняя история со знахаркой. Женщина была у нее в 2009 году.

«Когда я была маленькая, мама ходила к знахарке. Она сказала, что мама проживет до 72 лет. А папа умрет годом раньше. Я думала: “Ну она же сказала, что мама долго будет жить”», — говорит девушка.

От судьбы не уйдешь

Завалы на месте ракетных обстрелов разбирали почти неделю. Что Лариса погибла, родные увидели на видео из торгового центра.

«На записи зафиксировано время. Видна мама за две минуты до взрыва. Ракета упала рядом. Тело не обнаружили. Полиция и прокуратура аргументируют это тем, что температура горения слишком высока. У людей плавились серьги, кольца», — рассказывает Дарья.

На 40 день родственники Ларисы Кохановской заказали поминальную службу.

«В комнате родителей поставили два маминых фото, хороший подсвечник и кактус. Ее вещи не раздавали. Одежда висит на вешалках в шифоньере. Пусть пока все будет так, как есть», – говорит Дарья.

Лариса Кохановская родилась 6 сентября 1971 года в Кременчуге. Имела незаконченное высшее образование инженера-технолога. До «Амстора» работала мастером на вагоностроительном заводе. Читала детективы, любила кино. Вкусно готовила голубцы и пирожки с луком и яйцом.

«У нас есть старшая сестра, 33-летняя Аня. Она живет отдельно, у нее своя семья. Это дочь отца от первого брака, но мама считала ее своей.

После 24 февраля помогали гуманитарному центру. Сортировали вещи, принимали беженцев дома. Ракетных обстрелов мама не боялась, говорила, что от судьбы не уйдешь», — рассказывает Дарья.

Последний разговор

Дарья до мелочей помнит последнее общение с матерью. Часто перечитывала сообщение, которое она отправила за 4,5 часа до взрыва.

«Мама рано ушла на работу. В 11:33 она написала мне в Телеграм: “Доброе утро, как дела?” Прислала картинку с котом. Я спросила: “Как твои дела?” Она ответила: “Нормально. Работаю”. Чувствую тепло, когда смотрю на это сообщение», — вспоминает девушка.

Дарья посещает психотерапевтическую группу, чтобы справиться с болью.

«Чтобы не впасть в эмоции, я думаю — анализирую, аргументирую. В группе учат правильно проявлять свои эмоции, чтобы это не мешало ни мне, ни другим.

Не хватает маминой поддержки. Она научила отстаивать свои границы. Говорила: “Люби себя всегда. Никто не может нарушать твой комфорт, твою безопасность, твою любовь к себе. Никто не имеет на это права”. Этот навык помог выжить среди не очень тактичных людей, которые говорили, что погибшие сами виноваты, потому что во время тревоги не шли в убежище».

Свидетельство о смерти Ларисы Кохановской родные не получили. Судебное заседание по делу пройдет 20 марта.

Можно провести ритуал похорон без тела

Это нормально, что часть сознания не верит в смерть близкого человека. Тем более, если нет тела. Ведь не было тех процессов, которые помогают принять утрату, войти в процесс траура. Прощание с телом — важный компонент ритуала, считает психотерапевт из Львова Олег Романчук.

«Похороны позволяют проявить любовь к человеку. Исследования подтверждают, что похоронные и поминальные ритуалы необходимы, чтобы пережить потерю. Они помогают получить поддержку, поделить чувства, вместе искать смыслы», — говорит психотерапевт.

Когда доподлинно известно, что человек погиб, но нет его тела, важно провести ритуал прощания, отмечает Олег Романчук.

«Можно организовать богослужение. Родные и друзья могут собраться, сделать слайд-шоу с музыкой, если есть видео — смонтировать фильм. Поделиться воспоминаниями. Провести общую трапезу. Договориться о символическом жесте. Например, в память этого человека сделать памятник или посадить дерево. Можно открыть стипендию его имени. Важно не просто попрощаться, а пообещать помнить. К определенным датам можно устраивать встречи, вспоминать человека, просматривать фото, делиться идеями, как почтить его память.

Для переживания утраты важно осознать реальность и дать себе время принять ее. Боль неизбежна — потому что она проявление любви. Но через некоторое время приходят силы жить дальше», — говорит Олег Романчук.