Интервью с Андреем Нэстасе, лидером партии «Достоинство и Правда»
— Как, в конце концов, было принято решение, чтобы Партия «Действие и Солидарность» (ПДС), партия «DA» и ЛДПМ участвовали с единым кандидатом на президентских выборах?
— За идею о едином кандидате выступил я и платформа, которую представляю, еще 4 марта, когда Конституционный суд, своим неконституционным постановлением, решил, что президент должен быть избран всеобщим голосованием. Я выдвинул эту инициативу, осознавая, что участие антиолигархических сил с несколькими кандидатами создало бы благоприятные условия для Плахотнюка и его режима пройти во второй тур с угодливым кандидатом. Поэтому я обратился к антиолигархическим демократическим силам посодействовать, чтобы найти хорошее решение для Республики Молдова – кандидата, который бы представлял большую часть граждан.
— Список партий, которые решили участвовать с общим кандидатом, открыт? Могут ли присоединиться и другие? Вы ведете переговоры и с другими партиями?
— Я заявлял, что готов общаться и общаюсь и с представителями других партий. Члены ЛДПМ и ПДС не были против, так что, можно сказать, ворота открыты и для других сил, которые поддерживают идею единого кандидата.
— А с Ренато Усатым?
— Ренато Усатый (Наша партия) заявил, что у них будет свой кандидат на Президентство. Мы бы обрадовались если бы он отказался от этого плана, но им решать, как действовать. Лично я готов к диалогу со всеми, кто желает улучшения в РМ.
— Как будет принято решение о том, кто станет кандидатом?
— Будут проведены опросы, исследования, а наибольший вес будет иметь общественное мнение РМ.
— Если во второй тур войдут, с одной стороны, «антиолигархический» кандидат, как вы его называете, а с другой стороны, Игорь Додон, кого поддержит Ренато Усатый?
— Усатый не один раз заявлял, что Додон играет в двух воротах. Я не могу сейчас сказать, что бы сделал Усатый. Он сказал, что поддержал бы меня, но, пожалуй, об этом нужно спросить именно Усатого.
— Но это намерение Усатого – предоставить вотум доверия – принесет вам больше добра или зла?
— В общем, я не особо учитываю мнения лидеров. Меня интересует народная поддержка. Если поддержка Усатого, сделанное в публичных декларациях, материализовалась бы и в народной поддержке, было бы хорошо.
— С другой стороны, ходят слухи, что президентские выборы могут не состояться. Возможно ли это?
— В захваченном государстве, в котором властвует диктатура, а не закон, все возможно. Начну с того, что у нас есть международные учреждения, которые следят за данным процессом, которые мониторизируют… И Венецианская комиссия ясно высказалась по поводу того, что происходит в последнее время. Лично я уверен, что эти выборы должны состояться. Их отмена была бы оскорблением для народа РМ, около 93% которого высказались в защиту президентских выборов прямым голосованием.
— И все же, Вы полностью исключаете этот сценарий?
— Не исключаю. Наоборот. В захваченном государстве, в котором учреждения работают под руководством Плахотнюка, можно ожидать чего-угодно, в том числе снятия с гонки некоторых кандидатов, медийного уничтожения других кандидатов. В конечном итоге, почему нет, и отмены выборов.
— Если не выиграет тот, на кого ставят, или же при каких условиях это произойдет?
— Не думайте, что Плахотнюк может позволить себе, чтобы выиграл кандидат не его круга интересов. Поэтому, он сделает все возможное, чтобы не дать этому случиться. По крайней мере, что касается меня, Плахотнюк намерен не допустить меня к выборам, а если допустит, то с условием, что я не выиграю, путем мошенничества на выборах. Он боится, смертельно боится. Плахотнюк очень хорошо понимает, что если мы вытащим президентство из его плена, останется всего лишь шаг до его заключения.
— Как может президент посадить кого-то в условиях, когда теоретически прокуратура аполитична?
— Президент может многое сделать, как это случилось в Румынии, например, которая тоже является полупрезидентским государством. Там Бэсеску создал DNA (Национальное антикоррупционное управление, – прим. ред.), и сегодня есть результаты. И г-н Бэсеску, и его брат находились под следствием DNA. Значит, возможно, если есть политическая воля. Не будем забывать, что, говоря о прокуратуре (вы говорили, что у нее нет политического соприкосновения), вообще-то есть, в захваченном государстве прокуратура политически подчинена.
— Ходят случи, что в США начато следствие против Влада Плахотнюка. Как Вы считаете, будучи юристом, насколько вероятна эта версия, учитывая то, что Посольство не подтвердило и не опровергло существование расследования. Ни одно государство не может вести расследование за пределами его государства…
— Неправда. Может расследовать. То, что Посольство и Департамент юстиции США не подтвердили и не опровергли, для меня, это положительный знак, т.к., если не было бы расследования, сказали бы: господа, пожалуйста, не спекулируйте. Нет никакого расследования.
— Ранее Вы организовали протесты, сейчас объявили о новых протестах и объединились с Игорем Додоном и Ренато Усатым, два политика, известные будучи прорусскими. Насколько мы понимаем, избиратели Платформы «DA» в основном про-европейцы, которые хотят вступит в ЕС. Не нанесет ли это объединение Вам ущерб, как партии, чье большинство избирателей про-европейцы?
— Прежде всего, давайте расставим точки над «и», мы ни с кем не объединялись. На протестах 2015 года, мы вышли на улицы в большом количестве. Тогда Платформа «DA» не была политической единицей. Были и сторонники ЛДПМ, и ЛП, и ДП. Были и от Нашей партии, и от Партии социалистов… Когда речь идет о протестах, нас интересует общество, а не различные альянсы. Когда мы попадем в политику, когда попадем в Парламент, тогда поговорим и об альянсе.
— Были и другие протесты, но они не завершились каким-либо результатом, которого ожидали протестующие: увольнение правительства и Плахотнюк в тюрьме…
— Если говорить об увольнении правительства, это действительно произошло, только это сделал Плахотнюк. Когда Вы говорите, что не произошло ожидаемых результатов, как нет? Если бы 3 мая не было бы массового протеста, Габурич, скорее всего, подписал бы еще одно тайное решение правительства насчет еще 7 миллионов (наверное, он хотел сказать миллиардах, прим. ред.). Если бы не было митинга 3 мая, не думаю, что мы бы узнали об Отчете Kroll, опубликованный два дня спустя.
— Как юрист, можете сказать, в чем могут обвинить Плахотнюка? По каким обвинительным пунктам, раз он ничего не делает самостоятельно?
— В самом большом преступлении, совершенным против народа, – узурпирование государственной власти.
— Какие доказательства есть в этом смысле?
— Будут и доказательства, все будет, если учреждения, которые должны этим заниматься, расследуют и соберут их. Сейчас можем ли мы говорить о деле против Плахотнюка если Прокуратура ему подвластна? Это важнейшее дело, которое не нужно доказывать. Кто-нибудь сомневается в том, что Министерство внутренних дел подвластно Плахотнюку? Посмотрите, что делает министр, как он дает указания сфабриковать дела.
— Если поменяется власть, как эти люди соберут эти доказательства? Ведь, как Вы говорили, они работают на Плахотнюка?
— Те два учреждения необходимо вытащить из плена…
— То, что сегодня говорите Вы, в 2009 г., говорили ЛДПМ, ДП и ЛП. Они говорили, что придя к власти, Воронин и другие сядут. В конце концов, ничего не произошло…
— Но почему Вы так говорите? Те, кто обещал, сговорились с Ворониным. Лично я, не стану вести переговоры ни с Ворониным, ни с Плахотнюком, поскольку превыше всего общественный интерес, национальный интерес.
— Предположим, что придет Плахотнюк и предложит организовать так, чтобы Виктор и Виорел Цопа не были осуждены. Могут иметь место такие переговоры?
— Никогда. Я не веду переговоры с Плахотнюком ни по какому пункту. Виктору и Виорелу Цопа не нужны договоренности, а справедливое правосудие. Они сейчас в ЕСПЧ, и хорошо бы, чтобы они решили свои проблемы там.
— В финансовом отчете за первое полугодие, представленный ЦИК, вы задекларировали ноль доходов и расходов. Вы указали лишь 235 лей, оставшихся в бюджете партии с 2015 года, которые были потрачены на канцтовары или на банковские сборы. Если это так, из каких источников существует партия, в отсутствии пожертвований или взносов партии?
— Я представил, как это предусматривает закон, отчеты ЦИК. Они несут публичный характер. Все, что я делал до сих пор, было на общественной основе. Сейчас, когда начинается предвыборная компания, будем пытаться привлекать пожертвования…
— От кого?
— От обычных людей, заинтересованных в изменениях в Республике Молдова. У всех партий мира есть сторонники. Мы тоже обращаемся к этим людям, чтобы они приняли участие…
— От Виктора и Виорела Цопа партия примет деньги?
— Мы не сможем этого сделать, т.к. они за границей, и это было бы нелегально. С моей точки зрения, любой, кто хочет добра этой стране и считает, что может это сделать посредством Платформы, может пожертвовать.
— Ассоциация с этими двумя людьми не может нанести вред партии? Я имею в виду исключительно то, что они осуждены, а не что-либо другое.
— А Вы знаете, сколько людей в РМ несправедливо осуждены? Для меня важнее всего то, что эти люди в Европе, под немецким правосудием, где действует право, закон. Любое осуждение в РМ не имеет значения до тех пор, пока немецкое правосудие не выдает этих граждан, а Интерпол заявил, что их дела политические, пока люди свободно передвигаются по Европе и по всему миру.
— Те, кто недавно покинул партию, объяснили это тем, что не могут больше оставаться, поскольку после протестов у нескольких представителей партии появились машины и другие имущества. Вы не ответили, не опровергли это. Почему?
— Потому что это всего-лишь инсинуации. От всех тех, кто делал подобные инсинуации, я потребовал доказательства, и, почему нет, предоставить их в учреждениях, захваченных Плахотнюком. Почему они этого не делают? Потому что донос дорогого стоит, а выбросить слово на ветер ничего не стоит.
— Как Вы зарабатываете свои деньги и на что тратите?
— Трачу, как и любой человек, на продукты питания, услуги. У меня есть деньги, заработанные на протяжении времени, моя жена работает, и у нее зарплата в Германии. У меня не было в Германии бизнеса с Виктором Цопа, как об этом говорили.
— А Вы ничего не зарабатываете?
— С 2013 года, когда была приостановлена моя лицензия адвоката, я ничего не получаю. В общем, ситуация та же с тех пор, как я посвятил себя протестному движению, Платформе «DA», а после политической платформе.
— Чем Вы платите, на что живете?
— Я не бедный человек. Я состоявшийся человек. Я вел важные дела в Республике Молдова, у меня была очень хорошая работа адвоката.
— И насколько Вам хватит запасов, ведь движение может длиться 25 лет?
— Без сомнения, я найду решение. Ничто не вечно в партии. Когда есть результаты, удовлетворение и успех, продолжаешь, если нет, подаешь в отставку и даешь дорогу другим, лучше тебя, а ты возвращаешься в профессию. Это моя мечта сделать так, чтобы в РМ любой адвокат, подсудимый, судья или прокурор чувствовал себя хорошо.
— Но теперешняя Ваша мечта – получить государственную должность, низко оплачиваемую?
— Нет, моя мечта заполучить Президентство, вытащить его из плена Плахотнюка, попытаться, таким образом, привести к парламентским выборам, направить страну на путь нормализации, чтобы прекратилось воровство. Если два-три года в Республике Молдова не будут воровать, у нас будут высокие пенсии и зарплаты. Если мы перестанем ежегодно оставлять в теневой экономике по 15 миллиардов леев, инвестируя их, у нас будет совершенно иная ситуация. Если 5 млрд. леев, ежегодно украденных вследствие публичных закупок, остались бы в экономике, все было бы иначе.
— Республика Молдова должна двигаться в сторону ЕС, ТС, или быть нейтральной?
— РМ должна заняться собственными проблемами. Мы не поднимаемся до уровня ожидания европейцев, или не совмещаем общественный европейский IQ, поэтому мы должны постараться, бежать в десять раз быстрее, чем другие страны. Конечно же, наше будущее не может быть другим, ежели европейским. Но нас туда ни за что не примут с нашей коррупцией, с учреждениями, которые находятся во власти политиков или мафиози, с захваченными и монополизированными СМИ. Когда мы создадим Молдову, в которой захочется жить, не желая каждый день, куда-нибудь уехать, тогда мы сможем претендовать на присоединение к ЕС.
Беседу вел Коллектив ZdG
