• «В районе мне сказали о ребенке, что он будет больным, и я сделала аборт, после в Кишиневе врачи спросили, почему я это сделала, что я могла родить здорового ребенка. Для меня это был второй шок».
• «Месяц назад я пошла к стоматологу лечить зуб, сказала, что у меня ВИЧ, а врач написал в моей медицинской карточке большими буквами – СПИД».
• «Постепенно я смирился с судьбой, но мои друзья приняли для себя решение сразу. В настоящее время меня мало беспокоит, что обо мне подумают другие. Это осталось позади».

По официальным данным, в Молдове более 13 тысяч человек живут с ВИЧ. Только за первые десять месяцев года было подтверждено 568 новых случаев заболевания, в том числе 120 – в Приднестровском регионе. Большинство инфицированных – молодые люди репродуктивного возраста.

Трое ВИЧ-положительных лиц согласились рассказать нам истории своей жизни – как они узнали о диагнозе, как они научились принимать свой статус и как они живут сегодня. Их истории, хотя и индивидуальные, показывают, что в Молдове по-прежнему остаётся много места для информирования, понимания и сочувствия по отношению к людям, живущим с ВИЧ.

Вирус иммунодефицита человека (или ВИЧ) поражает определенные клетки крови – белые кровяные тельца, которые защищают нас от инфекций. Это означает, что зараженный организм подвергается воздействию и больше не может бороться с бактериальными, вирусными и другими инфекциями. Человек может жить с этим вирусом много лет, но ему требуется регулярное медицинское лечение.

Заболевание может передаваться при незащищенном половом контакте, от ВИЧ-положительной матери ее ребенку во время беременности, родов или грудного вскармливания, от одного потребителя наркотиков к другому, когда они используют одну и ту же иглу для инъекций, через контакт с кровью инфицированного человека при переливании крови.

Иначе говоря, ВИЧ/СПИД НЕ может передаваться через обычный контакт с инфицированным человеком, поцелуи, объятия или прикосновения, использование одних и тех же стаканов, тарелок или столовых приборов, использование одного и того же бассейна, туалета или сауны с инфицированным человеком, через укусы насекомых, по воздуху или по воде.

«Сейчас я подхожу к людям с открытым сердцем»

Иону Ротару 44 года, он из населенного пункта Унгенского района. Мужчина узнал о своем диагнозе в 2018 году. После подтверждения врачи порекомендовали ему приехать в Кишинев, он начал лечение и с тех пор регулярно ему следует.

«Изначально со мной провели консультации, объяснили, что это не так тяжело, как говорят другие, хотя ясно, что

сначала такое ощущение, будто скоро умрешь.

Через несколько дней, после нескольких семинаров, я понял, что вокруг меня люди, которые ничем не рискуют, если они разговаривают или сотрудничают со мной, даже те же коллеги, семья, друзья», – говорит он.

• 

Самым тяжелым был первый год, но со временем Ион научился принимать свой статус и открыто говорить об этом окружающим.

«Я уже смирился с судьбой, что рано или поздно кто-то узнает. Друзья приняли решение сразу – кто хотел знаться с нами, остался рядом по сей день, кто нет – сразу ушел. Сегодня меня меньше пугает, что обо мне подумают другие. Раньше я боялся, а теперь – нет. Теперь я с открытым сердцем подхожу к людям, и они решают, хотят они со мной разговаривать или нет. Единственное – я всем посоветовал бы быть осторожными. Так лучше для них», – добавляет Ион.

Он работает в сфере строительства – работа от случая к случаю, и говорит, что, хотя работа есть и здесь, и за границей, трудоустройство проблематично: «Люди вроде меня пытались, и с ними обращаются иначе». И все же он не опускает руки и стремится найти работу, где его будут ценить, и где люди не будут бояться его диагноза. В этом контексте он добавляет, что ему помогает поддержка близких.

С началом пандемии, Ион утверждает, что стал более осторожным, но считает это нормальным.

«Мы носим маски, мы стараемся защитить окружающих и самих себя, потому что я понимаю, что наш иммунитет намного слабее, чем у других», – говорит он.

Мужчина заключает, что жизнь полна всевозможных сюрпризов – более или менее приятных, и что мы должны знать, как выбирать между теми, которым мы придаем большое значение.

«Я чувствовала, что только ребенок может вернуть меня к жизни…»

Алине (имя изменено, прим. ред.) 41 год, она родом из населенного пункта с юга Молдовы. О своем статусе она узнала в 25 лет после прохождения теста на беременность. Поскольку в то время было слишком мало информации об этом вирусе, первая мысль, которая пришла на ум, была, что мне недолго осталось жить:

«Было очень тяжело осознавать это, что я больна и должна умереть».

Со временем она начала искать больше информации об этой болезни, попросила объяснений у врачей и поняла, что жизнь не заканчивается. Иначе говоря, чтобы привыкнуть к той ситуации, в которой она находилась, ей нужно было пройти долгий путь в полтора года.

«В то время о вирусе можно было узнать от эпидемиолога, полиции, участкового врача. Изначально я хотела сохранить это в секрете, чтобы родители не знали, так как это было бы для них шоком, но это было невозможно, потому что эпидемиолог приехал прямо к нам домой и сообщил эту новость», – вспоминает Алина.

Как и Алина, ее родители были напуганы. Но они приняли ее и ободрили – боялись оставлять ее одну, чтобы она не покончила собой. В своей практике работы с лицами, пережившими подобные ситуации, Алина также слышала о случаях, когда, например, родители могли выделять им отдельную посуду.

«Это очень сложно, потому что, даже когда ты только узнал о статусе, ты чувствуешь себя обделенным. Для меня на фоне всех минусов был большой плюс то, что со мной рядом была семья, как и мой парень, у которого не было статуса. Я знала, что конец все равно наступит, что мы расстанемся, однако пока я все еще была в ситуации принятия, он был рядом со мной», – объясняет женщина.

Она говорит, что хотя и понимала, где и как заразилась, никогда не винила этого человека, поскольку понимала, что часть вины принадлежит ей:

«В таких случаях никогда нельзя винить только одного человека. Мы оба должны были быть категоричными в том, что касается защиты. Мне не нужно было соглашаться на незащищенный секс, и тогда все было бы хорошо».

В то же время после подтверждения своего статуса Алина пережила второй большой шок. Врачи из района, узнав, что она ВИЧ-положительна, посоветовали ей прервать беременность, что она и сделала. Однако позже, обратившись к врачам в Кишиневе, она узнала, что могла принести в мир здорового ребенка. Впоследствии она спросила специалистов, как она все же могла бы зачать ребенка со своим партнером, защитив его от потенциальной инфекции.

«Врач все мне объяснил. Тогда я почувствовала огромную потребность принести в мир ребенка, потому что мне было тяжело, и я чувствовала, что только ребенок может вернуть меня к жизни, может дать мне стимул жить. Через полгода я наконец забеременела», – делится Алина.

На этот раз она снова была подвержена дискриминации, особенно когда она во второй раз обратилась в районную больницу, будучи беременной. Врачи спрашивали, зачем ей это нужно, и как «такой человек» может родить ребенка.

«Врачи из района пытались заставить меня прервать беременность, и вот я снова прихожу к ним, желая рожать.

Беременность была не из самых легких, думаю, на это повлияло и мое состояние. К тому же было давление со стороны врачей – я и так была эмоциональна, подавлена, я постоянно плакала, а они все спрашивали меня, почему я это сделала, заставляя меня сказать, кто мой парень», – рассказывает женщина.

• 

Все нормализовалось после того, как по рекомендации юриста Ассоциации «Credința» Алина согласилась написать жалобу на медсестру, которая на нее давила с вопросом, зачем ей нужен ребенок и почему она сохраняет беременность. Документ изучили эпидемиолог и заведующий районной больницей, и впоследствии, когда она была беременна вторым ребенком, ее никто не беспокоил, так как поняли, что молчать она не будет.

По ее словам, с момента начала пандемии она больше всего пострадала от финансовых проблем, поскольку ее уволили в феврале 2020 года. «Конечно тяжело, без места работы, с двумя детьми, без возможности выйти дальше магазина, с мужем, который был дома и получал только 75% зарплаты, и те – с опозданием. В остальном, у меня были таблетки, и я их регулярно принимала, только мы не могли пойти и сдать анализы – чтобы узнать, какой была вирусная нагрузка, иммунитет. Сейчас, я думаю, мы преодолели эту ситуацию», – утверждает женщина.

В настоящее время Алина живет в доме на земле вместе с супругом и двумя детьми, которые, по ее словам, стало целью ее жизни.

«Сколько мне осталось жить? Всю жизнь»

Дойна (имя изменено, прим. ред.) живет в Приднестровском регионе. В 2008 году она узнала о своем статусе. «Мы встречались с парнем, мы начали жить вместе, мы поженились, а потом мы узнали, что у него ВИЧ», – вспоминает она. Узнав о статусе своего парня, она пошла сдавать анализ и тоже получила подтверждение. В то время Дойна мало знала о ВИЧ и тоже думала, что скоро умрет.

Впоследствии она пообщалась с социальными работниками, которые дали ей почитать много о ВИЧ, она собрала информацию и поняла, что может с этим жить. Так, она успокоилась: «Я смирилась с этой мыслью и, в принципе, сейчас живу нормально, лечусь, все хорошо».

Изначально мать Дойны несколько дней молчала, ничего не говорила и ничего не спрашивала.

На третий или четвертый день она спросила, сколько ей осталось жить. Дочь ответила ей: «Всю жизнь»,

пояснив, что «нет ничего страшного», если и дальше она будет заботиться о собственном здоровье. Дойна рассказывает, что в целом ей пришлось сравнительно легко после выяснения статуса, вероятно, также потому, что такова ее природа – она смотрит на мир с положительной точки зрения, принимает любые трудности и считает, что всегда есть способы решить любую проблему.

«Настоящие близкие и друзья к этому относятся нормально, они, конечно, задали мне несколько вопросов, интересовались мной и болезнью, со мной никто не отказывался от общения», – поясняет она.

Девушка отмечает, что, хотя она взаимодействовала с системой здравоохранения Республики Молдова для проведения операции, в 2010 году, когда о ВИЧ было известно гораздо меньше, со случаями дискриминации она не сталкивалась, и так – вплоть до 2020 года. Это произошло месяц назад, когда она пошла к стоматологу. Она сообщила врачу, что у нее ВИЧ, и сотрудница соответствующей клиники написала в ее медицинской карточке заглавными буквами – СПИД, а затем положила ей мышьяк на зуб и сказала, что она должна вернуться через неделю, когда ее примет другой врач, так как ее не будет на месте.

Когда она вернулась, села в кресло к новому врачу и была готова к процедурам, но после того, как ему принесли медицинскую карточку, он внезапно сказал, что не может заняться Дойной и что ей нужно пойти к первому врачу. Она вышла оттуда раздраженной и расстроенной. Затем она обратилась в Министерство здравоохранения с жалобой. Впоследствии ей позвонили из больницы, извинились и сказали, что могут принять ее на консультацию в любое удобное для нее время.

«В конце концов, они меня вылечили, но меня удивило отношение – 10 лет назад люди хорошо себя вели со мной, сейчас 2020 год, мир проинформирован, но кто-то отказал мне в медицинской помощи. Люди должны помнить, что помимо всего прочего можно вести нормальный образ жизни с этой инфекцией, что можно иметь здоровых детей, что можно работать, можно учиться», – подчеркивает она.

Что касается пандемии, Дойна утверждает, что она прошла через те же трудности, что и любой из нас. Больше всего она боялась, что останется без денег, без возможности покупать еду. «Карантин, по крайней мере, сначала протекал нормально, так как мы только что переехали в дом на земле. Я уехала с ребенком и практически весь карантин пробыла там, привела в порядок огород, кое-что посадила. Мы во всем должны находить и положительные стороны», – заключает женщина.

По данным Министерства здравоохранения, новая Национальная программа профилактики и борьбы со СПИДом на 2021-2025 годы определена и будет утверждена в ближайшее время. Документ направлен на минимизацию последствий эпидемии ВИЧ и инфекций, передаваемых половым путем, за счет снижения передачи, особенно среди ключевых групп населения, а также смертности, связанной со СПИДом.

«Объединенная программа Организации Объединенных Наций по ВИЧ/СПИДу (ЮНЭЙДС) настаивает на уважении прав человека, обеспечении гендерного равенства и снижении стигмы и дискриминации. Мы приветствуем тот факт, что в Национальной программе профилактики и борьбы со СПИДом на 2021-2025 годы установлены амбициозные цели. В то же время мы приветствуем разработку и апробирование властями механизма финансирования НПО через Национальную компанию медицинского страхования», – заявила Светлана Плэмэдялэ, менеджер ЮНЭЙДС в Молдове.

Услуги по профилактике ВИЧ среди групп населения с высоким риском заражения осуществляются неправительственными организациями, действующими в этой сфере.

На протяжении последних двух лет из фонда профилактики Национальной компании медицинского страхования было профинансировано четыре проекта снижения риска среди ключевого населения на общую сумму около 3,5 млн. леев.

Также была внедрена ранняя диагностика ВИЧ для детей, рожденных от ВИЧ-положительных матерей, на основе обнаружения РНК в первые 48 часов и 6 недель. В 2019 году из 208 новорожденных от ВИЧ-инфицированных матерей 207 получили профилактическое лечение, а 178 (85,6%) прошли тестирование в первые 48 часов после рождения, при этом было выявлено 3 случая внутриутробного инфицирования ВИЧ. Женщины, живущие с ВИЧ, могут воспользоваться экстракорпоральным оплодотворением, которое до сих пор было запрещено в Республике Молдова.

Алёна ЧУРКЭ 
Иллюстрации: Диана Петриашвили
Оформление: Ольга БУЛАТ