«Бенефициары» насилия. Их избивали половником по голове, заставляли работать до смерти и насиловали в обмен на сигареты

Высокие каменные стены центров размещения для взрослых в стране, где в основном проживают люди с интеллектуальными и психосоциальными нарушениями, скрывают череду серьезных случаев насилия. «Бенефициары» этих центров – так власти называют постояльцев – живут в нечеловеческих и унизительных условиях, их избивают половником по голове до тех пор, пока они не попадают в больницу, эксплуатируют до смерти, насилуют в обмен на сигареты, а затем бьют, чтобы они не рассказали о случившемся.

Последние два года ZdG изучала внутреннюю ситуацию в одном из пяти интернатов страны и раскрывает подробности того, как государственные власти терпят неудачу в защите и соблюдении прав живущих там людей с ограниченными возможностями. Обратите внимание, что дальнейшая информация может оказать сильное эмоциональное воздействие.

Спустя 12 лет после скандала, в результате которого психиатр Станиcлав Флоря из Бельцкого центра размещения был осужден за изнасилование 16 женщин-постояльцев, власти так и не разработали эффективные механизмы защиты людей с ограниченными возможностями в подобных учреждениях от любых форм насилия, а также механизмы, позволяющие резидентам сообщать о таких случаях. К тому же, когда о подобных инцидентах становятся известно, и представители интернатов, и государственные органы ставят под сомнение достоверность заявлений людей с интеллектуальными нарушениями.

Эти проблемы также были отмечены Европейским судом по правам человека (ЕСПЧ), который в конце февраля вынес жесткий приговор и осудил Республику Молдова за рабство, принудительный труд, пытки, дискриминацию и нарушение частной жизни в деле одной из резиденток такого центра.

Примечание редакции: ZdG впервые посетила Центр временного размещения для взрослых с ограниченными возможностями (CPTPD) в Бэдичень Сорокского района в марте 2023 года. Мы вернулись туда в сентябре 2023 года. В общей сложности, за три недели, проведенные в учреждении, мы изучили жизнь постояльцев, поговорили с десятками постояльцев и сотрудников центра, чтобы понять и передать реальную ситуацию в этом интернате. На протяжении полутора лет мы следили за работой учреждения на расстоянии, изучали работу всей резидентной системы в Молдове, анализировали отчеты, документы, судебные постановления, общались с экспертами в этой области, а также поддерживали связь с некоторыми постояльцами и бывшими и нынешними сотрудниками центра в Бэдичень. В некоторых случаях мы не раскрывали личность людей, чтобы защитить жертв насилия, учитывая атмосферу в учреждении. CPTPD в Бэдичень рассматривается как пример, но ситуация в других подобных центрах страны аналогична, как мы выяснили в ходе расследования. Цель статьи – не дискредитировать учреждение или отдельных лиц, а показать, как власти Республики Молдова, несмотря на попытки реформирования системы, не справляются с защитой прав людей с ограниченными возможностями, даже спустя 15 лет после взятых на себя международных обязательств. Перед публикацией материала ZdG сообщила в Офис Народного адвоката о выявленных случаях насилия, чтобы жертв защитили.

Изолированные на холме в Бэдичень

Длинная каменистая дорога, окруженная полями, ведет к CPTPD Бэдичень. Два квадратных бетонных здания, построенные между 1940 и 1960 годами, составляют комплекс, в котором проживают около 300 человек. Мужчин и женщин там почти поровну. Самому молодому постояльцу 23 года, а самому пожилому – более 70 лет. У большинства из них интеллектуальные и психосоциальные нарушения, а некоторые страдают физическими или неврологическими заболеваниями.

Многие из постояльцев никогда не знали свою семью, а некоторых оставили в учреждении собственные родственники. Не принятые семьей или друзьями, стигматизированные и воспринимаемые как опасные для общества, как показывают исследования, эти люди оказались социально изолированными на холме в Бэдичень, в 5 км от ближайшего населенного пункта. Там они проводят свои дни за каменной стеной высотой в несколько метров, которая отделяет их от внешнего мира, и находятся под круглосуточным государственным надзором.

«Здесь умирали один за другим»

«У нас тут как в тюрьме», – сказал нам один из охранников учреждения, которых постояльцы и сотрудники называют «надзирателями», когда отпирал железные ворота, чтобы мы вышли с территории центра. Вместе с нами на инвалидной коляске спешил Михай Гимпу, один из жителей центра, чтобы выбраться за пределы учреждения, в котором он живет уже полвека. Когда он наконец выехал, он широко раскинул руки и воскликнул: «Свобода!»

Когда мы встретились в начале марта 2023 года, Михаю было 54 года. Он попал в это учреждение в 1975 году, когда ему было шесть лет. «Посчитайте, сколько лет я тут провел. Всю свою жизнь я потерял здесь», – с горечью сказал он. Его привели сюда родители, которые не могли содержать шестерых детей и передали его под опеку государства. В то время центр был домом для детей с физическими нарушениями. Позже, в конце 80-х, когда дети подросли, учреждение превратили в психоневрологический интернат, как называли нынешние центры размещения до 2018 года. Другими словами, учреждение несколько раз реформировали, но он оставался там.

«У этого интерната очень длинная история. В 90-х здесь было ужасно. До 2009 года, пока не начали говорить о правах человека, мы страдали и ничего не могли поделать. Было очень тяжело. Здесь умирали один за другим. За нами не ухаживали, не было лекарств, кормили плохо, и мы ели одну мамалыгу. В общем, никому такого не пожелаю», — признался Михай, нахмурив лоб от боли и сожаления.

В то время мужчина жил в кладовой площадью около трех квадратных метров, без окон или каких-либо других источников вентиляции. Он рассказал, что вырезал отверстия в верхней и нижней частях двери для проветривания помещения. Хотя он отметил, что жил словно в тюремной камере, он по крайней мере был доволен тем, что у него было личное пространство и что он сумел приспособить кладовую под свои двигательные потребности.

Тем не менее помещение, в котором он жил, как и общие условия в пяти учреждениях такого типа в стране, явно не соответствуют минимальным стандартам жизни и ухода, так как не адаптированы к физическим и интеллектуальным потребностям постояльцев. Это грубо нарушает их право на достойную жизнь и защиту от любых форм жестокого обращения, как заключили национальные и международные эксперты. В 2020 году Комиссар Совета Европы по правам человека, а затем, в 2023 году Омбудсмен подчеркнули, что постояльцев часто размещают в переполненных комнатах, в условиях с низким уровнем гигиены и безопасности, а состояние некоторых санитарных узлов является плачевным, и не обеспечиваются адекватные условия жизни и право на личное пространство.

«Все здесь работают за сигарету»

Пока мы наблюдали закат мартовского дня, сидя на деревянных скамейках возле распятия перед воротами центра, Михай Гимпу представился как неформальный лидер учреждения, тем более что его имя совпадает с именем бывшего исполняющего обязанности президента страны, как он сам шутливо заметил. Из его рассказов следует, что в центре есть несколько таких неформальных лидеров, которые управляют другими постояльцами, отправляя их на работу, а затем собирают их деньги и взамен предлагают сигареты. «Все здесь работают за сигарету», — заявил Михай, добавив, что неформальные лидеры получают подобные «приказы» от персонала учреждения и «исполняют», опасаясь, что им могут ограничить свободный выход за пределы учреждения.

Между тем, в 2023 году на деньги, предоставленные международной организацией, Михай Гимпу приобрел дом в населенном пункте рядом с учреждением и в начале 2024 года переехал туда вместе с женой и сыном.

Об отношениях между постояльцами, о которых говорил Гимпу, упомянули и представители Управления по предотвращению пыток в Офисе Народного адвоката в ходе мониторингового визита в учреждение в октябре 2023 года. Они подчеркнули, что персонал, по-видимому, терпимо к этому относится.

Институт по правам человека Молдовы (IDOM) в отчете за 2019 год подробно описал, что в Бэдичень есть резиденты и даже сотрудники, которые «отдают подопечных на работу» в село Бэдичень. Эксперты IDOM заключили, что часть постояльцев центра привлекается к сельскохозяйственным или хозяйственным работам, за которые иногда им платят от 10 до 50 леев в день или, что еще хуже, дают «домашнюю еду», алкоголь или сигареты. Кроме того, из бесед ZdG с некоторыми сотрудниками и постояльцами центра стало ясно, что постояльцы также занимаются уборкой или ухаживают за другими «бенефициарами» на территории учреждения, получая за это сигареты или алкоголь.

Около 20 постояльцев, независимо друг от друга, подтвердили эти факты в беседе с ZdG, отметив, что в некоторых случаях они работали против своей воли, опасаясь психологического или физического насилия, и что им приходилось настойчиво добиваться выплаты заработанных денег. Более того, эксперты IDOM отметили, что многих резидентов центра сотрудники учреждения забирают к себе домой, чтобы привлечь их к хозяйственным работам, и ZdG заметила это во время визитов в учреждение.

«Если не пойдешь, угрожают, наказывают»

Корина (имя изменено, прим. ред.) — одна из резиденток, которая заявила для ZdG, что вынуждена выполнять неоплачиваемую работу для пары сотрудников CPTPD Бэдичень. Сначала она не решалась рассказать об этом, потому что в учреждении запрещено «быть стукачом», и призналась, что боится получить аминазин — препарат, используемый для химического сдерживания агрессивных резидентов, — или быть отправленной в Бельцкую психиатрическую больницу.

Женщина, которой уже больше 50 лет, сменила несколько резидентных центров за свою жизнь после того, как мать бросила ее вскоре после рождения. Последние 20 лет она живет в учреждении в Бэдичень, где, по ее словам, ведет жалкое существование. Она мечтает покинуть его, чтобы найти стабильную работу. Но сотрудники центра отговаривают ее от этого.

Когда мы разговаривали с ней в первый день второго визита ZdG в учреждение в сентябре 2023 года, «старшая», как постояльцы называют Алёну Паламарь, старшую социальную работницу центра, которая управляет работой санитаров, настойчиво звонила ей, пытаясь убедить выгнать на выпас коров ее семьи.

Хотя сначала Корина категорически отказывалась, в конце концов, под давлением мужа соцработницы Сергея Паламарь, который работает охранником в учреждении, она согласилась. «Что делать? Если не пойдешь, они обидятся. Как будто угрожают, наказывают. Будут держать здесь, не выпустят ни в село, никуда», — объяснила женщина, пока мы на следующий день гуляли с ней по пастбищу в окрестностях Бэдичень, где вместе с другой резиденткой центра она пасла животных сотрудников.

«Я уже не могу, честно. Я не могу от них избавиться»

В течение года ZdG около 70 раз общалась по телефону и переписывалась в соцсетях с Кориной. Чаще всего та была в поле, ухаживая за животными, независимо от погоды. Ее рабочий день обычно начинается в 9:00–10:00 утра и заканчивается с заходом солнца, в зависимости от времени года. Чаще всего, по ее словам, в качестве вознаграждения она получает только сигареты и алкоголь, а иногда — 50 леев. «Больше ничего не давали ни в первый, ни во второй, ни в третий год… Они не платят, а дают сигареты, еду вычитают, могут купить какие-нибудь штаны или одежду», — рассказала резидентка. «Я уже не могу, честно. Я не могу от них избавиться, понимаете?» — с отчаянием добавила Корина. Она пыталась сбежать, но ее остановил хозяин животных.

Как показали беседы и подтверждения местных жителей, сотрудников и других постояльцев, женщина работала почти каждый день, с небольшими перерывами, с сентября 2023 года до февраля 2025 года.

Несмотря на то, что большую часть времени она проводила в поле с животными, Корина заявила, что официально трудоустроена в центре санитаркой, но не знает, что происходит с ее зарплатой. «Я ничего не получаю. Я их не вижу. Я не знаю, что она делает», — сказала Корина, уточнив, что ее деньги находятся в распоряжении семьи сотрудников, за чьими животными она ухаживает. Эти сведения также подтвердил анонимный источник ZdG.

По ее словам, вместо нее на самом деле работает другой постоялец. «Как? Если я целый день здесь. Я из-за этих коров совсем покалечусь. Ночью не могу спать — так сильно болят болят. А потом приходишь домой и еще нужно мыть их посуду, кормить их кроликов. Они ничего не делают. Как поели, так и оставили посуду. Нужно вернуться с поля и перемыть за ними посуду», — рассказала женщина.

«Хочу поскорее умереть»

В июле прошлого года (2024), несмотря на предупреждения о красном уровне жары, мы снова застали Корину на пастбище с коровами. Доведенная до предела, она сказала о невыносимой жаре и с отчаянием заявила: «Хочу поскорее умереть». Тогда же Корина рассказала, что другой постоялец учреждения умер при тех же обстоятельствах — ухаживая за животными тех же двух сотрудников центра.

Петр Борта, давний постоялец центра, раньше был ответственным за их животных, пока однажды, в конце июня 2021 года, не ушел с коровами в поле и не вернулся. «Они всю ночь его искали и не могли найти. Только под утро обнаружили», — рассказал сотрудник центра, пожелавший остаться анонимным.

По данным на его могильном кресте, мужчина скончался за несколько дней до своего 58-летия от остановки сердца. Как рассказали сотрудница центра и несколько постояльцев, к его поискам привлекли полицию. Однако, согласно ответам, полученным ZdG от Сорокского инспектората полиции и Сорокской прокуратуры, смерть мужчины не стала предметом расследования в рамках какого-либо уголовного дела.

«„Мамочка, а папочка придет?”» Откуда придет? Из могилы?»

Это не единственный случай, когда постоялец умирает во время работы на сотрудников центра. Четыре года назад Елена Фэрымэ, другая резидентка центра, потеряла мужа, Василия Пинковски, в результате несчастного случая на работе. В тот день, как рассказали Елена и некоторые сотрудники учреждения, мужчина вместе с несколькими другими постояльцами выполнял работы по сносу в хозяйстве одной из санитарок центра, а именно матери той самой социальной работницы, на которую работает Корина. «Он отправился на работу в Дэркэуць, чтобы разобрать навес. Они начали не с верхней части стены, а с нижней. Верхняя часть рухнула и убила его», — рассказала женщина.

Хотя вызвали скорую, Василий Пинковски скончался по дороге в больницу. Однако, согласно ответу Сорокской прокуратуры на запрос ZdG, уголовное дело было закрыто «по причине отсутствия состава преступления».

Листая альбом, Елена остановилась на фотографии, где она изображена, сияя от счастья, рядом с Василием. Они прожили вместе более десяти лет и у них есть маленький сын, который также был помещен в детский центр размещения, так как в резидентских учреждениях для взрослых запрещено воспитывать детей. «Когда я прихожу его навестить, он спрашивает: „Мамочка, а папочка придет?” Откуда придет? Из могилы?» — спросила Елена дрожащим голосом.

«Ну и кому говорить, если они там все связаны?»

В ходе расследования ZdG поговорила еще с пятью постояльцами, которые работали на семью двух сотрудников центра. Одних, как и Корину, отправляли на пастбище ухаживать за животными, а других заставляли заниматься хозяйственными делами в доме этих людей. Двое из них сказали, что их избивал один из сотрудников центра, а Корина заявила, что и она сталкивалась с попытками насилия. «Ну и кому говорить, если они там все связаны? Кому мне жаловаться?» — задала женщина риторический вопрос.

Вопрос Корины оправдан. Алёна и Сергей Паламарь, владельцы животных, за которыми ухаживают постояльцы, являются невесткой и братом нынешнего директора центра размещения Василия Паламарь. Сергей Паламарь по профессии ветеринар и он работает в учреждении охранником, но в 2023 году его приняли туда на должность санитарного работника вскоре после того, как был приговорен всего к 160 часам неоплачиваемых общественных работ за попытку убийства соседа. Он ударил его вилами и нанес множественные удары по разным частям тела, как указано в приговоре, с которым ознакомилась ZdG.

Возбуждение уголовного дела и давление для отзыва показаний

Примечание редакции: Чтобы защитить резидентку и сделать возможной публикацию этого материала, ZdG сообщила о деле в Офис Народного адвоката. После мониторингового визита представители офиса подали жалобу в прокуратуру. Так, 14 января 2025 года Сорокская прокуратура возбудила уголовное дело по факту торговли людьми с целью трудовой эксплуатации, совершенной двумя или более лицами. В рамках дела репортер ZdG дала показания как свидетель 20 февраля 2025 года.

Корина рассказала ZdG, что сотрудники центра, на которых она работала, оказывают на нее давление, чтобы она отозвала свои показания. Это подтвердила и ее адвокат Татьяна Катана, которая потребовала перевода Корины в другой центр размещения до выяснения обстоятельств дела и сказала, что расследование следственных органов идет медленно, с задерками и неэффективно.

Кроме того, Катана подчеркнула, что отсутствие финансовых средств на личные нужды у людей с ограниченными возможностями, живущих в интернатах, заставляет их искать работу, и они подвергаются риску эксплуатации, особенно в условиях отсутствия четких правил защиты и контроля со стороны администрации учреждения.

«Я ошеломлена тем, как все происходит. Прежде всего, мне кажется, что нет четких правил защиты таких людей. Даже если есть закон о правах людей с ограниченными возможностями, он остается декларативным. На практике же, по-моему, это возмутительно: человек живет в учреждении и должен находиться под защитой властей через администрацию, социальных работников, юристов, но никто не задается этим вопросом. Люди уходят на работу, не получают денег — это серьезная проблема… Еще один момент — я заметила, что людей содержат в учреждениях полностью за счет государства, но это содержание стандартизировано: питание, одежда, жилье. Но этого недостаточно для того, чтобы человек чувствовал считался независимым… У многих даже нет пособий, так как они перечисляются в учреждение на их содержание. В результате они остаются без денег. Вот тут и возникает проблема, из-за которой многие попадают в ситуации эксплуатации — они хотят хоть какой-то заработок, хотят чувствовать себя людьми, как все остальные в обществе», — рассказала нам адвокат.

«Я никого не обижал»

Сергей Паламарь заявил для ZdG, что не заставлял Корину работать, а взял ее на работу по ее же просьбе. Он подтвердил, что она работала на его семью от четырех до шести дней в неделю, но заявил, что она могла свободно возвращаться в центр размещения. Что касается оплаты, сначала он сказал, что договорился с ней о покупке всего необходимого, а позже заявил, что платил ей по 100 леев в день. Также Паламарь признал, что у него не было трудового договора с Кориной, но сказал, что она отказалась подписывать такой документ из-за зависимости от алкоголя. В течение разговора сотрудник центра неоднократно ссылался на предполагаемую зависимость Корины, намекая, что это могло повлиять на ее обвинения, хотя во время беседы с ZdG женщина не была под воздействием алкоголя.

Кроме того, Сергей Паламарь признал, что не платил другим постояльцам, ухаживающим за животными, но покупал им сигареты и сладости. Он объяснил отсутствие оплаты тем, что ему не требовалась их помощь, и они приходили на холм по приглашению самой Корины. «В этом году она попросила меня позволить ей взять помощника, чтобы не было скучно. Когда она их привела, я спросил, что им понадобится. „Им нужны будут еда и сигареты”. Это уже твоя ответственность. Я дам им все необходимое. И я давал им то, что она просила», — объяснил сотрудник центра. Он подчеркнул, что ему «хватало одного человека».

Паламарь также отрицал применение насилия к постояльцам и заявил: «Я никого не обижал». Его жена Алёна Паламарь не ответила на многочисленные звонки ZdG.

Директор учреждения Василий Паламарь сообщил нам, что во время своих бесед с Кориной не замечал никаких проблем и не был в курсе участия других постояльцев в хозяйственную деятельность двух сотрудников. В то же время он признал, что существующие в учреждении и на национальном уровне механизмы защиты резидентов от принудительного труда и других видов насилия недостаточны, и заявил, что необходимо разработать более сложные и продуманные нормы в этой сфере. «Я тот, кто больше всех заинтересован в том, чтобы компетентные государственные органы разобрались. Я уверен, что не имею к этому делу никакого отношения. Возможно, мне следовало быть строже в этом вопросе, но если говорить о данном случае, из материалов следует, что она работает на эту семью три-четыре года. Я же занимаю свою должность два года и пять месяцев», — уточнил директор учреждения.

Также он сказал, что не имеет отношения к назначению своего брата на должность и подчеркнул: «Я его не нанимал. В период, когда его приняли на работу, я находился за пределами Молдовы».

Насилие: ее избивали половником по голове

В ходе расследования большинство постояльцев центра CPTPD в Бэдичень, которые беседовали с нами, заявили о физическом и психологическом насилии либо в их отношении, либо в отношении более уязвимых постояльцев. Эти заявления подтвердил и один из сотрудников центра, который пожелал остаться анонимным.

Кроме того, наличие насилия в учреждении подтверждается обвинительным приговором в отношении одной из санитарок за февраль 2024 года. В ноябрьское утро 2020 года резидентка центра Екатерина сидела на полу с обнаженной и покрытой синяками левой грудью, почти черного цвета. У женщины были гематомы на животе и спине, а на голове — свежие кровоточащие раны.

Лилия Андриуца, санитарка, отвечавшая в тот день за группу Екатерины, вызвала медсестру, после чего пострадавшую экстренно госпитализировали и прооперировали. Впоследствии правоохранительные органы возбудили уголовное дело в отношении санитарки, обвинив ее в том, что она била Екатерину палкой и половником по голове, груди и спине.

«Лилия ударила ее половником по руке, потому что Екатерина полезла в ведро с едой», — рассказала следователям Лариса Кочу, другая резидентка центра, ставшая свидетельницей инцидента. Это же подтвердила и Алёна Смоляникова, еще одна жительница учреждения, которая после произошедшего нашла на кровати сотрудницы палку и шланг и увидела покрасневшую и опухшую спину Екатерины.

Лилия проработала в центре в Бэдичень 29 лет. В то утро, когда Екатерину нашли на полу, санитарка только начала свою 24-часовую смену. Хотя, принимая смену, она должна была проверить состояние постояльцев и сделать записи в журнале передачи дежурства, женщина этого не сделала. Таким образом, санитарка не взяла на себя ответственность за состояние Екатерины и намекала, что травмы были нанесены до ее смены. «Лилия часто избивала девочек, и поэтому они ее не выносили. Однажды Лилия ударила Екатерину обувью по лицу за то, что та отказалась сделать ей массаж», — добавила Лариса. Ее показания подтвердила и другая резидентка, выступившая в суде: «Никто из бенефициаров ее не уважает. Андриуца кричит на резидентов и плохо обращается с девочками».

Хотя что по закону санитарка должна была быть отстранена от работы до выяснения обстоятельств, она продолжала работать до лета 2023 года. Тогда суд первой инстанции в Сороке признал ее виновной в пытках, бесчеловечном и унижающем достоинство обращении, назначив наказание в виде 4 лет и 6 месяцев лишения свободы условно с испытательным сроком в 3 года. Санитарка не обжаловала приговор в вышестоящем суде, что, по мнению судей, «свидетельствует о молчаливом признании ее вины». Однако прокуратура посчитала наказание слишком мягким и подала апелляцию, но магистраты Бельцкой апелляционной палаты отклонили ее. Тем временем Екатерина умерла.

Стражи насилия

За последние пять лет Офис Народного адвоката в своих ежегодных отчетах о соблюдении прав и свобод человека в Молдове сообщил как минимум о семи случаях насилия и жестокого обращения со стороны сотрудников пяти центров размещения по отношению к постояльцам. Три из этих случаев были связаны с центром CPTCD в Бэдичень. В отношении двух из них представители учреждения указали, что «их уровень жестокости сопоставим с пытками». «Сотрудники центров должны проявлять максимальную добросовестность в исполнении своих служебных обязанностей. При этом Народный адвокат не допускает практики „профессиональной солидарности”, когда речь идет о сокрытии случаев жестокого обращения. О любом действии, посягающем на права человека, следует сообщать в правоохранительные органы, а виновные должны быть привлечены к ответственности», — говорится в отчете учреждения за 2020 год.

Еще одно судебное постановление за март 2021 года указывает на разумные подозрения в профессиональной солидарности и сокрытии жестокого обращения, о которых заявил Омбудсмен. Один из сотрудников центра в Бэдичень подал в суд с требованием отменить приказ об увольнении и восстановить его в должности после того, как администрация центра уволила его за грубые и повторяющиеся нарушения должностных обязанностей. Согласно судебному акту, мужчину уволили за нападение на одну из резиденток. Однако на суде он отрицал это, утверждая, что «не его действия привели к телесным повреждениям подопечной», и что «в судебно-медицинском отчете был указан лишь кровоподтек на правой руке». Так как мужчина и директор центра на то время Ион Гулика пришли к мировому соглашению, суд утвердил его и восстановил мужчину в должности санитарa.

«Он однажды ударил меня до крови. Удар в лицо, чтобы я не настучала»

Резидентка, о которой идет речь в постановлении суда, рассказала в телефонном разговоре с ZdG, что мужчина, находившийся под воздействием алкоголя, жестоко избил ее. «Он так сильно меня бил, что я плакала, и у меня голова раскалывалась пополам. Ногами по голове, по спине, руками по груди. Вся группа была свидетелем», — рассказала она. Хотя она утверждает, что сообщила об этом правоохранительным органам, их представители попросили ее простить его. В результате мужчина был привлечен лишь к административной ответственности «за оскорбление и незначительное хулиганство», как указано в ответе прокуратуры Сорокского района.

Женщина призналась, что это не первый подобный случай в ее жизни. По ее словам, другой санитар угрожал ей смертью и избивал ее за то, что она сообщила другим сотрудникам центра о сексуальном насилии с его стороны. «Он однажды ударил меня до крови. Удар в лицо, чтобы я не настучала», — сказала она, детально описав пережитое насилие.

Кроме того, резидентка заявила, что этот санитар вступал в насильственные сексуальные связи и совершал развратные действия сексуального характера и в отношении других «бенефициарок» центра. Она назвала имена двух женщин. Она и еще одна жительница центра, которая подтвердила физическое и сексуальное насилие со стороны санитара, сказали, что взамен он давал им сигареты. «Его надо посадить за то, что он делает, но нам никто не поверит, и он снова нас побьет», — заключила она. Другие два постояльца подтвердили для ZdG ее слова, независимо друг от друга.

Несмотря на то, что потерпевшая сказала, что сообщила администрации центра о сексуальном насилии, санитар продолжает работать в учреждении. А директор центра заявил, что не знает об этих нарушениях, и уточнил, что «слышит об этом впервые» и что знал только о подобном случае, который произошел в 2022 году, когда он еще не занимал эту должность.

Санитар Марин Чеботарь, которого обвиняют в насилии, в комментарии для ZdG опроверг обвинения и заявил: «Я никогда в жизни такого не делал».

О проблеме сексуального насилия в подобных учреждениях говорят с 2013 года, когда одна из резиденток Бельцкого CPTPD связалась с родственниками и сообщила им, что ее насилует психиатр учреждения. В 2020 году Станислав Флоря был окончательно приговорен к 15 годам лишения свободы после того, как суд признал его виновным в изнасиловании 16 «бенефициарок» центра в период с 2004 по 2013 год.

Спустя 12 лет, по-прежнему не существует эффективного механизма защиты людей с интеллектуальными и физическими нарушениями в подобных учреждениях от любых форм насилия. Государственные органы не выполняют свою обязанность по проведению эффективных уголовных расследований в ответ на заявления резидентов о сексуальном насилии. Такие выводы сделали представители Управления по борьбе с пытками при Офисе Народного адвоката (CpPT), и они отражены в отчете, касающемся отсутствия защиты резидентов от сексуального насилия в Центре размещения в Кочиерь. В отчете рассматриваются два случая изнасилования, которые, предположительно, произошли в 2023 году: один со стороны местного жителя в отношении одной из «бенефициарок», другой — между самими резидентами.

После мониторинга действий сотрудников центра и государственных органов представители CpPT заключили, что помимо отсутствия в протоколах и внутренних уставах учреждений достаточных гарантий и механизмов предотвращения насилия, не существует и эффективных способов уведомления о таких случаях со стороны резидентов. Тем не менее, даже когда о таких случаях сообщают, государственные органы и представители центров сомневаются в достоверности слов людей с интеллектуальными нарушениями.

В отчете также говорится, что законодательство Республики Молдова не предоставляет достаточной защиты людям, находящимся в центрах размещеня, в рамках уголовных разбирательств, а также не связывает судебную систему и социальные службы для защиты жертв насилия на ранних этапах. «Национальные власти ограничиваются предоставлением жилья и питания людям с особыми потребностями, практически не обеспечивая их основные права», — отметили авторы отчета.

Центры коррупции

Многие из этих проблем неизбежно связаны с коррупцией в системе. Рассказ Михая Гимпу о питании постояльцев подтверждается отчетом 2007 года Счетной палаты, который установил, что жителей кормили говяжьим жиром и кукурузной мукой, подавая пищу в железных ведрах по 10 кг. Эта практика сохраняется и по сей день, хотя в документах указывалось, что они получают разнообразное питание, включая до 1 кг меда на человека в месяц.

Финансовый аудит показал, что администрация учреждения в Бэдичень на то время закупала продукты по завышенным ценам и использовала государственные средства не по назначению. Другими словами, тендеры фальсифицировались, а также были случаи рассмотрения ненастоящих предложений. В результате директор учреждения был уволен в 2007 году. Но несмотря на обещания уголовного расследования, сорокские правоохранительные органы сообщили ZdG, что имя бывшего директора не фигурировало в расследованиях.

В 2008 году должность занял Ион Гулика. При нем питание постояльцев улучшилось, но параллельно «расцвели» коррупционные схемы вокруг закупок продуктов. В 2015 году Гулика был избран советником в муниципальном совете Бэдичень от Демократической партии Молдовы (ДПМ). Данные портала закупок, которые ZdG изучила, показывают, что большая часть продуктов поставлялась компаниями, которые контролировал Олег Сырбу, бывший тогда депутатом от демократов, а также рядом компаний, замешанных в коррупционном скандале с подделкой тендеров в 2016 году. К тому же, хотя тогда правоохранительные органы выявили, что предприятия поставляли некачественные и испорченные продукты, ZdG выяснила, что они продолжили выигрывать тендеры и поставлять продукцию как в учреждение в Бэдичень, так и в другие центры размещения.

«Они разбогатели и построили дворцы за счет этих детей»

Например, компания Alim-Total, которой управляет Сергей Бахчиванжи, осужденный в 2017 году за фальсификацию тендеров на закупку продуктов питания, продолжала выигрывать тендеры на поставку в учреждение в Бэдичень вплоть до 2023 года, а в другие центры она до сих пор поставляет продукцию.

«Сколько их было — начальников, директоров и бухгалтеров, — и все воровали и проворачивали схемы. Все проворачивают и продолжают… Что тут говорить, люди нажились, разбогатели и построили дворцы за счет этих детей… Наш бывший начальник теперь миллионер в Сороках. Он понял, что запахло жареным, и ушел», — с возмущением рассказала сотрудница центра, которая согласилась говорить на условиях анонимности.

Действительно, Ион Гулика подал в отставку в 2022 году после 14 лет работы. Его уход совпал с началом уголовного разбирательства по поводу подозрительной смерти одной из резиденток, как это следует из судебно-медицинской экспертизы от 20 мая 2022 года. Однако и Сорокский инспекторат полиции, и Сорокская прокуратура в ответе для ZdG отрицали наличие уголовных дел, касающихся бывшего директора учреждения.

На момент ухода задекларированное имущество Гулика оценивалось чуть менее чем в миллион — около 800 тысяч леев, причем значительная часть имущества была приобретена после того, как он возглавил учреждение в Бэдичень. Бывший директор владеет двумя жилыми домами, двумя другими объектами недвижимости, семью сельскохозяйственными участками, автомобилем, транспортным средством и тремя банковскими счетами.

Когда ZdG связалась с Ионом Гулика, он заявил, что закупки продуктов проводились через публичные тендеры, и выбирались компании, предлагающие самые низкие цены. «Никаких нарушений не было. Впервые слышу, что эти фирмы принадлежали кому-то из Демократической партии», — сказал он.

Кроме того, Гулика отметил, что уволился по состоянию здоровья, и отрицал, что его уход связан с уголовным делом.

В 2022 году, после его ухода, должность занял Василий Паламарь — бывший мэр коммуны Бэдичень от Партии коммунистов в 2015–2019 гг. Позже Паламарь дважды баллотировался на пост мэра: в 2019 году — от ДПМ, а в 2023 году — от партии «Действие и солидарность», но безуспешно. В марте 2023 года, спустя несколько месяцев после назначения, новый директор заявил, что несмотря на его усилия, кража продуктов и имущества в учреждении продолжается. Он сообщил, что вынес выговоры и начал служебные расследования в отношении сотрудников, которых поймал на уменьшении пайка постояльцев и краже продуктов. Спустя два года, в марте 2025 года Василий Паламарь сообщил ZdG, что ему удалось предотвратить хищения в учреждении. «Я даже ночевал под забором центра, чтобы предотвратить кражу продуктов. И считаю, что мне это удалось. Некоторых сотрудников уволили. Были уволены и родственники сотрудников. Не мои, но родственники родственников — они обиделись и теперь со мной не разговаривают. Но работа есть работа. На работе нужно руководствоваться законом и помнить, что завтра мы сами можем оказаться в положении этих бенефициаров», — заключил Паламарь.

Молдова осуждена в ЕСПЧ за рабство, принудительный труд, пытки и дискриминацию

В конце 2023 года после визита в центр Бэдичень представители Управления по предотвращению пыток при Офисе Омбудсмена заявили, что отсутствует административный контроль принудительного труда и эксплуатации. Олеся Дорончану, руководитель Управления по обработке запросов и защите лиц при Офисе Омбудсмена, утверждает, что эксплуатация людей с ограниченными возможностями в учреждениях — это давняя проблема.

Три года назад, будучи адвокатом от Института по правам человека, Дорончану представляла в суде бывшую резидентку центра Бэдичень. По ее словам, по просьбе Юрия и Людмилы Пынзарь, владельцев фермы по разведению коров и свиней в селе Кременчуг (Сорокский район), администрация центра под руководством Иона Гулика разрешила передать женщину этой семье, чтобы та стала «невестой» для скотника с фермы.

Дорончану заявила, что женщину принуждали к труду, и она подвергалась психологическому, физическому и сексуальному насилию со стороны Юрия Пынзарь на протяжении почти пяти лет в период 2013–2018 гг. Но судьи трех вышестоящих инстанций оправдали владельцев фермы, сославшись на отсутствие доказательств. Адвокат подала жалобу в Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ).

В итоге 27 февраля 2025 года суд осудил и раскритиковал Республику Молдова за грубое нарушение прав заявительницы, включая рабство, принудительный труд, пытки, дискриминацию и нарушение права на частную жизнь. Суд отметил, что отсутствие надлежащего контроля при размещении женщин и неоказание им необходимой помощи создали реальную угрозу торговли людьми и эксплуатации. ЕСПЧ также подчеркнул, что обстоятельства дела порождают обоснованные подозрения, что заявительница могла стать жертвой торговли людьми или других форм эксплуатации, а неспособность властей предотвратить и устранить эти риски является нарушением их положительных обязательств по защите уязвимых лиц. Кроме того, суд пришел к выводу, что власти не дали надлежащего процессуального ответа на явные признаки того, что заявительница подверглась рабству и принудительному труду.

Что касается обвинений резидентки в сексуальном насилии, суд пришел к выводу, что уголовное расследование не соответствовало стандартам, установленным Конвенцией, и подчеркнул недостатки в подходе властей к оценке достоверности заявлений резидентки, выявив отсутствие чувствительности к контексту дела и ее уязвимости. Судьи ЕСПЧ отметили, что во время допросов сотрудники полиции задали заявительнице явно неуместный и вредный вопрос — нравилось ли ей вступать в половые отношения с Юрием Пынзарь. Суд подчеркнул, что такая линия допроса была юридически неуместной, так как расследование должно было сосредоточиться на отсутствии согласия.

Кроме того, суд осудил позицию национальных судов, которые сочли, что помещение женщины с интеллектуальными нарушениями из психоневрологического учреждения в семью, где она должна была выполнять роль домохозяйки или партнерши для мужчины, не вызывает юридических вопросов. Суд подчеркнул, что такой подход отражает предубеждения и гендерные стереотипы, основанные на ошибочном убеждении, что люди с интеллектуальными нарушениями не обладают автономией и способностью к действиям, что роль женщины заключается в том, чтобы быть «домохозяйкой», а труд женщин по ведению домашнего хозяйства не имеет экономической ценности. Суд установил, что национальные власти проявили дискриминационное отношение к заявительнице, учитывая ее статус женщины с интеллектуальными нарушениями. В частности, власти не приняли во внимание ее уязвимость, обусловленную полом, интеллектуальными нарушениями и пребыванием в учреждении, при оценке ее восприятия пережитых событий. Суд отметил, что власти не обеспечили ключевые процессуальные корректировки, которые могли бы предоставить ей возможность добиться справедливости.

В результате суд присудил заявительнице 35 тысяч евро в качестве компенсации за моральный ущерб и 8587 евро — на покрытие расходов и издержек

Нет четких и эффективных механизмов защиты бенефициаров

Олеся Дорончану, представитель Офиса Народного адвоката, утверждает, что несмотря на многократные выявления и сигналы о проблеме эксплуатации людей с ограниченными возможностями в учреждениях, государственные власти до сих пор не разработали четкие и эффективные механизмы защиты резидентов от эксплуатации и принудительного труда. «Проблема двусторонняя. С одной стороны, лица, находящиеся в центре, являются свободными людьми, которые обладают дееспособностью и имеют полное право покидать территорию центра и устраиваться на работу как внутри учреждения, так и в сообществе… В то же время нам неизвестны обязанности администрации в отношении проверки условий труда или того, куда направляется бенефициар после выхода за пределы центра. Должна быть четкая процедура мониторинга и надзора», — заявила она.

Дорончану отметила, что государство несет позитивное обязательство по защите резидентов от жестокого обращения, и пока человек находится в центре, ответственность за его безопасность лежит именно на этом учреждении: «Сейчас проблема в том, насколько центр и государственные власти вмешиваются в ситуацию, когда человек покидает учреждение. Они должны взять на себя ответственность за мониторинг просто потому, что живущие в центре люди — это уязвимые лица с ограниченными возможностями, которые в силу своих заболеваний не могут осознавать риски, которым подвергаются».

Таким образом, представитель Омбудсмена подчеркнула, что подверженность резидентов потенциальным рискам насилия и трудовой эксплуатации — как со стороны сотрудников центра, так и в сообществе — является следствием неэффективного управления и низкого качества мониторинга образа жизни и деятельности бенефициаров.

«У большинства сотрудников были один-два бенефициара, которые были только „их”»

Вану Жереги, директор IDOM, занимается мониторингом этих резидентных учреждений с 2003 года и стал первым правозащитником, посетившим их. По данным мониторинговых отчетов института, ситуация с трудоустройством и оплатой труда постояльцев аналогична и в других центрах размещения. «Все эти годы мы видели, что когда мы приближались к таким учреждениям, особенно в сезон сбора урожая, к воротам подъезжали микроавтобусы, которые загружали и разгружали бенефициаров. Их брали на дневную работу. Экономические агенты договаривались с администрацией учреждения, даже не с самими бенефициарами, и увозили их. В другом учреждении мы обнаружили, что отсутствовали 50 человек. Тогда мы столкнулись с очень неприятной ситуацией, потому что у большинства сотрудников были один-два бенефициара, которые были только „их”. Осенью или летом, когда в селах идет активная работа, эти бенефициары отсутствовали в учреждении», — рассказал эксперт сотрудникам ZdG.

Хотя законодательство Республики Молдова обязывает и предоставляет льготы предприятиям для найма людей с ограниченными возможностями, на практике это происходит крайне редко, в первую очередь из-за социальной стигматизации, отмечает Жереги. В течение 2023 года эксперт и его коллеги следили за ситуацией и продвигали право на достойный труд для лиц с ограниченными возможностях, проживающих в центрах размещения, и установили, что официально трудоустроены всего 2,5% от общего числа таких лиц.

«Большинство из них может работать, и они хотят внести свой вклад, но государство должно провести оценку их возможностей», — сказал Жереги. Он уточнил, что в нынешних обстоятельствах, когда постояльцы не могут отказаться и не получают справедливой оплаты или им вовсе не платят, труд, который они выполняют для сотрудников центров, можно квалифицировать как принудительный.

«Завтра-послезавтра и я могу оказаться в таком интернате»

Когда мы вечером в марте 2023 года шли к воротам, чтобы покинуть учреждение в Бэдичень, несколько постояльцев центра как раз возвращались из села. «Это парни отсюда, они идут с работы из села. Работают там. Кто-то приходит ко мне, кто-то идет к другому, дрова рубят, немного денег зарабатывают, бедняги, иногда идут, покупают пива, ведь им тоже хочется. У них тоже есть душа», — сказала нам санитарка, которая нас сопровождала.

«Я иногда прихожу домой, сижу и думаю: Господи Боже, я работаю день и ухожу, а они — вот так всю жизнь (она указала на людей, которые гуляли по двору). К одним кто-то приходит, а к другим — никто. Я сижу и думаю: Господи, что за жизнь. А потом кто-то говорит: „Да он сумасшедший”. Не дай Бог никому такого. Жизнь так непредсказуема — любой может оказаться здесь. Завтра-послезавтра и я могу оказаться в таком интернате», — с грустью добавила она.

P.S. Во второй части расследования вы узнаете, сколько денег из государственного бюджета власти тратят на поддержание этой резидентной системы, почему провалилась ее реформа, а также что говорят власти о текущей ситуации и будущем этих людей.