Материал Новостей Донбасса
Разрушенные и выжженные дома, не утихающие обстрелы, мирные жители, не выходящие из подвалов — так ныне живет прифронтовая Марьинка на Донетчине. Она остается под контролем Вооруженных сил Украины, но город «накрывают» каждый день. Все кто сомневался в эвакуации — сейчас готовы идти в ближайшие населенные пункты пешком, чтобы не видеть «того ада». Военным и полицейским, которые помогают выезжать людям, с каждым днем все труднее пробираться в город, поскольку дорогу обстреливают.
Корреспондентке «Новостей Донбасса» Виктории Рощиной удалось проехать в город, увидеть как происходит эвакуация населения под свистом пуль и снарядов и услышать, что думают люди, которые уже девятый год живут под огнем.
Марьинка в огне
Никакие фото и слова не способны передать того, что сейчас происходит в Марьинке. Сказать, что ее выжигают и стирают с лица земли — не сказать ничего. Перед въездом в город виднеется большой клуб дыма, звуки обстрелов становятся все ближе.
«Стреляют из всего, что у них есть, — говорит мне военный «Мирный». — Российские оккупационные войска не жалеют ни снарядов, ни мирных жителей, просто накрывают, накрывают и накрывают без остановки — “Грады”, “фосфор”, артиллерия…»
Каждый второй дом — сгоревший или разрушенный, каждый третий — пылает от недавнего попадания снаряда. Передвигаться по городу опасно, поскольку оккупанты просматривают всю территорию и обстрелы не прекращаются.
«Если раньше они лупили по центру, то сейчас достают и до окраин — там где еще неделю назад могли ходить люди», — говорит мне военный.
Мы оставляем машину возле одного из домов и двигаемся пешком.
Каждую минуту нам приходится приседать, поскольку прилеты все ближе к нам. Вдалеке мы видим двух мужчин, которые машут нам. Идем к ним. «У нас очень сильно обгорел мужчина. Его нужно в больницу везти», — кричит один из них. Забираем его и везем в больницу Курахово. «Я был у соседей, пришли домой, поставили телефоны на подзарядку. Ребята пошли домой, а я вышел в туалет», — рассказывает раненый Сергей Иванович.
«Только заходить назад — бах, все горит, пламя такое. Я хотел заходить — одежда на мне загорелась, я получил ожоги. Ребята вернулись, помогли сорвать одежду», — добавляет мужчина. Он говорит, что надеялся пересидеть активную фазу обстрелов, поэтому не уезжал.
«В 2014 году пережили и думали, что и сейчас переживем. А видите. С каждым днем только ужаснее. В подвалах постоянно живем», — говорит Сергей Иванович и добавляет, что все его документы, деньги и вещи сгорели вместе с домом. «Они говорят “фашисты, фашисты…”, а что они делают? Разве можно таким вооружением — какое против танков, против БТРов, по людям смалить? Ненормальные…»
Житель из Марьинки Сергей закрывает двери своего дома перед эвакуацией, август 2022. Фото: Виктория Рощина / Новости Донбасса
По дороге мы видим выжженные поля — туда только что попал снаряд. Завозим мужчину в медучреждение. Я желаю ему скорейшего выздоровления. «Если бы не инвалидность и возраст — взял бы оружие и пошел воевать против этих нелюдей», — говорит мужчина.
Спасать жизни
В больницу в Курахово везут всех раненых из ближайших населенных пунктов. Медики здесь уже 9 лет живут у линии фронта, поэтому привыкли к «ранениям от войны», но признаются — ситуация в разы хуже. «Таких тяжелых ранений и в таком количестве — не было», — говорит заведующий травматологическим отделением Дмитрий Нелипа.
«Нам тяжело. Большая нехватка персонала, потому что большинство работников разъехались. Остались энтузиасты и идиоты типа нас». Врач говорит, что ситуация с медикаментами контролируемая — всего хватает благодаря помощи Минздрава и волонтеров.
«Сейчас — грех жаловаться на медикаменты. У нас есть все и в большом количестве. Даже такие средства, которые мы раньше никогда не видели и которые не могли себе позволить пациенты. А когда начиналось — не хватало ничего, не было ничего. Но мы все выдержали, верим в победу», — говорит Дмитрий Нелипа и объясняет свою мотивацию оставаться на линии фронта. «Все равно потом спросят: “Какая твоя роль в победе?” Не знаю, как можно отсиживаться где-то далеко, если реально мы нужны».
В Курахово также базируются и волонтеры украинской организации «Красный крест», работавшие ранее в Марьинке. Еще недавно они завозили туда гуманитарную помощь лично, прекратили — из-за обострения ситуации.
«Мне не было страшно», — говорит волонтер «Красного креста» Наталья, показывая крест на шее, как свою защиту. Она до последнего заезжала в город. «Там куча бабушек, детей в подвалах. Вот такие ключевые слова — “Нет нечего пить и есть. В подвале дети и им не нужна колбаса — только хлеб и вода» Мотивирует желание помогать людям. А как иначе?»
Волонтеры сотрудничают с международными гуманитарными организациями, получают от них продуктовые наборы и развозят населению. Также в Курахово развернут временный пункт приема беженцев, где выехавшие из Марьинки люди могут переночевать несколько дней, поесть.
Затем их отправляют дальше — в Днепр, Киев, Покровск, Львов. Те же, кто не хочет ехать далеко от дома — остается в Курахово.
Из-за обострения ситуации на тушение пожаров спасатели практически не выезжают. «Если нам дают разрешение военные и разрешает ситуация — мы едем и в Марьинку. Но в настоящее время — это сводится к нулю», — говорит заместитель начальника местной службы ГСЧС Игорь Нещерет. «Если еще недавно мы спокойно завозили туда гуманитарную помощь, то сейчас это становится труднее с каждым днем».
Эвакуация
Миссия эвакуировать мирное население лежит на полицейских. Время от времени людей вывозят военные, или же они уезжают самостоятельно. Полицейских, которые вывозят людей из Марьинки, местные прозвали «белыми ангелами».
«Потому что мы появляемся ниоткуда и приходим на помощь. Мы не говорим время, просто говорим, что заберем в течение дня — и люди знают, что мы не оставим», — говорит полицейский Рустам.
«Мы как-то привезли помощь в один из подвалов и нам женщина говорит “Подождите” и выносит статуэтку белого ангела», — рассказывает Василий, работающий в паре с Рустамом. «И ты смотришь и думаешь: “К чему бы это? К добру или нет”», — смеется полицейский.
«Есть такие люди, которые 4 месяца не выходят из подвалов. Вот им привозят гуманитарку, они забрали и дальше сидят — как в норе», — рассказывает Рустам. «А потом ты их забираешь, сюда привозишь, а они говорят — “Ну и зачем я там сидел? Здесь же нормальная жизнь”. Самый большой кайф — это когда ты забираешь людей, они выходят, у них глаза горят и они говорят: “Спасибо!”».
Полицейские говорят, что, несмотря на тяжелую ситуацию, они пытаются не покидать тела погибших в городе и не допускать захоронения тел во дворах. «Это тяжело, но справляемся, — говорит Василий. —Это как рулетка. Катаешься, катаешься… Но где-то есть предел. Вот сегодня не хочу ехать. Чувствую просто. Или начальник говорит: “Надо перекурить”».
«Есть такое высказывание — “полицейская операция”. Вот мы проводим каждый день такие маленькие полицейские операции по спасению мирного населения», — говорит начальник местной полиции Артем Щусь. Он сам регулярно ездит на эвакуацию, особенно во время массированных обстрелов, говорит — самое главное сохранить жизнь своих подчиненных. «Ты каждый день едешь и не знаешь куда вражеский снаряд прилетит, по какому калибру сегодня будут стрелять, куда будут направлены их самолеты, артиллерия. Постоянные душевные переживания за личный состав, за их безопасность, а когда уже к нам попадают люди — то за их безопасность тоже. Здесь уже рискуя собой нужно спасать их», — говорит Артем Щусь.
Полицейские сотрудничают с военной администрацией Марьинки, получающей заявки на эвакуацию. Они предоставляет адреса правоохранителям, а те, в свою очередь, готовят маршруты, привлекают бронированную технику. «Потому что если люди уже к нам попали — то мы за них отвечаем. Последнюю неделю активизировались боевые действия, из всех подвалов вылезают люди», — говорит полицейский Артем Шусь.
Дополнено. 10 августа двое местных полицейских были ранены в Марьинке. Они получили осколочные ранения и проходят лечение в медучреждении. Призываем жителей всех прифронтовых населенных пунктов вовремя выезжать, чтобы не подвергать опасности себя и правоохранителей, которые рискуя жизнью вынуждены вывозить людей тогда, когда возможность проезда сводится к нулю.
«Родная Марьинка»
Выезжающие из Марьинки едва сдерживают слезы во время общения, поскольку все пережитое — травма для них. «Очень плохая ситуация сейчас там», — рассказывает Владимир Васильевич. «Мы думали, что не будет так громыхать, а сейчас так бахкает и самолеты… Через две недели нам так дали… кухню, гараж, сарай — все разбомбило…», — говорит Владимир и останавливается из-за слез.
«Уехали, когда попало в дом», — рассказывает жительница Марьинки Светлана. «Думали, что оно ведь не может длиться вечно, что со временем все перемелется. Даже к такому привыкаешь. Тем более что мы уже 8 лет на линии разграничения».
Оксана и Александр также потеряли в Марьинке дом и гараж. «Все разбито до основания. Кто же думал, что по мирным так будут лупить? По полтора метра ямы. Одному соседу ногу оторвало, девушку убило, а мужчина тяжело ранен», — говорит Александр.
«А знаете, как дома? 55 лет все наживал — и тарелочку, и рюмочку, и кофточку, и обуться… Все своими мозоликами… Не будет душа болеть?» — говорит местная жительница Раиса Васильевна, к которой в дом недавно прилетел снаряд и которая таки согласилась на эвакуацию.
«Хорошего там ничего нет», — добавляет ее знакомая Галина Васильевна.
«Я хочу, чтобы все это закончилось и Украина осталась Украиной, Раша — Рашей. А не вот это все — говорит местный житель Дмитрий. — Они что граждане Украины? А от чего они нас освобождают?»
«Кто мы? Прифронтовая зона. У нас 8 лет идет война, в нас 8 лет стреляют», — говорит местная жительница Маринки Галина (имя изменено). «Мы уже знаем, когда можно проехать, когда нельзя, когда стреляют, где можно спрятаться и в какое время. За 8 лет никто не стал держать огород. Потому что туда нельзя выйти. Где-то там сидит снайпер и берет тебя на мушку», — говорит женщина. Она признается — сказать, что сейчас хуже чем в 2014 — не сказать ничего. «Все усилилось в сотни раз — началось настоящее сражение титанов. Но мне безразлично не тех титанов — у меня в огороде не растет чеснок, я вынуждена его покупать. Трижды меня чуть не убили и я на огород больше шага не сделала. Все заросло травой. Пропало все…», — говорит женщина.
«Восемь лет Киев на все это смотрит, — говорит местная жительница. — И очень много фальши по отношению к Донбассу. Нехорошей лжи».
Галина добавляет, что большинство жителей Марьинки остались без жилья.
«Там бомжами осталось очень много людей — все едут, дома развалены, все погорело. Жаль смотреть. Ладно я нищенка, а у людей такие дома погорели. Строили ведь не одно поколение. Пылает как свеча и никто ничего поделать не может…»
«Наши защищают, те наступают. Пытаются», — говорит местный житель Владимир.
«Лезут в центр, а им не дают. Думали посидим, но пришлось уезжать, потому что горят дома. Стреляют куда ни попадя. Четыре последних дня так утюжат — все дома горят, бьют, все разлетается… Из подвалов не вылезаем», — говорит мужчина и заключает — «Я хочу жить в Украине, я здесь родился, заработал пенсию, 20 лет на шахте проработал. А там кому я нужен? Маринка для меня это все. Как говорят — «родная мать Украина», так здесь — «родная Марьинка».
«Гены казацкие»
Украинские защитники говорят, что ситуация в городе достаточно напряженная, но они надеются, что удастся устоять.
«Риск прорыва есть всегда. Но надежда умирает последней. Надеемся, что нас не оставит наша власть, наши командиры, командование и дадут помощь», — говорит военный «Мирный». «Сейчас для России захват любого населенного пункта имеет не то чтобы стратегическое, а политическое значение, личное. Это желание не просто взять какую-нибудь территорию, а отомстить. Отомстить за то, что мы не хотим сдаваться и боремся за свою территорию».
Военный говорит, что паники среди военных нет. «Гены казацкие у нас. Если пришел оккупант на землю — надо защищаться».
