Несколько месяцев назад мой коллега Виктор Мошняг решил написать статью, крайне важную для коррумпированной Республики Молдова, скачущей на протяжении ряда лет позади поезда с европейскими ценностями. Статью о публичных лицах, осужденных за коррупцию, и о том, как они отбывают наказание.

Я не думаю, что существует хотя бы один гражданин Республики Молдова, который будет оспаривать, что данные о любом коррумпированном лице, любом деле о коррупции, любом вынесенном наказании должны быть обнародованы. Я не думаю, что есть хотя бы один гражданин (за исключением самих коррупционеров и их скорбящих семей), который не хотел бы, чтобы имена коррупционеров навсегда остались высеченными на скрижалях публичности, и, даже если эти лица понесут наказание, предусмотренное кодексами законов, было бы хорошо, чтобы их путь к занятию государственных должностей должным образом мониторизировался или даже ограничивался.

Так думал и Виктор, а также вся команда ZdG, что долгом прессы является информирование граждан об осужденных за акты коррупции и, в частности, о тех, кто уклоняется от несения наказания. По своей наивности, мы думали, что эта тема важна и для власть имущих, и что они немедленно вмешаются, чтобы предоставить нам как можно больше информации, что мы будем поражены их расположением в предоставлении информации, в то время как они говорят по телевизору, что хотят избавиться от коррупции.

Последовали три месяца мучений, отвращения, разочарования и пренебрежения Законом о доступе к информации. Первоначально, в октябре, репортер связался, последовательно, с Генеральной прокуратурой (ГП), Генеральным инспекторатом полиции (ГИП), Министерством юстиции (МЮ) и Департаментом пенитенциарных учреждений (ДПУ), направив запрос о лицах, осужденных судебными инстанциями Республики Молдова, которые уклонились от несения наказания. Все, абсолютно все, потребовали ЗАПРОСЫ ИНФОРМАЦИИ В ПИСЬМЕННОЙ ФОРМЕ, хотя данные должны быть опубликованы на всех веб-страницах этих учреждений. Наш коллега подготовил официальные письма в каждое из упомянутых учреждений, отправил их и стал ждать.

Ответы, казалось, идут из Северной Кореи. Нет, не только потому, что они пришли очень поздно, но также потому, как были написаны: что практически все, о чем спрашивал репортер в рамках темы о коррупции и коррупционерах, секретно, это персональные данные и журналисты не допускаются к этой информации. Некоторые учреждения, однако, не ответили и по сей день.

Только Генеральная прокуратура ответила в законный срок, но неполно. ГИП и ДПУ не вписались в 15-дневный срок, а Министерство юстиции ВООБЩЕ НИЧЕГО не ответило на запрос информации ZdG.

Имея высокую цель и руководствуясь общим интересом читателей к коррупции в Молдове, спустя почти два месяца усилий, репортер ZdG пришел к следующему выводу: обратились в 4 государственных учреждения; отправили 4 официальных письма; получили 3 ответа, из них ни одного полного. Три учреждения посоветовали нам обратиться в три других учреждения из списка 4. Ни одно из них не предоставило нам списки ни осужденных, ни беглых коррупционеров. Все они сослались на Закон о защите персональных данных.

Слышите? Получается, что, если ты украл государственные деньги, признан виновным, сбежал от наказания с деньгами, твое имя навсегда останется тайной для журналистов и других граждан, потому что имена коррупционеров и воров страны охраняются законом. Да, деньги или публичная собственность, незаконно присвоенные ими, или нарушенные ими права являются вашими, дорогие граждане, но их имена – только их, и они вправе избежать наказания с вашими деньгами и имуществом, без озвучивания их имен.

Виктор Мошняг думал, что это злоупотребление, и направил запрос в Центр по защите персональных данных. И этот центр направил письмо, в котором из пальца высосано о «вмешательстве в частную жизнь»… коррупционеров.

Я позволю себе, в знак солидарности с Виктором, а также с другими моими коллегами из ZdG, равно как и с коллегами из других СМИ, пишущих о коррумпированных чиновниках, взять на себя ответственность за «вмешательство» и вновь озвучить имена ряда должностных лиц, осужденных, сбежавших из зала суда: судья Ройбу, полицейский Пержу, министр Папук, глава Налоговой Викол, прокуроры Ткач и Змеу… В общей сложности, цифры, собранные с трудом, говорят о том, что их несколько сотен. Если они, после всего, что произошло, защищены законом от журналистов и от наказания, как должен понимать это обычный гражданин? Возможно, следующий редакционный запрос относительно прояснения этой ситуации нам необходимо направить в Министерство охраны коррупционеров от вмешательства журналистов. Такого учреждения не существует? Тем не менее, мне иногда кажется, что у Правительства новое наименование.

Алина РАДУ, alina.radu@zdg.md