Материал Новостей Донбасса
Российская армия один за одним уничтожает населенные пункты в Украине. Ракеты попадают в дома, инфраструктурные, культурные объекты. Некоторые города и села спустя год войны практически стерты. Помимо видимого ущерба, есть и тот, который на первый взгляд не заметен, но в перспективе может привести к необратимым последствиям. Война чрезвычайно негативно влияет на окружающую среду, но масштабы этого влияния измерить и оценить, пока ведутся боевые действия, невозможно. «Новости Донбасса» постарались проанализировать экологическую ситуацию, которая сложилась на данный момент, в этом материале.
Экологический ущерб — около 2 триллионов гривен
Мнение, что экологическая обстановка ухудшается только в тех областях, где идут интенсивные бои, на самом деле ошибочно. С 24 февраля 2022 года общественная организация «Экодия» мониторит случаи потенциальной угрозы окружающей среде в результате агрессии. Волонтеры зафиксировали уже 841 такой случай по всей Украине. Сюда входят пожары на нефтебазах и свалках, обстрелы атомных станций, морских портов, складов опасных отходов. В тройке антилидеров, кстати, не Донбасс, а Днепропетровская, Николаевская и Харьковская области. Здесь зафиксировано больше всего ударов по промышленным и энергетическим объектам.
По данным Государственной экологической инспекции, за время войны более 280 тысяч квадратных метров почвы загрязнены опасными веществами. Речь о всей Украине. Более 59 тысяч гектаров лесов и других насаждений выжжены ракетами и снарядами, в том числе леса Святогорья. Огромные территории заминированы.
«С начала полномасштабной войны Госэкоинспекция зафиксировала уже более 2303 случаев ущерба, нанесенного окружающей среде. На сегодняшний день расчеты ведутся по разным направлениям. Сумма ущерба из-за загрязнения и засорения земель составляет более 845 млрд грн, атмосферного воздуха — 998 млрд грн, водных объектов — 56 млрд грн. Общая сумма ущерба — около 1,9 трлн грн», — говорит замглавы Управления Министерства защиты окружающей среды и природных ресурсов Украины Александр Ставнийчук.
Кроме этого, на данный момент оккупировано 514 объектов природно-заповедного фонда. Все они находятся под угрозой исчезновения. Захвачены национальные парки «Великий Луг» и «Приазовский» в Запорожской области, «Меотида» в Донецкой области, «Кременские леса» в Луганской области, «Белобережье Святослава» в Николаевской области, «Джарилгацкий», «Нижнеднепровский», «Олешковские Пески», «Каменская сечь» и «Азово-Сивашский» в Херсонской области.
Экологические проекты, которые были реализованы до полномасштабного вторжения, российская армия буквально превратила в пепел. Например, в Мариуполе накануне большой войны модернизировали инфраструктуру по переработке и утилизации твердых бытовых отходов. Также здесь рекультивировали один из мусорных полигонов, где стали добывать биогаз. В Бахмуте в декабре 2021 года заканчивали строительство станции по сортировке мусора. Отходы планировали отправлять на переработку. Теперь все это в прошлом. Россия ничего подобного не строит, а на мариупольский полигон сбрасывают тонны строительного мусора, что в итоге приводит к пожарам и тлению.
Донбасс: подтопление шахт — бомба замедленного действия
Донбасс, как промышленный регион, и ранее был одним из самых загрязненных. После оккупации частей Донецкой и Луганской областей 9 лет назад прокремлевские ставленники особо не думали об окружающей среде. Поэтому здесь достигла катастрофических масштабов проблема затопления шахт. Угольные предприятия не консервировали, что необходимо, если они перестают работать. Вместо этого, например, шахту «Юнком» в Енакиево просто затопили. Это предприятие известно тем, что в 1979 году здесь произвели промышленный ядерный взрыв. Что теперь происходит на «Юнкоме» — неизвестно. Вполне возможно, что радиоактивные частицы через грунтовые воды попадают в реки Кальмиус и Северский Донец.
По состоянию на июнь 2022 года из-за обстрелов прекратился водоотлив на десяти шахтах в Донецкой и Луганской областях. Среди них — шахта имени Сургая и «Южнодонбасская» возле Угледара, четыре шахты ГП «Первомайскуголь» и четыре ГП «Лисичанскуголь» в Луганской области. По словам главы Независимого профсоюза горняков Украины Михаила Волынца, затопление грозит также шахтам «Центральная» ГП «Мирноградуголь» и «Кураховская» ГП «Селидовуголь».
Опасность подтопления в том, что загрязняются грунтовые воды. Они попадают в почву. Территории становятся непригодными для сельского хозяйства, а вода из скважин и колодцев — опасна. Например, в 2020 году специалисты взяли пробы воды в Торецке и на окраинах города. По мнению экологов, на тот момент этот район был самым уязвимым из-за затопления шахт на оккупированных территориях. Из 20-ти проб грунтовых вод только две были приближены к нормам питьевой воды. Сейчас провести подобные исследования невозможно.
«Насколько я знаю, новых данных о состоянии шахт на оккупированных территориях практически нет. Сейчас иногда можно встретить в СМИ новости о закрытии шахт и вывозе оборудования на оккупированных территориях, но этого недостаточно, чтобы оценить ситуацию с затоплением. Конечно, из-за затопления шахт на оккупированных территориях с 2014 года наблюдалось увеличение притока подземных вод, поступающих в некоторые шахты на территориях, подконтрольных Украине (например, шахта “Золотое”, Селидовские шахты). Тогда это требовало более мощного оборудования для водоотлива, очистных сооружений и инженерных мероприятий, то есть масштабы (по крайней мере, на неоккупированных территориях) не были катастрофическими», — комментирует «Новостям Донбасса» специалистка по энергетической политике городов ОО «Экодия» Анастасия Бушовская.
По словам экспертки, затопление шахт после 24 февраля 2022 года на новооккупированных территориях и в зоне боевых действий усложняет ситуацию.
«Чтобы узнать реальную ситуацию с затоплением, нужен доступ и возможности мониторинга на этих территориях. А их во время активных боевых действий нет. Сейчас возможен только мониторинг с помощью ГИС-технологий. Так можно оценить, например, загрязнение почвы. Факт того, что доступ ограничен, и мы не можем узнать, что происходит с затапливаемыми шахтами — это бомба замедленного действия у нас в руках. И нет этих часов, которые бы показали, сколько времени у нас осталось, потому что все зависит от расположения отдельных шахт, течения боевых действий и степени разрушений», — говорит экспертка.
Анастасия Бушовская уверена: чем быстрее Украина вернет территории, тем меньший ущерб будет нанесен от затопления. В тоже время, по ее мнению, восстанавливать такие шахты с целью угледобычи нет смысла.
«Это невозможно, тем более что восстановление должно происходить по принципу “лучше, чем было”. И нужно будет позаботиться о безопасной консервации шахт и земель, рекультивации земель и восстановлении городов с переориентированной и диверсифицированной экономикой. Предстоит создать безопасные условия, при которых люди захотят вернуться в отстроенные, а местами созданные заново города», — считает Анастасия Бушовская.
Загрязнение воздуха — проблема не только Украины
Загрязнение грунтовых вод — лишь одна грань войны. По словам специалистки по устойчивому землепользованию ОО «Экодия» Лорины Федоровой, в результате боевых действий треть украинских земель стала рискованной для сельского хозяйства.
«Это означает, что территория заминирована и потенциально опасна. Фермеры теряют свои жизни из-за того, что земля тщательно не обследована. Почвы — невозобновляемый ресурс, они формируются в течение тысячи лет. Поэтому темпы восстановления грунтовых ресурсов будут для нас очень медленными. Проблема загрязнения не только из-за заминирования, но и из-за химического, физического, механического нарушения структуры почвы. Почвы могут стать опасными», — говорит Федорова.
Она уточняет: то, что растет на такой земле, может быть токсично. Поэтому на Донбассе, по словам экспертки, будут территории, абсолютно не пригодные для жизни и сельского хозяйства. Вероятнее всего, их законсервируют.
Еще одна грань в плане загрязнения — это воздух. Весной и летом прошлого года российские войска методично били по украинским нефтебазам. В результате сгорело более 680-ти тысяч тонн нефтепродуктов. Экологи подсчитали: при горении нефти в воздух выделяется столько же загрязнения, сколько производит за месяц транспорт Киева. Также в июле 2022 года в результате удара ракетой в Николаеве была разрушена текстильная фабрика. Во время пожара, по данным Минприроды, сгорело 145 тонн полиэфирного волокна и 313 тонн регенерата. Это химические вещества, которые попадают в воздух и переносятся ветрами на большие расстояния.
Кроме того, на Донбассе находятся 200 из 465 украинских хвостохранилищ. Это комплекс сооружений и оборудования, где хранятся промышленные отходы и токсичные вещества интенсивной горнодобывающей, химической и энергетической промышленности региона. Многие находятся практически на линии соприкосновения. По мнению западных журналистов, в то время, когда у людей укоренился страх перед ядерной катастрофой, утечки на хвостохранилищах вызывают не меньше беспокойства. Ведь они хранят токсичные ил и воду, а также минеральные остатки добычи полезных ископаемых. Если их не обслуживать, хвостохранилища могут быть повреждены и привести к утечке загрязненных сточных вод.
Эксперты считают: учитывая масштабы экологической катастрофы, программы по восстановлению нужно разрабатывать уже сейчас. Часть ущерба планируют взыскать с агрессора. Согласно Женевской конвенции, преступления против окружающей среды считаются частью военных преступлений. Поэтому все случаи документируются с целью подачи исков в международные суды. Тем не менее, чем дольше длится война, тем необратимее последствия для окружающей среды и здоровья населения не только в Украине, но и в самой России, а также Беларуси, Молдове и большей части Северной Европы. Долгосрочный экологический ущерб включает в себя постоянное загрязнение, вплоть до утраты экосистем, плодородных почв и средств к существованию.
