В Кишиневе 80% зданий были построены до внедрения норм сейсмостойкости и подвержены риску в случае сильного землетрясения. Об этом говорят данные исследования, проведенного еще в 2005 году.

Более новой и более точной информации у нас нет, потому что, хотя правовая норма необходима и предусмотрена, до сих пор в Молдове не проводилась паспортизация зданий, по словам Игоря Никоарэ, директора Института геологии и сейсмологии.

В то же время он рассказал о рисках, которые могут возникнуть в случае землетрясения на территории Республики Молдова, которая находится в сейсмической зоне Вранча, и о том, насколько мы готовы и насколько безопасны здания, в которых мы живем, учимся или работаем.

— Землетрясения в Турции и Сирии ужаснули всех тех, кто видел страшные кадры с тысячами рухнувших зданий. Тысячи людей лишились жизни, и многих еще ищут под обломками. Возможно ли в Молдове землетрясение такого масштаба?

— Такой сценарий невозможен для территории Республики Молдова, учитывая происхождение тех толчков. Землетрясения, которые были зарегистрированы в восточной части Малой Азии, происходили в земной коре, и их очаг был на очень маленькой глубине – 15-20 км. Характерная черта этих землетрясений в том, что энергия сосредоточена в относительно небольшом месте, и вся сила ощущается на ограниченной площади.

— Большая сила на маленькой площади.

— Да. И тогда эффект гораздо сильнее. Если говорить о зоне Вранча, которая представляет угрозу для нашей территории, то землетрясение такой же силы имело бы другой эффект, и затронутая площадь была бы намного больше. Это свойственно эпицентральной области Вранча, в которой сильные землетрясения ощущаются на более широкой площади – до Санкт-Петербурга, Хельсинки, Парижа, Москвы и Афин.

— И поэтому такие землетрясения менее разрушительны?

— В любом случае они происходят не на такой маленькой территории, и у них не такой сильный эффект. Но они могут быть достаточно разрушительными. Мы помним, что было 4 марта 1977 года, когда эффект толчков ощущался в Бухаресте, где было разрушено более 30 квартирных домов и более 1000 человек пострадали.

— Недавно было несколько землетрясений в Румынии. Должны ли они быть поводом для беспокойства?

— Они были зарегистрированы в зоне Баната, и это были заметные землетрясения, которые почувствовали местные жители. Такое редко происходит на той территории. Это что-то необычное, как заметили и мои коллеги из Румынии. Но с научной точки зрения, не было установлено никакой связи между землетрясениями на территории Малой Азии, в зоне Вранча и в области Эгейского моря. Но мы должны понимать, что мы подвержены сейсмической опасности, и должны быть готовы.

— В каких областях больше всего риска, когда землетрясения доходят до Молдовы и ощущаются здесь?

— Согласно карте сейсмических зон, территория, расположенная ближе всего к эпицентру Вранча, находится в опасности. Это значит, что максимально возможная интенсивность – 8 баллов. Речь идет об южной и юго-западной частях Республики Молдова, которые включают такие административно-территориальные единицы, как Кагул, Кантемир, Леова и АТО Гагауз Ери. Большая часть территории, то есть центральная область почувствовала бы максимальную интенсивность 7 баллов, а на севере максимальная сейсмическая интенсивность составила бы 6 баллов.

Поскольку не все понимают эти термины, я объясню. Магнитуда – это величина, которой измеряется сила землетрясения в зоне очага, то есть выделившаяся энергия. А интенсивность – это то, как землетрясение ощущалось на территории, где мы находимся. В Кишиневе, где мы находимся, максимальная сейсмическая интенсивность – 7 баллов. Это значит, что гипотетически при самом сильном землетрясении в эпицентре Вранча некоторые здания могут быть повреждены или разрушены. Это соответствует зоне интенсивности в 7 баллов. Так проводятся расчеты и составляются нормативные карты для строительства зданий.

Но есть еще один фактор – геотехнические условия, то есть то, какой у нас грунт, и на каком уровне находятся подземные воды.

— И какова ситуация в Кишиневе?

— В Кишиневе, в зависимости от геотехнических условий, есть территории, на которых возможна интенсивность в 7 или 8 баллов. Поэтому застройщики должны строить здания с сейсмостойкостью 7 или 8 баллов в этих областях.

— Эти области четко отмечены?

— Они отмечены. Если есть области, в которых можно определить сейсмическую интенсивность, то застройщики обращаются в Институт геологии и сейсмологии, и мы уточняем сейсмичность земельного участка. В строениях с сейсмостойкостью 7 и 8 баллов разница в стоимости составит около 10-15%. Речь идет о качестве бетона, о количестве арматурных стержней, которые должны быть в бетонном элементе и удерживать нагрузку конструкции.

— Где находятся области, в которых необходимо строить здания с учетом нормы сейсмостойкости 8 баллов?

— В нижней части города. Там больше осадочных пород, которые могут увеличить сейсмичность. Это доказали расчеты, проведенные после землетрясений, которые были зарегистрированы на территории муниципия Кишинева и описаны.

— Насколько эти правила соблюдаются в Кишиневе?

— Я хочу верить, что большинство людей соблюдает правила. Бывают исключения, но я не думаю, что часто. Есть Агентство технического надзора, а застройщики на каждом этапе строительства передают образцы качества бетона, и можно проводить лабораторные тесты. Меня больше беспокоят случаи, когда люди меняют что-то в строении и тем самым могут навредить сейсмостойкости здания, в котором они живут. Например, люди сносят одну из стен или делают пристройку. Есть квартирные дома, в которых пристройки растут как грибы. Я понимаю, что люди хотят создать себе хорошие условия для жизни, но это может поставить под угрозу все здание.

— Вы как учреждение, которое сдедит за сейсмологическими явлениями, сообщали местным властям о таких ситуациях?

— При оценке рисков мы анализировали данные о строениях и передавали их ответственным людям из мэрии, из Министерства строительства и регионального развития, которое раньше так называлось. Они знают о проблемах, и им передали информацию.

Вот эта область, где находится ваш офис, более уязвима в случае риска крупного землетрясения во Вранче. Большинство зданий в этом районе были построены до вступления в силу норм сейсмостойкости. Они были построены в XIX веке или в первой половине XX века, когда не было этих норм. В 2005 году такие здания составляли 80% всех строений в Кишиневе. Но что самое важное, в этих 80% зданий жили лишь 10% населения. Но с 2005 года ситуация изменилась, какие-то постройки изменили, какие-то здания снесли, а какие-то построили с соблюдением норм.

— Как мы поняли, исследование прочности зданий проводилось в 2005 году?

— Это то, что мы сделали в институте, в рамках микрорайонирования города Кишинева и оценки сценариев риска. Но важно то, что была принята правовая норма, которая не соблюдается из-за отсутствия финансов. Необходима паспортизация всех строений на территории Республики Молдова. Эта норма считается рекомендацией. Эта задача лежит на органах местной государственной администрации. Микрорайонирование уже проводилось для муниципиев Кагул и Комрат.

— О чем говорит исследование за 2005 год? Какова ситуация в Кишиневе?

— Я говорил, что из 80% строений многие уязвимы. Многоэтажные здания, построенные серией, были в достаточно хорошем состоянии.

— Какие здания более безопасные? Новые здания, построенные сейчас, или те, что были построены в советское время?

— Очень трудно дать однозначный ответ. Здания, которые были построены серией до 1990 года, были испытаны сейсмическими событиями, и одни оказались очень надежными, а другие – не очень, и от тех строительных технологий отказались.

Что касается новых зданий, застройщики уверяют, что применяемая технология достаточно безопасна, и доказывают это теорией. Но справедливо оценить здания можно будет только после землетрясения. Это реальность.

Например, некоторые монолитные здания, построенные до 1990 года, были очень шаткими во время землетрясения 1986 года. Они были повреждены, и людей эвакуировали. Поэтому эти дома перестроили, укрепили, а затем люди вернулись в них. Но такие здания проектировались для территорий с максимальной интенсивностью 9 баллов, хотя они находились на территории с интенсивностью 7 баллов. При этом они не выдержали. Был и человеческий фактор, а именно несоблюдение строгой технологии. Есть пример известного квартирного дома в Кишиневе. При землетрясении 1986 года он был поврежден. Со 2-3 этажа была довольно значительная трещина примерно в 5 сантиметров.

— И в том доме до сих пор живут люди?

— Людей эвакуировали, и дом укрепили, перестроили, а затем люди вернулись туда. В чем была проблема? Технология предполагала непрерывную заливку бетона. Но была минусовая температура, и заливка бетона прекратилась, а технология не соблюдалась. Поэтому от таких технологий отказались.

— Что это за дом? Ведь речь идет о жизни людей, и они должны знать.

— Люди знают. По крайней мере те, кто там живет, точно знают. Это квартирный дом на ул. Миорица. Там их три, и это один из них.

— Как насчет учебных заведений, школ, детских садов и медучреждений? Большинство зданий были построены в советское время.

— Это объекты социального назначения, а значит, при проектировании таких строений к существующей сейсмичности добавляется еще один балл.

— И исследование 2005 года показало, что эти учреждения безопасны?

— Они были спроектированы в соответствии с нормами, но я не могу сказать, в каком они состоянии. Для этого нужна паспортизация. Особенно в исторической части города некоторые учебные заведения пользуются помещениями исторических зданий, художественных учреждений, и мы не знаем, в каком они состоянии.

— Какова ситуация в Кагуле и Комрате, где сейсмичность выше?

— Многоэтажные здания, которые были построены в Кагуле – серия, распространенная по всей Молдове, – достаточно крепки и сейсмостойки.

— Как подготовиться к возможному землетрясению? Что должно делать население? Что должны делать власти?

— Есть простые правила. Во-первых, мы должны понять, что живем на территории, подверженной сейсмическому риску. Мы помним, что нам рассказывали родители и бабушки с дедушками о 1986, 1977 и 1940 годах, когда были ощутимые землетрясения. В 1940 году были жертвы среди жителей Кишинева.

Мы должны постараться не паниковать, потому что 90% человек страдают из-за паники и неправильного поведения. Лучше предусмотреть в помещении, где мы живем, безопасное место на случай землетрясения, например, под несущими элементами.

Лучше, чтобы мебель была прикреплена к стенам. Мы должны быть как можно дальше от стеклянных предметов, которые могут нас сильно поранить. Если входная дверь металлическая, то лучше оставить ее открытой, потому что бывают случаи, когда она портится, и трудно эвакуировать людей из помещения.

Если мы находимся выше второго этажа, то не следует пытаться выйти из здания во время толчков. Лучше подождать, сохранять спокойствие, взять свои документы, а когда землетрясение закончится, выйти из здания.

— Нельзя бежать по лестнице.

— Ни в коем случае. Лестница – самый уязвимый элемент строения. Электричество может отключиться, поэтому запрещено пользоваться лифтом. Если пытаться эвакуироваться в момент землетрясения, то на лестнице может образоваться толпа людей. Если лестница рухнет, это будет трагедия.

— А если мы на улице? Нужно отойти от зданий и оставаться в открытом месте?

— Оставаться в открытом месте и спокойно ждать реакции властей. Очень важно эвакуироваться из здания после толчков. Мы не знаем, в каком состоянии находится здание, и оно может быть повреждено. Так произошло в Турции, где некоторые здания рухнули чуть позже, после землетрясения.

— Что должны делать власти?

— Периодически проверять состояние зданий, соблюдаются ли нормы. Мы часто замечаем, что у нас идеальное законодательство, но оно применяется не идеально. Ответственным органом должно быть Агентство технического надзора. Помимо обычных проверок оно должно периодически проводить и другие проверки.

Власти проводят учения по разным сценариям землетрясений, включая Генеральный инспекторат по чрезвычайным ситуациям. Мы оцениваем риски в случае землетрясения, подобного землетрясению 1940 года, которое было записано и может повториться. Но в Турции, согласно оценке потенциала сейсмогенной зоны, сейсмичность должна была быть меньше, чем в недавнем землетрясении. Раз в тысячу лет может случиться что-то необычное – то, чего не было раньше. Я видел, что средневековая крепость, которая выдерживала до сих пор, пострадала. Если она рухнула, то это о чем-то говорит.

— Спасибо Вам за интервью!

 Интервью брала Наталья ЗАХАРЕСКУ