Эксперты стран Вышеградской группы и Восточного партнерства съехались в Кишинев для участия в дебатах на тему коммуникации европейского вектора, организованных Ассоциацией по внешней политике (АВП). Самый длинный путь проделал гость из Грузии Ираклий Порчхидзе. Выпускник Будапештского центрально-европейского университета и Колумбийского университета города Нью-Йорка, он был одним из членов команды молодых профессионалов, утвердившихся в публичном секторе в период президентства Михаила Саакашвили. Так, Ираклий был первым заместителем государственного министра по реинтеграции, заместителем секретаря Национального совета безопасности, а на данный момент содействует развитию страны с поста заместителя председателя Тбилисского института стратегических исследований.
— Господин Порчхидзе, общей точкой зрения сегодняшних дебатов было снижение проевропейских настроений во многих странах. Относится ли это и к Грузии?
— В Грузии европейский вектор пользуется сильной поддержкой, около 70 процентов населения. Не было у нас ни чрезмерных колебаний, ни резкого снижения проевропейских настроений, как это произошло в Молдове. Но естественно, если правительство не будет как следует делать свое дело, в том числе по разделу коммуникации, не исключен риск снижения этого показателя.
— Относительно недавно и в Молдове этот показатель был на уровне тех же 70%. Но цифра сторонников сократилась почти наполовину. Каким образом Грузии удалось остаться «на волне»?
— Одним из объяснений является тот факт, что все наши правительства были проевропейскими. Была последовательность, не было столь глубоких социальных расхождений как в Молдове, у нас не такая большая демографическая фрагментация как у вас, грузины составляют 85% населения. И главное, у нас не было открыто пророссийских партий. Большинство грузин не страдают ностальгией по России. Возможно по причине той войны, что была у нас в 2008 году…
— И у нас была война…
— В Молдове сильно сказывается влияние прессы. Большинство грузинских средств массовой информации являются проевропейскими, вот в чем разница. К тому же, у нас не так много российских или русскоязычных СМИ, включая телеканалы с национальным покрытием, как в Молдове. У нас есть национальный телеканал плюс несколько местных, из которых люди черпают информацию. Естественно, и у нас есть сегмент населения, отдающий предпочтение российским телеканалам. Однако, важно то, что подавляющее большинство источников новостей – грузинские. Новости имеют самое большое значение – при условии, что она сработана профессионально и беспристрастно!
— А как быть с примером Стран Балтии, которые для пресечения пропаганды просто напросто запретили российские телеканалы?
— Подобное решение может вызвать недовольство определенной части населения, и не думаю, что оно способно решить проблему. Есть интернет, есть спутниковое или кабельное телевидение, откуда люди могут черпать информацию. Поэтому, думаю, решение в том, чтобы существующие СМИ производили контент и на русском языке, поставляя данной категории потребителей «альтернативную» информацию. Тут следует признать наличие еще одной проблемы: нам не удается «перевести» блага евроинтеграции на язык, понятный всем людям. Нужно вразумительно и ясно объяснять людям, что означает этот процесс. Это самый лучший способ борьбы с российской пропагандой.
— Потому что?..
— Потому что русские изменили подход к проблеме. Они уже не пытаются «поставлять» нам миф о России – ибо нынешняя Россия это солдаты, оккупация и насилие, и тут пространство для маневров очень узкое. Из этих соображений, они изменили стратегию и поставляют нам… чужие проблемы. Проблемы Евросоюза, в нашем случае. Именно поэтому они и искажают информацию об Европейском союзе, спекулируя действительно существующими проблемами, но трактуя их по своему усмотрению и создавая ложные истории о тамошней жизни и людях, истории, не имеющие ничего общего с реальной ситуацией. Делают это для того, чтобы подорвать доверие граждан – будь то Молдовы, будь то Грузии – к европейской идее. И люди верят, ибо известно, что ложь скорее принимается за истину. Таким образом, сейчас российской пропаганде выгоднее изобретать проблемы для кого-то и затем представлять их в неблагоприятном свете, чем решать собственные проблемы и выглядеть как положительный пример. А наша миссия – разоблачать эти фальшивые месседжи.
— Несколько лет назад Республика Молдова была историей успеха Восточного партнерства – сейчас, к сожалению, уже не является таковой… А как в этом смысле обстоят дела у Грузии?
— Грузия продолжает двигаться по европейскому пути, также как, надеюсь, и Молдова. Все мы должны извлечь из Восточного партнерства следующий урок: ничто не дается за красивые глаза и навсегда. Мы можем быть «крутыми» сегодня, но не будем такими же и завтра, если не будем работать и не будем вкладывать ресурсы. Если не прикладываем усилий к тому, чтобы стать демократичнее и иметь более развитую экономику, если не боремся с коррупцией, вещи становятся обратимыми. Быть демократичным государством – это постоянная борьба, доказательством чему является и тот факт, что сегодня мы свидетели деградации демократии в странах, в которых подобное казалось просто немыслимым… Если останавливаешься, рискуешь регрессировать. И европейская интеграция полностью вписывается в эту логику.
— В каких областях Грузии удалось добиться перемен, благодаря реформам и внедрению европейских стандартов?
— Прежде всего, нам удалось создать новые элиты, преобразуемые и преобразовывающие, а это привело к переменам на разных уровнях во всем обществе. В результате, нам удалось укрепить функциональность учреждений и модернизировать государство. Таким образом, первый урок – это урок об элитах, лидерах, без которых невозможны прогресс и развитие. Эти лидеры необходимы и в политике, и в гражданском обществе – самое главное, чтобы они были компетентными и профессионалами в своих сферах деятельности. И тогда люди последуют за ними.
Второй момент – чтобы все произошло быстро. Иначе есть риск увязнуть в электоральных циклах и тогда все становится намного труднее. И, безусловно, нужны политическая воля и смелость. Нужно быть готовым проводить реформы, независимо от того, сколько друзей потеряешь и сколько врагов приобретешь. И все нужно делать одновременно, по всем сегментам. Если реформируешь один единственный сектор, а остальные оставляешь на потом, получишь один островок, который мало помалу будут размывать окружающие его воды, оставшиеся коррумпированными.
— В Молдове, когда речь заходит о слабом эффекте Восточного партнерства, нередко ссылаются на то, что оно не обеспечило стране ясную перспективу вступления в ЕС. Следуя этой логике, как ощущает себя Грузия, которая с географической точки зрения действительно не имеет никаких шансов? Как вам удалось противостоять географии?
— Во-первых должен сказать, что если вы спросите любого грузина, кем он себя считает, то услышите в ответ «европейцем». У моих соотечественников существует европейская идентичность и приверженность к европейскому пространству. И на этом все строится.
Мы находимся там, где находимся, за Россией. 2008 год произошел именно по той причине, что Россия увидела: Грузия становится другим государством, современным и совсем не таким, каким бы Кремлю хотелось бы иметь по соседству на юге. Грузины, однако, поняли, что география не должна стать препятствием, и если хочешь быть европейским государством, то нужно действовать как европейское государство. Если хотим жить лучше, то нужно создавать лучшее пространство. Восточное партнерство предоставляет нам возможность стать таким улучшенным государством. Главное не забывать, что это наша история.
— В какой мере Грузия освоила экономические преимущества ассоциации?
— Объем экспорта в ЕС увеличился, но самое главное то, что нам удалось расширить географию экспорта и мы уже не зависим только от российского рынка. Это обеспечивает нам иную независимость и во всем остальном. Потому что российский рынок, к сожалению, продолжает оставаться политическим, за который нам приходится платить и кое-какую политическую цену. Вдобавок, повысился и уровень безопасности для потенциальных инвесторов, которые знают, что они приходят в страну, в которой действуют европейские правила и законы.
— Если бы у Вас была возможность обратиться к молдаванам, что бы вы им сказали?
— Я бы им сказал, что в этой части мира, в наших странах, после 70 или даже больше лет под русскими, люди считают, что воля непременно должна быть спущена «сверху». Однако на сей раз ключ в нас самих. И жизненно важно, чтобы Молдова осталась частью проевропейского пространства. Также как сохранение Грузией или Украиной этого курса жизненно важно для Молдовы. Если одна из стран откажется или выпадет из этого списка, пострадают все. И мы не должны допустить этого.
— Благодарим за интервью!
Фото: forum-ekonomiczne.pl
Сорина Штефырцэ
