Медиа-опасности из кухни дезинформации
«Если мы не раздаем друзьям еду с улицы, давайте не будем делиться и новостями, которые мы находим, просто потому, что нам нравится, как звучит заголовок, поскольку в долгосрочной перспективе мы способствуем пропаганде, способствуем терроризму, ксенофобии, сексизму, всему, чему хотите, с одной стороны, а с другой стороны, в какой-то момент мы наносим вред и собственному имиджу в отношениях с другими людьми», – считает эксперт в области стратегической коммуникации, Дорин Константин Тодоси. Отталкиваясь от этого, мы решили провести социальный эксперимент, чтобы понять, как функционирует человеческая логика на уровне потребления пищи, а также информации.
Мы вышли на улицу с коробкой еды, к которой прикрепили листок с надписью «Приятного аппетита!». Коробку мы оставили на аллее в парке и со стороны наблюдали за реакцией людей. В то время как одни проявляли заинтересованность к посылу и содержанию коробки, другие с безразличным видом проходили мимо коробки с едой. На вопрос о том, почему они бы не ели продукты, найденные на улице, люди отвечали, что, очевидным образом, они представляют опасность. Вот наиболее частые ответы: «Вероятно, я бы не ел оттуда, даже будучи голодным. Я бы отдал еду кошке или собаке», «Может, кто-нибудь оставил там отраву или что-либо другое вредоносное. Как я могу подойти и съесть, не думая о том, что там?», или «Я бы не стала есть найденное на земле, потому что не знаю даже, откуда оно взялось, то есть, когда мы хотим есть, мы идем в ресторан, мы не едим найденное на улице». Люди обеспокоены качеством пищевых продуктов, а не информации, которую они потребляют, – таков вывод, сделанный на основе реакции опрошенных об опасности пищевого отравления. «Я бы хотела сказать, что, когда захожу в Интернет, особенно в социальные сети, то проверяю новости и уверена насчет качества информации, которую потребляю. Но обычно это не так!», – признает ученица 10 класса. Другой прохожий утверждает: «В моей жизни чаще были пищевые отравления, знаете ли, нежели отравления новостями или чем-то такого рода, но, очевидно, что и одно, и второе представляет опасность». «Новости и информация из интернета, которая не проверяется, представляют даже большую опасность, чем та же еда с улицы», – считает другой молодой человек. Один из респондентов, встреченных нами на улице, полагает, что эта проблема исходит от Министерства просвещения: «Знаете, здесь находится министерство, Министерство просвещения. Оттуда все должно начинаться. До тех пор, пока молодые люди не будут правильно обучены, у нас не будет умных людей в стране, они не будут в состоянии думать, анализировать информацию, и на этом все».
Кухня дезинформации
Дорин Константин Тодоси, эксперт в PR-семантике и стратегической коммуникации, считает, что, когда мы говорим о дезинформации, поддельных новостях, пропаганде и, наконец, об изменении восприятия реальности общественностью, необходимо выделить, в первую очередь, две крупные категории, в которых возникает путаница.: «Одной из них является умышленная пропаганда, и, как бы опасна ни была, она действует в течение ограниченного срока, в зависимости от политических целей организации, заказавшей эту пропаганду. Другой является информационное загрязнение, которое остается постоянно. Оно не исчезает никогда». В отличие от экспертов в области средств массовой информации, рядовые граждане иначе воспринимают кухню дезинформации.
Согласно статистике, телевизор является основным источником информации для большинства граждан Республики Молдова. Актриса Евгения Бутнару, которая сейчас на пенсии, узнает последние новости также по телевизору.
Каждый день я делаю чаи из растений, которые собираю сама. Я знаю, что я их собрала, знаю, что они экологически чистые. И пью этот чай несколько раз в день. Хочу сказать, что я чувствую себя гораздо, гораздо лучше. А если идешь в магазин и покупаешь чай там, то, в первую очередь, это дорого, во-вторых, не знаешь, из чего он сделан, или что туда положили. Значит, мы делаем себе хуже. Так же и с информацией по телевизору. Когда информация ложная, ясно, что… Лично меня это разрушает, когда я вижу, что в реальности все иначе. Вот, например, эти новости об индексации пенсии. Они проиндексировали на 6,8%. Хорошо. Благодарим. Не прошло и двух недель, и поднимается цена на электроэнергию, затем повышается цена на отопление. Вот я хочу спросить, что я выигрываю? Я знаю, что я выиграю. Я пойду в магазин, и продукты тоже подорожают, так же и на рынке. На рынок идешь каждый день… приходишь, например, в среду одна цена, приходишь в другую среду – теперь обязательно, возможно, даже не на лей, но на 80 банов точно дороже, но для нас, пенсионеров, это очень, очень много».
Хотя власть имущие объявили о повышении пенсии, цены тоже продолжают расти. Если средняя пенсия была установлена на 1 января в размере 1275 леев, то уровень прожиточного минимума намного превышает эту сумму: еще в 2016 году прожиточный минимум составлял 1813 леев. Между тем, статистика сообщает о повышении цен от месяца к месяцу. Например, в феврале, по сравнению с январем, выросли цены на овощи, фрукты, сахар, говядину и мясо кролика, медицинские услуги и топливо.
Тот же самый контрастирующий с реальностью образ, говорит Евгения Бутнару, возникает по телевизору относительно снижения цен на лекарства: «Вот, я на днях была в аптеке, чтобы купить кое-какие лекарства. Раньше я покупала те же лекарства. Смотрю, а одни на десять леев, другие – на 20, третьи – на 40 леев подорожали. Ну и что это? Вот как понять деревенскому человеку, что правда, а что ложь, когда там говорят, что подешевели, но когда идешь в аптеку, там все совсем иначе?»
В октябре 2016 года премьер-министр Павел Филип объявил, что 160 наименований лекарств подешевеют на 40%, после того как пришел к договоренности с фармацевтическими компаниями, а взамен предоставил им льготы при регистрации. Спустя четыре месяца, в отчете по инфляции, Национальный банк Молдовы констатировал, что, на самом деле, удешевление было «на бумаге», а вместо 40% Национальное бюро статистики (НБС) зафиксировало снижение цен на лекарства только на 2%.
И если интернет является пространством, которое не подлежит никакому законодательному регулированию, то телевизор или радио контролируется, с точки зрения корректности, Координационным советом по телевидению и радио. Только вот, манипулирование или пропаганду, как концепции, не найти ни в одном законодательном акте, соответственно, они не могут быть подвергнуты прямым санкциям.
Марианна Хадыркэ, член Координационного совета по телевидению и радио, объясняет: «Понятия манипулирования и пропаганды не являются понятиями правового толка, они не находят закрепления не только в законодательстве Республики Молдова, но и не фигурируют в европейском законодательстве. В решении никогда не фигурирует синтагма: санкционированы за манипулирование, поскольку у этого слова нет правового определения. Поэтому, каждый раз, они будут наказаны, или наши решения о наказании будут касаться соблюдения ст. 7, то есть: новости не соответствуют журналистским стандартам».
Дорин Константин Тодоси эксперт в PR-семантике и стратегической коммуникации:
Цель, преследуемая пропагандой, состоит в изменении ряда ключевых концепций в обществе, будь то представление о личностных качествах отдельных глав государств или председателей партий. В значительной степени, наиболее опасные концепции, связанные с гармоничным взаимодействием в обществе, управляются очень специфическими процессами, так называемой гибридной войны, если хотите. Это означает, что используемыми инструментами являются: фальсифицированные новости, дезинформация, помещение в контекст, преднамеренно ложное толкование реальных событий, протестов, или покушений.
Марина ЧОБАНУ
