Материал Спектра
Уже в этом учебном году для школьников по всей России проводили специальные уроки по всем предметам, смысл которых был в том, чтобы оправдать «специальную военную операцию» против Украины. Со следующего года работа с подрастающим поколением, судя по всему, будет более системной. Что теперь будет с преподаванием истории в школе, как это отразится на учебном процессе, будут ли заменять все учебники? Об этом «Спектру» рассказали авторы российских учебников истории.
Киевская или Древняя?
Разговаривать с нами историки согласились только на условиях полной анонимности. Живущих в нынешней России этим не удивить, но для тех, кто живет в других странах, вероятно, надо пояснить, что с началом военной кампании нелояльность режиму и несогласие с проводимой государством политикой стала дорого обходиться несогласным, особенно если они работают в бюджетной сфере. Уже в конце февраля во многих бюджетных организациях (школах, театрах, музеях и т. п.) появились люди в штатском и провели с руководством беседы. Содержание этих бесед никто не разглашал, но можно догадаться, что от руководства бюджетных организаций требовали добиться, чтобы их сотрудники не выступали публично с критикой государственной политики.
Для учителя или музейного сотрудника это может быть чревато увольнением (такие случаи есть, и хотя это незаконно, учителя часто не хотят оставаться в школе — кому-то противно, кто-то не хочет подставлять руководство и школу). Для руководителя — увольнением и назначением нового, который может разрушить все, что создавал прежний коллектив. Для автора учебника — отказ издательства от сотрудничества с ним. Трудно сказать, насколько реально, но вполне вообразимо, что и издательство может лишиться государственного контракта (а это огромные деньги и большая доля рынка). Словом, людям есть что терять.
Один из авторов школьных учебников по истории, назовем его Дмитрий (он просил не называть его настоящее имя и издательство), говорит: «Что касается термина „Киевская Русь“, то тенденция на замену его на „Древнюю Русь“ наметилась давно, уже лет 20 назад. Нам не нравится, что Киевская; украинцам не нравится, что Русь (в их учебниках используется термин Киевская Русь-Украина, чтобы с нынешней Россией не путали). В последнем варианте Историко-культурного стандарта вместо „присоединения Украины к России“ сказано „присоединение Войска Запорожского“, что нас всех насмешило».
Термин «Киевская Русь» в самом деле постепенно выводится из научного оборота. Его ввели в историческую науку в XIX веке, чтобы разграничить Русь Киевскую (IX—XIII вв.) и Русь Московскую (к. XIII—XVII вв.). Этот термин употреблялся и в советское время. Он встречается в заглавиях трудов известных советских ученых: в качестве примера можно привести монографии «Киевская Русь» Б. Д. Грекова и «Киевская Русь и русские княжества XII—XIII вв. Происхождение Руси и становление ее государственности» Б. А. Рыбакова.
Как поясняет наш второй собеседник, Алексей (он тоже автор учебников истории, выходящих в другом издательстве; настоящее имя и издательство он тоже попросил не называть) использование термина «Древняя Русь» вместо «Киевская Русь» — это не идеологическая диверсия, а обычное уточнение научной терминологии. Термин «Киевская Русь» использовался в советских учебниках, а после 1991 года по инерции сохранялся и в постсоветских — например, в учебнике Л. А. Кацвы и А. Л. Юрганова «История России VIII—XV вв.» (1995), в учебнике Б. Г. Пашкова «История России с древнейших времен до конца XVII века» (2002). А вот с начала 2000-х годов этот термин стал все чаще заменяться на «Древняя Русь» или просто «Русь».
Алексей объясняет: «Именно эти термины содержатся в нормативных документах, которые рамочно определяли содержание образования. Это приказ 1999 года и обязательный минимум 2004 года.
В обоих документах нет никакой «Киевской Руси», есть только «Русь» или «Древняя Русь».
В 2014 году был принят Историко-культурный стандарт (ИКС), а в октябре 2020 года коллегия Минпроса утвердила его обновленную версию (подробнее о разработке и доработке стандарта можно прочитать здесь).
В этой доработанной версии (стр. 11) особое внимание обращается на использование «соответствующих научным представлениям исторических наименований государственных образований и территорий (Русь, территория Войска Запорожского)». Это значит, что в учебниках предпочтительнее использовать слово «Русь» — ведь государство во всех источниках называлось именно так. А «Древняя Русь» — это не самоназвание государства, а историографический термин, то есть название, придуманное историками.
Словом, замена «Киевской Руси» на «Древнюю Русь» или просто «Русь» — это не идеологическое вмешательство власти в преподавание истории, а уточнение научной терминологии, которое идет в последние два десятилетия.
При этом нельзя сказать, чтобы власть совсем не интересовалась вопросом истории Древней Руси. Алексей рассказывает: «В начале 2000-х Путин проводил непубличную встречу с ведущими учеными-историками, специалистами по истории Древней Руси. Информация об этом утекла в прессу, но сейчас в интернете ничего не находится, — возможно по причине частичной зачистки инфополя. На этой встрече Путин предложил ученым в изучении и описании начал российского государства сместить акценты с Киева на Новгород — туда-де призвали варягов, оттуда все началось и т. д. Но ученые выступили против такой инструментализации. На этом все заглохло. Впоследствии взгляды самого Путина эволюционировали: он уже считает Древнюю Русь бесспорным российским историческим наследием, колыбелью трех братских народов и т. д. Его статья об общем историческом прошлом русских, украинцев и белорусов — яркое тому подтверждение. Хотя роль древнего Новгорода, как „нашей“ бесспорной частички древнерусского наследия несомненно подчеркивается (вспомним обмен твитами между Москвой и Киевом после дискуссии об Анне Ярославне)».
Внезапно Украина
Главное поле сражения в учебниках истории, как и в жизни, — не Киевская Русь, а Украина. «Вот задача вытравить ее из общественного сознания и обосновать, что Украину создали Ленин и Сталин, реально ставится и реализуется, в том числе посредством нормативных документов, определяющих содержание образования», — говорит наш второй собеседник.
Как это делается? Вот, например, в первой редакции Историко-культурного стандарта 2014 года было сказано (стр. 15): «Вхождение в состав России Левобережной Украины. Переяславская рада».
А в новой редакции ИКС, утвержденной Минпросом в октябре 2020 года, этот пункт уже гласит: «Контакты с Запорожской Сечью. Восстание Богдана Хмельницкого. Переяславская рада. Вхождение земель Войска Запорожского в состав России». Куда же делась «Украина»? Это понятие впервые внезапно выскакивает, как чертик из табакерки, только в XVIII веке, в разделе «Россия в 1760—1790-х гг.» (стр. 40)
Впрочем, очень может быть, что это недосмотр редакторов и они скоро поправят «Левобережную Украину» на «Малую Россию», считает Алексей. Кстати, и в ИКС, как мы уже видели, фигурирует «территория Войска Запорожского»; именно о нем говорится там, где в советских учебниках говорилось о «воссоединении Украины с Россией». Может быть и здесь просто уточняется терминология? Нет, здесь уже вопрос идеологический.
Алексей поясняет: «Восстание Хмельницкого — это период активного формирования действительно самостоятельных и оригинальных политических институтов, время появления Украины на политической карте — появления как протогосударства, политии, государственного образования — фактически независимого, но не обладавшего до конца оформленным и признанным соседями суверенитетом. Именно в этом качестве, как обозначение конкретной земли (главным образом территорий Среднего Поднепровья) со своим социально-политическим укладом, термин „Украина“ закрепляется в источниках середины XVII века — в том числе русских (здесь все сложно, это надо долго доказывать, и это отдельная большая тема). Убирая его, мы низводим эти территории до автономных казацких земель, вошедших в состав России подобно Донскому войску, нивелируя тем самым значение этого периода в возникновении и формировании украинской государственности и идентичности».
Если эти изменения появились в ИКС, то они требуют соответствующих изменений в учебниках истории для 6 класса. Изменения эти небольшие — они коснутся 2−3 параграфов. Но они в самом деле имеют идеологическое значение: недаром осенью 2021 года на Всемирном конгрессе учителей истории в Президент-отеле автор учебников истории, выходящих в издательстве «Просвещение», Александр Данилов значительную часть своего выступления посвятил вопросу, почему важно заменить «Украину» на «Войско Запорожское».
Сейчас происходит разработка и принятие примерных рабочих программ по истории, соответствующих новому ИКС, поэтому учебники подвергаются экспертизе и переработке. Так что в новых учебниках в разделах, касающихся XVII века, «Украина» уже заменена на «Войско Запорожское». Скоро они поступят в школы, но, как замечает Алексей, «дети и большинство учителей, скорее всего ничего не заметят: школе вообще до фонаря все эти изменения, которые происходят постоянно. Пропаганду школьные учителя истории в большинстве своем воспринимают формально, хотя среди них немало и сторонников войны».
Как в школах?
В школы с начала войны из Министерства просвещения было спущено множество методических разработок уроков по гуманитарным предметам — истории, обществознанию, даже по литературе, — на которых учителя должны были объяснять детям смысл идущей войны, которую под угрозой уголовного преследования требуется называть «спецоперацией», и учить их распознавать фейки, под которыми подразумевается любая информация об этой войне, исходящая не из официальных правительственных источников России.
Однако в школах по-прежнему многое зависит от позиции администрации и самого учителя. «Как учитель, я пока могу с детьми говорить о чем угодно и как угодно, хотя один раз меня предупредили, что может быть донос… Никаких идеологических указаний у нас на работе нет», — говорит Дмитрий, преподающий в одной из так называемых «элитных» московских школ.
Разговоры с учителями из российских регионов показывают самые разные настроения: одни уверены, что учитель — «государственный человек» и должен транслировать ученикам позицию государства, какой бы ни была его собственная позиция. Другие полагают, что возможно рассказать о своей точке зрения, но четко обозначить, что это частное мнение, а не абсолютная истина. Третьи предпочитают все скрывать. К примеру, учительница истории из Ставропольского края, Елена (имя изменено по все тем же самым причинам) сказала автору «Спектра» в частной беседе, что она против войны и не поддерживает президента, но в классе на вопросы детей отвечает: «Путин — мой президент!»: «Город у нас маленький, все на виду, кто знает, кому они пойдут рассказывать».
В целом наши собеседники не считают, что учебники подвергнутся радикальному пересмотру: основное их содержание — это история России и всемирная история, и Украине в них отведено не так много места. Да и уроков истории — всего два в неделю, не развернешься. Алексей комментирует: «В дальнейшем в условной деукраинизации учебников если что-то и будет играть роль — то скорее самоцензура. Сейчас из учебников обществознания удаляются упоминания о Фейсбуке и Твиттере, ибо теперь они экстремисты. А раньше они использовались как примеры при описании новых форм социальной коммуникации. Примеры „антиукраинской“ самоцензуры издательства „Просвещение“, приведенные „Медиазоной“ (власти РФ внесли эту организацию в реестр иностранных СМИ, выполняющих функции иностранного агента), видимо, верные, но они никакой нормативной базой не предписаны, это их инициатива бежать впереди паровоза и быть святее папы».
Алексей говорит о материале Медиазоны, вышедшем в апреле. Издание сообщило со ссылкой на трех анонимных редакторов издательства «Просвещение», почти монополиста на рынке школьных пособий, что они под угрозой увольнения вынуждены убирать из учебников упоминания об Украине и Киеве; особенно это касается учебников истории.
Из них исчезает Киевская Русь, о летописце Несторе не сообщается, что он жил и работал в Киево-Печерской лавре и проч. Этот процесс начался еще в 2014 году, когда упоминания об Украине следовало сделать как можно более редкими и нейтральными, и усилился с конца февраля этого года.
Жизнь и учебник
Однако главное влияние на формирование мировоззрения школьника, его взглядов на историю своей и соседней страны имеет, конечно, не учебник. Школьник существует не в вакууме, его голова — не пустая доска, на которой учитель пишет идеологически выверенные тезисы. Он существует в информационном пространстве, где есть государственные и негосударственные СМИ, родители, друзья, интернет. Он чувствует, что в обществе сильна поддержка войны, он слышит, что говорят по телевизору, и читает какие-то паблики и телеграм-каналы по собственному выбору. Все это гораздо больше влияет и на учителей, и на учеников, чем два-три параграфа в учебнике.
«Правда, кремлевские идеологи, вообще увлеченные имитацией и управлением общественной активностью и общественным сознанием, считают, видимо, иначе. Им невдомек, видимо, что в СССР было четыре урока истории в неделю и учебники были правильные, но настало время, и он все равно развалился. А Путин как-то сказал, что, чтобы Россия не распалась, надо учебники правильные писать — вот где телега впереди лошади», — считает Алексей.
Однако известно, что уже разработан, хотя пока и неизвестно кем, курс «Введение в новейшую историю России», и учебники по нему уже проходят экспертизу.
Это не полный курс истории, а учебный модуль для 9 класса, в котором рассматриваются всего несколько тем: Великая российская революция (1917—1922 гг); Великая Отечественная война (1941—1945 гг); Распад СССР; Становление новой России (1992—1999 гг); Россия в начале XXI в.: возрождение страны; Воссоединение Крыма с Россией. На каждую тему отводится от одного до четырех уроков, так что, если вводить этот модуль, курс истории для 9-классников придется расширить на 14 часов (за счет чего — неизвестно). Тема о Великой отечественной заканчивается рассказом о парадах Победы, акциях «Георгиевская ленточка» и «Бескозырка», марше «Бессмертный полк» в России и за рубежом, а также об ответственности за искажение истории Второй мировой войны. В рамках темы «становление новой России» предполагается рассказать о «восстановлении лидирующих позиций России в международных отношениях» в период президентства Владимира Путина. В финале курса поднимается тема исторической памяти: «воссоздание Российского исторического общества (РИО) и Российского военно-исторического общества (РВИО); Исторические парки „Россия — Моя история“; Военно-патриотический парк культуры и отдыха Вооружённых Сил Российской Федерации „Патриот“ и т. п. Мемориальный парк Победы на Поклонной горе и Ржевский мемориал Советскому Солдату; Всероссийский проект „Без срока давности“; Новые информационные ресурсы о Великой Победе».
Легко можно предположить, что свое место в этом модуле займет и «спецоперация» (программа создавалась в прошлом году, поэтому такой темы в ней пока нет, однако она логически вытекает из «воссоединения Крыма с Россией»). При этом программа по истории России так перегружена, а часов на нее так мало, что впихнуть этот модуль физически некуда, а дополнительные часы на него взять негде — разве что отнять у других предметов. Но любые предметные лобби и любые преподаватели других предметов этому, несомненно, воспротивятся. Так что, полагает Алексей, «Скорее всего закупят очередные тонны учебников за бюджет на миллионы, а потом пустят все на самотек, как с пресловутым ОРКСЭ (основами религиозной культуры и светской этики)».
